Количество видов и типов оружия, а также патронов к нему, используемых в криминальных целях на территории России и сопредельных государств, к концу 1990-х резко увеличилось. К этому времени судебно-медицинским экспертам пришлось сталкиваться практически со всем спектром огнестрельных повреждений, в том числе и причиненных пулями специального назначения.
В октябре 1992 года Владимир Терещенков – эксперт одного из районных отделений Бюро судмедэкспертизы Московской области, обратился с просьбой помочь разобраться в необычном случае огнестрельного ранения.
При осмотре трупа мужчины, обнаруженного у подъезда жилого дома, были установлены повреждения на одежде слева и рана в области левой ключицы. Необычно то, что на кожаной куртке имелось лишь небольшое отверстие, а на майке и рубашке соответственно ему – огромная дыра с рваными закопченными краями. Создавалось впечатление, что под одеждой взорвалось какое-то взрывное устройство.
При исследовании трупа в морге была обнаружена обширная рана в области левой ключицы размером с пол-ладони. Ключица оказалась практически полностью разрушенной, так же как и верхушка легкого. В мышцах спины найдены кусочки металла, которые судмедэксперт передал криминалистам. Они установили, что кусочки «являются фрагментами оболочки зажигательной пули промежуточного патрона образца 1943 г., выстреленной из стандартного автомата АКМ».
Получив такое заключение, пришлось поднять всю литературу по огнестрельной травме, начиная с 1940-х годов, расспросить ветеранов.
Оказалось, что актуальность экспертизы огнестрельных повреждений и, как следствие, количество публикаций на эту тему резко упали к концу 1950-х, а в 1960-х годах практически сошли к нулю. Лишь военные судмедэксперты, проводя экспертизы при расследовании убийств, самоубийств и несчастных случаев в Советской Армии, изредка получали новую информацию. В сложившейся ситуации многое пришлось открывать заново или описывать впервые.
В 1990-х уже никого было не удивить звуком автоматной очереди на улице. А ведь буквально за 5 лет до этого эксперт Орехово-Зуевского района с 20-летним стажем, обнаружив в теле убитого стальной сердечник пули калибра 5,45 мм, решил, что выстрел был произведен из самопала, заряженного куском гвоздя. Оказалось, что ему не доводилось видеть не только сердечника, но и просто стреляной автоматной пули. Именно тогда начал рушиться многолетний миф о страшных разрушениях в теле, причиняемых отечественными автоматными пулями «со смещенным центром тяжести», но эта тема, «раскрученная» нечистоплотными журналистами, достойна отдельной статьи.
И для судебно-медицинских экспертов, и для всех интересующихся этим вопросом гораздо важнее, что пули автоматного патрона калибра 5,45 мм очень часто в теле человека «раздеваются». При этом сердечник, имея меньший диаметр и большую массу, как правило, образует сквозное ранение, а оболочка остается в теле. Иногда оболочка и сердечник покидают тело, образуя два выходных отверстия при одном входном.
В 1997 г. неподалеку от ворот кладбища города Долгопрудный в будний день стоял автомобиль. Двери приоткрыты, но никто не выходил. Любознательные завсегдатаи «места печали» через некоторое время подошли к машине и обнаружили внутри труп мужчины. На машине были видны пробоины от пуль. Судебно-медицинский эксперт В. Терещенков, осматривавший труп и исследовавший его в морге, констатировал: пулевые ранения. Было непонятно лишь одно: как могли многочисленные посетители кладбища и люди, торговавшие у ворот, не слышать стрельбы, которая велась, кроме того, очередями?
Все объяснила зеленая с черным ободком маркировка на вершинках двух автоматных 7,62-мм пуль, извлеченных из тел погибших. Специалисту сразу стало понятно, что использовался промежуточный патрон образца 1943 года с уменьшенной скоростью. Такие патроны созданы специально для стрельбы с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы. Поэтому никто не слышал выстрелов, которые напоминают треск и легко заглушаются уличным шумом.
Любопытно, что на месте происшествия была обнаружена единственная сильно закопченая гильза с маркировкой «7,62×39». Значит, стреляли из подъехавшего автомобиля, а в магазине убийцы были и охотничьи патроны с полуоболочечными пулями, поражающее действие которых при определенных условиях действительно поражает. Интересен пример из армейской практики.
Рядовой С., как и положено водителю, доставившему «отцов-командиров» к месту охоты, прогуливался рядом с машиной. Пора была грибная, и незаметно он отошел довольно далеко от места своей «базовой дислокации». Как солдат оказался на линии выстрела одного из охотников, сказать трудно, но пуля, выпущенная из карабина, попала ему в левую ключицу. Поскольку патрон был тот самый, 7,62×39, то и пуля была соответствующая – полуоболочечная со свинцовой вершинкой. Попав в ключицу под острым углом справа налево, она буквально разнесла ее и сама превратилась во множество фрагментов, которые застряли уже в плечевой кости, повредив и ее.
Все описанное вполне закономерно. Но есть в этой истории и большая доля чуда. С. остался жив! Мало того, не был поврежден ни один крупный сосуд, ни один осколок пули не проник в плевральную полость и не повредил легкого. Так что из госпиталя С. выписался довольно скоро, после чего демобилизовался «вчистую».
Искренний интерес, смешанный с удивлением, вызвала у криминалистов и пуля, извлеченная из тела «авторитета», одного из первых убитых по заказу. Эта пуля калибра 9 мм была очень похожа на парабеллумовскую, но имела одно отличие: кратерообразное углубление на вершинке с крестообразным надрезом. Было совершенно очевидно, что эта конструкция – праправнучка легендарной «дум-дум». Пуля не имела ни малейшей деформации, что свидетельствовало о «мягком характере» пробитых ею тканей. В криминалистических коллекциях такой пули не оказалось. Выручил, как всегда, скажу без преувеличения, выдающийся труд А.Б. Жука. Там изображение револьверного патрона .357 Магнум с подобной пулей удалось найти. Это объяснило и отсутствие гильзы на месте убийства.
Известно, что трассирующий состав загорается примерно в 50 метрах от дульного среза. Поскольку криминальные «стрельбы» ведутся на гораздо меньших дистанциях, пуля причиняет, как правило, банальное сквозное ранение. Другое дело, если она останавливается в теле из-за полной потери энергии. В таком случае трассирующий состав, выгорая, закапчивает саму пулю и ткани вокруг нее. В 1996 г. эксперт А. Федоров после одной из разборок местных бандитов в Сергиево-Посадском районе обнаружил пулю, буквально вплавившуюся в кожу на спине трупа. Выстрел (один из десятка) был произведен в лежавшего на спине человека, поэтому она не улетела, а оказалась зажатой между телом и асфальтом. Хвостовую часть пули окружал довольно обширный закопченный участок ожога. Прогорела здесь и одежда. Исследование раневого канала показало, что он ничем не отличается от других, оставленных обычными пулями.
В 1990-х годах обыватели да и правоохранители привыкли, что основной источник нелегального оружия, используемого в криминальных целях, – это армейские склады. Невиданная во всем мире скудность отечественных моделей оружия – пара пистолетов (ТТ, ПМ), единственный револьвер и два автомата – долгие годы облегчала жизнь криминалистов-баллистов. Применение других отечественных моделей было из разряда казуистики. Сейчас же любой выезд оперативной группы на место происшествия или на место обнаружения трупа (что далеко не одно и то же) может преподнести самый неожиданный сюрприз.
Еще недавно отсутствие гильз на месте преступления объясняли особой изощренностью и хладнокровием преступника, который не потерял самообладания и, тщательно заметая следы, собрал их все и ушел, ехидно хихикая в адрес криминалистов, которых опять оставил без вещдоков. Далеко не сразу, да и не каждый раз, вспоминали, что из барабана револьвера гильзы не просто не вылетают, но и не выпадают, если только злодей не захочет небрежно перезарядить своего «миротворца» по ходу огневого контакта или после него.
Естественно, первыми «заговорили» наганы. Ими была вооружена ВОХР. Существовал и спортивный вариант револьвера, из которого стреляли безоболочечными свинцовыми пулями.
В 1995 году мне пришлось поломать голову и побегать по смежным организациям, чтобы докопаться до нужной информации.
У кого-то возникнет вопрос: «Чего это судебно-медицинский эксперт, дело которого исследовать труп и передать обнаруженную в нем пулю следователю для назначения баллистической экспертизы, роется в литературе, звонит в смежные организации и учреждения (ЭКУ, РФЦСЭ), тратит на это рабочее и личное время?» Ответ и прост, и сложен.
В моей практике в 1992 г. был такой случай. Обнаружив под трупом гильзу, вмерзшую в лужу крови на полу «Нивы», застрявшей в лесу под Люберцами, мне пришлось долго объяснять криминалисту, почему я решил, что стреляли скорее всего из ТТ, а не из чего-то другого. «В порядке бреда» до проведения исследования можно было предположить, что это «Маузер». Теперь же судебно-медицинских экспертов и экспертов-криминалистов можно удивить разве что автоматной гильзой с диаметром дульца 9 мм. Однако в тот раз гильзы-то и не было.
Труп нашли неподалеку от МКАД. Посчитали огнестрельные раны и отправили его в морг. Загадки начались на следующий день. В конце единственного слепого раневого канала судебно-медицинский эксперт А. Дегтярев нашел очень странную пулю. По форме она была «нормальная автоматная», но размеры поражали воображение. Диаметр 9 мм, длина 36 мм, вес 15 г, отчетливо видны 6 следов полей нарезов с правым наклоном.
Телефонный звонок старого приятеля заставил вспомнить о новейших моделях оружия «Вал» и «Винторез», созданных под спецпатроны СП-5 и СП-6. Из литературы я знал, что это оружие трудно считать широко распространенным, поскольку оно предназначено для спецопераций. Пули, подобные обнаруженной, явно не летают стаями по подмосковным лесам подобно «тэтэшным» и «калашниковским». Случайные ранения теми уже не раз встречались в судебно-медицинской практике. Использование спецпатрона практически ставило крест на расследовании, так как шансов раскрыть это преступление было не больше, чем у Ивана-царевича, пойдя туда – не знаю к кому, чтобы найти то – не знаю где.
К сожалению, нет оснований ожидать существенного улучшения криминогенной обстановки, а значит, не раз еще придется специалистам столкнуться с загадочным и непонятным, когда маленькая пуля приводит к большим последствиям.
Запрещены, но очень эффективны
 |
 |
 |
 |
Специальные пули – бронебойные, зажигательные, разрывные – существовали еще в эпоху дульнозарядного оружия. Однако система снабжения войск боеприпасами, баллистические характеристики оружия, тактика того времени делали их применение малоэффективным. Кроме того, практически все цели на поле боя успешно поражались обыкновенными пулями. Не произошло существенных изменений в этом вопросе и с появлением казнозарядного оружия меньшего калибра, и затем – с распространением бездымного пороха. Попытки применения при ведении боевых действий легкодеформирующихся и разрушающихся пуль для повышения поражающего действия были пресечены Гаагской конвенцией 1899 года. Заодно были запрещены и снаряды массой менее 400 граммов, содержащие разрывной заряд.
Появление во время Первой Мировой войны на вооружении воюющих армий разрывных пуль для стрелкового оружия (винтовок и пулеметов) связано в первую очередь с началом применения на фронтах боевых летательных аппаратов.
Отсутствие полноценной зенитной артиллерии в начале войны, обусловленное запрещением ведения боевых действий в воздухе, также внесенным в протокол одной из Гаагских конвенций, потребовало приспособления пехотных пулеметов к решению задач противовоздушной обороны. Одним из путей повышения эффективности действия пуль нормального калибра стало размещение в них разрывного заряда. Наличие двух типов боевых летательных аппаратов с различными характеристиками – мягких (баллоны) и жестких (самолеты) – привело к созданию разных пуль с соответствующими характеристиками.
Так, в российской армии в 1916 году были приняты на вооружение и выпускались в период войны два типа разрывных пуль для трехлинейного винтовочного патрона. Оба изготавливались путем переделки тупоконечных пуль образца 1891 года, хранившихся на армейских складах. Со стороны вершины в пуле сверлилось отверстие, в которое устанавливался ударник. Затем засыпался черный порох, который прикрывался сверху капсюлем. Пули с выступающим спереди капсюлем предназначались для стрельбы по мягким оболочкам, а с утопленным – по самолетам.
После модернизации патрона в 1930 году на вооружение Красной Армии были приняты пристрелочная (вершинка пули окрашивалась в белый цвет) и зажигательная (вершинка пули окрашивалась в красный цвет) пули, отличавшиеся только пиротехническим составом. Но в середине 1930-х годов было признано нецелесообразным наличие на снабжении двух аналогичных по конструкции и действию пуль и после доработки состава принята единая пристрелочно-зажигательная (вершинка пули окрашивалась в красный цвет), выпускающаяся до настоящего времени. Почти все патроны с пристрелочно-зажигательными пулями поступали на снабжение авиации.
В австрийской разрывной пуле ударного действия (8x50R), выпускавшейся с 1916 года, размещены заряд ВВ, капсюль и ударник с жалом. При контакте с целью ударник перемещается вперед, накалывает капсюль, который инициирует ВВ.
В германской армии в Первую Мировую войну применялись два типа разрывных пуль – ударного и дистанционного действия. Конструкция пули ударного действия цилиндро-конической формы сходна с австрийской. В отличие от первой в пуле дистанционного действия капсюль накалывается при движении в канале ствола и поджигает замедлительный состав. Через 4–5 с воспламеняется заряд дымного пороха, который разрывает оболочку пули и дает облачко белого дыма на дистанции 350–500 м. В 1937 году на вооружение вермахта поступила разрывная пуля ударного действия, получившая индекс «В». Ее устройство отличалось от ранней большей безопасностью при обращении. У первых партий головная часть пули на 10 мм покрывалась никелем, позже вся поверхность пули, за исключением 10 мм, от вершины химически зачернялась.
Сходную конструкцию имели разрывные пули, состоявшие на вооружении армий Польши (7,92×57 Маузер), Чехословакии (7,92×57 Маузер), Бельгии (7,65×53 Маузер), Аргентины (7,65×53 Маузер), Испании (7×57 Маузер) и Австрии (8x56R). В разрывных пулях производства Японии (7,7×58), Великобритании (.303 Бритиш или 7,7x56R), США (.30-06), Италии (8×59 Бреда и 6,5×52 Манлихер-Каркано) ударный механизм отсутствовал и заряд срабатывал при деформации пули. Такая конструкция значительно проще и дешевле, но весьма опасна в обслуживании.
Согласно наставлениям практически всех армий разрывные пули предназначались только для поражения техники или пристрелки. Например, во имя гуманности испанская 7-мм пуля разрывалась лишь после пробивания препятствия, аналогичного по твердости сосновой доске толщиной 20 мм. Однако во время боевых действий каждая воюющая сторона, как правило, отбрасывала свои же гуманные взгляды и инструкции по отношению к врагу и применяла наиболее эффективное оружие.
Александр Юрьев
Легенда из Индии
В 1990-х годах почти все армии заменили в своих арсеналах оружие калибра 10–12 мм, стреляющее безоболочечными свинцовыми пулями, на оружие калибра 6–8 мм для стрельбы оболочечными пулями с существенно лучшими баллистическими качествами. Однако твердая оболочка новых малокалиберных пуль не позволяла им деформироваться в теле жертвы, нанося ей такие же тяжелые повреждения, как это делали старые мягкие свинцовые пули.
Приоритет в придании малокалиберным пулям для боевого оружия способности легко деформироваться в теле принадлежит англичанам. При подавлении восстаний в Индии они применяли пули с головной частью, надрезанной таким образом, что оголялся мягкий свинцовый сердечник. Попадая в кость, головная часть пули расплющивалась, приобретая форму гриба, и наносила тяжелые зияющие раны с широким разрывом тканей.
Патроны с такими пулями начали производиться на арсенале, расположенном в местечке Дум-Дум около Калькутты. Их изобретение приписывают капитану английской армии Берти-Клей. Разные модификации этих патронов под наименованиями «303 British Mk II», «Mk III», «Mk IV» и «Mk V» изготавливались в больших количествах на английских патронных фабриках до 1899 года, когда их применение для ведения боевых действий было запрещено третьей Гаагской, так называемой «дум-думской», декларацией, подписанной 15 державами. 11 государств отклонили подписание этой декларации.
Запрет не смог заставить воюющие государства отказаться от столь мощного средства морального воздействия на врага, как пули типа «дум-дум». И ни одна война XX века не обошлась без них, хотя применение пуль было закамуфлировано.
