Классическая версия гласит, что молодой человек 18 лет отроду в 1938 году был зачислен в Квантунскую армию на службу японскому микадо. Немало молодых корейцев добровольно-принудительно оказывались в рядах императорской армии: Корея была японской колонией, и метрополия пыталась ни много ни мало переделать «заблудших родственников» в японцев.
Вскоре Кёнджону посчастливилось не только увидеться с советскими БТшками на Халхин-Голе, но и умудриться пережить эту встречу. Бонусом к ней стало увлекательное, хоть не совсем добровольное, путешествие пленного корейца по просторам Советского Союза.
Но вместо трудовых подвигов на лесоповале молодой человек оказывается в рядах РККА. Он получает гимнастёрку, «мосинку» и отправляется на фронт под Харьков. Но и тут стряслась незадача. Бедолага Кёнджон вновь попадает в плен. Спустя некоторое время вермахт осознал, что нехватка людских ресурсов важнее расовых теорий, и начал клепать «восточные легионы» из всех, кто хотя бы формально демонстрировал готовность надеть его форму. Но поскольку восточные легионы на восточном же фронте при первой возможности вместо превозмогания за «ценности национальной Европы» переходили на сторону «большевицких орд», то собранных с бору по сосенке корейцев послали от греха подальше во Францию. А именно — в Нормандию.
Многострадальный кореец угодил под «Оверлорд» и попал в плен к союзникам. В липкой мировой паутинке болтается фото некой группы корейцев в нацистской форме. Не исключено, что среди них есть и наш герой. Окончание войны он в кои-то веки спокойно встретил в американском плену — одеть его в американскую форму и всучить «гаранд», видимо, банально не успели.
Достоверной информации о Кёнджоне — кот наплакал. Но южнокорейцев это не смутило. Свет увидела драма «Мой путь», «основанная на реальных событиях». А что? Вторая мировая война была? Была. Чем не реальные события? Фильм оценили, прежде всего, любители исторического гротеска и гипербол. Особенно широко по YouTube разошлась феерическая по запредельному пафосу сцена битвы при Халхин-Голе.
Неоднократно и англосаксонскими историками, и самими корейцами предпринимались попытки доказать или опровергнуть существование Яна Кёнджона и достоверность его злоключений. Кто-то видит в нём образчик корейкой стойкости, кто-то — беспринципного приспособленца. В конечном же счете — это история человека, ставшего заложником обстоятельств. Кёнджону, будь он реальный персонаж или миф, не довелось воевать за независимость Кореи. Всю жизнь он сражался лишь за собственное выживание в чужих войнах, на которых оказался не по своей воле. Вряд ли его стоит осуждать за это.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.