MWI: Масштабные воздушно-десантные операции уходят в прошлое

В ниже приведенной статье изложено мнение действующего американского офицера военной разведки с большим опытом службы в СВ США о том, что крупные воздушно-десантные операции стали слишком опасными и бесполезными в современных условиях, и нужно от них отказываться. Также переведены наиболее содержательные комментарии к статье. В конце приводится и наш небольшой традиционный комментарий.

12.10.2016
Не так давно внештатный автор аналитического центра военной академии West Point действующий специалист по вопросам стратегии Армии США Мэтт Кавана написал статью «51 стратегический вопрос, стоящий обсуждения», в которой он перечислил темы для дискуссий, наиболее важные с точки зрения национальной безопасности.

Темы варьируются от, например, такой, как «война средствами, применяемыми с безопасного расстояния, есть трусливая война», и до темы «Ирак того стоил». Я полностью согласен с автором в том, что многие из этих тем требуют оживленного обсуждения.

Исходя из этих соображений, я решил начать с дискуссии о том, являются ли масштабные высадки воздушного десанта пережитком прошлого. И хотя подобное утверждение найдет своих противников в десантном сообществе, а все же если присмотреться к миру, в котором мы живем и ведем войны, то станет ясно, что такое утверждение верно.

Сразу скажу, чтобы дискуссия не скатилась к аргументам типа «да это тупая грязная пехота», что я прошел курс воздушно-десантной подготовки и участвовал в подобных операциях.

В духе дискуссии, предложенной в статье Мэтта Каваны, я буду рад услышать мнения тех, кто со мной не согласится и приведет свои контраргументы.

В условиях создания Россией, Китаем и другими почти равными противниками системы воспрещения доступа на территории и блокирования районов и зон (A2/AD), а также с распространением точных и эффективных систем противовоздушной обороны, попытки проведения масштабных воздушно-десантных операций сегодня могут привести к существенным потерям личного состава и воздушных судов, что значительно снизит их стратегический и тактический эффект.

Подобные военные операции, в ходе которых военно-транспортные самолеты С-17, несущие примерно 100 парашютистов, идут на низкой высоте (плановая высота примерно 800 футов/243 м над рельефом местности) и на малой скорости (130 узлов/240 км/ч в идеале), играют на руку противнику, который сделал ставку на мощную ПВО, а не на господство в воздухе.



Слабые стороны воздушно-десантных операций

В наставлении по проведению воздушно-десантных и штурмовых операций (Field Manual 3-99) перечислены следующие уязвимости, характерные для боевых операций такого рода:
1) Подверженность атакам со стороны летательных аппаратов или систем ПВО противника в ходе подлета к району высадки десанта или во время десантирования.
2) Слабая защищенность от химического, биологического и радиационного воздействия, а также от комплексного воздействия ядерного оружия.
3) Подверженность нападению со стороны пехоты, ВВС или артиллерии противника на этапах десантирования и приземления.
4) Подверженность воздушным ударам, если превосходство в воздухе не было достигнуто перед десантированием.
5) Подверженность радиоэлектронным воздействиям, включая постановку помех системам связи и ориентации, а также выведение из строя жизненно важных узлов транспортного самолета.
6) Уязвимость транспортного самолета к огню из стрелкового оружия на этапах подлета, десантирования и приземления.


В данной статье предлагаю сосредоточиться на первом пункте в списке уязвимостей, подверженность атакам со стороны летательных аппаратов или систем ПВО, так как очевидно, что воздушно-десантная операция не сможет увенчаться успехом, если транспортник сбили до того, как успели десантироваться парашютисты.

Со времен Вьетнамской войны ВВС США не приходилось сталкиваться с противником, обладающим эффективными системами ПВО. Вьетнамцы успешно сбивали наши самолеты, так как использовали интегрированную систему ПВО, разработанную в СССР. В ходе вьетнамской кампании мы потеряли 120 самолетов, сбитыми зенитными ракетами.

В ходе вторжения в 2003 году Ирак, напротив, задействовал устаревшую и менее эффективную систему ПВО, больше полагаясь на артиллерию. Так, я смог найти только одно упоминание о самолете ВВС США, сбитом зенитной ракетой, в ходе последней кампании в Ираке.

Русские и другие учли наш опыт. Они определили, что вероятно не смогут противостоять нам в воздушном бою и решили компенсировать это мощью своей интегрированной системы ПВО. В отличие от ВС США русские и ВС других серьезных противников объединяют противовоздушную оборону от стратегического до тактического уровня.

В качестве подтверждающего примера рассмотрим структуру ПВО ВС РФ. На стратегическом уровне в распоряжении России имеются системы С-300 и модернизированные системы С-400. Как показано на картинке ниже, данные системы развернуты таким образом, чтобы создать пузырь обороны вдоль границы России с НАТО.





Согласно данным открытых источников, системы С-400 оснащаются зенитными ракетами разных модификаций, способными поражать летательные аппараты и ракеты на дальностях от 40 до 400 км. Существует возможность того, что при взаимодействии достаточного количества РЛС в составе систем С-400, они способны сопровождать самолеты с малой ЭПР типа F-117, F-22 и F-35.

При развернутых на сегодняшний день более чем 150 системах (скорее всего, цифра относится к общему кол-ву дивизионов С-300, прим. переводчика) С-400 постепенно заменяет С-300, которая способна сопровождать более 100 целей (С-400 сопровождает 300 целей) на дальностях до 150-200 км.

На оперативном и тактическом уровнях ВС РФ имеют на вооружении несколько систем ПВО, включая SA-17 («Бук-М1-2») с дальностью полета ракет до 30 км. Данные системы развертываются на уровнях дивизий и бригад в большинстве группировок войск. Как правило, в их задачи входит оборона высших штабов и других объектов особой важности.

Другая система 2С6 («Тунгуска») также может быть развернута на дивизионном уровне и вероятно может выполнять задачи и на уровнях до бригад. Помимо системы 2С6 многие подразделения на бригадном уровне оснащены ЗСУ-23-4 (2А6 или «Шилка»). Данные системы способны производить обнаружение целей на дальностях до 10 км и поражать цели на дальностях до 2,5 км.

Слабостью выше перечисленных систем является то, что у нас есть возможность проводить комплекс мер по эффективному подавлению ПВО противника, с помощью как радиоэлектронных, так и кинетических огневых средств. Как правило, большие мобильные (на передвижных платформах) системы ПВО уязвимы к воздействию средств подавления.

Успешно проведенные мероприятия по подавлению предоставляют окно возможностей для воздушно-десантных сил и позволяют прорваться через зоны, покрываемые мощными системами ПВО противника без полного уничтожения комплексных оборонительных сетей.


Однако существуют системы противоракетной обороны, против которых средства подавления не эффективны – это переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК). Одним из наиболее известных ПЗРК является система Stinger («Стингер»). «Стингеры» приобрели известность в качестве оружия, которое помогало наносить ущерб советским войскам в Афганистане после того, как ЦРУ начало поставлять его афганским моджахедам для поражения советских вертолетов огневой поддержки.

Сегодня российские и другие ВС используют похожие на Стингер системы типа ПЗРК SA-24 («Игла-С») и более новые ПЗРК SA-25 («Верба»). Ракеты данных ПЗРК оснащены инфракрасными головками самонаведения и способны поражать цели на дальностях до 5-6,5 км. Данные системы развертываются на уровнях от роты до взвода, и на поле боя их как грязи, поэтому их практически невозможно эффективно подавлять.


Это означает, что даже если мероприятия по подавлению были проведены успешно, и воздушно-десантным силам удалось прорвать стратегический и тактический уровни ПВО, все равно им придется столкнуться с десятками ПЗРК, которые будут направлены на пролетающие над районом высадки транспортные самолеты в самой их уязвимой точке.

Данные ПЗРК сложно обнаружить до тех пор, пока они не произведут выстрел. Для того, чтобы снизить угрозу поражения, воздушные суда могли бы предпринимать маневры уклонения, однако они невозможны во время высадки десанта. Тогда придется положиться на средства противодействия инфракрасным ГСН, которые, однако, не дают стопроцентной защиты.




Проблемы воздушного десанта не заканчиваются после прохождения ПВО противника. Так как большая часть самолетов, доставивших парашютистов, будет задействована для дообеспечения десанта, в планах материально-технической поддержки необходимо учесть и возможные потери летательных аппаратов и личного состава.

Малые группы парашютистов (Little Groups of Paratroopers, сокращенно LGOPs, это у американских десантников считается особым явлением, получившим название «правило LGOPs». Суть его в том, что дезориентированные на местности десантники постепенно сбиваются в небольшие группки и начинают искать и атаковать противника, руководствуясь правилом «иди на звуки выстрелов и убивай всех, кто в другой форме», прим. переводчика) должны сгруппироваться и выстроиться в боевые порядки под превосходящим огнем противника. Без тяжелой техники, которую должны доставить самолеты в качестве дообеспечения, данные малые группы десанта не достигнут огневого превосходства и погибнут.


Прошли славные дни масштабных десантных операций типа высадки в Нормандии или «Маркет Гарден» (кодовое название крупнейшей в истории воздушно-десантной операции, проводившейся союзниками в сентябре 1944 года на территории Голландии и Германии, прим. переводчика).

Существенное повышение точности систем противовоздушной обороны значительно снизило потенциальную живучесть авиации, использующейся в подобных операциях. Особенно это очевидно, когда речь идет об их пролете над зоной высадки, где необходимо лететь низко, медленно и без маневров.

Проще говоря, ограниченные тактические преимущества крупных операций с привлечением современных воздушно-десантных сил затмеваются стратегическими издержками от их потенциальной потери. По этой причине Армии следует отложить в долгий ящик планы массовых воздушно-десантных операций, ограничившись практикой выброски небольших групп специального назначения.

________________
В настоящее время автор английского текста майор Джеймс Кинг служит в качестве старшего офицера разведки в бригадной тактической группе на Аляске. За 20 лет службы в Национальной гвардии, армейском резерве и в регулярных СВ майор Кинг занимал различные руководящие должности в военной полиции, пехотных соединениях, в разведке, также на его счету три командировки в Ирак. Майор Кинг получил степень бакалавра в социологии в Вашингтонском университете и степень магистра в области стратегической разведки в Военном университете США. Мнение автора не отражает официальную позицию СВ, министерства обороны или любого другого правительственного органа США.

___________________


Наиболее интересные комментарии англоязычных читателей:

James K. Greer
Я служил офицером в бронетанковых войсках и был уверен, что в битвах побеждает броня, до 2002 года, когда Турция отказалась дать добро на прохождение наших войск по своей территории, чтобы зайти в Ирак с северного направления. И нам как-то нужно было доставить силы, эквивалентные дивизии, в Курдистан… пришлось решиться на доставку по воздуху.

В чем-то майор Кинг прав. Грузоподъемность самолета ограничена, а авиаперевозки очень востребованы. При этом приземление и разгрузка войск отнимает время, а в районах с малоподготовленными аэродромами всегда не хватает площадок для развертывания ВС, что еще больше замедляет пропускную способность.

Короче говоря, мы выбросили 10-ю воздушно-десантную группу сил специального назначения, а потом 173-ю, а потом десантную тактическую группу. И хотя эти силы были полегче бронетанковой дивизии, но свою задачу сковать северную группировку иракских войск они выполнили (некоторые с этим спорят, прим. переводчика).

Могли мы просто посадить самолеты и выгрузить войска на земле? Да… Но это заняло бы гораздо больше времени и замедлило бы прибытие тактической группы и тылового обеспечения. Так что 13 лет прошло с момента проведения последней массовой воздушно-десантной операции, а это не так уж много с точки зрения военной истории.

Помню, в 80-х спорил с пеной у рта, что массовые воздушно-десантные операции в прошлом… и вдруг «Правое дело» (кодовое название операции по вторжению США в Панаму в 1989 г., прим. переводчика). Потом в 90-е опять спорил… и тут операция «Свобода Ирака».

Так что вместо того, чтобы спорить, лучше, чтобы наши стратеги изыскивали возможности и условия для использования уникального воздушно-десантного потенциала США. Может быть, их не стоит задействовать, там, где есть вероятность поражения зенитными ракетами… Может быть, их не стоит использовать в качестве первых входящих на ТВД контингентов, а в качестве подкрепления для обеспечения решающего перевеса, и когда средства ПВО уже подавлены.

Dave Lenzi
Прежде чем обсуждать, в прошлом или не в прошлом крупные воздушно-десантные операции, стоит задаться вопросом, а возможны ли они вообще?

Вот возьмем, например, операцию «Универ» (или «Варсити», Рейнская воздушно-десантная операция союзников, проведенная в мае 1945 года, прим. переводчика). Несколько тысяч самолетов высадили более 16 тыс. парашютистов. Сейчас такое даже близко невозможно. Что можно назвать «массовой» операцией, когда начальник штаба СВ США (уже бывший) публично заявляет о том, что в боеготовом состоянии пребывает менее 10 бригад?

Взять хотя бы проведенные в июне учения в школе обучения технике применения вооружений ВВС США. Впечатляющие своей массовостью, разработанные специально для условий с наличием систем воспрещения доступа на территорию (A2AD). В них участвовало 87 самолетов. Это количество, наверное, соответствует количеству боеготовых бригад. Но разве этого достаточно для конфликтов с «почти равными» противниками?

РАНД (влиятельный аналитический центр, прим. переводчика) недавно выпустили доклад, в котором утверждают, что если русские атакуют Прибалтику, то менее чем через 3 дня они будут обедать в Вильнюсе/Риге. Достаточно ли наших воздушно-десантных бригадных тактических групп для того, чтобы как-то повлиять на этот сценарий? Сколько из них сможет выдвинуться в течение 18 часов и меньше?


Короче говоря, моя мысль такая: конфликт высокой интенсивности, в котором и требуется участие крупных воздушно-десантных сил, это не то, к чему сейчас готова наша армия. Массовые высадки воздушного десанта восходят к временам, когда дивизии были маневренными подразделениями, а многочисленные корпуса были частью многочисленных групп армий.

Сегодня наши СВ не могут участвовать в подобном конфликте. И утверждать, что какой-либо род войск утратил свою актуальность только потому, что сейчас нельзя воевать, как во Вторую мировую, это как-то глупо. Для ограниченных конфликтов с ограниченными целями и задачами скорость и гибкость воздушно-десантных сил это до сих пор ценный ресурс. Вот, к примеру, на африканском ТВД можно использовать воздушный десант в полную силу.

Luddite4Change
Рассматривая только опыт США, нельзя объективно судить об общей эффективности воздушно-десантных сил, и, тем более, об их эффективности в масштабных конфликтах с примерно равными противниками. Я мог бы привести такие же аргументы против всех сил и средств, если речь заходит о равных противниках. Поэтому-то они и равные, в конце концов.

Что касается эффективности охвата с воздуха, только в 2015 году французские военные провели шесть операций по десантированию ротных тактических групп в поддержку операции «Бархан» в пустыне Сахель.
Так что воздушно-десантные силы это инструмент, который нужно использоваться в подходящих обстоятельствах.

Spencer
В одной очень интересной работе от 2004 года Марк Де-Вор рассматривает воздушно-десантные операции прошлого и приходит к выводу, что и тогда они были менее эффективными, чем многие о них думают. Так что, по его мнению, не только современные массовые выброски десанта устарели, но и в большинстве случаев в прошлом их не стоило проводить.

Bill Wood
В прошлой жизни служил в десанте, был в двух командировках, имею боевой опыт, сейчас работаю в сфере создания систем РЭБ воздушного базирования в одном из ведущих предприятий ВПК. И постоянно имею дело с анализом работы пилотируемых и беспилотных платформ, разработанных для преодоления систем воспрещения доступа и оперирования в подобных сложных средах.

Я уверен, что доставка по воздуху и быстрое десантирование войск в оперативный район до сих пор имеет значительную практическую ценность, даже в случае примерно равного противника. Фокус в том, чтобы ослаблять локальные системы ПВО с помощью средств подавления до момента, когда можно будет безопасно доставить десант в нужную точку. И, скорее всего, это не случится в первый день вторжения, но дней через 20, когда с ПВО будет покончено, уже можно изыскивать возможности для десанта.
Другим критерием оценки эффективности могут служить данные о том, развивает ли примерно равный противник данный род войск или нет?


Luddite4Change
В случае России ответ – да. Русские продолжают наращивать мобильность и огневую мощь своих войск, в отличие от США.

И в отличие от США, российские парашютисты десантируются на больших скоростях (180+ узлов/330 кмч против наших 130 узлов/240 кмч). Правда, это так по причине того, что их транспортные самолеты не способны поддерживать меньшую критическую скорость, а не из соображений живучести. Более высокие скорости требуют других парашютных систем и компромисса в индивидуальном снаряжении (в основном в плане разгрузочных систем и оружия). Я прыгал с российским оборудованием, но не порекомендую его для ВС США.

________
В развернувшемся обсуждении подавляющее большинство комментаторов (не только приведенных здесь) не поддержали точку зрения автора основной статьи. В ходе перевода всего материала мы консультировались с нашими офицерами ВДВ с большим опытом службы. И хотя наши и штатовские воздушно-десантные силы отличаются во многом, мы все же пришли к выводу, что рано их списывать со счетов. Это мощная сила в умелых руках при адекватных подходах.

И опять от американского действующего военного звучит скорбная мысль о потерях. Да, на войне есть потери. Чем ожесточеннее и масштабнее конфликт, тем более ужасающие потери. Об этом как бы нужно думать перед тем, как развязывать войну. Другое дело, конечно, когда ведешь войны чужими руками…
источник