Нефть и война, или «малые причины рождают большие следствия…» « « Военно-патриотический сайт «Отвага» Военно-патриотический сайт «Отвага»

«Малые причины породили большие следствия…» – эта цитата из нашего любимого писателя Леонида Соловьева, автора цикла повестей про Ходжу Насреддина, как нельзя лучше отражает суть одного из эпизодов Великой Отечественной войны, о котором мы хотим рассказать. Эти события, а речь идет об ударах советской авиации по объектам нефтяной индустрии Румынии, достаточно широко известны. Неоднократно упоминаются они и в исторических работах как советских (отдельная статья, специально посвященная данной теме, вышла в 1975 году [1]), так и постсоветских авторов. Тем не менее, мы надеемся, что и наша работа добавит что-то новое в копилку знаний о прошедшей войне и Великой Победе.

Вторую Мировую войну по праву можно назвать «войной моторов». Соответственно, вторым по значению после денег, ресурсом необходимым для ведения войны, её «кровью», являлась нефть. Единственным же союзником Третьего Рейха, обладавшим значительными месторождениями этого стратегического сырья, была королевская Румыния. Среди семи ведущих нефтедобывающих стран в 1930-40-х годах румынская нефтяная промышленность занимала почетное четвертое место. Впереди были США, Советский Союз и Венесуэла, замыкали топ-лист Иран, Голландская Индия (Индонезия) и Мексика.

Надо отметить, что пик добычи нефти в стране был пройден в 1936 году (8,7 миллионов тонн), а потом отдача нефтяных полей стала постепенно снижаться. [2] Попытка руководства Румынии, в первую очередь маршала Антонеску, интенсифицировать добычу сырья (была поставлена амбициозная задача довести нефтедобычу до десяти миллионов тонн) успеха не имела. Частью это объяснялось недостатком средств, частью истощением эксплуатируемых скважин. Не последнюю роль играл и скрытый саботаж румынской политической элиты, в том числе и представителей крупной буржуазии, не желавших класть единственный стратегический ресурс страны на алтарь германской гегемонии. Тем не менее, доля румынской нефти в общем потреблении этого сырья Германией была весьма значительной. Приводимая ниже таблица дает наглядное подтверждение сказанному (объемы указаны в тысячах тонн). [3]Автор книги, из которой взята эта таблица, предупреждает о некоторых особенностях приводимых в ней данных, но на общую тенденцию они не влияют.

Год	Общее потребление жидкого топлива в Германии	Импорт жидкого топлива	Добыча нефти в Румынии	Поставки Румынской нефти в Германию (вместе с поставками непосредственно на фронт)	Доля поставок в общей добыче в Румынии, %	Доля импорта румынской нефти в импорте Германии, %
1938	7100	4957	6617	628	9,5	12,7
1939	8200	5165	6240	1272	20,4	19,1
1940	7600	2075	5815	1177	20,2	50,6
1941	10000	2807	5577	2963	53,1	96,8
1942	9500	2359	5665	2192	38,7	86,8
1943	11300	2766	5330	2406	45,1	82,7
1944	6830	960	3525	1043	29,6	?

Надо учитывать, что кроме Германии, поставки нефти осуществлялись и другим странам «Оси», в первую очередь, Италии. Итальянский союзник получил: в 1938 году 560475 тонн топлива, в 1939 – 629350 тонн, в 1940 – 342943 тонн, в 1941 г. – 761667 тонн, в 1942 г. – 862179 тонн, в 1943 г. – 391354 тонн. [4] Так что общий вклад румынской нефти в экономику гитлеровского блока был, несомненно, велик.

География нефтяной промышленности Румынии была следующей. Нефтедобыча сосредотачивалась в районе Плоешти, в самом городе находились и предприятия по нефтепереработке. Вывоз нефти на экспорт осуществлялся по железной дороге, реке Дунай или морем. В последнем случае нефть перекачивалась по трубопроводу, идущему до Констанцы, где, в частности, грузились танкеры, доставляющие топливо в Италию. Последний маршрут имел одно очень уязвимое место: Чернаводский мост через Дунай, служивший также для перехода через реку нефте- и продуктопровода. Впрочем, касаться этих двух последних элементов румынской нефтяной инфраструктуры мы не будем.

Вряд ли у кого были сомнения в том, что с началом войны Плоешти окажется в числе приоритетных целей для советской авиации. Поэтому в преддверии «Барбароссы» германское командование в силу своих возможностей усилило оборону румынских нефтяных месторождений. Достоверно известно, что в районе нефтедобычи были развернуты немецкие зенитные части, полк противопожарной обороны и охранные подразделения. Базировались во внутренних районах Румынии и истребительные группы Люфтваффе.

Первые бомбы упали на районы нефтепромыслов через несколько дней после начала войны. Налеты совершали машины из 4-го дальнебомбардировочного корпуса, базировавшегося в Крыму и в районе Запорожья. 26 июня в 06.25 три бомбардировщика ДБ-3 с высоты семь тысяч метров бомбили Плоешти. В дальнейшем налеты продолжались с разной интенсивностью. Так в ночи на 12-е и на 13 июля бомбить нефтепромыслы вылетало по пять дальних бомбардировщиков. Ночью 12 июля на Плоешти было сброшено 20 ЗАБ-50, 20 ФАБ-50, четыре РРАБ-3 и четыре САБ. Один экипаж до цели не дошел и сел вынужденно в Одессе.

В дальнейшем наряд сил был увеличен. В ночь на 15 июля нефтеперегонные заводы бомбили 12, в следующую ночь – 11 машин. Безвозвратных потерь не было, но вынужденно на своей территории сели три и два самолета соответственно.

Следующий налет зафиксирован в имеющихся у нас документах в ночь на 22 июля. Вылетало десять машин, две вернулись по метеоусловиям, остальные бомбили нефтепромыслы и заводы. В ночь на 23 июля до Плоешти дошли два самолета, еще два бомбили Констанцу. Наконец, 24 июля нефтепромыслы атаковали три машины.

В наиболее мощном налете в ночь с 21 на 22 июля на нефтепромыслы было сброшено 10 ФАБ-100, 18 ФАБ-50, одна ЗАРБ-100, три ЗАБ-50 и четыре РРАБ-3, снаряженные ЗАБ-2,5, а на нефтеперегонные заводы – по девять ФАБ-100 и ЗАБ-50, а также две САБ-50. [5]О результативности этих налетов будет сказано ниже. Отметим, что характерной особенностью боевых действий дальнебомбардировочной авиации было довольно регулярное ведение дневной воздушной разведки.

По каким-то неизвестным авторам причинам к налетам на румынские нефтепромыслы было решено привлечь и морских летчиков. Удары по черноморских авиаторов по Плоешти начались с директивы Народного комиссара ВМФ адмирала Н.Г.Кузнецова от 30 июня 1941 года. Её текст гласил: «Приказываю уничтожить объекты нефтепромышленности Плоешти. Начать бомбить в ночь с 1 на 2 июля. Указания по тактике дает Жаворонков непосредственно Русакову». [6] С этого дня, точнее ночи, в течение полутора месяцев флотская авиация регулярно бомбила нефтепромыслы и объекты нефтеперерабатывающей инфраструктуры. Практически все удары наносились ночью самолетами ДБ-3 и ДБ-3ф, исключением стали два дневных налета, которые выполнили бомбардировщики Пе-2.

Первый дневной налет состоялся 3 июля в 19.10, когда две «пешки» сбросили на Плоешти 16 зажигательных авиабомб ЗАБ-50. Видимо, это был предварительный удар, который должен был обозначить цели для ударных групп «илюшиных». По метеоусловиям основной налет так и не состоялся, а о результатах сброса «зажигалок» сведений нет.

Самым эффективным, если не единственным эффективным, стал налет шестерки черноморских Пе-2 под командованием командира 3-й эскадрильи 40-го бомбардировочного полка 63-й авиационной бригады капитана А.П. Цурцумия. Вылет выполнялся с аэродрома Спартановская (Одесский аэродромный узел). Налет состоялся 13 июля в 18.37, причем бомбардировщики подошли к цели с неожиданного для противника северо-западного направления, да еще и за облаками. Всего на нефтеперегонные заводы с высоты 3100 метров обрушилось 24 ФАБ-100 и 24 ЗАБ-50.

Немецко-румынская ПВО наш налет явно прозевала, хотя один из осколков зенитного снаряда повредил мотор бомбардировщика, пилотируемого командиром звена старшим лейтенантом И.Е. Корзуновым. [7] Корзунову удалось дотянуть свою «пешку» до советской территории и приземлиться в Аккермане. Из-за повреждения стойки шасси самолет разбился на посадке, но сам пилот и его экипаж, к счастью, не пострадали.

А вот Пе-2 командира звена лейтенанта Алексея Демьяновича Александрова, прикрывавшего своего товарища был сбит подоспевшими румынскими истребителями. Летчик и его штурман, лейтенант Иван Дмитриевич Резников, попали в плен [8]. Судьба воздушного стрелка-радиста младшего сержанта Григория Кондратьевича Музыченко осталась неизвестной [9].

Удачный налет привлек внимание всех командных инстанций противника, как румынских, так и немецких. Интересное донесение отправил «наверх» штаб 11-й армии. Вот его текст: «В 18-00 шесть вражеских самолетов двумя волнами атаковали Плоешти. Самолеты несли румынские и немецкие опознавательные знаки. [10] В результате налета возник пожар на нефтеперерабатывающих предприятиях «Орион», «Лумина» и «Астра-Романия». Пожар на последнем уже потушен силами немецкого полка МПВО «Саксония». Два самолета сбито». [11] Только на другой день осмотром сбитого самолета было установлено, что опознавательные знаки все же были советские. По сообщению румынского командования на утро 14 июля в Плоешти сгорело около тысячи вагонов нефти. [12] Пожар на предприятиях «Орион» и «Лумина» продолжался больше суток.

Хотя прошло уже более семидесяти лет, однозначного ответа о размерах нанесенного 13 июля ущерба нет до сих пор. Данные, приведенные в предыдущем абзаце – единственные, опирающиеся на современный событиям документ. Есть еще сведения, восходящие к донесениям германской авиационной миссии в Румынии. Согласно им было уничтожено 12 груженных железнодорожных цистерн, пять больших и шесть малых нефтебаков, выведен из строя один нефтеперегонный завод. [13]

Д.Б. Хазанов пишет об уничтоженных 202 цистернах с горючим, 46 нефтебаках, двух складах. По его данным были полностью разрушены два заводских корпуса. Впрочем, ссылок на источники Дмитрий Борисович не приводит. М.Э. Морозов в своей книге о советской торпедоносной авиации приводит сведения, близкие к данным Плохера: семнадцать уничтоженных нефтебаков завода «Униреа», двенадцать цистерн, разлилось или сгорело девять тысяч тонн горючего.

Впрочем, не зависимо от фактически нанесенного ущерба, скорее всего именно этот налет стал причиной решения Гитлера о первоочередном захвате Крыма. Дело в том, что эффективность остальных ударов по району Плоешти была очень невысокой. Вот те скудные данные, которые удалось найти в архивах противной стороны.

8 и 9 июля на район нефтепромыслов сброшено около ста зажигательных авиабомб, об ущербе не сообщается. [14] В ночь на 10 июля на деревни, расположенные в семи и десяти километрах восточнее Плоешти, сброшено по одной бомбе. [15] В ночь на 11 июля на Плоешти и окрестности было сброшено 20-30 авиабомб. В районе селения Тинтеа поврежден газопровод, пожар потушен через 15 минут. Там же повреждены два нефтепровода, возгорание ликвидировано силами немецкой МПВО. [16]В селении Петрошаны уничтожен один дом, несколько человек убито. В ночь с 15 на 16 июля несколько фугасных и 300-400 зажигательных авиабомб сброшено в 400 метрах севернее нефтеперегонного завода «Вега» и на селение Буков севернее Плоешти. [17]

Более оптимистично читается румынское донесение о событиях случившихся в ночь на 19 июля. В хранилище того же завода «Вега» емкостью 300 вагонов горючего возник пожар. Но, во-первых, румыны пишут, что не ясно, от чего произошло возгорание. То ли от попадания авиабомбы, то ли от огня собственной зенитной артиллерии. [18] Во-вторых, по имеющимся у нас сведениям, ни ВВС ЧФ, ни дальнебомбардировочная авиация в эту ночь вылетов на Плоешти не производили. Так что это как раз тот случай, когда хочется, чтобы наши данные были неточными. Тем более что авторы книги «От Барбароссы до Одессы» сообщают о наличии советских самолетов в небе Румынии в ночь с 18 на 19 июля. [19]

Чтобы получить более или менее зримое представление о тактике действий черноморских морских летчиков при налетах на Плоешти, опишем один из боевых вылетов поподробнее.

Итак, ночь на 14 августа 1941 года на Румынию должны были уйти 11 или 12 «илюшиных» 2-го минно-торпедного авиационного полка 63-й авиационной бригады. Погода по маршруту и в районе цели – ясно, северо-западнее Плоешти на горизонте грозы. До цели дошли восемь (по другим источникам – девять) самолетов.

Согласно боевого донесения, первой отбомбилась пара из третьей эскадрильи. В 02.33 самолеты с высоты 4900 метров «высыпали» на город 18 ФАБ-100. Через 25 минут еще одна пара из той же эскадрильи с 4800 метров сбросили две кассеты РРАБ-2. Пары заходили на цель с разных направлений. Наши самолеты интенсивно обстреливались огнем зенитной артиллерии. Самолет второй пары с хвостовым номером «2» после сброса бомб на развороте резко пошел вниз.

Его экипаж в составе пилота – заместителя командира эскадрильи, старшего лейтенанта Георгия Степановича Ящиковского, штурмана – старшего лейтенанта Федора Ивановича Калмыкова, а также воздушных стрелков – младшего сержанта Ивана Дмитриевича Мельникова и краснофлотца Николая Гавриловича Мищенко считается пропавшим без вести. [20] Самолет, по мнению составителей боевого донесения, был сбит зенитной артиллерией.

В 03.15 город с высоты 4300 метров атаковала пара ДБ-3 из пятой эскадрильи. Зайдя курсом 170⁰, они сбросили 14 фугасных «соток». За ними в 03.28 появился самолет четвертой эскадрильи, сбросивший с 5100 метров одну РРАБ-2. Эту машину безрезультатно атаковал истребитель противника. Последним в 03.48 Плоешти бомбардировал ДБ-3 из состава первой эскадрильи. С высоты 4600 метров он сбросил семь ФАБ-100. Этот самолет на обратном пути в районе озера Донузлав атаковал свой же истребитель И-16.

Три бомбардировщика не дошли до цели. Один «илюшин» (пилот лейтенант Казанчук) сел с бомбами из-за перебоев в работе двигателей. Опробованные на земле, моторы работали нормально. Вторая машина, после взлета не смогла набрать высоту. Экипаж аварийно сбросил бомбы в Сиваш. Как выяснилось на земле, один двигатель требовал замены, так как выработал свой ресурс. Еще у одного самолета двигатели перегрелись. [21]

Чуть ли не в каждом вылете самолеты 2-го мтап были вынуждены возвращаться из-за неисправности материальной части. Вот характерный пример. В ночь с 29 на 30 июля до Плоешти дошли только два бомбардировщика первой эскадрильи полка. У ведущего следующей пары лейтенанта Осипова начались проблемы с двигателем и он сбросил бомбы на Сулину, закрытую облаками. Его ведомый лейтенант Попков, не поняв маневра головного самолета, самостоятельно решил пойти на Констанцу, по которой и отбомбился. Два ДБ-3 вообще не вылетели. Летчик Клименко на взлете погнул стойку шасси своей машины. На запасном ДБ-3 во время запуска моторов произошло короткое замыкание. Пока ремонтировали его электрооборудование, начало светать и вылет был отменен. [22]

Низкая эффективность ночных действий минно-торпедной авиации ЧФ по нефтепромыслам Румынии не являлась чем-то исключительным. В отсутствие технических средств навигации штурманы при полете к цели полагались только на свои расчеты, да на наземные ориентиры. Земные средства обеспечения самолетовождения на ЧФ к началу войны отсутствовали. На совещании штурманов ВВС ЧФ, проходившем в марте 1942 года, упоминается о попытке использования средств земного обеспечения самолетовождения 21-го дбап, базировавшегося в Крыму. В каком объеме эти средства задействовались, и каковы были результаты их использования, не уточняется. [23] Впрочем, результаты налетов частей дальнебомбардировочной авиации тоже не очень впечатляют.

Подготовка штурманов не во всех случаях была достаточно высокой. Так, например, в ночь с 11 на 12 августа экипаж ДБ-3 из 2-го мтап (летчик Юр, штурман Невенсон) шел ведомым в паре. Потеряв ведущего на подходе к румынскому берегу, самолет сбросил бомбы в море и повернул назад. Так как штурман прокладку маршрута на карте не вел, то, возвращаясь, ошибся в расчетах и вывел самолет вместо мыса Тарханкут на Севастополь. Приняв огонь зенитчиков Главной базы за вражеский и, считая себя над Констанцей, пилот продолжил полет дальше. Интересно, что воздушный стрелок посчитал иначе, и, правильно опознав Севастополь, покинул самолет на парашюте и благополучно приземлился между Севастополем и Балаклавой. А незадачливый пилот посадил свой ДБ-3, к счастью, тоже благополучно, в районе Осипенко (в настоящее время – Бердянск). [24]

5 августа экипажи капитанов Чумичева и Черниенко при возвращении от Плоешти восстановили ориентировку только после обстрела зенитками Главной базы. [25] Хуже закончился другой эпизод. В ночь с 15 на 16 июля в районе Измаила ДБ-3 заместителя командира 3-й эскадрильи 2-го мтап капитана Михаила Александровича Шульца [26]оторвался от ведущего и впоследствии был обнаружен разбитым в районе Апостолово. Самолет попал в грозовую облачность. При попытке выйти из неё пилот потерял пространственную ориентировку, и приказал экипажу покинуть машину.

Из всего экипажа уцелел только штурман старший лейтенант Федор Иванович Калмыков. Командир экипажа погиб при неудачном прыжке с парашютом. Оба воздушных стрелка – воздушный стрелок-радист младший сержант Роман Константинович Палкин и воздушный стрелок, мастер по авиационному вооружению, младший сержант Василий Николаевич Третьяков [27]так и не покинули обреченный самолет.

Повлияло на результаты ударов авиации и следующее обстоятельство. Как уже отмечено выше практически все налеты на Плоешти проводились ночью. Но к ночным действиям до войны готовились экипажи 40-го бап. Однако как раз они, в лучших отечественных традициях, занимались освоением Пе-2, а бомбить ночью пришлось экипажам «илюшиных» из 2-го мтап, где подготовленных «ночников» были единицы. Несколько же тренировочных вылетов не могли заменить полноценного курса подготовки.

Низкую точность выхода на цель и последующего бомбометания можно было бы компенсировать только числом привлекаемых к налетам машин, а с этим опять же не все было хорошо. Максимальное число самолетов ВВС ЧФ, бомбивших Плоешти, составило девять машин (налет 14 августа). При этом бомбометание выполнялось как правило, одиночно, в лучшем случае парами. Были попытки летать более крупными группами, но быстро выяснилось, что навыки полетов в строю, приобретенные в мирное время, во время войны не пригодны. Как только самолеты выключали навигационные огни, строй сразу же распадался. [28]

Была идея, и надо сказать очень здравая, предварять налет основной ударной группы действиями Пе-2 из 40-го бап. «Петляковы» должны были «зажигалками» поджечь и обозначить цели, а тяжелые бомбардировщики – выгружать бомбы на подсвеченные объекты. От этого тактического приема отказались, ссылаясь на нехватку Пе-2. Вероятно, как отмечено выше, единственной попыткой был налет 3 июля.

Бомбовая нагрузка, «выгруженная» на Плоешти, была также невелика. За 1941 год на объекты нефтедобычи и нефтепереработки за 92 вылета было сброшено 75,3 тонны бомб, т.е. средний тоннаж сброшенной бомбовой нагрузки за налет не дотягивал даже до одной тонны.

Дневная разведка Плоешти не велась из-за опасения противодействия мощной ПВО. Т.е., вся информация основывалась исключительно на послеполетных донесениях экипажей. Хотя, ведению дневной разведки силами дальней авиации ПВО противника особенно не мешала. Также не было и разведки погоды на маршруте, что довольно часто приводило к срыву боевых вылетов.

Какие же потери понесла советская авиация в налетах на Плоешти? К сожалению, сведений по потерям дальней авиации у нас нет. Поэтому все нижеприведенные данные относятся только к ВВС Черноморского флота.

Зенитной артиллерией и истребителями противника было сбито два Пе-2 из 40-го бомбардировочного полка 63-й авиационной бригады.

Кроме них, в боевых вылетах на Плоешти, пропали без вести следующие ДБ-3 из состава 2-го минно-торпедного авиационного полка:

15 июля 1941 года не вернулся экипаж командира звена, лейтенанта Филиппа Егоровича Кудряшова (штурман – старший лейтенант Всеволод Антонович Рябоконь, воздушные стрелки – младшие сержанты Иван Георгиевич Королев и Михаил Дмитриевич Власов) [29]. Согласно боевого донесения, после сброса бомб их самолет резко пошел вниз.

16 июля 1941 года самолет командира звена 3-й эскадрильи полка, старшего лейтенанта Кирьянова в районе Бузео отвернул в сторону и пропал. Судьба экипажа в составе старшего лейтенанта Сергея Николаевича Кирьянова, штурмана звена Ивана Ивановича Иванова, воздушных стрелков – сержанта Николая Дементьевича Тертычко и младшего сержанта Александра Павловича Башкирева осталась неизвестной [30].

23 июля не вернулся из боевого вылета экипаж заместителя командира 3-й эскадрильи старшего лейтенанта Петра Тимофеевича Березина (штурман звена лейтенант Петр Евграфович Молчанов, воздушный стрелок-радист старший сержант Кирилл Григорьевич Котляренко и воздушный стрелок, механик по авиационному вооружению, сержант Иван Михайлович Чернявский) [31].

5 августа были потеряны сразу две машины. Самолет старшего летчика 1-й эскадрильи лейтенанта Петра Романовича Большова (штурман звена лейтенант Георгий Николаевич Иванов, воздушный стрелок-радист младший сержант Иван Владимирович Баев и воздушный стрелок, мастер по авиационному вооружению младший сержант Николай Захарович Медников) [32]после прохода румынского побережья отошел от ведущего со снижением и на аэродром не вернулся.

Ещё один ДБ-3 лейтенанта Александра Ильича Кузнецова (штурман – начальник минно-торпедной службы 1-й эскадрильи, старший лейтенант Иван Алексеевич Одинцов, воздушные стрелки старший краснофлотец Иван Дмитриевич Денисов и краснофлотец Федор Данилович Дзугань) [33]на подходе к Румынии стал отставать от ведущего и пропал из вида. В эту ночь над Румынией и морем была плотная грозовая облачность.

14 августа не вернулся на аэродром, упомянутый выше экипаж старшего лейтенанта Г.С. Ящиковского.

Еще одна машина была потеряна 16 июля по небоевым причинам. Это также уже упомянутый выше самолет капитана М.А. Шульца.

В завершении, выскажем ряд своих соображений, вытекающих как из изложенной в статье истории налетов ВВС Черноморского флота на Плоешти, так и из общих наблюдений авторов, достаточно давно занимающихся историей Великой Отечественной войны.

Как Российскому Императорскому флоту, так и Военно-морскому флоту Советского Союза, начиная со времен Крымской войны 1853-1856 гг. не очень везло с выполнением своих прямых обязанностей – борьбе с противником на море.

Причин тому много, чтобы разобраться в них, наверное, потребуется не одна книга. Если говорить кратко, то, к сожалению, огромные средства, вложенные в развитие и строительство флота, оказывались, в лучшем случае, потрачены не рационально.

Но дважды силы флота, а именно морская авиация, сыграли в истории Великой Отечественной войны без преувеличения стратегическую роль. Мы имеем в виду, во-первых, авиационные удары ВВС Черноморского флота по Плоешти, во-вторых, серию налетов авиагруппы ВВС Краснознаменного Балтийского флота на Берлин.

Последствия этих налетов превзошли все самые смелые ожидания. В результате «непотопляемый авианосец» Крым надолго приковал к себе внимание Верховного командования Вермахта и стал ловушкой для 11-й немецкой полевой армии, которая завязла там почти на целый год. Трижды штурмовавший Севастополь фельдмаршал Манштейн появился под Ленинградом в 1942 году слишком поздно, чтобы взять город.

В свою очередь Ленинград выстоял в 1941 году, в том числе, и потому, что половина 18-й армии Группы армий «Север» была брошена с ленинградского направления в Эстонию, чтобы ликвидировать аэродромы, с которых балтийские авиаторы бомбили Берлин. Так что, оба эпизода лишний раз убеждают в лукавости как малых цифр, как и любых численных значений вообще.

«Малые причины породили большие следствия…»

Авторы выражают благодарность Михаилу Валерьевичу Тимину за помощь в подготовке данной статьи

ССЫЛКИ:

[1] Гречанюк Н. Удары Черноморского флота по объектам противника в 1941 году/Военно-исторический журнал, 1975, №12

[2] Eichholtz D. Krieg um Oel – Leipzig, 2006 – S.26

[3] Ibid. – S.39

[4] Oil as a factor in the German war effort, 1933-1945 – Offices of the Cabinet and Minister of Defence, 1946 – P.163

[5] ЦАМО, Ф. 35, Оп. 11290, Д. 26, Л. 9 и далее

[6] Русский архив: Великая Отечественная: Приказы и директивы НК ВМФ. Том 21 (10) – М., 1996 – С. 21. Жаворонков С.Ф. – генерал-лейтенант, начальник ВВС ВМФ, Русаков В.А. – генерал– майор, командующий ВВС ЧФ

[7] Будущий Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации и командующий ВВС Северного флота

[8] Оба офицера были освобождены из плена в августе 1944 г.

[9] Информация по составу и судьбе экипажа приведена по данным ОБД «Мемориал»

[10] Выделено авторами

[11] Национальный архив США Т-311 Roll 359 Fram 7932965.

[12] Национальный архив США Т-311 Roll 359 Fram 7932952. «Вагон» в данном случае – единица измерения, а не транспортное средство

[13] Plocher H. The German Air Force versus Russia, 1941 – 1965 – P.77

[14] Национальный архив США Т-311 Roll 359 Fram 7933221

[15] Национальный архив США Т-311 Roll 359 Fram 7933133

[16] Национальный архив США Т-311 Roll 359 Fram 7933095, 7933117

[17] Национальный архив США Т-311 Roll 359 Fram 7934100

[18] Национальный архив США Т-311 Roll 359 Fram 7933953

[19] Denes Bernad, Dmitriy Karlenko, Jean-Louis Roba. From Barbarossa to Odessa. Vol. 1 – 2007 – P.83. К сожалению, в книге встречаются довольно частые неточности, потому к вышеприведенным данным тоже надо относиться с известной осторожностью

[20] Информация по составу и судьбе экипажа приведена по данным ОБД «Мемориал»

[21] ЦВМА, Ф. 1080, Оп. 136, Д. 59, Л. 439, 457

[22] Там же, Л. 316 – 318

[23] ЦВМА, Ф. 1080, Оп. 1, Д. 152, Л. 90

[24] ЦВМА, Ф. 1080, Оп. 136, Д. 51, Л. 130

[25] ЦВМА, Ф. 1080, Оп. 136, Д. 59, Л. 366

[26] Информация по составу экипажа приведена по данным ОБД «Мемориал»

[27] Информация по составу экипажа приведена по данным ОБД «Мемориал»

[28] ЦВМА, Ф. 1080, Оп. 136, Д. 59, Л. 99

[29] Информация по составу экипажа приведена по данным ОБД «Мемориал»

[30] Информация по составу экипажа приведена по данным ОБД «Мемориал»

[31] Информация по составу экипажа приведена по данным ОБД «Мемориал»