Война технических новинок
Крымская война стала знаковой для всего XIX века. Однако в российской историографии её обычно описывают весьма бледно.
В нашей литературе довольно часто обращают внимание на скорее несущественные детали (те же штуцеры), возводят их влияние на события в энную степень и делают совершенно фантастические выводы. Например, что войну русские проиграли потому, что англо-французские штуцеры били на 600-800 шагов, тогда как русские гладкоствольные ружья — всего на 200-300 шагов. Однако всем известно — и об этом упоминают те же американские военные историки, — что до эры магазинных винтовок и пулемётов остановить скоординированную атаку пехоты исключительно стрелковым оружием было невозможно.
На эффективной дальности стрельбы боец, вооружённый Enfield Pattern образца 1853 года, сможет дать один-три выстрела, не более — дальше дело перейдёт к рукопашной.
Даже из этих совершенно прикидочных выводов ясно, что главную роль на поле боя играла артиллерия. Это отмечает и российский историк Алексей Кривопалов, рассматривая, например, битву при Альме. У русских было 96 орудий, у союзников — 140. Против французов русские выставили 40 орудий, против англичан — 56. Стандартное русское полевое орудие в 1854 году — это шестифунтовая пушка. У англичан артиллерия была примерно такой же, а вот у французов калибр равнялся 12 фунтам. Получилось, что на левом фланге сорока русским шестифунтовым пушкам (вес залпа — 240 фунтов железа) противостояло тридцать 12-фунтовок французов (вес залпа — 360 фунтов железа).
Попросту говоря, именно разница в весе залпа артиллерии (почти в два раза!) подавила русские пушки на левом фланге и обеспечила его обход генералом Боске.
Что ж — поговорить о реальных технических инновациях в Крымской войне стоит, благо их было просто гигантское количество.
Кстати, на Западе Крымскую войну воспринимают больше как «выставку достижений народного хозяйства», войну технических новинок, войну индустрий. Якуп Бекташ в своей статье с говорящим названием «Крымская война как технологическое предприятие» (The Crimean War as a technological enterprise) прямо пишет: «Эта война стала возможностью для предпринимателей и изобретателей продвинуть свои изобретения и предприятия, причём вводить в дело новые изделия массово, на волне патриотизма. Эти технологии, новые и не очень, испытанные в таких масштабах, начали формировать и новый способ организации и ведения войны, новые подходы к боевым действиям, к связи, отчётности, и т. д».
Про бронированные батареи — предтечу броненосцев — все знают. Про использование минных заграждений на море — тоже. Но есть и менее известные новинки.
«Безумству храбрых…»
Сначала поговорим о нереализованных до конца или немного безумных.
Бронированная корабельная башня. Да, её прообраз изобрели в Крымскую войну. Летом 1855 года при обстреле Таганрога союзники из-за мелей Азовского моря испытывали ужасные сложности. Купер Фипс Кольз создал плот (англичане прозвали его «Леди Нэнси»), на котором разместил артиллерийские орудия. Но вот беда — расчёты англичан на плоту несли потери от ружейного огня русских с берега. Тогда Кольз предложил… поставить над пушками железные купола.
«Лди Нэнси» атакует Таганрог
Проект очень заинтересовал Адмиралтейство, но Крымская уже заканчивалась, поэтому в результате идею положили под сукно. Позже это вылилось в создание артиллерийских башен.
Мортирный фрегат — в этом явно есть толика безумия. Готовясь к атаке Ревеля и Кронштадта в 1856 году, англичане в конце 1855-го решили перевооружить 44-пушечный фрегат «Горацио» на одни мортиры. Все надстройки были срезаны, а по периметру установлены двадцать четыре 13-дюймовые мортиры, которые одним залпом могли выбрасывать 864 фунта металла. Корабль так и не попал на театр военных действий, в бою не был испытан, а после войны, в 1861 году его пустили на слом.
Прообраз «Доры» — 36-дюймовая мортира Маллета. Даже просто перечисление параметров ужасает: вес ядра — 1037 или 1334 кило, дальность стрельбы — 2,5 километра, скорострельность — четыре ядра в час. Две таких мортиры англичане построили в 1855 году, но потом компания-производитель разорилась и в серию орудия не пошли. Мортиры были испытаны в 1858 году: оказалось, что их очень трудно заряжать, точность стрельбы не особо хорошая, а сами ядра безумно дороги.
Мортира Маллета и немецкий «Тор»
Влиятельные новшества
Ну а теперь несколько новинок, которые всё же пошли в серию и оказали заметное влияние на последующие войны.
Первое, что следует упомянуть — Балаклавская железная дорога. Да, при осаде Севастополя ключевой роли она не сыграла, но на опыте её применения стало ясно, что современную войну (и современные войска) могут обеспечить только железные дороги. В результате французский инженер Поль Декавиль изобрёл временные узкоколейные железные дороги, которые устанавливались на «последней миле» перед фронтом инженерными войсками.
Кстати, в России железнодорожные войска появились в 1851 году, а в 1870-м они вошли в состав инженерных войск.
Вторая новинка — печь Сойера. Британский ресторатор Алексис Сойер, движимый патриотическим чувством, разработал полевую печь, которая была сразу же принята «на вооружение». Его печь, во-первых, экономила топливо, а кроме того — имела несколько вставок, что позволяло варить супы, каши, картофель, печь хлеб, делать компоты и чаи, и т. д. При этом печь была очень лёгкой, её могла тащить даже упряжка из одного осла.
Позже модифицированную печь Сойера поставили на колёса — так появилась знакомая нам полевая кухня.
Алексис Сойер представляет свою печь в Крыму
Кстати, помимо печи Сойер ввёл ещё одно новшество — на этот раз административное, — которое очень пришлось ко двору армии и потом было распространено повсеместно. Алексис внедрил в армии систему учёта и контроля продуктов по образцу ресторанов высокой кухни в Лондоне. Была стандартизирована и пронумерована разделка говядины и свинины, определение частей на супы, на второе, на засолку. Начался выпуск разного рода консервированных бульонов, на которых вполне можно было готовить различные блюда.
Раньше такой системы не было ни в одной армии мира.
Третья новинка — госпитальные суда. До Крымской войны главным назначением этих кораблей было отвозить больных до ближайшего госпиталя на берегу. Там, конечно, оказывали первую помощь, но основное лечение предполагалось на суше. В Крымскую раненые или больные английские солдаты транспортировались в госпиталь Скутари под Стамбулом. Так вот — во время этих транспортировок потери достигали 30 процентов.
Идея госпитальных судов нового типа пришла в головы лордам-адмиралам в 1856 году — именно тогда и началось их строительство. А в 1860 году со стапелей сошли два специализированных парохода — «Мельбурн» и «Маурициус». Коренным отличием этих кораблей от госпитальных судов прошлого стало то, что можно было лечить и ставить на ноги раненых и больных прямо на борту. На них стояла современная система вентиляции, были оборудованы койки, созданы большие запасы лекарств, а больных обслуживал квалифицированный персонал из Медицинской службы флота. Кроме того, на каждом корабле имелось три операционных, оснащённых по последнему слову техники.
Далее — нарезная артиллерия. Да, конечно, изобрели её задолго до Крымской, но именно эта война стала толчком к массовому внедрению.
Предыстория вопроса такова: после самозатопления русского флота в Севастополе на первый план у союзников вышло противостояние флота с берегом. Но вот беда — корабли-то деревянные, тогда как бастионы — каменные. Наполеон III обеспокоенно писал своему Морскому штабу: «Нельзя рисковать судном, несущим 80 орудий и 1200 человек экипажа, в противостоянии с куском гранита с несколькими орудиями и десятком артиллеристов».
Было принято решение увеличивать дальность стрельбы, чтобы вести огонь по противнику с безопасного расстояния. Но как?
У британского правительства на столе лежало несколько предложений о чудо-пушках с большой дальностью выстрела. И судя по всему, чиновники не глядя ткнули в один из документов — и попали в проект Ланкастера.
Наверное, их обрадовало обещание, что пушки будут стрелять на дальность в 6500 ярдов.
Но первые пушки оказались, мягко говоря, не очень. Из-за овальной конструкции ствола снаряд, идя по нарезу, часто застревал, что приводило к разрыву ствола. Кроме того, опять-таки из-за овальной каморы, точность стрельбы была фактически никакой, снаряд просто летел в примерно нужном направлении. Джон Бургойн, испытывавший ланкастерские пушки у Севастополя, писал: «Вчера установили 68-фунтовые пушки Ланкастера, которые могут стрелять на четыре тысячи ярдов. Стреляют они с большим разбросом, снаряд летит непонятно куда».
Пушка Ланкастера
Уже после войны в серии испытаний было установлено, что максимальная дальность выстрела ланкастерских пушек составляет 4800 ярдов, а прицельная — 3300 ярдов. Но и этого оказалось достаточно, ибо на равных по дальности с такими орудиями у русских могли состязаться только трёхпудовая крепостная гаубица и 48-фунтовая длинная пушка, которых в большей части черноморских крепостей не было. Вообще, дальность артиллерийского боя в Крымскую возросла в три раза: с тысячи ярдов в 1854 году до 3300 ярдов в 1855-м.
Ещё одна новинка по результатам Крымской — повсеместное внедрение электрического телеграфа. Правда, в ту войну телеграф на начальном этапе больше мешал, чем помогал, поскольку политикам, дорвавшимся до тумблера, очень хотелось порулить войсками прямо из Лондона, в режиме реального времени, что создало гигантский информационный шум на линиях телеграфной связи, и дельные распоряжения тонули в куче бессмысленной болтовни. Тем не менее, связь между передовыми частями и штабом в некоторой мере решила проблему управляемости войск, и в последующих кампаниях военные действия без использования телеграфа даже не представлялись.
Прогноз погоды
Последняя в этом обзоре (но далеко не последняя по заслугам) новинка — создание метеорологической службы.
Четырнадцатого ноября 1854 года на Чёрном море начался Великий Шторм, который нанёс союзникам потери, сопоставимые с большим сражением. Достаточно сказать, что за время этого урагана англо-французские войска потеряли 38 кораблей, среди них — стопушечный линейный «Анри IV», корвет «Плутон», транспорты «Эйша», «Ганг», «Джорджиана», «Глендало», «Харбингер», «Хё Меджести», «Кенилворт», «Лорд Реглан», пароход «Принс» и т. д.
«Буря. Крушение иностранного корабля», художник — И. Айвазовский
Помимо кораблей и транспортов были потеряны миллионы фунтов пороха, тысячи ядер и снарядов, провизия, корм для лошадей и мулов, запасы флотского рогатого скота. Людские потери исчислялись тысячами человек.
В том же 1854 году член Французской академии наук Урбен Леверье по приглашению французского военного министерства озаботился созданием первой в мире метеорологической службы предсказания погоды. Леверье сделал простую вещь — он запросил сводки погоды по Европе у своих знакомых учёных за период с 12 по 16 ноября 1854 года. Когда эти сводки были получены, он нанёс их на карту и обнаружил движение урагана от Нидерландов, через Германию и Балканы к Крыму.
Если бы эта информация появилась у него раньше, войска вполне можно было предупредить о надвигающемся шторме.
Собственно, Великий Шторм и спровоцировал создание во Франции сети центров наблюдения за погодой (16 февраля 1855 года), а 17 февраля все эти центры соединили телеграфом со штаб-квартирой в Париже и военным министерством.
В 1860 году образовалась всеевропейская сеть наблюдения за погодой, а ещё через три года капитаны больших судов, выходя из порта или заходя в порт, в обязательном порядке получали метеорологическую сводку на ближайшую неделю.
Так Крымская война подарила миру новшества, которыми мы пользуемся до сих пор — даже в мирной жизни.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.