Изначально отметим, что заявленная тема очень обширная и поэтому будут затронуты только её отдельные аспекты. Мы не станем подробно останавливаться на ряде вопросов, связанных с де-факто государствами, которые, несмотря на игнорирование их со стороны международного сообщества, демонстрируют политическую жизнестойкость, превышающую четверть века. Заметим также, что в уходящем году исполнилось 25 лет соглашениям о прекращении огня в зоне абхазо-грузинского и нагорно-карабахского конфликтов при посредничестве России.
И если соглашения, заключенные между Грузией и ее бывшими автономиями, были в итоге «похоронены» грузинскими властями, то соглашение о прекращении огня в зоне нагорно-карабахского конфликта, хотя и не без проблем, но продолжает соблюдаться. Отметим также, что в течение минувшего года на линии соприкосновения сторон и на различных участках армяно-азербайджанской границы количество инцидентов, боестолкновений и перестрелок в целом снизилось. При этом риторика сторон конфликта (Азербайджан, Армения и Нагорный Карабах) в 2019 году оставалась достаточно жесткой. Декабрьская встреча глав МИД Азербайджана и Армении в Братиславе, при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ (Россия, США и Франция), продемонстрировала отсутствие готовности к компромиссу, под которым в Баку и Ереване понимают нечто принципиально разное. И это хорошо известно.
В таком случае, как заметил армянский политолог Александр Искандарян, необходимо продолжить делать то, что делается посредниками, а именно – работать на понижение степени насилия на линии соприкосновения. Возможности по уменьшению насилия («менеджмент конфликта») не такие нулевые, как попытка урегулировать конфликт. Последняя по времени подобного рода попытка была предпринята в 2011 году в Казани, провалившись после того, как Ильхам Алиев в последний момент отказался подписать согласованный документ. И подобного рода манёвры, похоже, становятся фирменным стилем Баку: так, в Братиславе его посланцы отказалась подписать пятистороннее заявление, подготовленное по инициативе МИД России, которое также должны были подписать Азербайджан, Армения, США и Франция.
Ереван по-прежнему настаивает на возвращении Нагорного Карабаха за стол переговоров, указывая на легитимность этого шага. Но Баку – однозначно против. Между тем, в 1990-х годах, когда Степанакерт участвовал в переговорах, было подписано несколько соглашений, которые действуют и до сих пор. В последующий же период не было подписано ни одного соглашения. Несмотря на все имеющиеся здесь проблемы, можно констатировать, что этот нагорно-карабахский конфликт, в отличие от других конфликтов на постсоветском пространстве, по-прежнему не рассматривается как повод для противостояния между Россией и Западом.
Азербайджан
В 2019 году Вооруженные силы Азербайджана продолжали усиливаться на суше, в воздухе и на море. Военный бюджет Азербайджана в 2019 году составил 1 млрд 787 млн долларов, из которых 812 млн долларов выделяются только на реализацию проектов и мероприятий особого оборонного значения. Отметим ряд важных учений, проведённых Баку как самостоятельно, так и совместно с партнёрами и союзниками, прежде всего с Анкарой и Тбилиси (при формальном дистанцировании от военно-политических альянсов и объединений). Среди них: учения в Нахиджеванской автономной республике, в том числе с участием турецких военнослужащих; трехсторонние учения с участием военнослужащих Азербайджана, Турции и Грузии; совместные учения Турции и Азербайджана (к примеру, «TurAz Qartal») в том числе с участием наблюдателей из Пакистана и др.
Большинство учений армии Азербайджана проводилось в «прифронтовой» полосе, включая:
– приведение уровня боевой готовности с постоянной на повышенную и полную (так сообщалось в прессе, но, скорее всего, имелось ввиду близкой к полной);
– вовлечение значительных по численности соединений (свыше 10 тысяч военнослужащих) и тяжелого вооружения (танки и другая бронетехника, ракетно-артиллерийские установки, артиллерия больших калибров), фронтовая и армейская авиация, беспилотные летательные аппараты (БПЛА) различного назначения;
– марши в районы развертывания (скорости движения колонн не сообщались) и масштабные передислокации войск;
– отработку вопросов организации и проведения наступательных / контрнаступательных операций в горах путем нанесения превентивных ударов для разгрома группировки противника и овладения выгодными рубежами на освобожденных территориях;
– боевые стрельбы на различных полигонах и учебных центрах, в условиях, максимально приближенных к боевым.
Практически все учения проводились в условиях, горно-лесистой, скалистой местностях и сложной радиоэлектронной обстановке. Выполнялись задачи по организации слаженности действий передовых, обходящих отрядов во взаимодействии с основными ударными группировками, а также артиллерией, авиацией и другими элементами боевого порядка.
С учетом легенд и характера учений, состава и количества войск и техники, которые принимали в учениях, интенсивности учений, можно оценить уровень боеспособности ВС Азербайджана как достаточно высокий. В этой связи, вероятность масштабной эскалации со стороны Баку в зоне нагорно-карабахского конфликта, мы бы оценили достаточно высоко. Вместе с тем, тесные союзнические связи Баку и Анкары выстраиваются с учётом фактора России, остающейся наиболее влиятельной силой в Черноморско-Каспийском регионе. Также по итогам года (если верить американским источникам) следует констатировать растущее влияние в высших эшелонах власти Азербайджана Израиля, рассматривающего возможность нанесения ударов по Ирану с территории этой страны, в том числе с помощью БПЛА. По оценке некоторых экспертов, ближневосточная страна оказывает определенное влияние на внутриполитические процессы в Азербайджане, где в последние несколько месяцев имели место существенные кадровые изменения. Видимо, в среднесрочной перспективе, официальный Баку будет продолжать наращивать военно-политическое и военно-техническое сотрудничество с Израилем.
Также всё более важное место в военно-политической и, возможно, в военно-технической сфере Азербайджана будет занимать Пакистан, а возможно Катар, являющийся союзником Турции (на территории небольшого аравийского эмирата находится турецкая военная база). Уже объявлено о проведении азербайджано-турецко-катарских совместных военных учений, призванных укрепить в плане военное сотрудничество.
Армения
Несмотря на множество неблагоприятных и даже алармистских прогнозов относительно внешнеполитического курса Армении, после смены власти в апреле-мае 2018 года прогнозы о повороте Еревана на путь Тбилиси и Киева не оправдались. Более того, по ряду направлений новое армянское руководство стало сотрудничать с Москвой даже более тесно, нежели его предшественники. В частности, в феврале Армения направила свой гуманитарный контингент (саперы, врачи и медицинский персонал) в количестве 83 человек в провинцию Алеппо Сирийской Арабской Республики. Армения оказалась единственной страной ОДКБ, поддержавшей российскую миссию по установлению мира на Ближнем Востоке не на словах, а на деле. За время своей работы в непростой обстановке армянский гуманитарный контингент разминировал территорию в 125 тысяч кв. м и оказал медицинскую помощь 7 тысячам гражданам Сирии. Кроме того, Армения, при логистической и транспортной поддержке России, в течение года оказывала ближневосточной стране гуманитарную помощь. Следует также отметить, что гуманитарные грузы сирийским гражданам отправляли и армянские общины юга России.
Согласно официальным источникам, Ереван и Москва завершили переговоры по тексту меморандума о допуске российских специалистов на биолаборатории в Армении; ожидается, что он будет подписан в ближайшее время. В период председательства Армении в ЕАЭС в 2019 году были подписаны соглашения о зоне свободной торговли Сербией и Сингапуром, а также вступило в силу аналогичное трёхлетнее соглашение с Ираном.
В военном аспекте, в течение уходящего года, Вооружённые Силы Армении провели ряд совместных батальонных тактических учений с боевой стрельбой в рамках российско-армянской объединенной группировкой войск с участием до 1,5 тысяч военнослужащих артиллерийских, танковых, разведывательных, инженерных и иных подразделений, до 500 единиц бронетехники и специальной техники и 50 самолётов и вертолётов. Розыгрыш основных учебно-боевых действий по поиску, блокированию и уничтожению условного противника происходил в дневное и ночное время суток. Представители ВС Армении заявляют об увеличении численность армяно-российских учений в 2020 году.
Минувшей осенью ВС Армении и Армия Обороны непризнанной Нагорно-Карабахской Республики впервые провели самые масштабные за годы независимости учения с привлечением резервистов, органов государственной власти и местного самоуправления. Темой учений стало развертывание Вооруженных сил, противостояние агрессии противника, и в течение суток, по сути, была сформирована еще одна армия, эквивалентная по численности действующей, что позволило удвоить численность вооруженных сил страны. Уровень явки резервистов был исключительно высоким и, по оценке ряда армянских экспертов, уверенно превышал 95%.
В максимально приближенных к реальным условиях были разыграны боевые эпизоды оборонительного и контрнаступательного характера (сдерживание и последующая ликвидация противника прорвавшего оборонительную полосу, нанесение контрударов, восстановление статус-кво линии обороны). Что важно, отрабатывалось и нанесение упреждающих ударов по потенциальному противнику, в рамках стратегии «активной обороны». В уходящем году возросли требования к уровню боевой подготовки и боеготовности войск, и роль Генерального штаба во главе с генерал-лейтенантом Артаком Давтяном и его первым заместителем генерал- лейтенантом Оником Гаспаряном. Военный бюджет страны в 2019 году составил около 625 млн долларов США (рост на 25%). В начале 2020 года на вооружение поступят зенитно-ракетные комплексы «Тор-М2КМ» и многофункциональные истребители Су-30СМ российского производства. Что касается взаимодействия с НАТО в рамках программы «Индивидуального партнерства» (IPAP), то оно было успешно продолжено, по-прежнему остаётся лимитированным двумя обстоятельствами:
– членством Армении в ОДКБ, сотрудничество в рамках которой она намерена ещё больше активизировать;
– пребыванием в НАТО одного из двух потенциальных противников Армении в лице Турции, являющейся одновременно стратегическим союзником Азербайджана.
Как нам представляется, в будущем году Армения сохранит свой многовекторный внешнеполитический курс, по-прежнему отдавая приоритеты ОДКБ и ЕАЭС. Ключевой внутриполитической проблемой страны будет оставаться её нынешняя конституция с парламентской формой правления, протащенной усилиями команды бывшего президента Сержа Саргсяна.
Грузия
По сути, страна завершила заявленные два года назад военные реформы, по итогам которых в Вооружённых Силах страны остались 4 маневренные бригады с тремя компонентами – пехотным, механизированным и бронетанковым, а также две артиллерийские бригады. Фактически как род войск была ликвидирована авиация – прежде всего, речь идёт о штурмовиках Су-25, вместо которой появилась авиация сухопутных сил (в частности, были модернизированы 7 американских вертолетов UH-1 "Ирокез"). При сохранении общей численности личного состава на прежнем уровне (37 тысяч военнослужащих), значительно сокращены структуры управления; одновременно созданы два командования на «восточном» и «западном» направлениях.
В подчинении Восточного командования находятся: 1-я мотострелковая бригада, 4-я механизированная бригада, 5-я артиллерийская бригада, инженерная бригада и отдельный полк связи. В подчинении Западного командования – соответственно 2-я и 3-я мотострелковые бригады, 6-я артиллерийская бригада, инженерно-саперный батальон, отдельная рота связи и поликлиника. Воздушное пространство Грузии теперь будут контролировать французские РЛС и защищать система противовоздушной обороны малой дальности Mistral Atlas. В апреле была завершена поставка из США для грузинской армии 410 ракет противотанковых ракетных комплексов и 72 командно-пусковых установок противотанковых комплексов Javelin. Военный бюджет в 2019 году составил 280 млн долларов, на 2020 год запланировано 300 млн долларов.
Уровень боевой подготовки грузинские подразделения повышают в рамках международных учений на полигонах страны и за рубежом. Речь, прежде всего, идет о ежегодных учениях «Noble Partner / «Достойный партнер», «Agile Spirit» / «Проворный дух», «НАТО – Грузия-2019» / NATO-Georgia Exercise 2019 и ряде других. Кроме того, грузинские подразделения являются самыми многочисленными (из числа стран не входящих в НАТО) из участвующих в операции Североатлантического блока в Афганистане. Отметим также, что грузинские военные постоянно повышают мастерство в ходе совместных мероприятий с коллегами из соседних тюркских государств.
По нашей оценке, грузинская армия и сама страна, в принципе готовы к получению «Плана действий по членству в НАТО», но этот процесс де-факто блокируется «старыми» членами блока (прежде всего Германией и Францией), опасающимися обострения ситуации в отношениях с Москвой. Думается, теперь, с введением американских санкций против газопровода «Северный поток-2» эти опасения станут ещё более актуальными. Следует учитывать и серьезную ограниченность боевых возможностей ВС Грузии в воздухе, скудность тяжелого вооружения и бронетехники, а также малый радиус действий ПВО. Грузинской армии было бы действовать гораздо комфортнее в составе коалиции, прежде всего со своими партнерами по НАТО. Но вот возможность и мотивация грузинской армии к самостоятельным действиям, особенно с учётом уроков 2008 года и активной модернизации Вооружённых Сил России, не столь очевидны.
Внешнеполитический курс Грузии, также как и курс в сфере безопасности, достаточно жёстко ориентирован на Брюссель и Вашингтон, и «многовекторым» его никак не назовешь. В перспективе, если ожидания на получение «ПДЧ» не реализуются, можно ожидать шагов по расширению связей с Пекином и с другими государствами постсоветского пространства (за рамками «ГУАМ»).
Внутриполитические итоги уходящего года можно охарактеризовать как перманентную нестабильность на фоне упадка общественных настроений – вспомним хотя бы адресованный гражданам страны достаточно откровенный призыв Бидзины Иванишвили уезжать на заработки и за счёт этого кормить свои семьи. Понятное дело, что в решении социально-экономических проблем никакое НАТО не поможет, в то время как отношения с «северным соседом» остаются безнадёжно испорченными.
* * *
Общие региональные тренды по итогам 2019 года можно сформулировать следующим образом:
– как и все предыдущие постсоветские годы, регион бывшего советского Закавказья остается расколотым, а образующие его страны не объединены какими-либо общеполитическими устремлениями, либо же совместными проектами. Скорее всего, эта линия сохранится (в отличие, заметим, от Центральной Азии, где после перемен в Ташкенте наметились некоторые «интеграционные» тенденции);
– стремление Брюсселя, весьма активного в последние годы, к расширению своего влияния в этом регионе сдерживается серьезными проблемами внутри самого Европейского Союза. Кроме того, объединение стран «Старого Света» вряд ли является надёжным партнером в сфере безопасности и самостоятельным центром силы (если таковым оно когда-то было);
– значительное усиление позиций на Кавказе Турции – прежде всего, не как члена НАТО, а как самостоятельного регионального игрока. Это касается не только непосредственно Баку и Тбилиси, но и, что не менее важно, отдельных регионов Грузии и Азербайджана (Аджария, Квемо-Картли и Нахиджеван),
– упомянутое выше усиление операционных возможностей Израиля – прежде всего, в Азербайджане и отчасти за счет России;
– американцы остались «при своих», и говорить о существенном сокращении их присутствия в регионе, несмотря на уход «интервенционалиста» Джона Болтона, вряд ли уместно;
– региональная политика Ирана существенных изменений не претерпела, но ресурсные возможности этой «подсанкционной» страны на данном этапе снизились;
– по-видимому, Китай начал подготовительную работу по серьезному проникновению в регион, однако пока его приоритетом на постсоветском пространстве будет оставаться Центральная Азия.
Давид Петросян, независимый журналист
Фото: Нагорный Карабах, 2019 год.