Нас, человек 40 из командного состава, направили в распоряжение Московского военного округа. Получили аттестаты на все виды довольствия, пакеты с Сургучевыми печатями, наскоро попрощались с семьями, выслушали напутствие военкома — и на вокзал. А на перроне уже толпа провожающих. Среди них моя Маринка.
Поезд потихоньку трогается… Люди машут руками, платками. Кто-то прижал платочек к глазам, кто-то отвернулся, скрывая слезы, кто-то вознес руки к небу, а иные почти открыто крестят уезжающих командиров. Такие сценки врубились в память и не забыть их до конца дней.
— Почему едем в Москву, почему не в бой? — спрашивали меня молодые офицеры как старшего в команде и их временного командира. А что я мог им ответить, когда и сам толком ничего не знал. Разве скажешь им о своих сомнениях: если комплектуются войсковые части Московского округа, значит уже сейчас не исключается, что немцы скоро будут здесь.
Уже на другой день к вечеру мы прибыли в Москву. Мне прежде часто доводилось бывать в столице, и я сразу увидел перемены. Маскировка придала домам сказочно-тревожный вид. На вокзале много людей, но преобладают военные и уже встречаются раненые.
Целые семьи ждут эвакуации. Доложил коменданту о прибытии. Тот, поразмыслив, посоветовал на улицу пока не высовываться, так как в Москве введен комендантский час, а пропусков у ребят нет, переночевать на вокзале.
Перспектива показалась нам не очень заманчивой, но тут выручил Андреев. Он уже провел разведку и нашел в тупике пустой пассажирский вагон. С превеликими предосторожностями, дабы не демаскировать вокзал, осмотрели вагон.
Для ночлега он оказался вполне подходящим, и мы, наскоро поужинав, улеглись спать. Посреди ночи завыли сирены воздушной тревоги. Но бомбежки не было.
Утром стали добираться до штаба МВО. А уже через трое суток нас разбросали по разным частям, и мы уже не встречались.
В Москве меня не оставили, видно, положение на фронте осложнялось с каждым днем. Направили на Западный фронт, непосредственно прикрывавший столицу, хотя еще и на довольно значительном расстоянии. Но уже скоро он докатится до самой Москвы.
Но прежде, чем попасть в воинскую часть, пришлось поколесить по дорогам тыла. А получилось так. Кадровики округа, не ознакомившись толком с моей специальностью, послали меня во Владимир, где формировалась танковая бригада, на должность начальника штаба; батальона.
А я танки видел только на параде в Харькове да в кино Прибываю во Владимир и честно докладываю начальнику штаба бригады, что я не танкист, а военный топограф. Голова полковника была забинтована, видно, он уже побывал в боях. Внимательно выслушав меня, он сказал
— Вот что, лейтенант, сейчас идите завтракать, а потом отправляйтесь обратно в Москву с попутной машиной. Необходимые документы сейчас подготовим.
Поступи тогда полковник по-другому, неизвестно, как бы сложилась моя судьба. Окружные кадровики малость поворчали и направили в команду 0116, которая располагалась в Черемушках. Там я, наконец, получил пистолет, противогаз, каску и предписание явиться в действующую армию. По разговорам кадровиков я понял, что нашу команду скоро отправят на фронт.
Тем временем налеты на Москву участились, стали слышны взрывы, заполыхали пожары.
Мы занимались по 10—12 часов ежедневно, отрабатывали метание гранат, бутылок с горючей смесью, стрельбу. Я сразу заметил, что метанию бутылок уделяется особое внимание, как главному средству борьбы с танками противника. Около месяца спали в полном снаряжении, постоянно жили в ожидании приказа к отправлению.
Однажды ночью — тревога. Команда «становись!», перекличка и:
— По машинам!
Едем по темным улицам Москвы. Никто не осмеливался спросить — куда? Лишь после того, как выехали из города, нам сообщили, что движемся по магистрали Москва — Минск. Дорога буквально забита всеми видами транспорта, скорость движения — минимальная.
С рассветом движение вообще прекратилось. Мы к тому времени были уже за Можайском, весь день пробыли в лесу. Заняли круговую оборону, выкопали свои первые окопы в действующей армии. Команда «воздух!» Летали фашисты в ту пору и стаями, и поодиночке. Гонялись даже за отдельными повозками. Нас не обнаружили.
Кадровый капитан объявил, что мы прибыли на пополнение полков 161-й стрелковой дивизии, которая ведет бои с первых дней войны. Рассказал о подвигах воинов дивизии. Потом прошли беседы с представителями полков.
Составили списки со всеми данными. Меня с группой в 15— 20 человек определили в артполк. На вторые сутки прибыли в район Гжатска, познакомились с командованием полка. Командир — майор Ремнев, комиссар — батальонный комиссар Бареток, начальник штаба — майор Резчиков.
Объявили приказ о моем назначении в 632-й гаубичный артполк командиром взвода топографической разведки, целью которого являлась засечка и определение координат артбатарей и других целей противника, дешифровка аэрофотоснимков, добыча других сведений о противнике. Словом, глаза и уши командира.
Выделили мне строевого коня. Пришлось учиться держаться в седле. Впоследствии стал неплохим всадником.
В студенческие годы я был в составе военно-исторической организации “Снежный десант”. Помимо прочего,мы опрашивали ветеранов войны и очевидцев тех событий. БОЛЬШИНСТВО из них считали,что в начале войны был какой-то “заговор военных” – не в нём ли корень странной предвоенной беспечности и непонятных действий в начале войны местного военного руководства? Причём так было не везде – где-то мы несли неоправданно огромные потери,а там,где в военном руководстве,видимо,не было участников этого заговора – и потерь особых не несли,и даже НАСТУПАЛИ ! Почти нигде не упоминается факт занятия нами плацдармов на территории Румынии в … июне 1941 года! Где же у власти оказались,как я понимаю – участники заговора,творилось вообще непонятное. Например: перед началом войны мы имели превосходство перед противником в численности танков. И вот – началась война и танки стали гонять … позади,вдоль линии фронта,вырабатывая их моторесурс БЕЗ СОПРИКОСНОВЕНИЯ С ПРОТИВНИКОМ !!! В итоге – почти все танки мы потеряли,и в дальнейшем откатились до Москвы! Не зря многие ветераны,с которыми я ЛИЧНО беседовал,в наших неудачах 1941-1942 винят не Сталина,а предателей-генералов! Следует отметить,что эти военные-заговорщики в ходе войны уже заговорами не занимались,увидев “прелести” немецких действий,и воевали уже достойно!
Читая этот сайт про войну, про героические и грамотные действия советских офицеров и солдат, тоже складывается именно такое мнение. Ведь пограничники Берии и моряки ВМФ выполнили вовремя приказ Сталина по усилению и их нападение фашистов не застало врасплох. Но то, что творилось на бывших польских территориях, очень смахивает на саботаж генералов Советской Армии.
Именно так и было. Мне дед рассказывал, как его артполк их командир дивизии сдал немцам. Они даже повоевать не успели. Ждали на станции снаряды для артиллерии, а вместо снарядов приехал комдив с немцами.
Не зря же генерала Павлова расстреляли.
Алексей прочитайте книгу Суворова ледокол