Великая Отечественная война: устная история
Я родилась в 1925 г. в Башкирской АССР, ст. Шафроново. После смерти матери отец отвез меня к сестре в Брянскую область, на ст. Белоглавая. Там я окончила седьмой класс, когда началась война. Вскоре нас оккупировали немцы. Через станцию проходила железнодорожная ветка, вот по ней немцы вывозили пиломатериал, отбирали скот у мирных жителей, резали и увозили в Германию.
В феврале 1942 г. партизаны Жуковского отряда пришли ночью к нам в Белоглавую. Постучали, я открыла дверь и увидела людей, у которых на головных уборах были нашиты ленточки. Я просила, чтобы и меня взяли в отряд, а мне ответили: «Потерпи, доченька, разгромим немцев, и будешь учиться».
Партизаны пришли, чтобы подорвать поезд. Из окна нашего дома мне было видно, как наши люди перевели входные стрелки со стороны Клетни в тупик. Долго партизаны ожидали поезда, но наконец он появился у станции, замедлил ход, повернул в тупик, а там партизаны подложили под рельсы солидный заряд взрывчатки. На моих глазах паровоз раздвоился. Пулеметные очереди строчили не переставая, но врагов это не беспокоило, стены вагона были обложены мешками с песком. Сами же немцы стреляли из образовавшихся амбразур. Двое партизан были убиты и двое ранены. Под вагон подложили сено и зажгли. Комиссар Жуковского отряда бросился к поезду и метнул в одну из амбразур несколько гранат. Десятки фашистов погибли, об этом можно было судить по пряжкам от поясов. Вагон с пиломатериалами сгорел, а вагон с мясом раздали населению.
На второй день немцы приехали со стороны Жуковки, ходили по хатам, открывали печки, стреляли по чугункам. Тех, у кого находили мясо в щах, расстреливали. Весной этого же года партизаны снова навестили нас. Но немцы, видно, знали о диверсии, поэтому поезд не пришел вовремя. Позже приехали немцы, все население выгнали на железнодорожное полотно, обставили пулеметами и учинили допрос, когда и сколько было партизан. Мужчины заранее все ушли в лес, остались женщины, дети да один старик лет 80. Как сейчас помню: немецкий офицер, изливаясь непристойной бранью, ударил его по лицу, и по его длинной белой бороде полилась струйка крови. Потом взялись за одну девушку (мы знали, что у нее три брата были в партизанах). Начали хлестать ее плетью. Мать кинется к дочери, начнут избивать мать. Потом подожгли все наши хаты. Но с Козелкина хутора партизаны стали стрелять из пушки, и один снаряд угодил в штабель со снарядами (когда наши отходили, эти снаряды остались). Немцы быстро сели в поезд, а мы разбежались. Были убитые и раненые.
Мужа сестры расстреляли еще раньше, он был партийный, не успел убежать в лес. Сестра с тремя детьми и я ушли из своей Белоглавой, жить нам стало негде, свои же люди нас не пускали даже ночевать. Приказ немцев гласил: «За укрытие партизанских семей – расстрел». Поселились мы в разбитой хатке в деревне Олешне. Немцы стали угонять молодежь в Германию. А мы – Крылович Саша, Лида Прудникова и я, – как только заметим – нет немцев, шли в поле и собирали оружие. Хорошо завернем его и спрячем в лесу.
В мае 1942 г. группа партизанских разведчиков взяла меня в отряд. Отряд этот был в основном из белоглавцев, быстро пополнялся проверенными людьми. Назывался он «За Родину», и командовал им кадровый офицер Иван Александрович Панасенков. Родом он из Белоглавой, бежал из окружения, организовал отряд. К моменту соединения с частями Красной армии боеспособный состав бригад составлял 1 864 человека.
Ранним утром, следуя в отряд, мы наехали на противотанковую мину. Весь удар пришелся на лошадь. Из нас ранен был только ездовой Михаил Кузин. Помню, перевязываю его, а у него рассечена щека и видны зубы, тогда в первый и последний раз я потеряла сознание.
В отряд с Шурой Крыловичем мы пришли не с пустыми руками, принесли 7 винтовок. Ребята мне тогда сказали: «Ну вот ты и получила первое боевое крещение».
Приходилось ходить в разведку, выполнять все порученные задания. Когда узнала, что у сестры расстреляли мальчика 14 лет и убили прикладом 8-месячную девочку за то, что не сказала, где сестра, во мне возросла ненависть к врагу, хотелось мстить за родных, за друзей. Я стала ходить на боевые операции в качестве бойца и в качестве санитарки.
В поселке Жития было создано земское хозяйство, в котором откармливали скот для гитлеровской армии. Мы захватили много крупного рогатого скота, свиней, соли и табака. Эта операция запомнилась тем, что уж очень много нам пришлось пройти.
Мы дважды овладевали крупной узловой станцией Жудилово, в этом бою погибла моя подружка Варя Коротина.
В 1943 г. после первомайского праздника второй батальон получил задание разгромить дряговский укрепленный узел. На исходе ночи после 30-километрового марша батальон вступил в бой. Сигнал к атаке давать не пришлось, гитлеровский часовой поднял тревогу. Дзоты встретили нас свинцовым ливнем, все подступы простреливались. Мы попали под перекрестный огонь.
Но, несмотря ни на что, ползли вперед. Под свист пуль я вытаскивала и перевязывала раненых. Комбат Ляхов заставил замолчать один дзот, второй забросал противотанковыми гранатами. Лева Ларин был бесстрашный партизан. Он и разведчик, и подрывник, а также командир взвода. Не было заданий, которые бы он не выполнил. В этом бою он был ранен вторично. Его я тоже перевязала.
Шел пятый час боя, каждую минуту могла нагрянуть подмога из Мглина и Почена. Лыков приказал снять с засады крупнокалиберный пулемет и обстрелять дзот. Немцы побежали в ходы сообщения, здесь их всех встречали огнем. Из дзота выскочил молодой паренек с синяками и подтеками на лице. Он крикнул: «Не стреляйте, я свой, комсомолец!». «Нашелся комсомолец!» – ответил Сергей Иванович Шустров и поднял автомат. Парень шарахнулся в сторону, и тогда все увидели, что у него связаны руки. Помогли ему освободиться, парень без слов повернулся и нырнул в горящий дзот. Все опешили, но через минуту он выбросил из траншеи несколько винтовок и сам снова исчез. Шесть раз он возвращался в горящий дзот и вынес из него 37 винтовок, 2 ручных пулемета, 2 пистолета и список роты Поченского жандармского батальона. Когда он выскочил в последний раз, одежда на нем тлела и дымилась. Задыхаясь, он упал в траншею. Партизаны подняли его, сорвали горящую фуфайку, подвели к месту сбора батальона. Так в селе Дряговка был полностью уничтожен вражеский гарнизон.
На привале новичок рассказал нам о себе. Звали его Сергей Новиков, родом он из деревни Демьяново Поченского района, комсомолец. Он как умел боролся с захватчиками, писал антифашистские листовки и расклеивал их по деревне. Полицаи бросили его в Поченскую тюрьму, оттуда ему удалось бежать, но его вновь схватили возле Дряговки и связанного держали в дзоте. Разведка подтвердила достоверность рассказа Сергея. Он был зачислен во второй батальон, впоследствии он стал командиром отделения и был награжден орденом Красной Звезды.
Наш первый батальон вскоре разбил и укрепленный узел в Фелькове. В этой операции была ранена и я.
Так были очищены подступы к железной дороге, и разведчикам открылся путь в Почки. Очень много можно говорить о наших разведчиках Михаиле Рогожине, Верочке Соловьевой (привела в отряд живого немца), о шестнадцатилетнем Марке Федоруке. Он предпочитал в разведку ходить в одиночку. Выслушав задание командира разведки, Федорук садился на свою верховую кобылку и запевал: «Была бы только ночка, да ночка потемней!». Он ходил по селам Брянщины, читал населению сводки информбюро. При выполнении одного боевого задания незадолго до освобождения Брянщины Марк погиб.
Огромное значение в борьбе с врагом сыграли наши диверсанты. Дерзкими налетами и ударами по врагу мы держали противника в постоянной тревоге. Почти каждый день уходили группы подрывников, возглавляемые Василием Репкиным, Василием Севериным, Володей Ковалевым, Левой Лариным. Как мы радовались,
когда группа возвращалась с задания в полном здравии. Бывало, Вася Северин все говорил, что еще не отлита та пуля, которая бы убила его. Но с одного задания его привезли с проломленной головой. Как же горьки, тяжки те минуты, когда теряешь боевых друзей! Со следующего задания не вернулся Вася Репкин. Нашим отрядным поэтом Милошевским были написаны такие строки:
Наш товарищ и друг Вася Репкин
Не один эшелон подорвал.
Разнесло семь составов на щепки,
На восьмом свою жизнь ты отдал.
Пусть бураны январские дуют,
Пусть морозы шальные трещат,
Но за Васину жизнь молодую
Еще 100 эшелонов взлетят.
Попасть на задание с группой Володи Ковалева считалось за честь. Молчаливый парень очень хорошо знал свое дело, много врагов нашли смерть от его рук. Нам с Соней Куркотовой посчастливилось, брал он нас на задание, в результате и на нашем счету подорванный эшелон. В сводке, составленной штабом, значится, что подрывниками нашего отряда взорвано 4 железнодорожных и 38 автодорожных мостов, 2.022 рельса, 21 км телефонно-телеграфной линии, произведено 81 крушение поездов, взорвано и уничтожено 337 автомашин.
В свободное от заданий время мы, девочки, ухаживали за ранеными. Условия были ужасные. Горжусь нашими бойцами за их терпеливость. Помню, у одного бойца были перебиты ноги. Вот он просит: «Валя, перемени положение ног». Я тихонько возьмусь за ногу, и слышно, как хрустят осколки костей. А он запевает «Катюшу», у самого в это время на лбу выступает испарина. Помню другого бойца, ранен был в руку. В мое дежурство ему стало плохо, я побежала за Павлом Григорьевичем, он отругал меня, почему поздно позвала. Быстро взяли его на носилки – и в операционную (это землянка, обитая парашютным шелком). Положили на стол, дали наркоз. Павел Григорьевич опасной бритвой надрезал руку, и она отвалилась, кость была перебита. Позже я этого раненого отправляла на Большую землю. Рана загноилась, он часто терял сознание, а когда приходил в себя, говорил: «Кажется мне, что возле меня хлопочет мама». Попросил меня почесать спину, я засунула руку, а там гной хлюпает.
Тяжелораненых отправляли на Большую землю. Однажды – сопровождала раненых Шура Зайцева – перед самой Мамаевкой налетели на засаду. Шура не растерялась, у нее были гранаты, а потом взяла у раненых автомат и строчила, как заправский автоматчик. Проскочили! Как ее благодарили раненые! А она отвечала им: «Да ведь вы мне подсказали, как действовать». Одним словом, из 586 раненых было отправлено на Большую землю 136, 16 умерли, а остальных сами выходили.
Уничтожали врага где могли и как могли. При крупных операциях действовали два-три отряда вместе. Рядом с нами всегда были отряды «Смелый», Мглинский, отряд имени Котовского, Клетнянский, имени Чапаева, «Неустрашимые».
Зимой 1942 г. немцы решили уничтожить партизанские отряды, поняв, что у них в тылу действует настоящий второй фронт. Это были очень тяжелые дни. Немцы блокировали партизанскую зону, бомбили с самолетов, обстреливали артиллерией, прочесывали пехотой. Холод и голод выматывали силы партизан. Много партизан погибло во время этой блокады, много было раненых, обмороженных, больных. Но мы не были сломлены. Не успел еще снег замести следы карателей, как на железную дорогу снова устремились сотни групп подрывников, по-прежнему летели под откос вражеские эшелоны, уничтожались гарнизоны врага. За мужество, стойкость и отвагу многие были удостоены правительственных наград.
В конце сентября 1943 г. мы соединились с частями Красной армии. Радость эту трудно передать, все обнимались, плакали. Наш комбриг Иван Александрович говорил: «Дорогие боевые друзья! Долго мы с вами ждали этого дня. Но ждали не сложа руки. Бойцы и командиры бригады «За Родину» с честью выполнили партизанскую клятву. Не жалели своих сил, крови, жизни и беспощадно дрались с врагом».
Трудная обстановка сближала людей, мы и по сей день как родные. Я со всеми переписываюсь очень аккуратно. Бывший пулеметчик Австрии Виктор Дмитриевич пишет: «За время войны я был ранен 5 раз, и первое ранение перевязывала мне ты». Благодарят за спасение жизни бывший разведчик Н. Н. Дьяченко, В. Макотинский. Маша Артюхова пишет: «Валя, ты мне дороже сестры». Так мы дружили, так дружим.
Публикуется по изданию:
Аверьянова-Сыркина В. В. Моя судьба //
Партизанская слава. Саранск,
2001. С. 355 – 360.
Аверьянова-Сыркина Валентина Васильевна (1925, ст. Шафроново Башкирской АССР) – участница партизанского движения, боевых действий. К моменту нападения гитлеровской Германии на СССР жила на ст. Бело-главая Брянской области. С мая 1942 г. – в партизанском отряде «За Родину», действовавшем в брянских лесах. Была разведчицей, ходила на боевые операции в качестве бойца и санитарки. В конце 1943 г. партизанский отряд, где служила В. В. Аверъянова-Сыркина, воссоединился с частями РККА. С этого времени служила санинструктором 16-го гвардейского стрелкового корпуса 11-й гвардейской армии Брянского фронта, позже – в составе подразделений Второго Прибалтийского фронта. После войны проживала в Мордовии. Награждена орденом Красной Звезды.
Аверьянова-Сыркина В. В. Моя судьба // Партизанская слава: Кн. воспоминаний и очерков о партизанах и подпольщиках – уроженцах Мордовии. Саранск, 2001. С. 355 – 360; http:// podvignaroda.mil.ru
-
-
-
Вступайте в нашу группу
«Отвага 2004»
-
-
-
