Информационные технологии становятся одним из основных элементов гибридной войны. Показатель этого — создание бригад психологических операций, киберцентров и т. д.
Основной составляющей современных вооружённых конфликтов, особенно если в них задействованы ведущие страны мира, выступает информационное противоборство, которое позволяет сформировать «правильный» имидж той или иной стороны.
Первым практическим применением современных методов информационной войны стоит считать операцию «Буря в пустыне», проведённую американцами и их союзниками против Ирака в 1991 году. Именно тогда развитие мультимедийных возможностей телевидения позволило фактически привести боевые действия непосредственно в дом к простому обывателю.
Телезрители воочию смогли не только в режиме реального времени увидеть налёты авиации НАТО на Багдад и другие крупные иракские города, но и получили картинку прямо с камер наведения крылатых ракет «Томагавк» и систем прицеливания авиации. Всё это сформировало представление о том, что союзники наносят «точечные» удары сугубо по военным объектам, старательно избегая гибели гражданского населения.
Лишь потом выяснилось, что из-за действий авиации НАТО погибли десятки тысяч ни в чём ни повинных жителей иракской столицы.
Очередную возможность усовершенствовать технологию ведения информационного противоборства НАТО получило в 1999 году, вероломно напав на Югославию. В этом случае основной задачей, которую выполняли войска альянса, стало уничтожение как передающих радио- и телеретрансляторов, так и самих телевизионных компаний.
В частности, все, наверное, помнят, как 21 апреля 1999 года американские самолёты нанесли ракетно-бомбовый удар по зданию, где размещались югославские телеканалы «БК», «Пинк», «Кошава», СПС. Всего же по итогам операции натовская авиация разрушила 118 радио- и телеретрансляторов.
Новым шагом в развитии мультимедийной составляющей гибридной войны стала агрессия западной коалиции против Ливии в 2011 году. Тогда апробирование прошла технология организации и координации действий так называемой оппозиции через интернет и социальные сети, а также широкомасштабная передача в эфир фейковых (ложных) новостей.
В основном для связи ливийские мятежники использовали «Твиттер» и «Фейсбук». Там они координировали свои действия, вербовали новых сторонников. И именно это послужило причиной отключения интернета на подконтрольных правительству территориях. Впрочем, с подобным шагом верные Муаммару Каддафи власти катастрофически опоздали.
Особое значение во время ливийского конфликта приобрели фейковые новости. Они транслировались непосредственно на Ливию, причём иногда даже старательно «вклеивались» в передачи государственных телеканалов. Наибольшая активность их использования проявилась во время штурма столицы страны.
Как отмечали свидетели тех событий, несмотря на ожесточённые бои в городе, кто-то заботливо включал интернет, и по нему немедленно начинали валом идти ролики с места событий. «Двумя днями ранее из Триполи перегнать картинку было проблемой. А как только начался штурм, идёт чуть ли не 3D-сеанс», — комментировали интернет-пользователи.
Кстати, во время одного из таких «сеансов» демонстрировался видеоролик, в котором показывалось ликование толпы на Зелёной площади в центре Триполи по поводу якобы уже свершившегося свержения Каддафи.
Однако при более пристальном просмотре внимательные зрители увидели 15-метровые пальмы, которых ещё два дня назад на площади не было. В дальнейшем выяснилось, что «ликование толпы» было снято в Катаре на постановочной площадке телеканалом «Аль-Джазира», который в своё время был создан при участии ЦРУ.
Сирийский конфликт также внёс определённые новшества в систему информационного противоборства. Помимо уже апробированных натовскими стратегами методов ослабления государства за счёт организации в нём групп террористов, выступающих для наглядности под лозунгами демократических преобразований, но в реальности спокойно режущих головы «неверным», а также координации действий этих бандформирований через «Твиттер» и «Фейсбук», были испытаны ещё три методики.
В частности, более широкое распространение получили видеоролики о «победах джихадистов», снятые на мобильные устройства и выкладываемые в интернет, и постановочные сцены, результатом которых нередко становилась агрессия США и Евросоюза против официальных правительственных сил Сирии.
Здесь речь идёт о деятельности так называемых «Белых касок», которые во время всего сирийского конфликта снимали видео под общим названием «зверства режима диктатуры Асада». О том, что метод «Белых касок» проходил апробацию в сирийском конфликте, говорят провалы, которые иногда случались с этой структурой.
Например, когда в Египте полицией был задержан фотограф, снимавший постановочную фотосессию с якобы окровавленной сирийской девочкой. Информация об этом задержании была опубликована на сайте министерства внутренних дел Египта.
Ещё одна методика, прошедшая апробацию в Сирии, — размещение на захваченных террористами ИГИЛ (запрещённая в России организация) и джихадистами «Аль-Каиды» мобильных теле- и интернет-ретрансляторов, позволяющих координировать действия бандформирований и сочувствующих им граждан даже при отключённых интернете и мобильной связи.
Какой же вывод можно сделать из всего вышесказанного?
А вывод один: современные информационные технологии становятся одним из основных элементов гибридной войны и всё глубже входят в структуру вооружённых сил. Как показатель этого внедрения — создание бригад психологических операций (Великобритания, Италия и т. д.), а также киберцентров и киберкомандования НАТО.
Всё это вкупе позволяет не только манипулировать мировым общественным мнением, но и эффективно организовывать внутреннюю оппозицию страны-жертвы.
Автор: Сергей Чичилов
