Бойцы на генетическом допинге. Новый проект DARPA

До последней капли

С каждым годом потеря хорошо подготовленного бойца на поле боя обходится государству все дороже. Кипа финансовых гарантий, которые приходится оплачивать оборонным ведомствам разных стран, а также неизбежные репутационные потери от гибели военнослужащих заставляют искать новые подходы ведения боевых действий. С одной стороны, заигрывают с робототехникой – не случайно, беспилотные летательные аппараты стали настоящим мейнстримом в последнее время. Все-таки подготовка хорошего пилота обходится очень дорого, да и «бесчеловечный» аппарат гораздо дешевле обитаемого – потерять его не так жалко. Несмотря на прогресс в роботизации небесной техники, наземные системы пока далеки по повсеместной автоматизации или хотя бы переходу на дистанционное управление. Поэтому пехотинца будут стараться улучшить иными средствами – чтобы он воевал эффективнее, от пуль уворачивался, не уставал и не болел. Первоначально в этом деле помощниками должны стать различные экзоскелеты, но они при существующих сейчас технологиях аккумуляции энергии могут выполнять свои функции ограниченное время. К тому же непонятно, как долго сможет работать такой экзоскелет, скажем, при температурах ниже минус 20 градусов. Как бы то ни было, самым энергоэффективным бойцом является хорошо подготовленный, физически крепкий и здоровый мужчина. Но уже сейчас при самом оптимальном тренировочном режиме и питании военные, похоже, уперлись в потолок человеческих способностей. И, если отбросить весь медикаментозный хлам, превращающих бойцов в наркоманов, то, похоже, единственным выходом на «расширенные настройки» организма становится апгрейд генотипа.

General Electric Research, один из участников проекта Measuring Biological Aptitude

В январе 2019 года DARPA, кузница всего самого нового в военной сфере американцев, развернула программу MBA (Measuring Biological Aptitude, «Измерение биологической способности»). Примерные сроки реализации проекта ограничиваются четырьмя годами. К MBA привлекли уважаемые конторы: исследовательский кластер гиганта General Electric — GE Research, Флоридский институт человеческого и машинного познания (Institute for Human Machine Cognition) и Ливерморскую лабораторию им. Лоуренса.



На данный момент DARPA очень туманно объясняет основные направления работы команды. Ясно, что GE Research работает над специальными миниатюрными иглами-сенсорами, считывающими массу параметров организма в разные моменты жизни военнослужащего. Вторым аналитическими прибором будет разрабатываемая в Institute for Human Machine Cognition зубная накладка. Ливерморская лаборатория координирует работу подразделений, анализирует и обобщает результаты. Набор микроигл, которыми, похоже, американцы будут нашпиговывать своих бойцов, позволит удаленно наблюдать за психофизиологическим состоянием военнослужащих. И в самые ответственные моменты боя командир подразделения на основании показаний сенсоров будет решать, кого бросать в атаку, а кого лучше временно отвести в тыл для восстановления. Скорее всего, человеческое сознание не сможет столь оперативно работать с таким потоком данных, поэтому рекомендации командиру о характере ведения боя будет выдавать все-таки искусственный интеллект. То есть опосредованно руководить людскими ресурсами.

Ливерморская лаборатория им. Лоуренса

В пространных рассуждениях о целях DARPA особенно выделяется анализ связи человеческого генотипа и его фенотипа (внешних проявлений). То есть американцы пытаются выработать механизмы более эффективной реализации заложенного в человеке генетического потенциала – усилить экспрессию нужных бойцу генов. Именно для этого, по словам представителей DARPA, у 70 подопытных будут учитывать все нюансы работы организма в периоды физических нагрузок, стресса и отдыха. Психологи будут тестировать испытуемых на сообразительность, объем памяти, внимание и способность к обучению. Конечно, предварительно у всех тщательно отсканируют геном и соотнесут его с фенотипическими признаками. В случае обнаружения полезных «боевых» генов, которые по какой-то причине «спят», то есть не экспрессируют, исследователи будут искать способ заставить их работать. Здесь DARPA, похоже, вообще замахнулась на фундаментальную проблему исследования сложнейших механизмов передачи информации от генов к внешним фенотипическим признакам. Смогут ли три института решит эту задачу? Вопрос остается открытым. Все-таки уже несколько десятилетий ведущие генетики мира бьются над этим с переменным успехом. Как известно, при неизменном наборе генов в фенотипе разных особей может наблюдаться огромное разнообразие внешних признаков.


На первом этапе работы ученые будут искать полезный «дизайн» идеального солдата. Для этого датчиками обвешают самых успешных бойцов армии США, выделять наиболее характерные признаки (к примеру, пониженное сердцебиение в стрессовой ситуации) и после анализа приступят к поиску генетических предпосылок явления. При этом особое внимание будет уделяться узкоспециализированным профессионалам: снайперам, саперам, пилотам, разведчикам и операторам сложной техники. В качестве бонусов программы Measuring Biological Aptitude появится универсальная профориентационная программа работы с новобранцами армии США. Вот, к примеру, пришел молодой человек поступать в летное училище. Всем хорош: и здоровье отличное, и умен, и психологически устойчив, но вот пара генетических маркеров показывает, что гораздо успешнее будущий курсант себя проявит в деле оператора БПЛА или снайпера. Останется только правильно убедить будущего военного, что никакой он не "летун".

Вся эта история выглядит очень красиво со стороны, однако, учитывая богатую историю военной фармакологии США, есть мысли, что DARPA все-таки рассматривает иные сценарии развития программы. Отдельными продуктами проекта могут стать как химические вещества, усиливающие работу отдельных групп генов, так и откровенный генетический допинг. Благо в спортивной медицине накопились достаточные компетенции в этом плане.

Генетический допинг

Технологии улучшения физических показателей спортсменов и ускорение реабилитации после соревнований давно уже перешли с чисто химического допинга на рельсы генетического усовершенствования. Одним важнейшим плюсом генетического допинга является его почти полная скрытность от офицеров WADA. Первым и единственным делом о применении в спорте такого вида допинга стало применение в 2003 году препарата репоксигена фармкомпании Oxford BioMedica. Его испробовал на своих несовершеннолетних подопечных тренер Томас Спрингштейн, за что и понес уголовную ответственность. Препарат репоксиген, кстати, не предназначался для генного допинга, а был лекарством от анемии, содержащим ген (заключенный в вирусный вектор) эритропоэтина. Сейчас же на спортивном горизонте нет скандальных новостей о разоблачении очередного атлета, балующегося инъекциями чужих генов. Все потому, что разоблачить это фактически невозможно: в некоторых случаях медики научились наращиваться отдельные пучки мышц локальными инъекциями генетического материала. Но для того чтобы отследить это, офицеру WADA требуется брать пробу крови именно из места укола, а это, понятно, невозможно. При этом во всех уважающих себя спортивных державах накоплены немалые банки генетических данных выдающихся спортсменов, которые хранятся, естественно, не только как наследство потомкам. Поэтому спортивная генетика и фармакология, а также завершение резонансного проекта «Геном человека», создали все условия для дальнейшего модифицирования военнослужащих.


На руку играет и прогрессивное снижение стоимости скрининга генома человека. Уже сейчас известно порядка 200 генов, отвечающих за физические способности человека, которые при должном уровне желания можно хорошенько разогнать на конкретном индивиде. Да, конечно, военным требуются еще и гены для когнитивной деятельности, но для их отслеживания пары лет исследований вполне хватит. Просто перечислим несколько важнейших биомаркеров, которые являются факторами успеха атлета: ген ACE или «ген спорта», разные формы которого отвечают за выносливость и скоростно-силовые качества; ген ACTN3 – важный фактор успешности физподготовки, ответственен за структуру мышечных волокон; ген UCP2 регулирует жировой и энергетический обмен, то есть позволяет организму эффективнее сжигать «топливо»; гены 5HTT и HTR2A ответственны за серотонин в организме – гормон счастья. В общем, характер и масштаб достижений спортивных генетиков позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, похоже, потолок в спортивном генном допинге если не достигнут, то уже вот-вот будет. И исследователям с фармацевтическими компаниями требуются новые рынки сбыта. Во-вторых, военные США в связи с инициативой Measuring Biological Aptitude становятся идеальными потребителями технологий генного допинга. Скорее всего, в рамках исследования процессов экспрессии генов в фенотип человека как раз и рассматриваются вопросы адаптации спортивных технологии к военной сфере. И микроиглы-сенсоры тут могут оказаться очень кстати.

Конечно, никто не говорит о повсеместном нашествии боевых генномодифицированных вооруженных киборгов со звездно-полосатым флагом, но качественное усиление боевых возможностей армии США вполне может иметь место в обозримом будущем.