Когда у нас говорят о тактике колонн, то обязательно вспоминают о Суворове, Румянцеве и о том, что изобрели эту тактику русские. Сразу заявляется, что она прогрессивнее «устаревшей» прусской линейной тактики. Загляните в Военно-энциклопедический словарь на сайте министерства обороны РФ. Там чёрным по белому написано: «Зародилась в русской армии в Семилетней войне 1756 — 63 гг. Утверждение и дальнейшее развитие получила в русско-турецких войнах 2-й пол. XVIII в. Ведущую роль в разработке основ (тактики колонн) сыграли П. А. Румянцев и А. В. Суворов».
Патриотизм — это прекрасно. Но не тогда, когда он противоречит истине. То есть получается так: вот была «плохая», чуть ли не «антинародная» линейная тактика, свойственная «наёмническим армиям» Европы, а потом два русских полководца придумали нечто принципиально новое и немедленно начали побеждать всех врагов. Так ли это на самом деле? Стоит разобраться. А заодно поговорить о Суворове как о полководце. Не слишком ли его перехваливают?
Тактика колонн и рассыпного строя не является чем-то принципиально новым по отношению к линейной тактике, господствовавшей в XVIII и в начале XIX веков. Колонны — это всего лишь один из вариантов тактических решений этой эпохи. Причём, не обязательно лучший.
Тактику колонн изобрели французы!
Для всех полководцев эпохи линейной тактики было очевидно: пехотная линия обеспечивает высочайшую плотность ружейного огня, но одновременно является крайне неустойчивой формацией. Поэтому уже в начале XVIII века появилась логичная идея: если в ходе сражения прорвать линию противника, это будет означать полное нарушение боевого построения вражеской армии и её неизбежное поражение.
Впервые об этом задумались во Франции, где полководцы хорошо знали особенности французских солдат. Солдаты отличались мощным порывом в атаке, но относительно низкой стойкостью под огнём неприятеля. Идеи оказались актуальными в ходе Семилетней войны, где французские батальоны и даже полки строились для боя в плотные колонны вместо развёрнутых шеренг.
Однако война для Франции оказалась не слишком успешной, и тактику колонн сочли бесперспективной, проигрывающей линейному боевому порядку.
Увы, французы, видимо, не смогли разобраться в причинах высокой эффективности армии прусского короля Фридриха и пришли к неправильным выводам. И вообще, причины поражения Франции в Семилетней войне лежат в финансовой сфере, а не военной.
Я бы вообще не стал говорить про «поражение Франции», чьи полководцы и войска в отдельных боях достигали немалых успехов. Для нас важно, что идеи, появившиеся в 1730-1750-х годах, отбросили на основании опыта самой большой на тот момент войны.
(Фото: Manuel Krommenacker)
Как полководцы Европы изучали античность
Появление колонн вовсе не случайно. В то время вся военная наука строилась на изучении античных полководцев и их опыта. Поэтому военные теоретики сравнили практику использования греческой фаланги и римского легиона. И пришли к выводу: несмотря на высочайшие боевые качества поздней македонской фаланги, она остро нуждалась в отлично подготовленных воинах, а прорыв линии фронта неизбежно вёл к поражению. В то же время римские легионы с их более гибким боевым порядком были менее требовательны к качеству обучения солдат и успешно били македонскую фалангу.
Этот исторический пример сопоставили с линейной тактикой и сделали, казалось, логичный вывод: с шеренгами пехоты, то есть современной фалангой, можно успешно бороться с помощью мобильных колонн пехоты, то есть современного легиона.
Попытки перенести античные приёмы на современную почву были и в XVI веке. Тогда на поле боя ещё широко использовали пики и щиты. Но практика показала: прямое заимствование тактики древних полководцев невозможно. Вооружение и эпоха в целом сильно изменились.
Согласен, что такая аналогия довольно сомнительна, но ход мысли французов был именно таким.
Колонны — лекарство от проблем армии
Вновь тактика колонн вернулась в военный обиход в эпоху Великой Французской революции и русско-турецких войн. И в первую очередь это было связано с тем, что качество французской армии довольно существенно упало.
Республиканская добровольческая армия уже не могла годами обучать солдат сложным манёврам на поле боя и доводить темп стрельбы до умопомрачительной частоты. Добровольцы, сражающиеся за республику, имели высокую моральную мотивацию, которая сочеталась с низкой устойчивостью в бою. Так что единственным эффективным методом боя для французов неизбежно оказалась тактика колонн. Развернуть шеренги из плохо обученных бойцов революции оказалось невозможно, зато они легко строились в массивные колонны, где близость большого числа людей придавала солдатам уверенности в победе.
Схожая ситуация складывалась и в России. Русские солдаты традиционно отличались высокой стойкостью, но при этом маневрировали неидеально. Эффективность ружейного огня страдала от малой скорострельности и посредственной точности. Выход нашли уже в конце Семилетней войны, когда П. Румянцев в 1761 году под Кольбергом применил французскую тактическую новинку. Это было спустя два года после того, как колонны использовал в сражении под Минденом маркиз Луи де Контад.
А есть ли у нас свидетельство того, что Румянцев позаимствовал этот тактический приём у французов? Или, может, он появился в русских войсках спонтанно и независимо?
Здесь, полагаю, вывод прост: о французском боевом порядке в то время говорилось много. Румянцев не мог не знать последние новинки военного дела, тем более после их применения против пруссаков.
Суворов — ученик французов?
Суворов в ходе своих военных операций использовал русскую армию XVIII столетия со всеми её достоинствами и недостатками. Естественно, он довольно быстро понял, что применять традиционную линейную тактику («прусский порядок») для нас крайне невыгодно. Зато «французский порядок» удивительно хорошо сочетался с особенностями русского солдата.
Впрочем, Суворов пришёл к использованию тактики колонн довольно поздно — лишь в годы русско-турецкой войны 1768–1774 годов.
Это годы, когда Суворов фактически впервые мог себя проявить как самостоятельный командир. В боевых действиях против поляков, а затем и турок.
Согласен. Окончательно тактические взгляды Суворова нашли отражение в книге «Наука побеждать». Труд был написан в 1795 году, когда достоинства тактики колонн уже были доказаны в войнах революционной Франции. Вот цитата:
«Есть безбожные, ветреные, сумасбродные французишки. Они воюют на немцев и иных колоннами. Если бы нам случилось против них, то надобно нам их бить колоннами же».
В бою против турок Суворов рекомендовал применять каре, перестраиваться в них из походных колонн.
Построение батальонного каре и батальонной колонны во второй половине XVIII века
Действуя против турок, Суворов старался строить войска в батальонные и полковые каре, располагая их в шахматном порядке. В выборе каре, а не колонн нет ничего удивительного — русской армии приходилось отражать атаки турецкой конницы.
Осторожный вопрос: так ли велик Суворов?
Разумеется, Суворов был выдающимся русским полководцем. Одним из немногих командиров в военной истории, не проигравших ни одного сражения. Но кого и как он побеждал? Турок, чьи боевые качества в конце XVIII века были крайне низкими. Поляков, которые могли выставить против регулярной русской армии только полуповстанческие формирования.
Тем не менее, «низкие боевые качества» не мешали туркам в это же время наносить поражения австрийской армии.
Есть такая военная пословица XIX века: «Итальянская армия служит для того, чтобы австрийцы тоже могли хотя бы кого-нибудь побеждать». Вот всё, что я могу сказать о боевых качествах австрийской армии. Хотя в ходе войны с османами в 1787–1791 годах австрийцы действовали вполне успешно: нанесли туркам несколько болезненных поражений, захватили Белград и Бухарест.
Но вернёмся к Суворову. В знаменитом Итальянском походе он часто имел численное преимущество над французами.
Численное преимущество было у русского полководца далеко не всегда. В битве при Треббии (1799 год) Суворов командовал 22 тысячами австрийских и русских солдат и нанёс сокрушительное поражение французской армии, которая насчитывала 36 тысяч бойцов. В битве при Нови, где Суворов также одержал убедительную победу, силы были практически равны. И вообще, какого противника Суворову нужно было разгромить, чтобы тот считался равным? Александр Македонский тоже сражался с армиями, которые сильно уступали ему качественно. Но мы всё равно считаем его великим полководцем.
Евгений Башин-РазумовскийЭксперт по историческим вопросам
Положим, численность противоборствующих сторон при Треббии приводят самую различную, и Клаузевиц, например, считал, что у Суворова было под ружьём 33 тысячи человек. Во всяком случае, превосходства у русско-австрийского войска действительно не имелось.
Нас больше интересует русская армия конца XVIII столетия. И тут возникает вопрос: что могло случиться, столкнись Суворов в сражении с лучшими частями французов, которые возглавляли сильнейшие генералы? Русский фельдмаршал сам жаждал померяться силой с Бонапартом, но увы — не вышло.
К тактике Суворова есть другое возражение. Он всегда командовал сравнительно небольшими армиями, порядка 10-30 тысяч солдат. И воевал — если не считать битву при Рымнике — с не очень большими армиями неприятеля. Опыта командования стотысячным войском у него, в отличие от Кутузова и тем более Наполеона, не было.
Битва при Нови
Абсолютно справедливое замечание.
Качество против количества
Как полагал великий французский полководец XVIII века герцог Луи Франсуа де Ришельё, многочисленная, но плохо обученная армия всегда проиграет более малочисленной, но лучше обученной. При тогдашнем развитии вооружения частота ружейного и артиллерийского огня целиком зависела от выучки солдат. Поэтому плотный и точный огонь меньшей армии мог уничтожить огромные массы войск менее подготовленного противника, который решит действовать в плотном строю. Правоту француза доказали успешные действия армии Ост-Индской компании в Индии.
В данном случае, как и позже в Египте, произошло столкновение армий разных эпох. Армий принципиально различного уровня. Что, безусловно, и приводило к победам европейских войск, несмотря на то, что египетские мамлюки по своим индивидуальным боевым качествам превосходили французских солдат.
А в войнах с османами? Армия турок была достаточно грозной и вестернизированной, но и её били русские и австрийцы.
В войнах XVIII века, после смерти Евгения Савойского, австро-турецкая граница перемещалась преимущественно на север. Османы, несмотря на то, что их военная машина пребывала в затяжном кризисе, отвоевали и Белград, и западную Валахию.
Вспомним про революционных французов. Как только их армию более-менее привели в порядок в годы Директории и Консульства, немедленно стала вновь применяться классическая тактика линейного строя. Ведь появление хорошо обученных солдат резко снижало полезность колонн и повышало эффективность шеренг.
Полевой устав 1791 года, который французы использовали в годы республики и империи, был фактически копией устава королевской армии. Он рассматривал шеренги как основной боевой порядок. Все отступления от устава были ничем иным, как импровизацией отдельных командиров, и никогда не имели статуса официального руководства к действию. Хотя колонны применял и любил сам Наполеон.
Действительно, шеренга рассматривалась там как основной боевой порядок. Но, согласно уставу 1791-го (который действовал до 1831-го), применялись различные варианты колонн, в том числе батальонные. Этот устав был очень гибкий. И даже в 1795 году французский генерал Шерер, воевавший в Италии, практиковал штыковые атаки батальонными колоннами. И знаменитый Жомини после окончания наполеоновских войн решительно выступал за атаку колоннами. При всём разнообразии тактических приёмов французские генералы этой эпохи во время атак часто применяли именно сочетание колонн и рассыпного строя.
Линейная тактика в классическом понимании этого термина осталась в XVIII веке и в британской армии. Англичане выработали новую успешную тактику — они располагали свои шеренги за гребнем возвышенностей, в «слепой зоне» огня противника. Но это — «островные мутанты», у них всё не так, как у нормальных людей с континента.
Давайте сойдёмся на том, что, во-первых, несмотря на естественное стремление к обоснованию русских приоритетов, не стоит приписывать Румянцеву и Суворову изобретение тактики колонн. А во-вторых — нельзя говорить о безусловном превосходстве колонной тактики над «отжившим линейным порядком». Вот и англичане с этим согласны…
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.