Ситуация вокруг международных договоров по запрещению химического оружия (2015)

Полковник К. Мидов

Полное уничтожение химического и биологического оружия остается одной из важнейших задач мирового сообщества в сфере обеспечения международной безопасности. В рамках решения этой проблемы сформирован режим нераспространения оружия массового поражения, основными инструментами которого применительно к рассматриваемой сфере являются: - Женевский протокол 1925 года;
- Конвенции о запрещении химического и биологического оружия;
- режимы экспортного контроля;
- инициативы и резолюции Совета Безопасности ООН.

Российская Федерация является активным участником всех вышеперечисленных соглашений и полностью выполняет свои обязательства в сфере нераспространения.

Женевский протокол 1925 года (полное название - Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств) стал первой действенной попыткой мирового сообщества объявить вне закона использование химического и биологического оружия во время войны. В этом его главное политическое значение, сохраняющее свою актуальность до настоящего времени.

Вместе с тем участники Протокола предусмотрели для себя два важных послабления:
- первое - эти страны не имеют никаких обязательств перед не участвующими в данной договоренности государствами;
- второе - подписанты Женевского протокола обладают правом на ответное использование химического и биологического оружия против противника, применившего его первым.

Вместе с тем соглашение не запрещает разработку и производство химического и биологического оружия, не предусматривает какие-либо контрольно-проверочные процедуры, а налагаемые им запреты ограничены только непосредственно периодом войны между государствами и не затрагивают внутренние конфликты.

В дальнейшем данные проблемы были в значительной мере решены вступлением в силу Конвенций о запрещении биологического и химического оружия. Поэтому подавляющее большинство подписавших их стран отказались от оговорок к Женевскому протоколу 1925 года.

Конвенция о запрещении химического оружия (КЗХО) была открыта для подписания в Париже в 1993 году и вступила в силу в 1997-м. Она запрещает разработку, производство, приобретение, накопление, сохранение и передачу ХО, определяет порядок декларирования его запасов и их уничтожения, предусматривает меры надзора за этим процессом и состоянием химической промышленности.

За время своего действия КЗХО стала одним из наиболее эффективных и реально функционирующих "разоруженческих" механизмов, в рамках которого происходит уничтожение целого класса оружия массового поражения. По состоянию на ноябрь 2014 года ее участниками являются 190 стран, на долю которых приходится 97 % населения планеты и 98 % производственных мощностей всей мировой химической промышленности.

Из значимых государств вне сферы охвата Конвенции остаются Египет, Израиль и КНДР.

Общее количество объявленного и уничтоженного химического оружия

Суммарное количество химического оружия, объявленное при подписании КЗХО официальными государствами-обладателями (Россия, США, Индия, Республика Корея, Албания), составило 71 200 т. В последующие годы о наличии арсеналов химического оружия объявили Ливия и, как известно по последним событиям, Сирия.

Кроме того, Ирак подтвердил наличие на своей территории двух бункеров, в которых в аварийном состоянии хранится около 1 тыс. т отравляющих веществ и до 5 тыс. химических боеприпасов.

Первоначально полная ликвидация мировых запасов ХО и объектов по его производству предусматривалась до 29 апреля 2012 года. Однако к обозначенной дате программа утилизации была полностью выполнена только в Албании, Республике Корея и Индии. Остальные обладатели химических арсеналов в ходе ее реализации столкнулись с многочисленными организационными, техническими, материальными и другими сложностями, не позволившими завершить работу к указанному сроку. Ввиду объективного характера этих проблем в 2011 году Конференция государств -участников КЗХО приняла решение о бессрочном продлении процесса уничтожения химического оружия.

США по состоянию на 1 ноября 2014 года ликвидировали около 90 % объявленных запасов отравляющих веществ. Завершение всей американской программы утилизации с учетом имеющихся трудностей ее выполнения ожидается не ранее 2023 года.

Российская Федерация уничтожила до 82 % объявленных запасов. Работы ведутся на пяти объектах, а завершить их официально планируется к 31 декабря 2020 года.

Значимым для укрепления режима КЗХО событием стало присоединение к нему в сентябре 2013 года Сирийской Арабской Республики. Этот шаг носил вынужденный характер и был сделан по инициативе Российской Федерации с целью срыва планов США и их союзников по осуществлению силового вмешательства во внутрисирийский конфликт под предлогом воспрепятствования боевому применению химического оружия официальным Дамаском.

К настоящему времени все имевшиеся в САР химические боеприпасы полностью уничтожены, а соответствующее производственное и снаряжающее оборудование выведено из строя. Бывшие объекты по производству подлежат демонтажу и разрушению. Запасы ОВ (иприт, бинарные компоненты зарина, веществ ви-икс и ви-эм) и их прекурсоров утилизированы под контролем специально учрежденной совместной миссии Организации по запрещению химического оружия и ООН в нейтральных водах Средиземного моря на борту американского морского транспорта "Кэйп Рэй", а также рядом химических предприятий Великобритании, США, Финляндии и ФРГ.

Кроме официально объявленных химических арсеналов ОВ серьезную проблему по-прежнему представляет так называемые старое (то есть произведенное до 1946 года) и оставленное на чужой территории химическое оружие. В частности, о наличии старого ХО заявили 14 государств - Австралия, Австрия, Бельгия, Великобритания, Италия, Канада, Россия, Польша, Соломоновы Острова, США, Франция, ФРГ, Швейцария и Япония.

Такое же химическое оружие имеется в Иране, Италии, Китае и Панаме. Наиболее активно работы по извлечению боеприпасов, оставленных Японией в ходе Второй мировой войны, ведутся в КНР, где их количество оценивается в 1,5-2 млн единиц.

Таким образом, несмотря на значительные успехи, достигнутые в реализации КЗХО, процесс полного химического разоружения по-прежнему не завершен.

Места хранения химических боеприпасов в Ираке на объекте Мутана (80 км северо-западнее г. Багдад): А - аэрофотография складов химических боеприпасов; Б- аэрофотография бункера №13; Б- внешний вид бункера №13; Г - внешний вид бункера № 41

Особую обеспокоенность мирового сообщества вызывает попадание данного вида оружия массового поражения в руки террористических организаций и его использование в различных конфликтах на территории Ближнего Востока и Северной Африки.

В частности, имеющиеся в Ираке хранилища отравляющих веществ в июне 2014 года были захвачены боевиками террористической группировки "Исламское государство Ирака и Леванта". Угроза аналогичного развития ситуации существует и в Ливии, где еще сохранились значительные запасы прекурсоров. В указанных странах, а также в Сирии различные экстремистские группировки неоднократно применяли против правительственных войск и мирных жителей такие токсичные химикаты, как зарин, фосген и хлор, что привело к значительному числу жертв.

Другими серьезными вызовами в сфере химического разоружения являются следующие:
1. В настоящее время около 100 стран мира располагают промышленной базой для создания ХО.
2. Синтез новых отравляющих веществ методами комбинаторной химии и нанотехнологий, развитие которых существенно опережает возможности по пополнению конвенционных контрольных списков, вводящих запрет на работы с конкретными химикатами.
3. Международно-правовая неопределенность проблемы так называемых инкапаситантов (веществ временно выводящего действия), которые на современном этапе формально не запрещены для применения в военных целях и к тому же не подлежат обязательному декларированию. При этом по своим поражающим свойствам указанные соединения не уступают традиционным ОВ.
4. Внедрение гибких производственных линий на предприятиях химической промышленности, позволяющее в короткие сроки перепрофилировать их на выпуск новой продукции.

Конвенция о запрещении биологического и токсинного оружия (КБТО)вступила в силу в 1975 году, став первым в истории международным соглашением, полностью и безоговорочно поставившим вне закона один из видов оружия массового поражения.

Конвенция запрещает разработку, производство и накопление микробиологических агентов и токсинов в количествах, которые предназначены для использования в мирных целях, а также оружия, оборудования и средств доставки, необходимых для применения таких агентов во враждебных целях.

Важнейшей проблемой КБТО является объективно недостаточная степень ее универсальности (то есть масштабы охвата ею стран мира). По состоянию на 1 ноября 2014 года участниками соглашения являются 170 государств (для сравнения, КЗХО - 190). Вне правового поля Конвенции остаются ведущие ближневосточные страны - Израиль, Египет и Сирия.

Другой ключевой проблемой, связанной с Конвенцией, является отсутствие международного инструмента проверки ее соблюдения. Проект такого контрольно-инспекционного механизма, оформленный в виде юридически обязывающего документа, был в одностороннем порядке отклонен Вашингтоном. Данное решение мотивировалось тем, что якобы этот документ не позволяет эффективно выявлять запрещенную по КБТО деятельность, а предусматриваемые им меры могли помешать дальнейшему развитию американской биотехнологической промышленности.

В связи с этим на современном этапе укрепление Конвенции обеспечивается исключительно косвенными мерами: универсализацией, реализацией государствами ее положений на национальном уровне, совершенствованием мер укрепления доверия и транспарентности, выполнением специальных резолюций Совета Безопасности ООН.

На эффективность реализации требований КБТО негативное влияние оказывают следующие факторы: постоянное увеличение числа сомнительных научных исследований по так называемой защитной тематике; неработоспособность существующих режимов экспортного контроля в отношении достижений биотехнологии; неограниченное развитие соответствующей лабораторной базы, повышающее общую доступность болезнетворных микроорганизмов, в том числе для лиц, преследующих криминальные цели.

Модернизированные и реконструированные биообъекты на Украине

Усилению указанных факторов способствует реализуемый в последнее десятилетие администрацией США курс на беспрецедентное наращивание масштабов собственных биологических программ военной направленности. Так, в период с 2001 по 2014 финансовый год на эти цели было выделено более 80 млрд долларов.

Содержание ряда проводимых Пентагоном в этой области работ указывает по меньшей мере на возможность получения новых видов биологических поражающих агентов с заранее заданными свойствами. Особенно сомнительными выглядят оправдываемые необходимостью борьбы с терроризмом исследования по так называемой оценке угрозы. Они предполагают не только традиционное для защитной тематики изучение поражающего действия известных агентов, но и практическое создание их новых, в том числе генетически измененных, разновидностей в рамках моделирования потенциальных возможностей террористических организаций.

Отказ Вашингтона от завершения работы над формированием контрольного механизма КБТО в 2001 году (в период президентства Дж. Буша) был многократно подтвержден и администрацией Б. Обамы. Характерными чертами этого подхода стали: настойчивое принижение роли Конвенции в поддержании международной безопасности; вольные, устраивающие только США трактовки ее положений; попытки подмены альтернативными документами, а также упорное стремление обеспечить себе право самостоятельно решать вопрос о соблюдении КБТО недружественными Белому дому государствами.

В реализации американских планов большое значение придается установлению Пентагоном контроля за микробиологической и биотехнологической промышленностью стран бывшего
СССР, санитарно-эпидемической обстановкой в этих государствах и содержанием проводимых там работ с патогенными микроорганизмами. Главными партнерами США в этом вопросе выступают Грузия и Украина.

Так, в пригороде Тбилиси американцами построен и функционирует в условиях повышенной секретности специальный микробиологический лабораторный комплекс с высоким уровнем биологической безопасности - Центр общественного здравоохранения имени Р. Лутара.

На Украине Пентагон в своих интересах в полном объеме завершил модернизацию лабораторной базы таких крупных научных учреждений, как Центр по контролю и мониторингу заболеваний в Киеве, Научно-исследовательский противочумный институт в Одессе, Научно-исследовательский институт эпидемиологии и гигиены во Львове, реконструировал различные биообъекты в городах Винница, Днепропетровск, Одесса, Тернополь, Ужгород и Херсон.

В целом современная международная договорно-правовая база в химико-биологической сфере позволяет обеспечить эффективное противодействие планам боевого применения двух рассмотренных чрезвычайно опасных видов оружия массового поражения, а также надежно заблокировать попытки включить их в военные арсеналы различных государств.

Вместе с тем основными угрозами режиму нераспространения химического и биологического оружия в настоящее время являются возможное их использование в террористических целях, а также скрытное проведение рядом стран, и прежде всего США, работ по созданию подобного оружия под легендой "мирных" научных исследований.

Зарубежное военное обозрение. 2015, №1, С.17-21