Эти проблемные кожаные мешки
Если говорить научно, то к военной эргономике можно отнести всё, что касается системы «человек — машина — среда».
Такие уж мы, люди, нежные существа — для того, чтобы эффективно действовать, нам нужно есть, спать, дышать; желательно, чтобы вокруг было не слишком жарко и не слишком холодно, а атмосфера не была токсичной. Проще говоря, человек «работает» с каким-то оружием, находясь при этом в определённой среде и условиях. И это окружение серьёзно влияет на эффективность человека. Например, вы пытаетесь выиграть дуэль с танком противника. При этом вокруг ночь, зима, ели вы позавчера, а мылись уже сами не помните когда…
Так или иначе, вопросами эргономики оружия человечество занималось с древнейших времён, когда и слов-то таких не знали. Всерьёз проблема приспособления оружия и техники к человеку возникла во время Первой мировой. Размеры армий и потери выросли, а вооружение стало сложнее и существенно дороже. В таких условиях не приходилось рассчитывать, что все призывники будут гениями и сами освоятся с непростой техникой.
Mark I в разрезе
Чтобы управлять танком Mark I требовалось четыре человека. Водитель переключал скорости и управлял главным фрикционом (на понятном автолюбителям языке — сцеплением), командир управлял тормозами, а два помощника водителя переключали бортовые коробки передач.
Простейшее действие — поворот танка — было результатом очень слаженной командной работы.
Но танк не просто так ездит. Он должен воевать. И одно дело, когда дорогущую боевую машину уничтожает противник в бою — это неприятно, но для того она и создавалась… лишь бы задачу выполнила. И совсем другое, если эта машина ломается из-за «человеческого фактора» даже не повоевав.
Мировая война дала прекрасную возможность провести исследования, проверить на практике некоторые теории, а главное, собрать колоссальные объёмы статистических и научных данных, которые никогда не собирались ранее.
Рабочее место стрелка в немецком танке A7V. За спиной двигатель, вокруг 23 товарища, голуби и горы припасов и снаряжения
Раньше и основательнее всех к вопросу подошли авиаторы: всё-таки цена ошибки пилота куда выше, чем у экипажа бронированной машины. В авиации появились новые области знаний: например, авиационная медицина и психология, а также новые разработки, вроде авиатренажёров.
После войны работа продолжилась, а данные систематизировались. Вторая мировая ещё больше подстегнула учёных, и в период с 1940-го по середину 50-х военная эргономика окончательно сформировалась как самостоятельная область знаний. Даже сами по себе термины «эргономика» и «человеческий фактор» вошли в обиход именно в тот период.
Заряжающий в танке «Валентайн»
Исследования фокусировались главным образом на авиакосмической отрасли, причём некоторые открытия оказались настолько важны, что их взяли у лётчиков и стали применять в других родах войск, в том числе и в бронетанковых.
В конце 70-х, после серии авиакатастроф Национальный совет безопасности транспорта США предложил обучать экипажи самолётов по методике CRM (Crew Resource Management), а в 1996-м аналогичную методику предложили использовать для тренировки экипажей боевых машин, в том числе и танков.
Антон ЖелезнякЭксперт по техническим и инженерным вопросам
Ключевой особенностью методики является упор не на решение технических вопросов, а на отработку взаимодействия членов экипажа друг с другом, в том числе в нештатных ситуациях.
В Советской России машины проектируют вас
«In Soviet Russia machines design you», — так мог бы пошутить американец и был бы очень близок к истинному положению дел. Ситуация с созданием машин для людей и правда была настолько ужасной, что некоторые современные исследователи даже придумали специальный термин: «машинный феодализм». Это означает, что подход к проектированию в первую очередь учитывал характеристики машин, а людям приходилось под них подстраиваться.
Этот подход был рудиментом популярных когда-то идей Фредерика Тейлора, который считал, что человек — это «шестерёнка или гайка в большой машине».
Такое бездушное отношение критиковали русские ученые Бехтерев и Мясищев в 20-е. А Замятин в романе «Мы» построил антиутопическое общество на принципах тейлоризма. Но кому в СССР было интересно мнение каких-то гуманитариев?
Разумеется, в Советском Союзе знали о зарубежных исследованиях в области организации труда и эргономики, вели свои и даже кое-что использовали. Но теория — одно, а применять знания на практике — совсем другое, тем более, что вмешивались дополнительные факторы.
Во-первых, слабость некоторых областей советской промышленности. Если какую-то проблему не могли решить в КБ и на заводах, то её приходилось превозмогать советским военнослужащим.
Во-вторых, в СССР техническая сторона всегда доминировала над гуманитарной. За решением проблем «как впихнуть всё в танк с очень плотной компоновкой» вполне могли потеряться не менее важные вопросы, связанные с людьми: их физиологией или психологией.
Транспортер ТР-1 (ТР-26) на базе танка Т-26. Вы не поверите, но он предназначался для перевозки 14 десантников
И наконец, самый важный фактор. В разработку оружия часто вмешивалось политическое и партийное руководство страны. Невероятно, но если армейское двуначалие закончилось осенью 1942 года, то двуначалие в оборонке благополучно пережило войну и умерло только вместе с СССР.
В чём это выражалось? Например в том, что политические и партийные руководители могли «продавить» нужное решение или даже вид боевой техники. Могли вынудить военных или оружейников пойти по неверному пути, могли приказать начать производство «сырой» техники — просто, «чтобы не обидеть товарищей из братской республики». Даже назначение главного конструктора или инженера оборонного завода не обходилось без партийных органов.
Слева плавающий авиадесантный танк с изменяемым клиренсом — «Объект 911Б».
Всё это в сумме (плюс личные амбиции руководителей и конструкторов) периодически порождало неудобные, а то и откровенно безумные решения. Например, увлечение «ракетными танками», компоновочная схема «все в башне» («Объект 911Б»), попытки сократить экипаж до двух человек или разместить механика-водителя в новом танке Т-64, отрезав его от остального экипажа боеукладкой.
Эксперименты с компоновочной схемой «все в башне» провалились из-за человеческого фактора: механик-водитель попросту терял «чувство машины» и направления.
Тем временем на загнивающем Западе
Глупо отрицать, что именно Запад стал «локомотивом» и в исследованиях, и в применении полученных результатов на практике. В США была мощная индустрия, производившая всё более сложные виды вооружений — например, тяжёлые бомбардировщики. Сложное оружие становилось всё дороже и требовало всё более квалифицированных специалистов для эффективного использования и обслуживания. В итоге спрос родил предложение и правительство стало финансировать исследования.
Одна из отличительных черт британской бронетехники — наличие бачка для кипячения воды. Куда же британцы без чая!
К нашему времени накопилось огромное количество знаний и опыта, а мир даже в военной области гуманизировался.
Другая заметная тенденция: изменился характер военных действий, что в конечном итоге изменило и технику.
В начале 90-х в ряде исследований упоминалось:
«Конструкции нашей техники не решают напрямую проблемы, возникающие в конфликтах высокой интенсивности, где экипажи могут сражаться по несколько дней подряд. Необходимо уделить внимание сценариям, в которых экипажи могут сменяться, вести круглосуточное дежурство, спать, питаться и соблюдать требования личной гигиены»
К настоящему времени бронетехника сильно изменилась. Например, БТР и БМП выросли в размерах, внутри появились мини-кухоньки и даже биотуалеты.
Солдат сейчас — дорогое удовольствие. Его надо беречь.
На поле боя он должен приехать в боеспособном состоянии, а не полудохлый от жары, холода и шума; желательно, чтобы в процессе перевозки его позвоночник не ссыпался в трусы из-за тряски и вибрации.
Опционально устанавливаемый аппарат для приготовления пищи в немецком БТР «Боксер»
Количество оборудования и снаряжения у бойцов значительно увеличилось и продолжает расти. А в будущем военные, вероятно, будут использовать активные и пассивные экзоскелеты и бронекостюмы, что потребует ещё больших объёмов.
Туалет в немецком БТР «Боксер» — практиш, даже немного квадратиш. Невероятный прогресс по сравнению с каской или пластиковой бутылкой
Постепенно российская техника «догоняет» современные требования. Например, одним из требований к российским МРАПам было дать сапёрам возможность надевать свои взрывозащитные костюмы внутри машины. В иных случаях (вроде бомбардировщика Су-34) отечественные разработки даже вырвались вперёд. Что дальше? Посмотрим!
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.