Кто главный беспредельщик в армии России?

Интересный вопрос, правда? А действительно, если говорить о некоем теоретическом (хотя он весьма практический) беспределе, имеющем место быть в нашей армии, то выходит очень интересный расклад.



Да, в старые добрые времена армия страдала от дедовщины, потом дедовщину сменили землячества, потом срок службы уменьшили настолько, что на дедовщину просто не остается времени, а землячество не приносит бонусов.

Под беспределом я имею в виду несколько не то, что все подумали. И речь пойдет не об отъеме денег у солдат или нанесении телесных повреждений.

Речь будет совершенно об иных вещах.

Для начала сразу отвечу на заданный вопрос: кто главный беспредельщик в армии. По моему раскладу, главными беспредельщиками можно смело назвать солдат-срочников и тех, кто внедрил сегодняшнюю форму управления в армии.

Начнем с низов. Со срочников. Кто-то мне сразу возразит, что ты, автор, забыл, как горелые портянки пахнут. Не забыл. Но то было давно и фактически неправда. Сегодня расклад совершенно иной.

Заново перечитав дисциплинарный устав, хорошо подумав, я и пришел к такому выводу. Срочник – это такой организм, которому все эти уставы не страшны совершенно. В особенности в свете того, как поставлено дело в армии сейчас.

А оно не поставлено. Оно положено, лежит и уже фактически не шевелится. И шевелить его некому, товарищи офицеры заняты более серьезными вещами. Но о них чуть позже, а пока начнем с устава.

Тому, кто не помнит, освежу память. И заодно прокомментирую, насколько серьезен каждый пункт с моей точки зрения (обсуждается, ибо не догма).

а) выговор;
б) строгий выговор.

Сами понимаете, что эти выговоры действенны только в отношении тех солдат, у которых в планах на будущее значится служба в различных госструктурах типа МВД, ФСБ, УФСИН и прочих. Где нужна будет безупречная репутация и соответствующая характеристика. Ну 1% от общего числа. Даже те, кто будет подписывать контракт с МО, этими выговорами не сильно будут опечалены, поскольку все можно будет снять.

Остальным это дело вдоль позвоночника. Год отслужить – и до свидания, точнее, прощай.

в) лишение очередного увольнения из расположения воинской части или с корабля на берег.

Условное наказание, прямо скажем. У нас столько мест постоянной дислокации, где тупо идти некуда, а в куче частей и не стоит (это я в сторону Кавказа камешек запустил) даже за забор выходить.

г) лишение нагрудного знака отличника.

Конечно, есть коллекционеры-любители блестяшек, но основное большинство при потере «награды» просто обрыдается от такой потери.

д) предупреждение о неполном служебном соответствии.

Это для контрактников, срочнику, опять-таки, плевать.

е) снижение в воинской должности ефрейтора (старшего матроса) и сержанта (старшины);
ж) снижение в воинском звании ефрейтора (старшего матроса) и сержанта (старшины);
з) снижение в воинском звании со снижением в воинской должности ефрейтора (старшего матроса) и сержанта (старшины).

Звучит, но на деле снова фикция. Во-первых, за год на срочной службе можно дорасти максимум до младшего сержанта. Ну просто не выйдет выше прыгнуть по времени.

Кроме того, для такого понижения требуется приказ, подписанный командиром части. Это не очень просто, о проблемах с вышестоящим начальством поговорим чуть ниже.

И опять же, в основном в частях, сержантский состав формируется из срочников. Так что снова мимо кассы.

и) досрочное увольнение с военной службы в связи с невыполнением условий контракта.

Опять же, касается только контрактников.

к) дисциплинарный арест.

Ну да, серьезно. Тут понятно, что тут имеется в виду гауптвахта. Скажем так, не самое было милое местечко на земле (помню единственное посещение и долго помнить буду), но… тоже фикция!

«Губы» можно схватить аж целый месяц. Но, исходя из буквы устава, прописанной в п. 94, «Дисциплинарный арест является крайней мерой дисциплинарного воздействия и заключается в содержании военнослужащего в условиях изоляции на гауптвахте.
Дисциплинарный арест применяется к военнослужащему лишь в исключительных случаях и только за совершенный им грубый дисциплинарный проступок».

Переводим: чтобы попасть под действие данного пункта, надо очень сильно постараться. Очень сильно.

Но тем, кто не поленился открыть устав, в пунктах выше, от 81 вниз, четко расписаны все действия, которые должны совершить товарищи командиры, дабы упечь на перевоспитание оборзевшего бойца.

В приложении №7 к уставу весьма подробно расписано, что считается грубым дисциплинарным проступком. Однако там же приложен и список документов, которые необходимо заполнить и представить в военный суд в 10-дневный срок.

Да-да, я не шучу. Времена, когда на «губу» мог отправить командир батальона (трое суток своею властью) и выше, прошли. Теперь наложить дисциплинарный арест может только суд.

А теперь окунемся в шкуру современного офицера, у которого боец потерял берега и что-то совершил. Например, сбегал по бабам или попался патрулю с партией «бодрящего». Наказать надо однозначно. Но… Дьявол кроется в деталях.

Командир военнослужащего обязан немедленно доложить об этом в установленном порядке командиру воинской части. Командир части должен принять решение о проведении разбирательства и назначить ответственного. Обычно это зам. по РЛС (работе с личным составом).

И два несчастных, командир накосячившего, и зам. по РЛС, должны будут все оформить полное разбирательство для представления в суд в письменном виде. И, рассмотрев материалы дела, командир может направить дело в суд. Все в соответствии со статьями Федерального закона "О статусе военнослужащих".

На все дается 10 суток, в том числе командиру части 2 суток на ознакомление и размышление.

А дальше суд. И если судья посчитает проступок доказанным, то он принимает решение о назначении ареста. Нет – извините…

Мне, правда, стало совсем непонятно, что эти 10 суток будет делать кандидат в арестанты. Если по моим советским понятиям – то будут 10 дней полнейшей расслабухи и кайфа. В караул нельзя, в наряд тоже сомнительно. Нести обычную службу можно, наверное, но если не самоход, а порча военной техники, например?

И, самое интересное, сгноить на хозработах можно кого угодно, а если суд не сочтет нужным посадить? Тогда что?



Или если в течение этих 10 суток, что идет расследование, боец решит избавить себя от такой перспективы и совершит нечто полезное, реабилитирующее его?

Согласитесь, что наказание действенно тогда, когда оно своевременно и неотвратимо. А не в состоянии невнятной перспективы, то ли накажут (а в военном суде, кстати, адвокат полагается, это не трибунал), то ли нет. То как адвокат дело повернет, – тоже дело.

В качестве консультанта привлек товарища полковника Ставера. Так вот, первое (и последнее) что выдал мне товарищ полковник, ознакомившись с ситуацией, что самое умное будет сгноить не самоходчика или рукозадого бойца, портящего технику, а ротного, который не в состоянии совладать с личным составом.

Раз нет возможности обуздать потерявшего берега срочника, должны быть иные методы воздействия на ситуацию. То есть на непосредственного командира бойца.

А вот с этим у нас все в порядке.

Ротный, у которого бойцы бегают в самоходы, притаскивают спиртное, портят технику и ведут себя неадекватно вообще, есть источник вселенского зла. Поскольку не желает нормально работать. И тут добро пожаловать в тот же дисциплинарный устав, где просто роскошно все расписано.

Тут как раз и неполное служебное соответствие (считай – долой годовая премия или 1010) и все в таком духе. Офицера наказать как раз проще.

Потому соглашусь со Ставером, что в процессе желания показательно покарать бойца согласно дисциплинарному уставу командир роты вряд ли дальше комбата продвинется.

А почему?

А потому, что комбат опытнее ротного. И попробует сам в зародыше погасить эту совершенно не нужную эпопею. Не справится комбат – комполка точно сможет. Просто рявкнет на ротного, на том дело и закончится. Ну премии лишить пообещает, раз ротный с солдатом справится не смог.

Снова вопрос «почему» возникает.

Да потому, что всем, от комполка до командарма, ни во что не впилась перспектива изгаженной отчетности.

Ведь одно дело, если рядовой Иванов неправильно соединил проводку и сжег к черту танк. Это нарушение, это порча техники, это убыток армии и стране. Это надо отыметь всех, от Иванова до командира части.

И совсем другое дело, если грызуны проникли внутрь боевой машины и погрызли проводку, а та закоротила. И танк сгорел от КЗ.

Нет, наказать тоже кого-то надо, например, начальника парка, который мышей не ловит. Но согласитесь, разница в двух ЧП ощутимая.

Потому и вполне нормальна подобная реакция командиров. Дело, попавшее в суд, однозначно будет портить отчетность. По нарушениям дисциплины, по работе с личным составом. И, в зависимости от того, насколько тяжелое дело, могут и вклеить по полной. Комбригу/комдиву в штабе армии, командарму – в штабе округа.

Ротный вряд ли захочет пару лет плюсом походить на этой должности. А комбриг, в свою очередь, мечтает о должности повыше. И это нормально, на том все и стоит.

И вот результат. Система дисциплинарного наказания действует наоборот. Да, арест с содержанием на гауптвахте применяется достаточно редко. Никому же не хочется лишиться премии или засидеться.

В итоге командование частей, получается, фактически запрещает командирам низшего уровня производить официальные дисциплинарные наказания в угоду Его Величеству Отчету.

Ведь главное – красиво отчитаться о проделанной работе. И чтобы правдоподобно выглядело.

А как тогда все-таки (возвращаясь к основной теме) повлиять на нарушителей дисциплины, если нет совершенно никаких рычагов?



Телефоны не выдавать? В увольнения не отпускать? Так комитеты мамочек только этого и ждут. Хотя нормальный ротный сам прекрасно понимает, что набормотавшийся с родней солдат менее опасен в психологическом плане, чем наказанный таким образом.

Морды бить? Несерьезно, да и чревато уголовным делом в отношении офицера. Наказывать (как часто практиковалось раньше) всех за одного? А это противоречит статье того же дисциплинарного устава.

Итог не очень симпатичен. Система наказаний за дисциплинарные провинности, кроме внеочередных нарядов, полностью недееспособна.

Но это не самое печальное.

Сегодня в армии России сложилась система, при которой картинка в отчетах важнее реального состояния дел. И это не первый год как бы. Отчеты пишутся, килограммы бумаги изводятся на заполнение никчемных форм, а в ущерб чему? Правильно, в ущерб ежедневной работе офицеров. Ведь в сутках всего 24 часа, и, как не изгаляйся, больше не прибавить.

Значит, пишем в минус?

Вполне. Главное – Отчет. Именно с большой буквы, ибо именно на основании отчетов и вершится все в нашей армии. А что не входит в рамки красивого отчета, должно безжалостно удаляться.

Как тут не вспомнить отрицательный пример капитана Золотарева, написавшего мешок писем Путину? И положительный пример майора Пугачева из той же дивизии, промышлявшего тем, что похищал солдат с целью получения выкупа от родных.

Но капитан Золотарев плохо писал письма президенту, поэтому его всеми силами стараются лишить всего и выставить из армии. А майор Пугачев, который красиво писал отчеты о том, как он здорово работает с личным составом, сумел даже податься в бега. Точнее, ему предоставили такую возможность. За заслуги.

В целом ситуация не очень. И однозначно, ни до чего красивого и приятного она не доведет. Ни солдат срочной службы, на которых сложно найти управу, ни офицеров, зажатых в такие рамки, в которых многие из нас вряд ли бы захотели по своей воле оказаться.