Вершина "тридцатьчетвёрки" с 76,2-мм пушкой, или Т-34 образца 1943 года против Т-IVH

В предыдущей статье автор описал меры, предпринятые германским военным и промышленным руководством для купирования угроз, которые создавал Т-34 – танк, с противоснарядным бронированием и мощной 76,2-мм пушкой. Можно с полным на то основанием говорить, что в начале 1942 г. у немцев не было ни одной широко распространенной системы вооружения, которая обеспечивала бы надежное поражение Т-34, за исключением разве что 88-мм зенитного орудия. Но к 1943 г. вермахт и СС в основной своей массе были переоснащены на орудия ПТО и танки, вполне способные сражаться с Т-34. Решающую роль здесь сыграла 75-мм пушка Pak 40, различные модификации которой использовались в качестве буксируемой артсистемы, а также пушек для танков и различных САУ.

Таким образом, на начало 1943 г. Т-34 потерял статус танка с противоснарядным бронированием. Что же предприняли наши конструкторы?

Т-34-76 образца 1943 г

В принципе, конструкция Т-34 имела определенные резервы по массе и позволяла нарастить толщину бронирования, тем не менее, этого сделано не было. Основные изменения «тридцатьчетверки» в первой половине 1943 г. состояли в увеличении ресурса двигателя, совершенствовании эргономики и повышения ситуационной осведомленности танка.

«Пламенное сердце» Т-34, дизельный двигатель В-2, после избавления его от «детских болезней», представлял собой качественный и вполне надежный танковый двигатель.

Тот самый В-2

Тем не менее, он часто выходил из строя до срока по причине отвратительной работы воздухоочистителей. Начальник 2-го управления Главразведуправления Красной Армии генерал-майор танковых войск Хлопов, наблюдавший за испытаниями Т-34 на Абердинском полигоне, отмечал: «Недостатки нашего дизеля — преступно плохой воздухоочиститель на танке Т-34. Американцы считают, что только саботажник мог сконструировать подобное устройство».

В течение 1942 г. ситуация несколько улучшилась, но все же по-настоящему качественные воздухоочистители «Циклон» наши танки получили только в январе 1943 г. И это значительно увеличило ресурс их двигателей. Последний теперь зачастую даже превосходил табличные значения.

Вторым важным новшеством стал переход на новую пятискоростную коробку передач. Насколько смог разобраться автор, впервые она была применена на Т-34 в марте 1943 г., а в июне уже использовалась повсеместно на всех танковых заводах, производивших «тридцатьчетверки». Кроме того, была немного модернизирована конструкция главного фрикциона, и все это в совокупности привело к значительному облегчению работы механиков-водителей. До этого времени управление танком требовало большой физической силы, в определенных обстоятельствах усилие на рычаге должно было достигать 32 кг. Кроме того, было очень сложно «воткнуть» новую передачу во время работы главного фрикциона, а вот сжечь его – очень даже легко, отчего многие танкисты перед атакой поступали проще. Они включали стартовую 2-ую передачу, но при этом снимали с двигателя ограничитель оборотов. Это доводило дизель до скорости вращения в 2 300 об/мин, а скорость танка на этой передаче до 20-25 км/ч, что, конечно, сильно снижало ресурс двигателя.

Новая коробка передач и усовершенствованный фрикцион не требовали ни «чудо-богатырей» за рычагами танка, ни ведения боя на одной передаче. Управление Т-34 после этих нововведений стало вполне удовлетворительным. Хотя трансмиссия Т-34 так и не стала образцовой и все еще содержала ряд заведомо архаичных решений, но после указанных нововведений «тридцатьчетверка» действительно стала надежной и неприхотливой в эксплуатации и простой в управлении.

Огромный шаг вперед сделали приборы наблюдения танка. К сожалению, узкий погон башни не позволял ввести пятого члена экипажа и тем самым разделить обязанности наводчика и командира танка. Тем не менее по части ситуационной осведомленности экипаж Т-34 произведенного летом 1943 г. на порядок превосходил «тридцатьчетверки» более ранних образцов.



На Т-34 обр.1941 г., командир танка располагал панорамным прибором ПТ-К и двумя перископическими приборами, расположенными по бортам танка. Увы, ПТ-К оказался не вполне хорош по конструкции, а самое главное, был установлен чрезвычайно неудачно. Хотя теоретически он мог обеспечить обзор на 360 град., по факту командир Т-34 мог видеть только вперед и сектор 120 град. вправо от направления движения танка. Боковые «перископы» были крайне неудобными. В результате обзор командира Т-34 обр. 1941 г. был весьма ограничен и имел множество «мертвых», недоступных для наблюдения зон.

Иное дело – командир Т-34 обр. 1943 г. С лета этого года на «тридцатьчетверке» появилась, наконец-то, командирская башенка, снабженная 5 визирными щелями, а на ней располагался наблюдательный перископический прибор МК-4, имевший 360-градусный обзор. Теперь командир мог и по-быстрому оглядеть поле боя, пользуясь визирными щелями, или вдумчиво изучать его посредством МК-4, значительно более совершенным, нежели ПТ-К.

По мнению одного из отечественных «гуру» в истории танков М. Барятинского, МК-4 представлял собой не советское изобретение, а копию английского прибора Mk IV, который устанавливался на британских танках, поступавших в СССР по ленд-лизу. Разумеется, наши военные и конструкторы тщательно изучали «ленд-лизовскую» технику, и составляли перечень удачных решений иностранных танков, рекомендуемых к внедрению на отечественной бронетехнике. Так вот, прибор Mk IV обычно занимал в этом перечне самую первую строчку, и можно только пожалеть, что МК-4 не пошел в серию раньше. Это тем более обидно, что по данным все того же М. Барятинского Mk IV и в самой Англии выпускался по лицензии, а изобретателем его был польский инженер Гундлах. В СССР конструкция этого прибора была известна по меньшей мере с 1939 г., когда в распоряжение наших военных попали польские танки 7ТР!

Как бы то ни было, Т-34 обр. 1943 г. получил один из самых совершенных наблюдательных приборов мира, а его расположение на люке командирской башенки обеспечивало великолепные секторы обзора. Тем не менее, многие танкисты в мемуарах отмечали, что в бою практически не пользовались возможностями командирских башенок, а люк иной раз и вовсе держали открытым. Естественно, в таком положении использовать командирский МК-4 было невозможно. Почему так?

Вернемся к Т-34 обр. 1941 г. Танк оснащался телескопическим прицелом ТОД-6, при помощи которого командир, исполняя роль наводчика, наводил танковое орудие на цель. Этот прицел был весьма совершенным по конструкции, единственным существенным его недостатком было то, что его визир изменял положение вместе с орудием: таким образом, командиру приходилось тем сильнее нагибаться, чем выше был угол возвышения орудия. Но все же ТОД-6 совершенно не подходил для наблюдения за местностью.

А вот на Т-34 обр. 1943 г. командир, выполняя обязанности наводчика, имел в своем распоряжении не один, а два прицела. Первый, ТМФД-7 выполнял тот же функционал, что и ТОД-6, но был более совершенным и качественным. Тем не менее и он, конечно, не подходил для наблюдения: для того, чтобы осмотреть поле боя из ТОД-6 или ТМДФ-7 требовалось вращать всю башню. Однако в распоряжении командира модернизированной «тридцатьчетверки» был и второй, перископический прицел ПТ4-7, который, имея все тот же угол обзора в 26 град., мог вращаться на 360 град. без поворота башни. К тому же ПТ4-7 был расположен в непосредственной близости от ТМДФ-7.

Таким образом в бою командир, желая осмотреть местность, имел возможность, не меняя положения тела, «переключиться» с ТМДФ-7 на ПТ4-7 – и многим было этого достаточно, так что многие командиры действительно не испытывали потребности использовать в бою командирскую башенку и МК-4. Но это не делало последние бесполезными – в конце концов, даже участвуя в сражении танк не всегда ведет огневой бой, и, находясь, к примеру, в засаде, командир имел возможность пользоваться визирными щелями командирской башенки и МК-4.

Иными словами, обеспечение командира в обоих его ипостасях – и командира, и наводчика танкового орудия качественно улучшилось. Но это было еще не все. Дело в том, что в Т-34 обр. 1941 г. заряжающий не имел почти никакого обзора, за исключением возможности использовать боковые перископы командира танка. Толку, правда, от этого не было практически никакого – в силу крайне неудачного расположения последних.

А вот на Т-34 обр. 1943 г. заряжающий располагал собственным прибором МК-4, размещавшимся на крыше башни и имевшим полноценный, хотя, по всей видимости и не 360-градусный обзор – вероятно, его ограничивала командирская башенка. Кроме того, в распоряжении заряжающего имелось 2 визирные щели.



Механик водитель получил более удобные средства наблюдения, состоявшие из двух перископических приборов. Что до стрелка-радиста, то он также получил «обновку», диоптрический прицел вместо оптического, но это почти ни на что не повлияло: этот член экипажа как был, так и остался почти «слепым».

В завершении рассказа о приборах наблюдения на Т-34 обр. 1943 г. следует упомянуть о качестве оптики. Скажем прямо, качество германских приборов оставалось непревзойденным, но наша довоенная оптика, хотя и была несколько хуже, все же отвечала своим задачам. Однако Изюмский завод оптического стекла, занимавшийся ее выделкой, в 1942 г. подвергся эвакуации, что, увы, сильно сказалось на качестве его продукции. Однако ситуация постепенно улучшалась, и к середине 1943 г. производителям удалось обеспечить качество, вполне сопоставимое с мировым.

Иными словами, примерно к середине 1943 г. танкисты РККА наконец-то получили тот танк, о котором мечтали в 1941 и 1942 гг. – развитие Т-34-76 достигло своей вершины. В таком виде «тридцатьчетверка» выпускалась до самого сентября 1944 г., когда с конвейера завода №174 (Омск) сошло последние 2 машины этого типа.

Давайте попытаемся сравнить, что получилось у советских и германских оружейников, на примере сопоставления Т-34 обр. 1943 г. и лучшим германским средним танком Т-IVН, производство которого было начато в апреле 1943 г.



Почему для сравнения выбран именно Т-IVH, а не более поздний Т-IVJ, или знаменитая «Пантера»? Ответ очень прост: по мнению автора, Т-IVH следует рассматривать как вершину развития танка Т-IV, а вот Т-IVJ имел в своей конструкции некоторые упрощения, призванные облегчить его производство, да и выпускался он только с июня 1944 г. Кроме того, именно Т-IVH стал самым массовым танком серии – всего «Крупп-Грузон» в Магдебурге, VOMAG в Плауэне и «Нибелунгенверке» в С. Валентине произвели 3 960 таких танков, то есть почти половину (46,13%) всех «четверок».

Что же касается «Пантеры», то, по факту, это был не средний, а тяжелый танк, чей вес вполне соответствовал таковому у тяжелого танка ИС-2 и превосходил американский тяжелый танк М26 «Першинг» (последний, правда, впоследствии переквалифицировали в средний, но это произошло уже после войны). Тем не менее, впоследствии, автор обязательно сопоставит Т-34-76 и «Пантеру», так как это будет совершенно необходимо для понимания эволюции советских и германских танковых войск.

Т-34 против Т-IVH

Увы, большое количество любителей военной истории рассуждают примерно в таком ключе: у Т-IVH толщина брони доходила до 80 мм, а у Т-34 всего 45 мм, у Т-IVH была длинноствольная и куда более мощная 75-мм пушка, чем советская Ф-34 – так о чем тут еще рассуждать? А если еще вспомнить качество снарядов и брони, то совершенно очевидно, что Т-34 проиграл по всем статьям детищу «сумрачного тевтонского гения».

Однако дьявол, как известно, кроется в деталях.

Артиллерия

На Т-IVH устанавливалась превосходная 75-мм KwK.40 L/48, представляющая собой аналог буксируемой Pak-40 и имевшая несколько лучшие характеристики, чем устанавливавшаяся на Т-IVF2 и части Т-IVG пушка 75-мм KwK.40 L/43. Последняя имела сходную с KwK.40 L/48 конструкцию, но укороченный до 43 калибров ствол.

KwK.40 L/48 стреляла калиберным бронебойным (ББ) снарядом массой 6,8 кг с начальной скоростью 790 м/сек. В то же время отечественная Ф-34 стреляла 6,3/6,5 кг снарядами с начальной скоростью только 662/655 м/сек. С учетом явного превосходства немецкого снаряда в качестве, очевидно, что по бронепробиваемости KwK.40 L/48 оставляла Ф-34 далеко позади.

Правда, было у русского снаряда одно преимущество – более высокое содержание взрывчатого вещества, которого в 6,3 кг БР-350А и 6,5 кг БР-350Б насчитывалось 155 и 119 (по другим данным – 65) г соответственно. Германский калиберный ББ-снаряд PzGr.39 содержал всего лишь 18, возможно – 20 г ВВ. Иными словами, если уж советский бронебойный калиберный снаряд пробивал броню, то его заброневое воздействие было ощутимо выше. Но автору неясно, давало ли это какие-то преимущества в бою.

По части подкалиберных боеприпасов KwK.40 L/48 также превосходила Ф-34. Германское орудие стреляло 4,1 кг снарядом с начальной скоростью 930 м/сек, советское – 3,02 кг с начальной скоростью 950 м/сек. Как известно, поражающий элемент подкалиберного боеприпаса представляет собой сравнительно тонкий (порядка 2 см) заостренный штырь из очень прочного металла, заключенный в сравнительно мягкую оболочку, не предназначенную для пробоя брони. В современных боеприпасах оболочка отделяется после выстрела, а в снарядах тех времен она разрушалась при ударе о вражескую броню. Поскольку германский снаряд был тяжелее, то можно предположить, что при почти равной начальной скорости он лучше сохранял энергию, и обладал лучшей бронепробиваемостью с ростом дистанции, чем более легкий отечественный.

Осколочно-фугасные боеприпасы KwK.40 L/48 и Ф-34 находились примерно на одном уровне. Германский снаряд при начальной скорости 590 м/сек имел 680 г ВВ, показатели советского ОФ-350 – 680 м/сек и 710 г ВВ. Для Ф-34 использовались также чугунные гранаты О-350А с пониженным содержанием ВВ в 540 г., а также более старые боеприпасы, которыми следовало стрелять с пониженной начальной скоростью, но которые снаряжались до 815 г ВВ.

Кроме того, Ф-34 могла использовать картечные и шрапнельные боеприпасы, которых не было в ассортименте германской пушки: в свою очередь для KwK.40 L/48 производились кумулятивные боеприпасы. Впрочем, вероятно, что в 1943 г, ни те ни другие широко не использовались.

Таким образом, германская артсистема очевидно превосходила отечественную Ф-34 по части воздействия на бронированные цели, что и неудивительно – все-таки KwK.40 L/48, в отличие от Ф-34 была специализированным противотанковым орудием. Но в «работе» по небронированным целям KwK.40 L/48 не имело перед Ф-34 особого преимущества. Обе пушки были вполне удобны для своих расчетов, но советская была значительно проще технологически. Прицелы обладали вполне сопоставимыми возможностями.

Бронирование

Защита Т-34 обр. 1943 г. увеличилась в сравнении с его предыдущими модификациями незначительно. Краткое ее описание можно дать так: «все по 45 мм». Т-34 обр. 1940 г. имели 40 мм бронирование бортов корпуса там, где броневые листы были наклонены, а также в корме. Маска орудия также имела только 40 мм.



У Т-34 обр. 1943 г. во всех случаях толщина брони достигала 45 мм. В тех случаях, когда на Т-34 применялись литые башни, их толщина увеличивалась до 52 мм, но это не давало прироста защиты: дело в том, что литая бронесталь имеет меньшую стойкость, чем катанная, так что в данном случае утолщение брони лишь компенсировало ее слабость. При этом бронирование Т-34 имело рациональные углы наклона, что в ряде боевых ситуаций позволяло надеяться на рикошет вражеского снаряда как минимум 50-мм, а в некоторых случаях — и 75-мм калибра.

Что же до Т-IVH, то с ним все получалось значительно интереснее. Да, толщина его брони действительно доходила до 80 мм, но никогда на надо забывать, что такую толщину во всем танке имело ровно 3 бронедетали. Две из них располагались в лобовой проекции танка, еще одна – защищала командирскую башенку.




Иными словами, Т-IVH был весьма хорошо защищен в лобовой проекции, сомнения вызывает только 25 или даже 20 мм бронелист, расположенный между нижней и верхней 80 мм бронелистами. Безусловно, его наклон в 72 град. должен был гарантировать рикошет, но теория и практика – это разные вещи. Как мы знаем, создатели Т-34 сталкивались с ситуациями, когда малокалиберные снаряды вроде бы должны были бы рикошетить от «рационально наклоненной» брони, но почему-то не делали этого.

Лоб башни Т-IVH имел, в общем, схожую с Т-34 защиту – 50 мм. А вот все остальное защищалось значительно хуже – борта и корма «четверки», имели лишь 30 мм защиту без рациональных углов наклона. На Т-IVH экранировались борта корпуса и (реже) башни, но толщина экранов составляла всего 5 мм. Они предназначались исключительно для защиты от кумулятивных боеприпасов, и практически не давали увеличения бронестойкости против иных типов снарядов.

«Атака и защита»

И вот теперь – самое интересное. В целом о защите Т-IVH можно сказать следующее – в лобовой проекции она ненамного превосходила Т-34, а с бортов и кормы – очень сильно ему уступала. Предвижу гневные реплики сторонников германской бронетехники, мол, как можно сравнивать 80 мм «лоб» Т-IVH и наклонные 45-мм бронелисты Т-34? Но позвольте несколько фактов. М. Барятинский указывал на то, что
«неоднократные испытания обстрелом корпусов танков на НИБТПолигоне показали, что верхний лобовой лист, имевший толщину 45 мм и угол наклона 60 град., по снарядостойкости был равноценен вертикально расположенному бронелисту толщиной 75–80 мм».

И еще – табличная бронепробиваемость Pak 40 составляла, по немецким данным, порядка 80 мм на 1000 м. Лобовую броню башни Т-34 она пробивала на дистанции 1000 м, но вот носовой бронелист – только на дистанции до 500 м., о чем свидетельствует, в том числе, вот эта памятка расчету Pak 40



Разумеется, Т-IVH располагал более мощной пушкой, но какие преимущества это ему давало? Если рассматривать противостояние «лоб в лоб», то на дистанции от 500 до 1000 м германский танк пробивал только лобовые детали башни Т-34. Но табличные значения бронепробиваемости Ф-34 гарантировали такой же результат для 50 мм бронелистов носовой части башни Т-IVH, да и на практике оно так примерно и получалось – по крайней мере, с применением цельных металлических снарядов, не содержавших ВВ. Иное дело – расстояния до 500 м, на которых лобовая проекция Т-34 пробивалась уже в любом месте, а вот лобовые бронедетали Т-IVH – только подкалиберными снарядами. Автор, к сожалению, не нашел результатов обстрела 20 или 25 мм бронелиста Т-IVH, соединявшего две 80 мм бронедетали. Выдерживала ли эта броня удары отечественных 76,2-мм бронебойных калиберных снарядов?

Впрочем, стоит отметить и другие точки зрения. Например, тот же М. Барятинский приводит выдержку из доклада, сделанного на основании опыта 23-ей танковой дивизии вермахта о том, что «Т-34 поражается под любым углом в любую проекцию, если огонь ведётся с дистанции не более 1,2 км», причем речь, как ни странно, ведется даже не о KwK.40 L/48, а о KwK.40 L/43. Но это могло быть результатом ошибочного наблюдения, все же опыт одной дивизии может быть не вполне показательным. Наблюдения наших военных говорили о том, что лоб корпуса Т-34 мог быть пробит снарядом KwK.40 L/48 на расстоянии до 800 м – причем речь идет не о гарантированном поражении, а о том, что не зафиксировано случаев, когда лоб корпуса Т-34 пробивался с большей дистанции. Таким образом, возможно, что при углах попадания, близких к оптимальным, лоб корпуса Т-34 мог быть пробит и с несколько большего, чем 500 м, расстояния, но, скорее всего, надежное поражение достигалось именно с 500 м.

Что же до боков и кормы, то тут все просто – и Т-34 и Т-IVH уверенно поражали друг друга в эти проекции на любых мыслимых дистанциях артиллерийского боя.

И вот мы приходим к довольно странному, на первый взгляд, выводу. Да, у Т-IVH была и броня в 80 мм (кое-где!) и очень мощная 75-мм пушка, но, по сути дела, это не давало ему подавляющего преимущества над Т-34 обр. 1943 г. Схема бронирования германского танка давала ему превосходство, причем – не абсолютное, только на дистанции до 500 м или чуть больше при стрельбе «лоб в лоб». Но во всем остальном защита Т-IVH совершенно проигрывала Т-34.

Никогда не нужно забывать, что танки сражаются не друг против друга в сферическом вакууме, а на поле боя со всей номенклатурой огневых средств неприятеля. И для средних танков эпохи ВМВ борьба с танками противника, как ни странно, вообще не являлась основной боевой задачей, хотя, конечно, они должны были всегда быть готовы и к этому.

Т-34 с его противоснарядным бронированием заставил немцев эволюционировать в сторону увеличения калибра ПТО до 75 мм. Такие пушки успешно боролись с Т-34, но при этом столь же «успешно» ограничивали возможности вермахта. Автору попадались сведения о том, что батареи буксируемых Pak 40 не могли осуществлять круговую оборону – уже после нескольких выстрелов сошники зарывались настолько глубоко в землю, что вытащить их оттуда, чтобы развернуть пушку, становилось совершенно нетривиальной задачей, которая как правило не могла быть решена в бою. То есть после вступления в бой развернуть орудия в другую сторону было практически невозможно! И точно также Pak 40 не допускала перемещения силами расчета по полю боя.

А вот Т-IVH, имевший сопоставимую броню с Т-34 только в лобовой проекции, подобной реакции вызвать никогда бы не смог – его 30 мм борта уверенно поражались не то, что 57-мм ЗиС-2, но и старыми добрыми «сорокапятками». Фактически, танки этого типа было весьма опасно применять против правильно организованной обороны с перекрывающими друг друга секторами флангового ПТО-огня, даже если таковой ведут подвижные и мобильные орудия малых калибров. Все вышесказанное проиллюстрируем на примере повреждений Т-34 согласно анализу ЦНИИ № 48, проведенному в 1942 г. на основании изучения подбитых «тридцатьчетверок». Так вот, согласно этому анализу, попадания распределялись так:

1. Борта корпуса – 50,5% всех попаданий;

2. Лоб корпуса – 22,65%;

3. Башня -19,14%;

4. Корма и проч – 7,71%

Возможно, что для бортов Т-IVH, экипаж которого обладал значительно лучшим обзором, чем экипаж Т-34 образца 1942 г. подобное соотношение было лучше, потому что немцы, вероятно, реже позволяли заходить им в борта. Но даже если бы для Т-IVH такие попадания в нос и борта корпуса распределялись примерно поровну, то и тогда в его борта должно было попасть не менее 36,5% всех попавших в него снарядов! В общем, защита боковой проекции – вовсе не блажь создателей танков, а борта Т-IVH были «картонными» и совершенно не могли держать удар.

Т-IVH со снятыми экранами

Можно констатировать, что Т-IVH имел определенные дуэльные преимущества перед Т-34, но при этом был значительно уязвимее на поле боя. При этом более мощное орудие Т-IVH не давало ему никаких преимуществ в борьбе с полевыми укреплениями, пулеметными гнездами, артиллерией и небронированной техникой по сравнению с Т-34.

Средства наблюдения

Здесь, как ни странно, трудно определить победителя. Бесспорным преимуществом Т-IVH был пятый член экипажа, в результате чего обязанности командира танка и наводчика были разделены. Но техническими средствами наблюдения экипаж Т-34-76 был оснащен значительно лучше.

В распоряжении командира Т-IVH была командирская башенка с ее 5 визирными щелями, но это, в сущности, было и все. Она, конечно, давала хороший обзор поля боя, но на Т-34 обр. 1943 г. командир получил такую же, а МК-4 и ПТ4-7 обладавшие увеличением, позволяли ему куда лучше рассмотреть угрожаемое направление, идентифицировать цель. Немецкому командиру для этого нужно было вылезать из люка, доставать бинокль…

МК-4

В экипаже Т-IVH только один командир танка имел обзор в 360 град. А вот в Т-34, приборы МК-4 имели и командир и заряжающий. То есть в случае крайней нужды (например, по танку открыт огонь) экипаж Т-34 имел, пожалуй, больше шансов быстрее выяснить, откуда и кто, собственно, стреляет.

Надо сказать, что на предыдущих модификациях Т-IV обзор экипажа был лучше – тот же заряжающий в Т-IVH был совершенно «слеп», а вот в Т-IVG, например, в его распоряжении были 4 визирные щели, в которые мог смотреть не только он, но и наводчик орудия. Но на Т-IVH были установлены экраны, и от этих визирных щелей пришлось отказаться. Таким образом, единственным прибором наводчика был танковый прицел, а он, при всех его достоинствах, не годился для обзора местности.

Механики-водители Т-34 и Т-IVH примерно уравнялись в возможностях – у немецкого танкиста был хороший перископический прибор и визирная щель, у нашего – 2 перископических прибора и люк механика-водителя, который в целом был, пожалуй, удобнее щели. Проигравшим членом советского экипажа оставался только стрелок-радист – хотя у него был диоптрический прицел, угол его обзора был слишком мал, и 2 визирные щели его немецкого «коллеги» обеспечивали несколько лучший обзор.

В целом, пожалуй, можно утверждать, что экипаж Т-34 по уровню осведомленности вплотную приблизился к Т-IVH , если там и была разница, то уже не слишком существенная. И, кстати, уже не факт, что в пользу немецкого танка.

Эргономика

С одной стороны, немецкий экипаж имел определенные преимущества – более широкий погон башни (но и размещалось в нем не 2 человека, а 3), лучшие условия для заряжающего. Но с другой стороны, на Т-IVH немцы уже вынуждены были экономить. В мемуарах ряд советских танкистов высказывал претензии к работе электромотора, который поворачивал башню танка. Ну а на некоторых Т-IVH механические средства поворота вообще были сочтены ненужным излишеством, так что башня вращалась исключительно вручную. Кто-то жаловался на оптику мехвода Т-34 (жалобы, кстати, относились в основном к «тридцатьчетверкам» образцов 1941-42 гг.)? Так некоторые Т-IVH вообще не имели перископического прибора наблюдения, и механик-водитель располагал только визирной щелью. В общем, на части Т-IVH единственными оптическими приборами были только прицел наводчика, да бинокль командира танка. Несомненно, Т-IVH был более удобен в управлении, но и на Т-34 ситуация в этом отношении кардинально улучшилась. В среднем, пожалуй, немецкий танк все еще превосходил Т-34 в плане удобства, но, по всей видимости, уже нельзя было сказать, что эргономика существенно снижала потенциал «тридцатьчетверки».

Ходовая

Безусловно, немецкая трансмиссия была более совершенной и более качественной. Но Т-IVH, имея массу 25,7 т, приводился в движение бензиновым мотором мощностью в 300 л.с., то есть удельная мощность танка составляла 11,7 л.с. на тонну. А Т-34-76 обр. 1943 г. при массе 30,9 т имел 500-сильный дизель, соответственно, его удельная мощность составляла 16,2 л.с./т, то есть по этому показателю более чем на 38% превосходил своего немецкого «оппонента». Удельное давление на грунт германского танка достигало 0,89 кг/кв.см., а у Т-34 – 0,79 кг/кв.см. Иными словами, подвижность и проходимость Т-34 оставляла Т-IVH далеко позади.

Запас хода по шоссе у Т-IVH составлял 210 км, у Т-34 – 300 км и, в отличие от «тридцатьчетверок» предыдущих лет, Т-34 обр. 1943 г. действительно мог проходить такое расстояние.

Что касается пожароопасности, то тут вопрос очень непростой. С одной стороны, бензин, конечно, более горюч, но у Т-IVH баки с топливом располагались очень низко, под боевым отделением, там, где им угрожали разве что подрывы на минах. В то же время у Т-34 топливо располагалось по бокам боевого отделения. Как известно, дизельное топливо не очень-то и горит, но его пары вполне могли вызвать детонацию. Правда, судя по имеющимся данным, подобную детонацию мог вызвать не менее чем 75-мм снаряд, взорвавшийся внутри бака, если в последнем было мало топлива. Последствия такой детонации были, конечно, страшны, но… Намного ли страшнее было бы, если баки Т-34 располагались бы в другом месте? Детонация 75 мм снаряда в боевом отделении и так практически гарантировала гибель экипажа.

Наверное, можно сказать так: применение дизельного двигателя было достоинством советского танка, но расположение его топливных баков – недостатком. А в целом не приходиться сомневаться, что у каждого танка по части двигателя и трансмиссии были свои достоинства и недостатки и выбрать бесспорного лидера трудно, но Т-34 вполне может претендовать на первое место.

Боевой потенциал

В целом можно констатировать, что Т-IVH и Т-34 обр. 1943 г. представляли собой примерно равные по своим боевым качествам машины. Т-IVH был несколько лучше в танковом бою, Т-34 – в борьбе с пехотой, артиллерией и прочими небронированными целями. Интересно, что оба танка вполне соответствовали требованиям момента. Для немцев время блицкрига безвозвратно ушло, для них на первый план выходили задачи противостояния советским танковым клиньям, взломавшим оборону и вырвавшимся на оперативный простор, и с этой задачей Т-IVH справлялся лучше Т-34. В то же время для РККА наступала эпоха глубоких операций, в которых им требовался неприхотливый и надежный танк, способный к дальним рейдам и ориентированный на быстрый разгром и подавление тыловых структур, войск на марше, полевой артиллерии на позициях и прочих аналогичных целях в глубине обороны противника. Это Т-34-76 обр. 1943 г. «умел» делать лучше Т-IVH.

Технологичность

По этому параметру Т-IVH с треском проигрывал Т-34. В то время, как корпуса Т-34 формировались при помощи сварочных автоматов, от операторов которых не требовалось высокого мастерства, а башни делались либо так же, либо же были литыми, корпуса немецких танков являлись настоящим произведением искусства. Бронеплиты имели специальные крепления, они как бы вставлялись друг в друга (на шпонках), а потом – сваривались вручную, что требовало массы времени и работников высокой квалификации. Вот только какой смысл был во всем этом, если все эти старания в итоге не приводили к сколько-то заметному превосходству Т-IVH в защите перед Т-34? И то же можно было сказать про любой другой агрегат.

В результате немцы тратили уйму усилий и времени на создание боевой машины… не имевшей видимого превосходства над куда более простым и легким в производстве Т-34-76 обр. 1943 г.

Продолжение следует…