В сирийском Африне появилась площадь имени Эрдогана

Африн — город молодой. Раньше здесь были поселения с различными названиями даже в античную эпоху (например, на окраинах города были отысканы памятники хеттской культуры — авт.), но у них очень мало общего с современным Африном. Тот же город, что есть сейчас, основан османами в девятнадцатом веке. Развивался он медленно, но география и экономика региона располагала к тому, чтобы он рос.

К Сирии весь Алеппо, включая Африн, отошел уже после развала Османской империи. Поначалу на эти территории распространялся Французский мандат, но в тридцатые годы Сирия обрела окончательный суверенитет. И таким образом власть Дамаска распространилась на северо-западе вплоть до самого хребта Аманос. Кстати, процесс обретения независимости не прошел гладко — всему причиной все те же османы, только теперь они уже называли себя турками (в соответствии с модой, которую распространил Мустафа Кемаль — авт.).

Первоначально французы, когда создание Сирии и Ливана наметилось окончательно, хотели отдать Хатай арабам. Но в 1938 году турки после долгих переговоров с Парижем ввели туда войска, основали марионеточное государство, которое через год стало провинцией Турции. Сирия вплоть до 2005 года отказывалась признавать это и продолжала считать Хатай своей территорией, но потом Асад с Эрдоганом вроде как договорились. С Африном примерно такая же ситуация, только проблема эта разгорелась намного позже.

Сегодня на северо-запад Алеппо претендуют курды, Дамаск и, собственно, Турция. В начале гражданской войны официальные власти теряли регион за регионом. Африн был захвачен курдскими Отрядами народной самообороны в 2012 году и удерживался ими почти шесть лет. В 2018 году Анкара анонсировала операцию «Оливковая ветвь», целью которой было вытеснение всех курдским вооруженных групп из района Африн, столицей которого является одноименный город. Кампания завершилась успешно и теперь территории находятся под контролем турецкой армии, которой помогает Сирийская свободная армия.

Большой вопрос, как в будущем будет решаться проблема этого региона, потому как каждая из сторон имеет свои виды. Например, курды продолжают считать Африн частью своего самопровозглашенного государства. При этом они тратят немало усилий на ведение партизанской войны с турками — часты теракты и диверсии. Но сейчас у них нет никаких шансов восстановить там свою власть.

У Дамаска же свое решение — полное изгнание интервентов, а также разгром внутренних сил (в первую очередь Сирийской свободной армии и Отрядов народной самообороны — авт.), полагающих, что этот кусок Алеппо они могут оставить за собой. Очевидно, что в этом вопросе официальные власти будут полагаться на активное содействие Москвы, потому как самостоятельно тягаться с Турцией они не могут, причем как в военном, так и в дипломатическом плане.

Но курды, как и Башар Асад, пока могут только мечтать об Африне. А вот турки могут больше. Например, взять и присоединить его к Турции. Именно этим они сейчас и занимаются, причем вполне официально. Так уже несколько месяцев в регионе функционирует администрация, подчиняющаяся губернатору турецкой провинции Хатай и администрации района Антакья (входит в Хатай — авт.). При этом в правительстве Турции есть даже отдельные структуры, занимающиеся вопросами интеграции и благоустройства Африна. А с недавних пор началась масштабная кампания переименования улиц, площадей и прочих объектов. Так, например, Площадь ас-Сарая переименована в Площадь Реджепа Тайипа Эрдогана. Неплохо для человека, фигура которого в Сирии, да и в мире оценивается далеко не однозначно.

Турецкий эксперт Керам Йылдырым считает, что делать поспешные выводы по поводу статуса Африна не стоит.

— Площадь Эрдогана — это инициатива местного совета, занимающегося управлением города. В Турции такую идею никто не предлагал, и вряд ли бы она была встречена позитивно. К тому же нет никаких гарантий, что это название будет в будущем официальным. Возможно, это какое-то временное решение с целью выразить благодарность человеку, который помог сирийцам избавить от диктатуры Демократического союза (правящая в самопровозглашенном курдском государстве партия — авт.) и Отрядов народной самообороны. В любом случае, не надо акцентировать на этом внимание. Намного важнее этого то, что Турция восстанавливает инфраструктуру и ведет политику создания рабочих мест. Восстановлено несколько школ. По поводу администрации. Она действительно сейчас «двойная». Турция не могла оставить «Конгресс освобождения Африна» (антикурдское объединение сирийцев, созданное Анкарой с целью организации на его базе временных органов власти в Африне — авт.) наедине со всеми проблемами. Помимо постоянных угроз со стороны режима и YPG (аббревиатура Отрядов народной самообороны с курманджи — авт.) перед ними бы встали тяжелые вопросы решения социальных, экономических и остальных проблем. Еще необходимость контроля со стороны властей Антакьи связана с инвестиционными проектами Турции, осуществляемыми в Африне. Для предотвращения недопонимания и возможности коррупции должны быть эффективные модели контроля.

«СП»: — Так какое будущее у Африна? Ждет ли его судьба Хатая?

— Возможно, но сейчас рано об этом говорить. В Сирии идет война, а на войне всегда есть проигравшие и победившие. Турция продолжает участвовать в войне. Пока не похоже, чтобы она проигрывала. Думаю, что Турция совместно с Россией, Ираном, США и другими сторонами сумеет добиться такого варианта, который будет устраивать всех.

Новости Сирии: В Минобороны рассказали подробности готовящейся в Сирии провокации с химоружием