Закон сохранения
Во второй половине ХХ века учёные и конструкторы-оружейники пришли к выводу, что ресурсы огнестрельного оружия в общем и целом конечны. Военные, разумеется, хотели заполучить ручную пушку, которая бы почти ничего не весила, имела минимум отдачи и бесконечный боезапас; при этом разрывала бы на куски личный состав и бронетехнику противника на расстоянии в милю, не ломалась, не терялась, не стреляла по своим и писала поздравительные открыточки командованию на Рождество и День Независимости.
Учёные осторожно пытались такие желания обуздать. Если взять мощный боеприпас, говорили они, оружие получится тяжёлым. Если сделать его лёгким, будет серьёзная отдача. Если попытаться уменьшить отдачу с помощью хитрого дульного устройства, то стрелку и его товарищам просто порвёт барабанные перепонки звуковой волной. Понимаете? Это физика, наука такая.
«Как так?! Кто придумал такую идиотскую науку?! Расстрелять немедля этого мерзавца!!!» — возмущались военные.
Учёные переглянулись и на всякий случай сказали, что виноваты русские.
Мол, это их учёный — MIKHAILA LOMONOSOFF — вывел закон сохранения всего на свете: «Если в одном месте чего убудет, то в другом непременно прибудет».
Генералы обиженно надулись. Драться с русскими — это серьёзно, лучше не связываться. Лучше каким-нибудь хитрым американским способом обмануть этого дурацкого LOMONOSOFF. Учёные сперва напряглись, но потом сказали, что попробовать можно. Только для этого надо Очень Много Денег. О-о-о-о-о, обрадовались генералы, с этим — ноу проблем.
И всё заверте…
Как обманывали Ломоносова
Шутки шутками, но именно такие (или очень похожие) события привели к появлению многочисленных программ по созданию оружия будущего.
Проект SALVO («Залп»), запущенный в 50-е годы, разрабатывал тему многопульных патронов и оружия под такой боеприпас. Последовавшая за ним программа SPIW (Special Purpose Individual Weapon — «индивидуальное оружие специального назначения») исследовала возможность создания автомата под стреловидный боеприпас. При этом оружие должно было оснащаться интегрированным многозарядным гранатомётом.
Один из вариантов опытного оружия проекта SPIW — опытный автомат Springfield с трёхзарядным подствольным гранатомётом, 1964 год
Всё это было необычайно живо и увлекательно, но кончилось пшиком: сотни миллионов долларов ушли в никуда, на дворе — 60-е годы, а на вооружении американской армии по-прежнему остаются образцы уровня Второй мировой. Шкаф барахлом забит, а носить нечего! Между тем чёртовы русские со своим Ломоносовым уже придумали автомат Калашникова и активно им вооружают не только себя, но и всяких китайцев с вьетнамцами.
Именно эта дурацкая ситуация, кстати, привела к появлению в войсках винтовки М16. Пусть она стреляла слабеньким коммерческим патрончиком для охоты на мелкую дичь, пусть с надёжностью у неё проблемы — но ничего, это же временное решение.
Вот допилим очередную программу и сразу примем на вооружение ТАКОЕ, что все русские во главе с Ломоносовым от зависти полопаются.
Заодно и воевать с ними уже не надо будет.
Увы, как говаривал классик — «Нет ничего более постоянного, чем временные решения». Проект SPIW просуществовал до 1974 года и тихонько закрылся, а старушка М16 до сих пор никуда не делась, только модификации меняет. Но некий «побочный выхлоп» у программы SPIW был. Во-первых, армия США (а за ней и весь блок НАТО) перешла-таки на малокалиберный боеприпас 5,56×45 мм. Во-вторых, хоть с интегрированным гранатомётом дело и не задалось, зато появились первые «подствольники» — ХМ148.
Опытный подствольный гранатомёт ХМ148
Обновка оказалась неудачной, но позже идею подствольника с подвижным стволом переработали — так на вооружении появился М203. Машинка эта используется уже полвека и является основным гранатомётом Североатлантического блока. Тут уж пришлось и русским поднапрячься, создавая собственный патрон того же класса и «подствольник» ГП-25 «Костёр». Как говорится, и на том спасибо…
Вот теперь — OICW
После SALVO и SPIW было много промежуточных программ, весьма похожих между собой. Не успев принять на вооружение новый образец оружия, армия уже была им заранее недовольна. Например, программа по замене старушки М16 именовалась ACR (Advanced Combat Rifle — «боевая винтовка будущего»), длилась четыре года (1986-1990), и всадили в неё аж 300.000.000 долларов. В программе участвовали и американские, и европейские корпорации (AAI, Colt, H&K, Steyr), а представленные ими образцы вид имели весьма футуристичный.
Экспериментальные винтовки проекта OICW
Единственным результатом всей этой бурной деятельности стала замена в войсках М16А2 на М16А3. От собственного выбора американский генералитет впал в некоторый ступор: да как так‑то?
Денег было ещё много, решили — чёрт с ней, с винтовкой, оставим ту, что есть.
Но многозарядный гранатомёт чтоб допилили!
Традиционно затребовали увеличить дальность стрельбы и общую эффективность при попутном снижении веса и калибра используемого боеприпаса. Именно этот проект и назывался OICW (Objective Individual Combat Weapon — «объективное индивидуальное боевое оружие»). Со стороны оружейников сперва раздался тоскливый вой (»…ну мы же им говорили, что это невозможно!»); но перешёл он, однако, в бурные, продолжительные аплодисменты («ура, опять дадут денег!»).
Граната — дура, прицел — молодец!
Существовавшие на тот момент подствольные гранатомёты имели общий минус: из-за небольшой длины ствола начальная скорость боеприпаса была маловата, а время подлёта к цели, наоборот, велико, и траектория не отличалась настильностью. Для улучшения характеристик требовалось удлинить ствол, но тогда «подствольник» начинал слишком нагло выпирать за габариты оружия. Решили сменить компоновку: пусковое устройство разместили сверху — над винтовкой. Теперь ствол получился в самый раз.
Стрелково-гранатомётный комплекс XM-29 OICW
Но вот с эффективностью гранат получалось куда хуже. 20 мм — это совсем крохотуля, боевая эффективность у неё явно недостаточная. Бороться с этим решили научным способом: боеприпас нужно сделать «умным», чтобы взрывался он не где-то там, а конкретно над противником.
Однако заложить эту полезную идею в маленький электронный мозг гранаты не представлялось возможным.
Пришлось взгромоздить на бутерброд из винтовки и «граника» третий этаж — в виде электронного модуля со встроенной оптикой, лазерным дальномером, баллистическим вычислителем и прочей красотой. Боец направляет оружие на мишень, смотрит в прицел, нажимает кнопочку, данные считываются, кодируются и программируют гранату. Дальше остаётся только нажать на спусковой крючок.
Правда, работало всё это хозяйство не сказать, чтоб надёжно; к тому же батарейки постоянно садились. Да и кнопочек, рычажков и тумблеров получилось уж как-то совсем много. Как говаривал в таких случаях Михаил Тимофеевич Калашников, «у вас должны быть очень умные солдаты!».
Итог очевиден. Протестировав экспериментальную новинку и посчитав IQ среднестатистического солдатика, военные приуныли и объявили: «Концерт окончен, всем спасибо!».
А в это время за океаном…
На другой стороне земного шара идеи американцев нашли некоторый отклик. Например, свою программу (уже под названием AICW) запилили австралийцы. У них была собственная вундервафля — гранатомёт от компании Metal Storm, который они решили прицепить на австрийскую штурмовую винтовку Stg-77. При этом калибр у обвеса был весьма солидный — 40 мм; в отличие от жалких заморских «двадцаток» с эффективностью у данного боеприпаса всё было очень неплохо.
Экспериментальное оружие проекта AICW
Поскольку гранаты располагались одна за другой в пусковой трубе, городить отдельную систему запирания/автоматики для перезарядки было не нужно. К тому же система воспламенения зарядов в гранатомёте всё равно была электрической, что позволяло запитывать и прицел, и оружие от одной батарейки — в общем, выходило довольно компактно и не тяжело. Получилась весьма перспективная штуковина, но — опять что-то пошло не так.
Metal Storm обанкротился, программу OICW закрыли, деньги «пропали», на выходе — традиционный пшик.
А дальше что?
LOMONOSOFF всё ещё не даёт покоя США. На данный момент американцы потихоньку меняют одну реинкарнацию М16 на другую и подумывают над очередными проектами оружия будущего.
А чего? Всё ж нормально. Деньги-то есть.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.