Какие цели преследует Россия в Сирии? Как так получилось, что Запад «прозевал» начало российской спецоперации в Сирии? Эти и другие вопросы обсуждают Инна Новикова и главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко.
Россия не могла бросить Сирию на произвол судьбы
— Вы недавно вернулись из Сирии, где пятый год идет гражданская война. Для многих было неожиданностью, что Россия приняла решение о начале спецоперации в Сирии. Звучат опасения, что мы неминуемо втянемся, погрязнем в этом конфликте. Вы многое увидели собственным глазами. Что же сейчас происходит в этой ближневостойной стране.
— Во время командировки я побывал на авиабазе Хмеймим, в Тартусе, Латакии, ряде других сирийских городов, проехал по стратегическому шоссе Дамаск-Алеппо, плюс на сирийском побережье Средиземного моря. Если передать общее ощущение: это — наше, мы, русские, чувствуем себя в Сирии очень комфортно. Сирия во всех отношениях прекрасная страна, единственное «но» — война.
К началу российской спецоперации президент Башар Асад контролировал примерно тридцать процентов территории страны. Но на этих тридцати процентах территории на тот момент находилось почти 70 процентов всего сирийского населения — в том числе и за счет беженцев.
[quote align=»left»]
Российские ВВС: эффективность в действии
[/quote]
Цели и мотивы, которыми руководствовалась Россия, принимая решение о начале воздушной операции в Сирии, были очень ясные. Анализ показывал, что падение Дамаска стало бы мощнейшим фактором для дальнейшего укрепления и расширения ИГИЛ, причем не только в Сирии, но и в самых разных регионах. Допустить этого было нельзя, потому что взятие столицы реального государства Сирии — Дамаска, фактически означало бы легитимизацию исламистов со всеми вытекающими для сложившегося миропорядка последствиями. Это первое.
Второе: не секрет, что до семи тысяч граждан Российской Федерации, в основном выходцев с Северного Кавказа, а также иных радикалов самого различного толка сегодня воюют в рядах ИГИЛ. И приобретают соответствующий практический боевой опыт. Теперь это не просто религиозные фанатики, это уже практики террора, и мы просто обязаны сделать все, чтобы не допустить их возвращения обратно в Россию
Наконец, это наши союзнические обязательства. Сирия исторически была нашим союзником, и бросить ее на произвол судьбы мы, разумеется, не могли.
Но повторюсь, главным мотивом, которым руководствовался наш президент, было уничтожение наших потенциальных внутренних и внешних врагов уже на дальних подступах.
Операция в Сирии готовилась на протяжении нескольких месяцев. И не просто на словах: все было детально проработано на картах. Были проработаны вопросы доставки необходимых грузов воздушным, морским транспортом, проведена реконструкция аэродрома Хмеймим. Завозились боеприпасы, авиационные средства поражения, перебазировались самолеты, развертывались системы радиотехнического обеспечения полетов.
Базе, разумеется, требовалась охрана, и в Сирию передислоцировали подразделения морской пехоты Черноморского флота. И самым удивительным во всей этой истории было то, что и американская разведка, и разведки остальных стран НАТО все это просмотрели.
Военная мощь России
— Что здесь удивительного, они до этого и Крым просмотрели.
— У них, конечно, есть системные проблемы. Но и наши в данном случае сработали очень профессионально. Генеральный штаб, планируя операцию, предпринимал и меры по дезинформации противника. Существует термин «растаскивание внимания». Наша передислокация в Сирию происходила на фоне целого ряда мероприятий по оперативной боевой подготовке вооруженных сил — как раз в период проведения учений «Центр-2015″.
[quote align=»right»]
Курды у Евфрата, или Реванш Путина
[/quote]
В общем, западные аналитики буквально оторопели, когда буквально за сутки до намеченного выступления Путина на Генеральной ассамблее ООН на взлетно-посадочной полосе аэродрома Хмеймим выстроились российские боевые самолеты. Американский спутник все это зафиксировал, военные побежали к президенту Обаме, Обама выкатил глаза: все, в мире возникла новая реальность. Теперь можно слушать Путина, можно не слушать, можно с ним соглашаться или не соглашаться, можно встречаться или не встречаться, все — Россия уже в Сирии. И готова действовать.
Неожиданно продемонстрировав миру ударный авиационный кулак, Россия без промедления начала действовать. Знаете, чему больше всего вначале поразились американцы? Боевой интенсивности наших авиационных ударов. Я разговаривал с американскими военными аналитиками, и они говорили, что никто не ожидал, что Россия на такое способна.
Удивление это нарастало день ото дня и через некоторое время переросло в панику, когда наши корабли нанесли ракетный удар по базам и объектам ИГИЛ с Каспийского моря. Сделали это маленькие ракетные корабли с крохотным водоизмещением, которые до сих пор никто не брал в расчет. И вдруг такая огневая мощь и такая точность поражения!
Потом последовал следующий этап — массированные авиационные налеты с использованием стратегической авиации. «Ту-22М3», «Ту-95МС», «Ту-160» несли крылатые ракеты, а сами удары наносились из воздушного пространства над акваторией Средиземного моря, что тоже явилось полным шоком для наших западных «партнеров». И наконец, финальный аккорд: удар, нанесенный уже из-под воды, из Средиземного моря подводной лодкой «Ростов-на-Дону». Все это повергло Запад в настоящий шок.
Скажем откровенно, вся эта демонстрация новых военно-технических возможностей была сделана Россией не случайно. Мы показали всем, что у нас это есть — и на воде, и в воздухе, и под водой. А Путин особо сказал, что при необходимости на все эти «Калибры» могут быть установлены и ядерные боевые части. Это был такой своеобразный «месседж»: ПРО, которую вы так настойчиво строите, все равно не остановит Россию — у нее для этого есть все средства. Так что мысли о возможной агрессии против нас лучше заранее гнать из горячих голов.
Благодаря российской авиационной поддержке сирийские правительственные войска перешли в наступление. Идет постепенная, медленная, кропотливая работа по вытеснению ИГИЛ из районов, которые удерживали боевики. Параллельно, что очень важно, запущен процесс взаимодействия нашей авиационной группировки с вменяемой сирийской оппозицией.
Урегулирование ситуации в Сирии
— Вопрос в том, как отличить умеренных сирийских оппозиционеров от неумеренных.
— Тут ситуация интересная. Мы в свое время попросили Запад, который возмущался и возмущается, что мы бомбим «не тех»: дайте нам координаты тех, кого надо бомбить. Сделано это было официально иностранными военными атташе на встрече в министерстве обороны. Каждому раздали ноту с просьбой предоставить координаты ИГИЛ, по которым могли бы работать российские самолеты. В ответ тишина.
Следующая нота, розданная иностранным военным атташе, звучала так: дайте нам координаты умеренной сирийской оппозиции — тех, кого нам бомбить не надо. Опять последовала нулевая реакция.
В итоге российский Генштаб самостоятельно установил контакты с договороспособными полевыми командирами, не запятнавшими себя массовыми зверствами и казнями, как это сделал ИГИЛ. Им предложили на условиях участия в процессе будущего политического урегулирования в Сирии прекратить боевые действия против войск Асада и начать действовать против ИГИЛ при российской авиационной поддержке. Такие люди нашлись, и сегодня с ними идет работа, в том числе в части координации наступательных действий.
Вообще Россия в Сирии строго выполняет свою часть задачи по мирному урегулированию, — ведет чисто авиационную операцию. А какой будет модель этого урегулирования, покажет только время. Существует, к примеру, ливанская модель, когда все межконфессиональные проблемы и споры урегулируются в Конституции путем делегирования представителям тех или иных групп населения и религиозных конфессий полномочий в системе власти.
[quote align=»left»]
Что там у русских в грядущем 2016-м?
[/quote]
Есть и другая модель, таджикская. Там была прекращена гражданская война, подписаны мирные соглашения, и бывшие полевые командиры были интегрированы в структуры органов власти республики, а их отряды стали частью государственных силовых структур. Может быть, в Сирии сложится и какая-нибудь третья модель, посмотрим.
Нам важно только, чтобы никто не «украл» плоды победы, которая с каждым днем становится все более вероятной. Для нас главное, чтобы будущее президента Асада решал не кто-то из-за границы, а сам сирийский народ.
Есть непреложная истина: победитель всегда прав. Поэтому правила игры в Сирии, нравится это кому-то или нет, будем определять мы, с учетом своего вклада в разгром ИГИЛ. И этого нам не надо этого стесняться. Для нас важно, чтобы Сирия как государство сохранилась в своих существующих границах.
Для нас очевидно и то, что в стране должна быть проведена политическая и конституционная реформы, что сирийские курды в борьбе с ИГИЛ однозначно завоевали свое право на автономию, и эта автономия должна быть им предоставлена. Далее, умеренная часть сирийской оппозиции должна участвовать в будущих парламентских выборах. А потом неизбежно настанет черед и президентских выборов.
Моя личная позиция: Башар Асад должен сохранить свой пост до конца исполнения своих конституционных полномочий, после чего будут новые выборы, в которых тот же Асад может, если, конечно, захочет, принять участие наряду с другими кандидатами, в том числе и оппозиционными. И последнее слово останется за сирийскими избирателями.
Автор: Инна Новикова
