Встреча с главарем

1988 год пришел на землю Афганистана. Год возможного конца этой долгой и непонятной войны. И чем ближе был ее конец, тем все больше накапливалось желания выйти из нее живым и невредимым у всех без исключения. Командование армии приняло решение снять мои сторожевые заставы, находящиеся глубоко в тылу у мятежников, и поставить в более удобных для снабжения и возможного вывода местах. Штаб генерала Барынькина разработал план боевых действий. Начальник разведки майор Харламов параллельно отрабатывал вариант снятия сторожевых застав без боя.

Вряд ли кому-нибудь в Афганистане пришла бы в голову мысль ночью с одним солдатом охраны и переводчиком ходить в «зеленку» на переговоры с мятежниками, не имея ни одного процента гарантии на благоприятный исход этих, далеко не безопасных для жизни, прогулок. А Харламов тем не менее ходил. Ходил не потому, что не испытывал страха, а потому, что это крайне требовалось всем советским людям, от рядового до генерала включительно.

План предполагаемых боевых действий делился на две части. Первая — снятие застав. Вторая — постановка этих же застав в новых местах.

Начало боевых действий было назначено на 4 февраля. Это утро выдалось пасмурным. Непрерывно моросил мелкий дождь. Колонны боевых машин пехоты и танков заняли исходное положение. Все, кто знал обстановку, с нетерпением ждали возвращения из «зеленки» Харламова. От того, как ему удастся решить вопросы, зависело, пойдем ли мы с боем или без него. Вот за ближайшим дувалом показался Харламов с двумя мужчинами, у которых полностью закрыты лица. Мы зашли в комнату на заставе, Харламов представил одного из пришедших. Кандого — командир одного из больших отрядов мятежников, правая рука Шафако. Он будет моим проводником. Мои гарантии — только его слово!

Все готово к движению. В «зеленую зону» я должен зайти на трех танках и двух грузовиках под имущество сторожевой заставы. Ну что же — в путь! От дождя виноградники раскисли. Преграждая нам дорогу, метрах в семистах, проходит крупный арык с крутыми полутораметровыми берегами. Танк с трудом преодолевает это препятствие. О том, чтобы здесь без подготовки могли проехать автомобили, не может быть и речи.

По радио дал указание, чтобы приготовили и привезли как можно быстрее машину бревен и прислали танк с бульдозерным оборудованием. Сам же решил на танках дойти до заставы, проверить дорогу и обстановку. То ли мятежники решили устроить парад своих сил и тем самым запугать нас на будущее, то ли скорее из простого любопытства хотели посмотреть на советских солдат и офицеров, но высыпало их на крыши домов и дувалы свыше тысячи человек. Там же были установлены безоткатные орудия, вдоль всего нашего маршрута расположились гранатометчики. Практически на каждом удобном месте устроены доты с тройным бревенчатым накатом, в амбразурах установлены пулеметы. Глядя на все это воинство, каждый из едущих на трех танках невольно задумывался: «А не последний ли это мой день?» Когда на середине пути в винограднике застрял один танк, заряжающий снизу из люка молча подал всем по гранате, которые мы так же молча спрятали каждый у себя.

Граната — последняя надежда не попасть в плен. Вслух об этом никто не говорил, но, уверен, думал так каждый. Пока вытаскивали танк, пока дошли до заставы, пока отдавал распоряжение о подготовке к быстрой погрузке, прошло часа полтора. На одном танке я пошел обратно к арыку, чтобы провести автомобили. На середине пути мой танк застрял в винограднике. По радио доложил обстановку, приказал, чтобы с заставы мне на выручку послали еще один танк.

Вдруг из-за поворота подошла группа людей, около пятнадцати человек, и остановилась неподалеку от нас. От нее отделился один и подбежал к нам. Лейтенант Алимов, переводчик разведотдела, находящийся рядом со мной, перевел, что это сам Шафак со свитой и просит, чтобы я подошел к нему. Мы с переводчиком выполнили его просьбу.

Вот он, знаменитый Шафак. Передо мной стоял человек чуть выше среднего роста, худощавый, с правильными, тонкими чертами лица, с чуть тронутой сединой аккуратной бородкой, с властным взглядом, в элегантном национальном костюме, поверх которого был надет светлый, европейского покроя, пиджак. Руками он перебирал четки оранжевого цвета. Обменявшись долгими взглядами, поприветствовав друг друга кивком головы, мы начали разговор.

Шафак вел беседу спокойно, буднично и неторопливо. И чем дольше он говорил, тем бледнее становилось лицо моего переводчика. Алимов стал переводить: «Он говорит, что мы не выполнили взятых обязательств по нескольким пунктам. Во-первых, обещали снять заставы тихо, но сами окружили район большим количеством техники. Во-вторых, брали обязательства провести все мероприятия за два часа, но прошло уже более трех, и ничего еще не сделано. В связи с этим о нашем договоре стало известно далеко за пределами района его власти. И к нему, Шафаку, уже идут отряды инженера Хашима и другие, чтобы свести с ним счеты. Исходя из вышеизложенного, он вынужден всех нас убить и тем самым хоть частично реабилитировать себя».

Я ожидал всего, но только не этого. «Что нужно сделать, чтобы данный вопрос решить без убийств и кровопролития?» — спросил я его. Он задумался. Что-то негромко, но напористо стал говорить ему Кандого. Шафак вновь включился в беседу. «Он говорит, — переводил Алимов, — что его люди сейчас пойдут к каналу и некоторое время не пустят сюда другие группы, в случае если завяжется бой, мы должны оказать ему всяческую помощь. Дать в его распоряжение две машины, чтобы он на них загрузил все имущество сторожевой заставы, а мои водители отвезли это в указанное им место. Мы с заставы можем забрать только людей, оружие, технику и свои боеприпасы. Все остальное должно остаться ему в качестве трофея и компенсации за нарушение договора».

Раздумывать долго не было времени, да и выбирать было не из чего. Условие принято. Передал по радио свое решение.

Так состоялась моя встреча с одним из влиятельнейших людей Чарикарской «зеленки». Встреча, к которой сам я стремился долго, но даже в самом кошмарном сне не мог представить ее такой. Шафак сдержал свое слово. Грязные, измученные, мы только во второй половине дня смогли вытащить из «зеленки» последний танк. В этот день не прозвучало ни одного выстрела.

Похожие записи:

Первая встреча советского офицера с немцами Встреча на Эльбе глазами союзников Сторожевая застава Более ста вражеских автоматчиков напоролись на меткие пулеметные выстрелы Не имея приказа на отход – погибнуть всем составом Герои первого дня Великой Отечественной. Рассказ участника Боевые действия на советско-чехословацкой границе Танк крыса (Ratte)