Разрушение мифов: Как полегли 300 украинских «спартанцев»
Эпиграф: «История - это правда, превращенная потомками в ложь, а мифы – это ложь, превращенная ими же в правду» (Жан Кокто).
История нас учит только тому, что ничему не учит! И если это утверждение верно для рядового обывателя, то не рядовой обыватель, считающий себя сильным мира сего, предпочитает пользоваться дефиницией тов. Жана Кокто, приведенной здесь выше в качестве эпиграфа. Беззастенчиво и нагло используя историю, как безропотную продажную девку, да к тому же еще и глухонемую, не могущую даже слова сказать в свою защиту, в своих личных сугубо корыстных целях, переписывая ее туда-сюда, как ему заблагорассудится. Особенно этим грешат тоталитарные режимы. Именно поэтому мы и считаем, что живем в стране не только с самым непредсказуемым будущим, но и с самым непредсказуемым прошлым.
Данная дефиниция Жана Кокто нашла свое живое воплощение в широко разрекламированной на Украине истории 300 украинских спартанцев, 101-ая годовщина которой как-то потерялась на фоне грядущих выборов. А история эта, надо сказать, была героическая и показательная для современной Украины. Ровно 101 год назад, 29 января 1918 года в бою под Крутами с многократно превосходящими их наступающими частями Красной Армии геройски полегли 300 украинских студентов, брошенных Центральной Радой им навстречу для своего спасения. Эта «крутая» история под Крутами за время украинской независимости обросла такими легендами и небылицами, что там сам черт ногу сломает. 300 украинских спартанцев костьми легли, но не пустили кацапов-большевиков на священную украинскую землю. Так гласит легенда. Рядом с нею меркнут даже спартанцы царя Леонида со своими Фермопилами. Укрогерои посрамили и их. Но давайте все-таки разберемся с этой историей и с этими геройскими героями. Тут я не ёрничаю, они действительно были героями! Просто геройство одних, есть результат предательства и трусости других. Ну, это как всегда. Но обо всем по порядку.
Сразу должен сказать, что украинских спартанцев было не 300, а 420, при этом погибших еще меньше - всего 29, и противостояли они не частям РККА, которой тогда еще не было в природе (Красная Армия родилась, согласно советской историографии, месяцем позже, 23 февраля 1918 года, в боях под Псковом против немцев), а наскоро сбитому отряду большевиков, составленному из разнородной массы вооруженных малороссов, русских, латышей и даже… китайцев. Численность отряда, по некоторым данным, доходила до 3 тысяч человек, костяк его состоял из латышских стрелков под командованием Рейнгольда Берзина (репрессированного и расстрелянного в 1938 г, позже реабилитированного, в 1955-м) и революционных матросов, разбавленных крестьянами и солдатами. Общее командование отрядом осуществлял бывший подполковник царской армии эсер Михаил Муравьев (жестокий выскочка и авантюрист, одержимый идеей стать «красным Наполеоном», всплывший на волне Октябрьской революции и канувший в ее пучине, убит/застрелился в июле 1918-го во время левоэсеровского мятежа, организатор «красного террора» на Украине, не путать с Муравьевым-Апостолом).
Вот как о нем отзывался М. Тухачевский, сам едва не погибший от его рук:
Вот еще одно мнение о нем, на этот раз уже председателя ВЧК Ф. Дзержинского:
И действительно Муравьев, освобождая Украину, отметился кровавыми расправами и массовым террором. Незадолго до боя под Крутами, 19 января 1918 года, войска Муравьева вошли в Полтаву. При занятии Полтавы Муравьёв приказал расстрелять 98 юнкеров и офицеров местного юнкерского училища. А уже после Крут, перед штурмом Киева, 4 февраля Муравьев дал добро на красный террор:
Что ими и было сделано. По сведениям украинского Красного Креста, в первые дни после установления власти большевиков в Киеве было убито до 5 тысяч человек, из них до 3 тысяч — офицеры. Это была одна из крупнейших, если не самая крупная за всю Гражданскую войну, одномоментная расправа над русским офицерством.
Вот такому человеку и противостояла горстка юных защитников УНР. С этим событием в украинской историографии связано много басен и небылиц, поэтому верить можно только проверенным источникам. Вот свидетельства очевидца тех событий, политика той эпохи председателя генерального секретариата Центральной Рады УНР Дмитрия Дорошенко:
Так описывает события Дорошенко, но действительность была еще хуже – бронепоезд с офицерами и боеприпасами драпанул еще до разгрома основных сил юноармейцев. Собственно его бегство и послужило причиной их отступления (трудно, знаете ли, воевать без патронов!).
Отряд, противостоящий Муравьеву, согласно данным военного историка Ярослава Тинченко, состоял из 420 человек: 250 офицеров и юнкеров 1-й Украинской военной школы (т.н. «юнаки»), 118 студентов и гимназистов из 1-й сотни Студенческого куреня (т.н. «сичевые стрельцы», среди которых был и племянник министра иностранных дел Центральной Рады Шульгина, погибший в том бою) и около 50 местных вольных казаков - офицеров и добровольцев. Среди гимназистов были ученики 7, 8 и даже 6 классов киевской Кирилло-Мефодиевской гимназии (т.е. несовершеннолетние). Ими всеми командовал бывший офицер российской императорской армии Аверклий Гончаренко, который в то время занимал должность командира куреня киевской военной школы (в 1944 году этот «герой Крут» всплыл уже в штабе одного из полков дивизии СС «Галичина»). Интересно, что Гончаренко за 2 дня до боя свободно смог пообщаться со станции по телефону лично с Муравьёвым. Последний предложил сложить оружие и встретить «победоносные войска Красной Армии горячим обедом». Гончаренко что-то неопределенное промычал в ответ, из чего можно было понять, что встреча, мол, готовится.
И в принципе, не обманул. Поскольку его подчиненные смогли нанести красным весьма ощутимый урон из имеющихся у них на вооружении 16 пулеметов и двух орудий, установленных на платформе бронепоезда. По некоторым данным, Муравьев потерял в том бою около 300 человек. Поэтому, когда ему удалось взять в плен заблудившихся в темноте и вышедших на станцию, уже захваченную красными, 34 украинских студента из 1-й сотни «сичевых стрельцов», то участь их была предрешена, их всех расстреляли (по другим данным закололи штыками). Правда, с этим не очень увязывается тот факт, тоже подтвержденный документально, что большевики при этом отпустили семерых раненных, самолично посадив их на поезд, идущий в Харьков, где их впоследствии вылечили и отпустили (один из них оказался при этом сыном машиниста, мобилизованного красными). Но гибель оставшихся 27-ми, плюс еще двоих офицеров, по каким-то причинам задержавшихся на станции, тоже реальный факт (18 тел погибших были впоследствии найдены и 18 марта 1918 года торжественно захоронены на Аскольдовой могиле, о которую теперь регулярно разбивают себе лбы вся правящая верхушка украинской власти, начиная с Ющенко).
Вот и весь миф. Геройские герои геройски дрались против красных до тех пор, пока не кончились патроны и боеприпасы, которые уехали вместе с драпанувшим со станции бронепоездом. После чего командир Гончаренко дал приказ отступать, что и было выполнено юнкерами военной школы. В суматохе, т.к. связь между подразделениями, вверенными Гончаренко была слабая, студенты задержались с отступлением, сбились с направления, и в наступившей темноте один взвод по ошибке вышел на станцию, к тому моменту уже занятую красными. Все остальное вы знаете. Среди расстрелянных 27 студентов были Омельченко, Наумович и Шульгин – представители именитых украинских родов и видных политиков того времени, что делает честь и им, и их родителям. Такова история без мифов, так сказать, голые факты. Но эти факты существенно сужают «пантеон украинских национальных героев». А в некоторых случаях и дегероизируют их.
Надо сказать, что нынешняя Украина, ведущая отсчет своей истории от Украинской Народной Республики, просуществовавшей с короткими перерывами с 1917 по 1921 гг, и отказавшаяся от своего советского прошлого, успешно идет по граблям своих предшественников. Ген предательства у них, похоже, в крови. Но справедливости ради, все же надо сказать, что большинство украинцев в 1917-м (тогда они назвались малороссами и русинами), не поддержали идей основателей УНР. Те так и остались в катастрофическом меньшинстве, горстка потомственных предателей, ведущих свою генеалогию еще с Мазепы. Потыкавшись и предложив свои услуги вначале Германии, а потом и Польше, и нигде не нашедши себе заступников, они в результате летнего наступления 1920 года Красной Армии прекратили свое жалкое существование, закрепленное в 1921-м официально Рижским договором. Но в нынешней Украине у этих «героев» нашлись достойные последователи, которые переплюнули даже своих предшественников. Но не спешите судить всех строго, таких утырков здесь опять-таки меньшинство, просто спонсоры у нынешних оказались по влиятельнее прежних, поэтому им и удалось загнать остальных украинцев при попустительстве России под лавку. Надеюсь, у РФ хватит сил изгнать их с нашей земли, поскольку сами мы этого сделать, увы, не можем. А у россиян хватит ума не отождествлять этих потомственных предателей со всеми украинцами. Хотя, если честно, надежд на последнее у меня почти никаких.
История нас учит только тому, что ничему не учит! И если это утверждение верно для рядового обывателя, то не рядовой обыватель, считающий себя сильным мира сего, предпочитает пользоваться дефиницией тов. Жана Кокто, приведенной здесь выше в качестве эпиграфа. Беззастенчиво и нагло используя историю, как безропотную продажную девку, да к тому же еще и глухонемую, не могущую даже слова сказать в свою защиту, в своих личных сугубо корыстных целях, переписывая ее туда-сюда, как ему заблагорассудится. Особенно этим грешат тоталитарные режимы. Именно поэтому мы и считаем, что живем в стране не только с самым непредсказуемым будущим, но и с самым непредсказуемым прошлым.
Данная дефиниция Жана Кокто нашла свое живое воплощение в широко разрекламированной на Украине истории 300 украинских спартанцев, 101-ая годовщина которой как-то потерялась на фоне грядущих выборов. А история эта, надо сказать, была героическая и показательная для современной Украины. Ровно 101 год назад, 29 января 1918 года в бою под Крутами с многократно превосходящими их наступающими частями Красной Армии геройски полегли 300 украинских студентов, брошенных Центральной Радой им навстречу для своего спасения. Эта «крутая» история под Крутами за время украинской независимости обросла такими легендами и небылицами, что там сам черт ногу сломает. 300 украинских спартанцев костьми легли, но не пустили кацапов-большевиков на священную украинскую землю. Так гласит легенда. Рядом с нею меркнут даже спартанцы царя Леонида со своими Фермопилами. Укрогерои посрамили и их. Но давайте все-таки разберемся с этой историей и с этими геройскими героями. Тут я не ёрничаю, они действительно были героями! Просто геройство одних, есть результат предательства и трусости других. Ну, это как всегда. Но обо всем по порядку.
Сразу должен сказать, что украинских спартанцев было не 300, а 420, при этом погибших еще меньше - всего 29, и противостояли они не частям РККА, которой тогда еще не было в природе (Красная Армия родилась, согласно советской историографии, месяцем позже, 23 февраля 1918 года, в боях под Псковом против немцев), а наскоро сбитому отряду большевиков, составленному из разнородной массы вооруженных малороссов, русских, латышей и даже… китайцев. Численность отряда, по некоторым данным, доходила до 3 тысяч человек, костяк его состоял из латышских стрелков под командованием Рейнгольда Берзина (репрессированного и расстрелянного в 1938 г, позже реабилитированного, в 1955-м) и революционных матросов, разбавленных крестьянами и солдатами. Общее командование отрядом осуществлял бывший подполковник царской армии эсер Михаил Муравьев (жестокий выскочка и авантюрист, одержимый идеей стать «красным Наполеоном», всплывший на волне Октябрьской революции и канувший в ее пучине, убит/застрелился в июле 1918-го во время левоэсеровского мятежа, организатор «красного террора» на Украине, не путать с Муравьевым-Апостолом).
Вот как о нем отзывался М. Тухачевский, сам едва не погибший от его рук:
Муравьев отличался бешеным честолюбием, замечательной личной храбростью и умением наэлектризовывать солдатские массы… Мысль «сделаться Наполеоном» преследовала его, и это определенно сквозило во всех его манерах, разговорах и поступках. Обстановки он не умел оценить. Его задачи бывали совершенно нежизненны. Управлять он не умел. Вмешивался в мелочи, командовал даже ротами. У красноармейцев он заискивал. Чтобы снискать к себе их любовь, он им безнаказанно разрешал грабить, применял самую бесстыдную демагогию и проч. Был чрезвычайно жесток. В общем, способности Муравьева во много раз уступали масштабу его притязаний. Это был себялюбивый авантюрист, и ничего больше.
Вот еще одно мнение о нем, на этот раз уже председателя ВЧК Ф. Дзержинского:
Худший враг не мог бы нам столько вреда принести, сколько он принес своими кошмарными расправами, расстрелами, предоставлением солдатам права грабежа городов и сел. Все это он проделывал от имени нашей советской власти, восстанавливая против нас все население. Грабеж и насилие — это была сознательная военная тактика, которая, давая нам мимолетный успех, несла в результате поражение и позор.
И действительно Муравьев, освобождая Украину, отметился кровавыми расправами и массовым террором. Незадолго до боя под Крутами, 19 января 1918 года, войска Муравьева вошли в Полтаву. При занятии Полтавы Муравьёв приказал расстрелять 98 юнкеров и офицеров местного юнкерского училища. А уже после Крут, перед штурмом Киева, 4 февраля Муравьев дал добро на красный террор:
Войскам обеих армий приказываю беспощадно уничтожить в Киеве всех офицеров и юнкеров, гайдамаков, монархистов и врагов революции.
Что ими и было сделано. По сведениям украинского Красного Креста, в первые дни после установления власти большевиков в Киеве было убито до 5 тысяч человек, из них до 3 тысяч — офицеры. Это была одна из крупнейших, если не самая крупная за всю Гражданскую войну, одномоментная расправа над русским офицерством.
Вот такому человеку и противостояла горстка юных защитников УНР. С этим событием в украинской историографии связано много басен и небылиц, поэтому верить можно только проверенным источникам. Вот свидетельства очевидца тех событий, политика той эпохи председателя генерального секретариата Центральной Рады УНР Дмитрия Дорошенко:
Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их - буквально на убой - навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков. Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции». В то время, когда юноши (в большинстве никогда не державшие в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих… Путь на Киев был теперь совершенно открыт.
Так описывает события Дорошенко, но действительность была еще хуже – бронепоезд с офицерами и боеприпасами драпанул еще до разгрома основных сил юноармейцев. Собственно его бегство и послужило причиной их отступления (трудно, знаете ли, воевать без патронов!).
Отряд, противостоящий Муравьеву, согласно данным военного историка Ярослава Тинченко, состоял из 420 человек: 250 офицеров и юнкеров 1-й Украинской военной школы (т.н. «юнаки»), 118 студентов и гимназистов из 1-й сотни Студенческого куреня (т.н. «сичевые стрельцы», среди которых был и племянник министра иностранных дел Центральной Рады Шульгина, погибший в том бою) и около 50 местных вольных казаков - офицеров и добровольцев. Среди гимназистов были ученики 7, 8 и даже 6 классов киевской Кирилло-Мефодиевской гимназии (т.е. несовершеннолетние). Ими всеми командовал бывший офицер российской императорской армии Аверклий Гончаренко, который в то время занимал должность командира куреня киевской военной школы (в 1944 году этот «герой Крут» всплыл уже в штабе одного из полков дивизии СС «Галичина»). Интересно, что Гончаренко за 2 дня до боя свободно смог пообщаться со станции по телефону лично с Муравьёвым. Последний предложил сложить оружие и встретить «победоносные войска Красной Армии горячим обедом». Гончаренко что-то неопределенное промычал в ответ, из чего можно было понять, что встреча, мол, готовится.
И в принципе, не обманул. Поскольку его подчиненные смогли нанести красным весьма ощутимый урон из имеющихся у них на вооружении 16 пулеметов и двух орудий, установленных на платформе бронепоезда. По некоторым данным, Муравьев потерял в том бою около 300 человек. Поэтому, когда ему удалось взять в плен заблудившихся в темноте и вышедших на станцию, уже захваченную красными, 34 украинских студента из 1-й сотни «сичевых стрельцов», то участь их была предрешена, их всех расстреляли (по другим данным закололи штыками). Правда, с этим не очень увязывается тот факт, тоже подтвержденный документально, что большевики при этом отпустили семерых раненных, самолично посадив их на поезд, идущий в Харьков, где их впоследствии вылечили и отпустили (один из них оказался при этом сыном машиниста, мобилизованного красными). Но гибель оставшихся 27-ми, плюс еще двоих офицеров, по каким-то причинам задержавшихся на станции, тоже реальный факт (18 тел погибших были впоследствии найдены и 18 марта 1918 года торжественно захоронены на Аскольдовой могиле, о которую теперь регулярно разбивают себе лбы вся правящая верхушка украинской власти, начиная с Ющенко).
Вот и весь миф. Геройские герои геройски дрались против красных до тех пор, пока не кончились патроны и боеприпасы, которые уехали вместе с драпанувшим со станции бронепоездом. После чего командир Гончаренко дал приказ отступать, что и было выполнено юнкерами военной школы. В суматохе, т.к. связь между подразделениями, вверенными Гончаренко была слабая, студенты задержались с отступлением, сбились с направления, и в наступившей темноте один взвод по ошибке вышел на станцию, к тому моменту уже занятую красными. Все остальное вы знаете. Среди расстрелянных 27 студентов были Омельченко, Наумович и Шульгин – представители именитых украинских родов и видных политиков того времени, что делает честь и им, и их родителям. Такова история без мифов, так сказать, голые факты. Но эти факты существенно сужают «пантеон украинских национальных героев». А в некоторых случаях и дегероизируют их.
Надо сказать, что нынешняя Украина, ведущая отсчет своей истории от Украинской Народной Республики, просуществовавшей с короткими перерывами с 1917 по 1921 гг, и отказавшаяся от своего советского прошлого, успешно идет по граблям своих предшественников. Ген предательства у них, похоже, в крови. Но справедливости ради, все же надо сказать, что большинство украинцев в 1917-м (тогда они назвались малороссами и русинами), не поддержали идей основателей УНР. Те так и остались в катастрофическом меньшинстве, горстка потомственных предателей, ведущих свою генеалогию еще с Мазепы. Потыкавшись и предложив свои услуги вначале Германии, а потом и Польше, и нигде не нашедши себе заступников, они в результате летнего наступления 1920 года Красной Армии прекратили свое жалкое существование, закрепленное в 1921-м официально Рижским договором. Но в нынешней Украине у этих «героев» нашлись достойные последователи, которые переплюнули даже своих предшественников. Но не спешите судить всех строго, таких утырков здесь опять-таки меньшинство, просто спонсоры у нынешних оказались по влиятельнее прежних, поэтому им и удалось загнать остальных украинцев при попустительстве России под лавку. Надеюсь, у РФ хватит сил изгнать их с нашей земли, поскольку сами мы этого сделать, увы, не можем. А у россиян хватит ума не отождествлять этих потомственных предателей со всеми украинцами. Хотя, если честно, надежд на последнее у меня почти никаких.
- Владимир Волконский
- http://ngu.gov.ua
Информация