Рабоче-Крестьянская Красная Армия в это время искала новые методы ведения боевых действий. При этом военные не чурались предложений от гражданских изобретателей, которые жаждали помочь в становлении молодого государства. И хотя часть проектов откровенно попахивала застоявшимся безумием, специалисты по диверсионной работе внимательнейшим образом изучали все поступавшие предложения.
В информационно-статистическом управлении РККА существовал целый отдел, занимавшийся изучением писем от советских граждан. В ноябре 1934 года управление перевели в прямое подчинение наркому обороны, так что именно Клименту Ефремовичу Ворошилову ежемесячно отправлялись краткие выжимки из наиболее интересных изобретений.
Житель села Платошина, сельский учитель Иван Степанович Кынкурогов (старинная коренная фамилия народности коми, происходит от «кын курöг» — замёрзшая курица) был необычайно деятельным человеком. Всё свободное от местной школы и организации детской самодеятельности время он посвящал изобретательству.
Иван Степанович Кынкурогов с коллективом и учениками Курашимской сельской школы, 1932 год
Именно ему принадлежит светлая идея использования Gallus Gallus Domesticus (то есть обычных домашних кур) в качестве… самоходных мин. В снабжённом таблицами, фотографиями и рисунками письме руководству РККА Иван Степанович сообщал, что ему удалось добиться значительных успехов в дрессировке. Куры слушались команд — вставали, садились, двигались в указанном направлении и при этом легко переносили груз весом до фунта на расстояние свыше полукилометра. Особо отмечалась дешевизна, распространённость и простота содержания этой домашней птицы.
Поначалу содержание конверта вызвало у военспецов оторопь: действительно, сложно представить на службе существо, само название которого стало символом глупости и неорганизованности.
С другой стороны, к тому времени был уже известен проект создания самоходной мины на базе другого биоматериала — собаки. Правда, собаку нужно довольно долго растить и воспитывать, а много ли времени нужно курице? Кынкурогов утверждал, что уже полугодовалая птица может быть полностью выдрессирована и готова к выполнению боевой задачи.
Опять же — так ли уж глупы птицы?
В том же 1934 году управление начальника связи РККА выпускает вот такую брошюру:
Страница наставления 1934 года
Стоит отметить, что голубиная почта существовала и успешно функционировала до конца Второй мировой войны во всех воюющих государствах. В советских вооружённых силах её расформировали только в 1946 году.
Связист вермахта с почтовыми голубями, 1942 год 
Голуби применялись не только для доставки донесений, но и для фотосъёмки позиций противника с небольших высот
В итоге письмо сельского учителя (ужатое и дополненное соображениями специалистов) всё-таки попало в Наркомат обороны — на стол к Ворошилову. Неизвестно, о чём думал при прочтении справки из информационно-статистического управления всемогущий нарком. Возможно — о босоногом счастливом детстве в селе Верхнее, о том, как в тёмном курятнике втихаря таскал он из-под глупых клуш тёплые, свежие яйца… Никто этого не знает. Однако же на документе появилась резолюция: рассмотреть и изучить.
Нарком обороны К. Е. Ворошилов и академик М.Ф. Иванов
Для консультаций к военным был приглашён не кто-нибудь, а заслуженный деятель науки и техники РСФСР, академик ВАСХНИЛ М. Ф. Иванов, активно занимавшийся становлением отечественного птицеводства. Михаил Фёдорович с энтузиазмом принял идею и дал, как сейчас принято выражаться, положительное экспертное заключение.
В кратчайшие сроки были изысканы и выделены средства, после чего в Прикамье направили обстоятельную и хорошо оснащённую команду, в которую (помимо военных) были включены специалисты по птицеводству из ВАСХНИЛ. Официальное руководство было возложено на научного сотрудника Максима Адриановича Вебера.
Прибыв на место, командированные лично встретились с изобретателем для изучения фронта работ. И тут выяснилось, что платошинский изобретатель несколько приукрасил истинное положение дел.
Куры не то чтобы слушались команд, но, будучи голодными, довольно резво могли пробежать пару сотен метров к корыту с кормом, несмотря на прикреплённые к спине увесистые холщовые мешочки с песком. Остальное, похоже, существовало только в планах «платошинского мечтателя». Тем не менее, было принято решение о разворачивании работ. Кынкурогова сгоряча хотели отдать под суд, но природное обаяние и красноречие позволили ему выйти сухим из воды. Но вместо должности руководителя одного из направлений ему досталась лишь должность консультанта.
Артель «Муравейник», он же — опытная станция №44-02-бис, август 1935 года
Все подготовительные работы по созданию опытной станции проходили в обстановке секретности. Для обеспечения материальной стороны дела решили воспользоваться базой местного колхоза. Партийные власти официально объявили о его «разукрупнении» и создании сельхозартели «Муравейник». Именно под этим названием в течение следующих двух лет и существовал, пожалуй, самый странный в истории российского государства военно-сельскохозяйственный конгломерат.
В ходе работ исследователям пришлось преодолеть целый ряд трудноразрешимых проблем.
Первоначально был опробован местный биоматериал, но русские куры отличались дикостью, а также весьма небольшим ростом и весом. Петухов же нельзя было использовать для работы из-за вздорного и независимого характера. Попытки откармливания для наращивания мышечной массы и тщательная браковка привели к созданию улучшенной русской курицы. Однако данный путь признали излишне длительным и сложным. Между тем было установлено, что порода давала хороших гибридов при скрещивании с культурными породами корниш и белый плимутрок. Именно эти гибриды и стали использоваться в дальнейшем.
Курица и петух улучшенной русской породы
Обычные русские куры не могли нести на себе большой вес в течение длительного срока. Попытки использовать мощные взрывные устройства, пригодные для подрыва лёгкой бронетехники, успехом не увенчались. Выписанные за валюту из САСШ белые плимутроки, на которых возлагались особые надежды, хоть и обладали большей мышечной массой, но отличались низкой скоростью передвижения. В результате исследователям пришлось отказаться от планов применения безоболочечного заряда ВВ весом более 200 грамм. Фугасного действия такой тротиловой шашки не хватало для надёжного поражения живой силы и техники противника. При этом попытки создания осколочной «рубашки» привели к резкому увеличению веса всей конструкции. Было принято решение использовать для снаряжения тротиловые шашки весом 75 грамм.
Стандартная 75-гр. тротиловая шашка со взрывателем МУВ
Также исследователям пришлось разбираться с местом крепления заряда. Наиболее вероятный вариант — расположение на спине — сразу отпал. Курица, почувствовав давление сверху, по-видимому, решала, что её топчет петух: она садилась на землю, закатывала глаза и впадала в ступор. Закреплённое на спине ВУ слишком явно демаскировало птицу как самоходную мину. В итоге решили размещать заряд в задней части курицы, между лонных костей. Такой вариант хоть и перевешивал курицу назад, но не создавал значительных неудобств. Для тренировки вестибулярного аппарата рекомендовалось подвешивать груз к задней части курицы перед вечерним загоном в курятник. Сперва курицы падали с насеста, но за 3-4 дня привыкли.
Большой проблемой оказалась разработка сбруйки для размещения заряда ВВ со взрывателем. Кожа и брезент оказались слишком тяжёлыми и грубыми для пернатых. Наилучшие результаты показал парашютный шёлк. Сбруйка из него весила мало и не доставляла птицам дискомфорта. Но материал был дефицитный и дорогой, поэтому в серию пошла сбруйка из белой бязи.
Крепление на птичьем носителе взрывного заряда с взрывателем МУВ
Для подрыва заряда первоначально предполагалось использовать капсюли-детонаторы с открытым запальным шнуром, однако такое решение признали нецелесообразным — сильный запах, дым и высокая температура в районе подхвостья приводили кур в панику. К тому же нельзя было одновременно выпускать в поле нескольких птиц — приходилось на месте рассчитывать длину огнепроводного шнура, чтобы вызвать одновременный подрыв нескольких зарядов.
В итоге решили использовать взрыватели с замедлением подрыва и направили запрос в Москву. Результат оказался неожиданным — в Прикамье приехал Илья Григорьевич Старинов, занимавшийся разработкой малогабаритных ВУ и средств взрывания.
В кратчайшие сроки создали опытную партию изделий, созданных на базе стандартного модифицированного упрощённого взрывателя МУВ обр. 1932 г. В его конструкцию ввели два дополнительных элемента — тонкую свинцовую пластину и проволочный резак. После выдёргивания чеки проволочная петля, установленная на подпружиненном ударнике, начинала продавливать свинец. Как только металл прорезался до конца, происходил накол капсюля и раздавался взрыв.
Современный взрыватель МУВ с замедлителем (устройством дальнего взведения)
Время срабатывания такого изделия обычно составляло от 3 до 7 минут при температуре воздуха не ниже +15 ˚C. После проведения испытаний заказчики остались довольны, и Старинов отбыл к месту назначения.
Разумеется, был ряд серьёзных ограничений на применение пернатых диверсантов. Нежные птицы плохо переносили низкие температуры и легко простужались. Использовать их можно было лишь с апреля по октябрь. Перед исследователями появилась новая задача — выведение морозостойких гибридов.
Всё вышеперечисленное составляло лишь малую часть трудностей, с которыми пришлось столкнуться сотрудникам опытной станции. Они занимались разработкой рациона птичьего питания, проблемами скрещивания и содержания, способами доставки боевых единиц к местам непосредственного применения и, разумеется, дрессировкой.
Боевая куриная станция, приспособленная для перевозки птиц, опытный образец
Как же выглядел процесс обучения? По площади полигона расставлялись манекены. У их ног устанавливались закрытые ёмкости с зерном. Крышка открывалась только после того, как курица несколько раз ударит клювом по специальной лопатке, закреплённой на «ногах» манекена. Научный сотрудник с помощью свистка подавал сигнал к началу кормёжки, и куры устремлялись к местам питания. В теории, работающие на поле боя птицы скапливались возле наступающих солдат противника, затрудняя их передвижение, а затем срабатывал носимый заряд ВВ.
Особые надежды авторы возлагали на атаку «лавой», аналогичную действиям кавалерии. Подобный приём должен был вызвать расстройство сомкнутых боевых порядков противника перед атакой куриной массы.
Но наступил 1937 год. Все военные исследования, которые велись на территории РСФСР, подверглись тщательнейшей проверке. По результатам большинство из них были признаны разбазариванием народных денег, а гражданские и военные специалисты — репрессированы.
Не миновала эта судьба и сельхозартель «Муравейник». В марте в Платошино с комиссией прибыли представители РККА.
Сотрудники опытной станции пытались объяснить, что их подопечные предназначены для действий в тёплое время года, что работы находятся в начальной стадии, а реальные результаты появятся лишь летом 1938-го. Всё было напрасно — представители военной приёмки в ультимативной форме требовали отчёта.
Попытка продемонстрировать «атаку лавой» закончилась плачевно. Комиссия предложила, чтобы проверка проводилась в условиях, максимально приближенных к боевым, поэтому на полигоне заложили несколько взрывпакетов. Их срабатывание привело к панике среди птиц — они начали метаться, а часть попыталась вернуться обратно в клетки. Там и сработали носимые взрывные устройства. Результатом стала гибель красноармейца Лыюрова Б. Д., стоявшего в оцеплении, и двух гражданских сотрудников полигона. По горькой иронии судьбы, одной из них оказалась птичница по фамилии Клушина…
Это был полный провал. Работы по перспективному направлению свернули, а личный состав отозвали в Москву. На столичных кураторов завели уголовные дела с полным набором привычных обвинений — от мошенничества до подготовки к организации терактов против представителей советской власти. Мог пострадать и академик Иванов, которого считали главным инициатором проекта, да спросить с него не вышло — учёный умер в 1935 году.
Следы изобретателя Кынкурогова теряются — известно лишь, что он под конвоем отбыл с комиссией в Москву. Артель «Муравейник» вновь перевели в состав колхоза им. 9-го января. Местные вольнонаёмные по большей части не пострадали, но о курах и военном деле в селе забыли надолго.
После начала войны были попытки разыскать людей, занимавшихся оригинальным применением домашней птицы. Ведь в диверсионной работе на оккупированной территории даже необученные птицы могли стать серьёзным подспорьем. Клетки со «снаряжёнными» пернатыми, оставленными в занимаемых врагом сёлах и деревнях, имели все шансы сослужить хорошую службу. И, возможно, не мародёрствующие солдаты вермахта бегали бы за русскими курами с воплями «МАТКА, КУРКА-ЯЙКИ-МЛЕКО!», а совсем наоборот…
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.