Связь в артиллерии

На Первую мировую войну русская артиллерия выступила, обладая знанием флажковой сигнализации Морзе и с двумя телефонными единицами и 12-ю верстами облегченного кабеля, приходящимися на каждую батарею. Интересно, что французская батарея перед войной имела лишь 2 тысячи метров телефонного провода.

Несмотря на наличие других средств связи, основной и притом сравнительно надежной, вплоть до конца войны, оставалась только проводная телефонная связь.



Общая схема связи была такой: центральный пункт - позиция батареи - обязательно соединялся с командирским наблюдательным пунктом, с непосредственным начальником (командиром дивизиона), с соседней батареей и, по возможности, с тылом батареи.

Последнее было необходимо, с одной стороны, из-за удаленности тылов от огневой позиции (следствие влиянием мощности современного артиллерийского огня), а с другой - по причине сложности функций батарейного резерва (прежде всего в качестве органа боепитания). Данная схема потребовала наличия центральных батарейных телефонных станций, которых в штате батареи не было, и которые приобретались случайно и бессистемно - частично захватом у противника, частично заказами в тылу.


Центральная телефонная станция.

Боевой опыт выявил малую надежность облегченного кабеля, не выдерживавшего (даже в подвешенном положении) близких взрывов снарядов. Это обстоятельство привело к широкому использованию подручных металлических проводов (телеграфных) и даже колючей проволоки. Причем использование колючей проволоки для таких целей официально запрещалось, телеграфный неизолированный провод хорошо зарекомендовал себя лишь при тщательной укладке (он в обязательном порядке требовал или двухстороннего проведения, что вызывало большой расход материала, или заземления – но заземление ближе полутора километров от противника, во избежание подслушивания, не допускалось). Пользование же только облегченным кабелем диктовало (в целях надежности) использование двойной, тройной и даже четверной связи между важнейшими пунктами – для подстраховки.

Соответственно от батарей «полетели» наверх настойчивые просьбы об увеличении количества проводов и станций - «занимать» средства связи у противника в период позиционной войны было уже трудновато. В течение 1916 г. батареям была придана третья телефонная единица и, таким образом, число телефонных аппаратов доводится до 9-ти штук, а облегченного провода - до 22-х верст. Однако и этого не хватает. В боях провод изнашивается быстро и в значительном объеме, а различные ухищрения по восстановлению расхода с трудом его покрывают. Кроме того, на увеличение потребностей повлияло удлинение линий связи.

С первых же боев русская артиллерия, широко применяя закрытые позиции, не боялась значительной удаленности от них наблюдательных пунктов. Причем германских артиллеристов, прибывших с Французского фронта и привыкших вычислять местонахождение батареи по нахождению наблюдательного пункта, это обстоятельство вводило в заблуждение. Недостаточность телефонного имущества (то есть: 1) надежных проводов и 2) малое количество станций при условии их частого выхода из строя и износе их элементов) в усложнившихся условиях, безусловно, ограничивали деятельность артиллерии и суживали ее кругозор, осложняя выполнение боевых задач.

В начале 1917 г. на Юго-Западном фронте был получен бронированный кабель, правда, в очень ограниченном количестве (по 1,5 - 2 версты на батарею).

Этот кабель был очень устойчив - находясь под землей (в канавке аршинной глубины) он зарекомендовал себя замечательно. Многократные обстрелы позиции противником в худшем случае приводили к разрыву кабеля лишь на его выходных концах – исправить это было не сложно. К сожалению, отпуск такого провода был настолько ограничен, что о применении его в непосредственной близости от противника, где требовалась уже двойная проводка, не могло быть и речи.

Для усиления связи между частями (внутренней связи) артиллерийских групп, а также для передачи несложных сигналов и распоряжений, в соответствующих случаях применялись прожекторы, гелиографы и лампы Манжена. Все три указанных вида связи являлись световой оптической связью – с их помощью длинными и короткими световыми вспышками по системе Морзе осуществлялась сигнализация.

Прожекторы использовали для сигнализации, выпуская снопы лучей на длинные и короткие временные промежутки.

Гелиографы представляли из себя систему зеркал, принимающих и отражающих солнечные лучи в желаемом для связистов направлении - в зеркало приемной станции (бросая в нее блестящую световую точку – т. н. звезду или «зайчик»). С помощью гелиографов также можно разговаривать азбукой Морзе. Краткое и длительное появление этих звезд принимались как точка и тире.

Лампы Манжена работали по тому же принципу, заменяя естественный источник света - солнце - ацетиленовыми горелками, помещенными в закрытом ящике и посылающими через щель в приемную станцию луч света.

Все эти способы требовали наличия целого ряда определенных условий: сокрытия источника сигналов, видимости сигналов адресатами и наличия надлежащей погоды.

Беспроволочный телеграф в русской артиллерии применялся лишь для корректирования самолетами артиллерийского огня.

В европейских государствах в последний период войны была сделана попытка применения в артиллерии радиотелеграфии, а также радиотелефонии – то есть беспроволочного телефона.

Вводились радиостанции самой разнообразной мощности.
Радиостанции малой мощности придавались артиллерийским полкам. Они обслуживались командой в 5 - 6 человек, имея антенну в виде выдвижных легких коленчатых трубочек. При этом источник энергии – тока - в некоторых системах приводился в движение велосипедным приводом.

Иногда радиостанция устанавливалась на мотоцикле, мотор которого и служил двигателем. Подобные станции могли общаться друг с другом на расстоянии до 50-ти км.

Радиостанции могли перемещаться вьючным способом - на 2 – 3-х лошадях. Применялись и переносные станции - с дальностью действия 5-10 км.

Именно радиосвязь становилась приоритетным средством артиллерийской связи, что и показали будущие войны.