В лаптях и с кувалдами против немецкого гения

Законы Мерфи для “вундерваффе”:



1. Если тебя готовят летать на реактивных самолетах, то воевать все равно будешь на старом Me.109.

2. Если "Королевский тигр" застревает в грязи, ты всегда можешь снять по четыре внешних катка с каждого борта, чтобы облегчить танк. Масса боевой машины снизится до 67,5 тонны, и этого должно хватить.

В 1944 году деградация немецкой научной мысли вышла из-под контроля. Свойственное всем честолюбие (гордость за свершенное) было подменено пошлым тщеславием (высокомерием, основанным на несбыточных мечтах). “Великие не потому, что есть, а потому, что мечтаем таковыми стать. И уже только за это достойны уважения”. Вот точка зрения юберменшей с вундерваффе, и всех тех, кто пытается построить вокруг фашистов ореол загадочных гениев.

Вместо трезвых решений, направленных на повышение эффективности РЕАЛЬНЫХ образцов вооружений (раз уж решили драться до конца), немецкие чудо-инженеры занялись профанацией и написанием научной фантастики. Даже заведомо нереализуемые, абсурдные и неработающие проекты записывались как великие достижения и прорыв научной мысли.

Реактивный “Мессершмитт” был великолепной задумкой. Но только до отдельного момента. В конструкции ТРД есть место, где в адском синем огне горят, но не сгорают лопатки турбины. И пока не будет создан сплав, позволяющий работать в таких условиях (а также найдена оптимальная форма лопаток), идея с реактивным истребителем будет мертва. Двигатели Me.262 имели ресурс 20 моточасов. Но зачастую загорались и взрывались еще раньше, во время полета. До сих пор неизвестно, был ли сбит Вальтер Новотны, или его “Мессер” сам вышел из строя. Все, что видели пилоты его группы, — как самолет аса Люфтваффе несся к земле с горящим мотором.

Это не были “детские болезни” или периодические катастрофы, свойственные любой технике. Это неустранимые недостатки первых реактивных моторов, делавшие Me.262 и Ar.234 малополезной попыткой создать новый тип самолета. А в условиях жесткой нехватки ресурсов — сумасшествием и помешательством руководства ВПК Третьего рейха.

Технологический уровень той эпохи не позволял перейти на реактивные моторы. Все остальное — попытки выдать желаемое за действительное.

Уже не говоря о слабых характеристиках самого Me.262 как истребителя, который имел проблемы с набором скорости. И потому регулярно становился добычей поршневых “Мустангов”.

И как же не упомянуть… За два дня до первого боевого вылета Me.262 на другой стороне Ла Манша в свой первый боевой полет отправился “Глостер Метеор”. Поиграв в догонялки с “Фау-1”, британцы не спешили выпускать его на фронт. Все понимали недостатки первых ТРД и даже не пытались сделать реактивный “Метеор” основой истребительной авиации.



Итого: мы сразу имеем два разоблачения мифа о немецких достижениях.

1. Немцам не удалось построить чудо-истребитель. То, что подается, как “вундерваффе Me.262”, — неудачный эксперимент в области реактивной авиации.

2. Немцы не были первыми, потому никакого технологического “толчка” они дать не могли в принципе. Союзники в то же самое время имели свой экспериментальный самолет с турбореактивным мотором.

* * *

Реактивные перехватчики с жидкостным реактивным мотором (Me.163 Комет) заслуживают короткого комментария. В Советском Союзе, который “находился на более низкой стадии развития, чем арийские юберменши”, делались свои попытки создания ракетопланов. Советские самолеты с ЖРД даже совершали полеты (первый — в мае 1942 года). На протяжении года БИ-1 (ближний истребитель-1) смог установить несколько рекордов скорости и скороподъемности (160 м/с). На него установили пушки и бомбовые кассеты. Но никто даже не думал заявлять о достижении боевой готовности. И отправлять на фронт самолет, чей двигатель имел время работы несколько минут. Перспективы у такой машины были невелики.



Интересный эксперимент, не более. Называть ракетоплан боевым самолетом и запускать его в мелкую серию (470 единиц) — до такого додумались только фашистские мерзавцы. Которым, очевидно, было уже наплевать на все, включая жизнь пилота. Впрочем, результат все равно один — несколько боевых вылетов, десяток сбитых бомбардировщиков, такое же количество разбитых ракетопланов. Одним словом, вундерваффе.

* * *

Тема немецких достижений весьма обширна. Кто-то, наверняка, вспомнит про “Вассерфаль”. Немцы обогнали весь мир, создав первый зенитный ракетный комплекс.

Ну и как результаты-то? На практике смогли перехватить хоть одну мишень? Нет?

Ну а тогда что они создали?

Главное — первыми догадались. Нет, не первыми. Примерно в то же время (1945 год) флот США начал тестирование собственного корабельного ЗРК Lark (“Жаворонок”). Разумеется, при том уровне развития электроники, все это были не слишком удачные эксперименты. Но, главное, вновь два вывода: а) немцы ничего в итоге не создали; б) концептуально, они даже не были первыми, кто задумался над созданием ЗРК.




* * *

Вы говорите, ракеты? Они известны со времен Древнего Китая. Формула реактивного движения (второй закон Ньютона для движущегося тела переменной массы) была выведена Мещерским. Первый работающий жидкостный РД построен Робертом Галлардом (США, 1926 г.)

Но никому, ни китайцам, ни русским, на американцам не приходило в голову массово использовать баллистические ракеты в военных целях. Почему — вопрос риторический. До появления микроэлектроники и точных систем наведения (а это уже середина 50-х) баллистические ракеты были бесполезны. Немцы пытались стрелять “Фау” по площадям, терроризируя население Лондона и Роттердама, но зачастую не могли попасть даже в крупные европейские города. В этой области повторилась история с боевыми ракетопланами. Немецкие ракетчики смогли опередить весь мир лишь потому, что с ними никто всерьез не соревновался.

Понимая полную абсурдность данного вида техники с учетом технического уровня той эпохи. Отсутствие систем наведения.

По состоянию на первую половину 40-х гг. единственным реальным способом повышения эффективности боевой авиации были не ТРД, не ракеты, а совершенствование поршневых моторов. Для того требовалось владеть маленьким секретом — турбонагнетателем, приводимым в движение выхлопными газами двигателя. Повторюсь, не отбирать полезную мощность с вала, а использовать выхлопные газы (30% тепловой энергии, вылетающей в пустоту). Единственный неосвоенный ресурс, который гарантировал существенный прирост характеристик, в т.ч. устойчивую работу на больших высотах.

Овладеть технологией и создать серийный тубонагнетатель немцы не смогли. Единственный, кто смог в годы войны, — это янки.

Отсюда поршневые моторы с номинальной мощностью 2000-2400 л.с.
“Хэллкет”, “Корсар”, “Тандерболт”, поздние Спитфайры с мотором “Гриффон”.

Если действительно искать “вундерваффе”, иначе говоря — технические новинки, повышающие эффективность боевой техники, то в области военной авиации надо обращаться к разработчикам из-за океана. Мифические “летающие тарелки” нацистов — детский лепет на фоне “Мустанга” с радаром предупреждения о заходе противника в хвост. На самом деле стандартная система AN/APS-13, повсеместно применявшаяся в ВВС США. Она же использовалась в качестве радиовысотомера в конструкции ядерных бомб “Толстяк” и “Малыш”.

Противоперегрузочные костюмы, многоканальные радиостанции с системой голосового управления (окей, гугол!), системы радионавигации и опознавания “свой-чужой”, упрощавшие работу ПВО и управление боем, моторы огромной мощности.



Бомбардировщик Б-29, ставший специализированным (и, по сути, единственным в ту эпоху) носителем, пригодным для доставки ядерного оружия. Три герметизированные кабины, турели с дистанционным наведением по данным радара APG-15, 2000-сильные моторы с турбонаддувом.

Кстати, немецким ученым так и не удалось создать ядерную бомбу. Доказывать этого не требуется, это факт. Что касается разработок — то после обследования экспериментальной модели в Хайгерлохе (почему то называемой реактором), выяснилось, что она никогда бы не заработала. Юберменши просчитались на 750 кг урана.




Все, что удалось собрать к весне 1945 года, — это отдельные, разрозненные компоненты и технологии (типа запаса “тяжелой воды”). Далеко не первоочередной важности (и сложности) при конструировании ядерной бомбы. Довести дело до конечного результата немцы не могли бы в принципе. Достаточно сравнить немецкие потуги с количеством ресурсов и средств, задействованных в Манхэттенском проекте. Выстроенные в пустыне заводы и целые города. При том “чикагская поленница” (первый действующий реактор) заработала уже в 1942 году.

* * *

Вы скажете, что рейх не создал аналога “Суперкрепости”, потому что не интересовался темой стратегических бомбардировщиков. Да, конечно! “Урал бомбер” и “Америка бомбер” — влажные мечты немцев на протяжении всей войны.

Максимум, что удалось фашистам, — четырехмоторный He.177 “Гриф” (свыше 1000 произведенных экземпляров). Который по радиусу действия и боевой нагрузке не дотягивал даже до уровня Б-17. А чаще просто загорался в полете из-за неудачной компоновки мотогондол. Почему — надо спрашивать у гениальных немецких инженеров.

Любители славить фашистов напомнят про первые управляемые (противокорабельные) бомбы, “Фриц-Х” и Хеншель-293. Вот это размах, это достижение!

Ответ от союзников был в том же ключе. Первый в мире боевой беспилотник — палубный бомбардировщик-торпедоносец TDR-1 “Интерстейт”. Это не просто радиоуправляемый самолет со взрывчаткой. Нет, это был именно многоразовый ударный дрон, способный транслировать телеизображение на экран оператора (на расстояние до 50 километров), а, по завершении миссии, вернуться на авианосец или аэродром для нового вылета. Первая учебная атака на маневрирующий эсминец — 1942 год (торпеда прошла под килем ЭМ “Аарон Уорд”). Понятно, что он уступал современным БПЛА, и в крупных морских сражениях принять участия не успел. Но, начиная с 1944 года исправно “выносил” японские зенитные батареи.







Главной изюминкой “Интерстейта” была уникальная для того времени телекамера, созданная Владимиром Зворыкиным (“отцом” телевидения).



Вот он, уровень. Настоящее “вундерваффе”!

Немецкие успехи в области вертолетостроения? Тоже мимо. Первым был Игорь Сикорский. Армейские вертолёты Sikorsky R-4B начали применяться непосредственно в боевых действиях в Бирме, на территории Китая и на островах Тихого океана в апреле 1944 года. Необычные машины использовались для эвакуации раненых солдат, сбитых лётчиков, снабжения окружённых частей, наблюдения и корректировки огня.

Рассказы о гениальных инженерах братьях Хортен достойны страниц желтой прессы. Да, они были грамотными и одаренными авиаконструкторами, но приписывать им первенство в разработке “летающих крыльев”, с точки зрения исторических фактов, будет несправедливо.



Самый знаменитый концепт братьев Хортен — реактивный стелс-истребитель Ho.229 совершил целых четыре пробных полета, повторив судьбу всех остальных “вундерваффе”.



Итого: неудачный эксперимент, который выдается за прорывное достижение фашистской научной мысли. Но главное даже не это. В 1945 году, на кульманах авиастроительной фирмы “Нортроп” уже лежали готовые чертежи куда более грандиозных машин.

Немецкое “летающее крыло” братьев Хортен имело взлетную массу 7 тонн.

“Летающее крыло” Northrop YB-35 (первый полет — июнь 1946 г.) имело взлетную массу 94 тонны.



Его развитие, Northrop YB-49 (первый полет 1947 г.) имел уже 8 реактивных двигателей Allison J35, 87 тонн взлетной массы и скорость под 800 км/ч. Прадед стелса B-2.

Для самых упрямых неофашистов, утверждающих, что идею все равно украли у Третьего рейха, замечу, что “Нортроп” работал над данной тематикой с 1930-х гг. (экспериментальный истребитель по схеме “летающее крыло” Northrop N1M, первый полет 1940 г.).

Почему факт существования этих машин не стал сенсацией, подобной легендам о Ho.229? Потому что YB-49 были засекречены. В отличие от побежденных, страны-победительницы не спешили “светить” свои новейшие разработки.

Эпилог

Фашизм оставил после себя в истории такой след, что, прославляя великие достижения Рейха, можно ненароком “загреметь” под статью. Уж не знаю, как ракеты, но газенвагены и абажуры из человечьей кожи получались у них на славу.

Бесспорно, немецкие вооруженные силы, Вермахт, являлись грозным противником. Но только исключительно за счет лучшей организации и высокой мотивированности (до поры до времени) личного состава. Никакой технологической мощью Германия никогда не обладала. Отдельные успехи в узких областях (штурмовые винтовки, появление стандартной канистры и т.п.) не могут подтвердить безусловное технологическое первенство рейха при объективном сравнении с достижениями стран антигитлеровской коалиции.