Шойгу помогли дать маху перед президентом

Уважаемые читатели! Этот материал мы планировали опубликовать в воскресенье, 25 декабря. Но в тот день произошла страшная трагедия с нашим самолетом Ту-154, летевшим в Сирию. По вполне понятным причинам мы отложили публикацию. Надеемся, что и сейчас статья не будет воспринята, как «удар в спину» Минобороны, а вопросы, поднятые в материале нашего военного обозревателя, найдут свое решение.

Как обычно, в конце декабря коллегия Министерства обороны РФ подводила итоги боевой учебы и повседневной деятельности наших Вооруженных сил за минувший год. Как обычно, происходило это в присутствии Верховного главнокомандующего Владимира Путина. Как обычно, множество цифр и фактов, озвученных в докладе главы военного ведомства Сергея Шойгу, рождали у обывателей и военных чувство уверенности, что страна может спать спокойно, поскольку ее оборона крепнет день ото дня.

Необычным оказалось другое. На этот раз ряд официальных высказываний Шойгу у внимательного наблюдателя вызвал вопросы. Наверняка не к министру обороны, впрочем. Скорее — к тем, кто в Министерстве обороны и Генеральном штабе Вооруженных сил отвечал за подготовку его итогового доклада на важнейшей коллегии МО РФ.

Вот, к примеру, цитата из того самого доклада Сергея Кужегетовича, сделанного 22 декабря. Подводя промежуточные итоги операции в Сирии, генерал армии произнес: «С начала операции российская авиация совершила 18 тысяч 800 вылетов, нанеся 71 тысячу ударов по инфраструктуре террористов, при этом ликвидировала 725 тренировочных лагерей, 405 заводов и мастерских по производству боеприпасов, 1,5 тысячи единиц военной техники террористов, 35 тысяч боевиков, в их числе 204 полевых командира».

Давайте не будем даже задумываться о том, насколько точно вообще возможно посчитать головорезов, уничтоженных ракетно-бомбовыми ударами с самолетов и вертолетов, как правило, пролетающих на огромных скоростях и на больших высотах. А то и вообще осуществляющих ракетные пуски за много-много километров от целей. Но если перед нами обычные «среднепотолочные» и сугубо оценочные данные военной разведки, то стоило ли их вообще включать в столь серьезный документ, в выверенности каждой запятой в котором у общественности и президента не должно быть ни малейших сомнений?

Сосредоточимся на другом — наша группировка Воздушно-Космических сил, по словам Шойгу, за приблизительно пятнадцать месяцев операции на Ближнем Востоке произвела 18 тысяч 800 боевых вылетов. Перекинем календарь всего на два дня назад.

20 декабря нынешнего года собственные итоги боевой работы той же группировки в той же Сирии в присутствии журналистов решил подвести и начальник Главного штаба — первый заместитель главкома Воздушно-Космических сил генерал-лейтенант Павел Кураченко. Получилось у Кураченко вот что: «По состоянию на 20 декабря этого года Воздушно-Космические силы выполнили более 30 тысяч боевых вылетов, в ходе которых поражено свыше 62 тысяч военных объектов».

Товарищи генералы, вы уж как-то бы определились: сколько раз мы в тех краях на самом деле поднимались в воздух для бомбардировок, нанесения ракетных ударов, разведки, высадки десанта, поисково-спасательных действий? 18 800 или «более 30 000»?

Может быть, Шойгу имел в виду боевые вылеты наших летчиков лишь с авиабазы Хмеймим, а генерал Кураченко решил туда же приплюсовать еще и работу Дальней, Военно-транспортной авиации и той, что по объектам в Сирии действует с борта авианосца «Адмирал Кузнецов»? Но, во-первых, разница и при этом не могла бы оказаться практически двукратной (нет у нас столько дальних бомбардировщиков и военно-транспортных самолетов). А, во-вторых, палубная авиация «Адмирала Кузнецова» Воздушно-Космическим силам не подчинена. И если уж кому и подсчитывать сделанное ею в Сирии, то, скорее, министру обороны, а не начальнику Главного штаба ВКС.

В любом случае, согласитесь, есть вопросы.

Полистаем дальше доклад Шойгу на итоговой коллегии. Вот еще одна примечательная фраза: «НАТО в два раза нарастила интенсивность военных учений, большинство которых имеют антироссийскую направленность. Например, в Вооруженных Силах Великобритании для обозначения противника на полигоне „Солсбери-Плейн“ начали использовать танки российского производства и военную форму российской армии. Последний раз такой метод обучения войск применяла фашистская Германия в годы Великой Отечественной войны».

Британские военные уже на другой день, в минувшую пятницу, поспешили отвергнуть эту претензию российского министра. Согласно официальному заявлению из Лондона, в декабре на полигоне «Солсбери Плейн» проходили вовсе не военные учения, а «показательные маневры». Хотя, честно говоря, разница невелика даже для специалистов.

И еще. «Британская армия использует образы нескольких условных противников, чтобы проводить тренировки в различных обстоятельствах. Однако они имеют какую-то специфику только во время учений по отработке конкретных заданий, таких, как во время недавних кампаний в Афганистане и Ираке», — заявили в британском Минобороны. Поэтому, мол, для обозначения противника на полигоне им и пришлось использовать танки Т-72 польского производства, а также некогда произведенные совсем не у нас, а в Чехии БМП-1 и древние танки Т-54, арендованные у частных британских музеев. Потому, оправдывается Лондон, что такие до сих пор в ходу в Ираке и в Афганистане. И вовсе, дескать, не российская армия, давно списавшая в утиль такие боевые машины, имелась в виду.

Предлагаю на этот раз поверить британцам. Потому что нам и не это сейчас важно. Важно, с чего это наши военные спецы, готовившие итоговый доклад для Шойгу, накатали ему в казенной бумаге, что в «последний раз такой метод обучения войск применяла фашистская Германия в годы Великой Отечественной войны»?

Вы это серьезно, ребята? Как говорится, учите матчасть, чтобы впредь не вводить в заблуждение своего министра. Пусть даже и ради того, чтобы на виду всего мира эффектно и пугающе поставить страну-члена НАТО в один ряд с «Третьим рейхом».

Дело в том, что подобным образом своего вероятного противника на учениях давно обозначают очень многие страны. Наиболее широко известный пример — эскадрильи «Агрессор» Военно-Воздушных сил США, которые начали формировать после войны во Вьетнаме. Самолеты, входящие в эти авиационные подразделения, с первого дня окрашивали в те же цвета, что и советские истребители. На их крылья наносили наши опознавательные знаки. Летчики для «Агрессоров» подбирались опытнейшие — исключительно с налетом не менее 600 часов и с квалификацией инструктора.

Сначала эти эскадрильи комплектовали американскими самолетами A-4 Skyhawk и F-5A/E Freedom Fighter/Tiger, которые в учебных воздушных боях должны были изображать советские МиГ-17 и МиГ-21. Потом, когда у нас в 1980-е годы появились МиГ-23, американцы арендовали у Израиля схожие с ними по характеристикам истребители Kfir. Позднее боевую раскраску советских ВВС стали наносить на F/A-18 Hornet и F-16 Fighting Falcon, игравшие роль истребителей Су-27 и МиГ-29. А с 2005 года уже российские опознавательные знаки там наносят и на F-15 Eagle.

Скажете: «Так то в воздухе… А на учениях сухопутных войск НАТО?». На них — то же самое. Скажем, в нынешнем году американский журнал The National Interest рассказал, что на полигоне учебного центра армии США в Калифорнии личный состав 11-го бронетанкового полка имитировал бой с вероятным противником, которого обозначали легкие танки Sheridan, которым специально придали внешний вид российских танков Т-80, Т-90 и самоходных артиллерийских установок 2С3 «Акация».

Между прочим, подобным образом натаскивают своих солдат и офицеров на вероятного противника не только в НАТО. Возьмите Китай. Там регулярно проводится серия учений по противовоздушной обороне «Сила огня Шаньдань».

Расчетам ПВО в таких случаях противостоит 2-я истребительная авиационная дивизия и пилотажные группы «Красные соколы», «Крылья неба» и «Первое августа». В воздух они поднимаются на истребителях «Цзянь-11Б», «Цзянь-7Е», Су-27СК и Су-30МКК. На самолетах — опознавательные знаки ВВС США, Вьетнама, Индии и Японии. Для пущей убедительности радиообмен пилоты ведут исключительно на английском, вьетнамском, индийском и японском языках.

В общем, зря министр обороны РФ Шойгу с подачи своих помощников высказался насчет того, что ни о чем подобном мир не слыхивал со времен фашистской Германии. Мягко говоря, это не совсем точно. И очень жаль, что так получилось. Потому что Сергей Кужугетович на самом деле много сделал и, надеюсь, еще сделает для обороны страны…

В заключение еще пару слов на тему, имеет ли автор моральное право на подобные умозаключения.

В конце 1980-х годов готовился визит министра обороны СССР маршала Дмитрия Язова в Югославию. Как обычно, аппарат министра заранее писал его речь для официального приема в Белграде. Главным по этому делу был в ту пору генерал-лейтенант Валерий Манилов, будущий первый заместитель начальника Генерального штаба, после увольнения в запас — член Совета Федерации РФ. В аппарате Язова Валерий Леонидович возглавлял специально созданное для такого рода дел немногочисленное подразделение офицеров-референтов со странноватым даже тогда названием «Информация министра обороны СССР».

Как обычно бывает, речь министра обороны совершенствовали до самой последней минуты. Причем, не на компьютерах, их тогда не было даже в аппарате министра. В поте лица вместе с Маниловым трудились сразу три машинистки.

А когда эта самая минута наступила, когда на аэродроме в Чкаловском под парами уже стоял министерский самолет, а официальный Белград его уже заждался, долгожданную стопку карманного формата бумаг в кабинет помощника Язова адмирала Света Турунова доставил запыхавшийся капитан 2 ранга, один из референтов, посланный Маниловым с окончательным вариантом коллективных трудов.

Многоопытный Турунов, несмотря на спешку, принялся внимательнейшим образом неторопливо речь перечитывать. И — о, ужас: оказалось, один из листочков из толстенькой стопки бумаг по дороге выпал. Если бы не бдительный Турунов, произносить в Белграде Язову, как оказалось, было бы нечего. Ой, что было…

Видел и слышал это я лично. Потому что тем самым капитаном 2 ранга и был в кабинете адмирала Турунова.