Друзья и враги имперских кирасиров

Военное дело на рубеже эпох. В прошлых материалах мы познакомились с врагами кирасиров среди всадников Запада и Востока. Но Восток рассмотрели не весь, поэтому сегодня мы эту тему продолжим. Ну а иллюстрировать материал будут на этот раз целиком и полностью «красочные картинки». А то все фотографии из музеев, пусть даже и знаменитых. А ведь иллюстраторы тех же книг издательства «Оспрей» и «Кассель» тоже с ними знакомы, да и требования в них очень высокие. Так что почему бы на них и не посмотреть, а заодно и не познакомиться с очередными «всадниками войны», которых поля сражений XVI —XVII веков видели в эту самую переломную эпоху? Впрочем, без музейных артефактов, а также картин художников той эпохи нам тоже не обойтись, поэтому сегодня мы посмотрим на полотна Ян Мартенса де Йонге.

Рыцари с пистолетами в руках

А было так, что латная кавалерия из кирасиров и рейтаров, заменившая прежних рыцарей, хоть и была весьма многочисленной – при Генрихе II в той же Франции в 1558 году только рейтаров насчитывалось 7000 всадников, — но все-таки никак не могла заменить конницу из всадников с легким вооружением. И если уж Франции было тяжело иметь столь многочисленные отряды латников-пистольеров, то что же тогда говорить о странах, чья экономика и промышленность не были в то время столь развиты?

Мнение глупого короля – трагедия, умного – счастье

Вот почему на полях сражений Европы в период, который непосредственно предшествовал Тридцатилетней войне, доминировали четыре типа всадников, не считая легких восточных наездников. Самыми тяжелыми были кирасиры в доспехах «в три четверти», которых шведский король Густав Адольф, например, считал слишком дорогими по сравнению с их боевыми характеристиками; затем шла легкая кавалерия, которая играла второстепенную роль в бою и которую он считал недооцененной; затем конные аркебузиры, которые занимались огневой поддержкой кирасир посредством стрельбы с коня, и драгуны, «конная пехота», которых, по его мнению, можно было бы использовать гораздо лучше.


И вот, будучи новатором в душе, а еще и просто умным человеком, и обладая всей полнотой королевской власти, он реструктурировал шведскую армию, сделал ее главной боевой силой континента и образцом для реформ в армиях других стран. Логическим следствием королевских предпочтений стало решение обойтись всего двумя типами всадников: драгуны должны были взять на себя роль огневой поддержки, и легкие всадники, которые должны были стать его ударными частями. От кавалеристов, в основном состоявших из шведской знати, в доспехах «в три четверти» он тоже не отказался окончательно, но они теперь не сильно влияли на характер военных действий и не играли серьезной роли в армии шведского короля.

Шведский кавалерист – «средний кавалерист»

Со временем стандартный шведский кавалерист с этого времени стал относиться к кавалерии «среднего» типа. Он носил кирасу и «шлем-горшок» («пот» по-английски) (или большую шляпу с металлическим каркасом) и вооружался парой пистолетов и тяжелой шпагой несколько большей длины, чем в других европейских армиях. Тактика таких всадников заключалась в использовании холодного оружия; только первая шеренга использовала огнестрельное оружие, и давала по противнику во время атаки залп в упор. На бумаге численность полка составляла восемь рот по 125 человек в каждой; на самом деле в полках могло быть и всего четыре роты.



Одними из лучших кавалеристов в шведской армии были финские наездники, известные как хаккапели, имя, которое произошло от их боевого клича, означавшего «руби их!»


С такими войсками Густав Адольф одержал много побед, сражаясь в Европе в годы Тридцатилетней войны, однако и сам пал на поле брани в битве при Люцене.

Перья, крылья, латы и флаги

Однако и у шведов, и у имперских кирасиров были весьма достойные противники в Речи Посполитой. Участник битвы под Веной (1683 г.) стал свидетелем нападения 3000 польских крылатых гусар по склону Каленберга на турецкую армию и описал это так: «Гусары напали на безбожных турок, как ангелы с небес», явно имея в виду крылья, прикрепленные к спинам гусарских доспехов. И да, действительно, эти всадники, одетые в богато украшенную «трехчетвертную броню», с попонами и плащами из шкур медведя, леопарда и тигра, а еще и крыльями, изготовленными из перьев орла, лебедя и дикого гуся, с длинными копьями с цветными вымпелами, поражали воображение современников. Многие современники писали, что они были самыми красивыми всадниками в мире: металл, шкуры, флаги и благородные лошади, все это было поистине восхитительным и в то же время грозным зрелищем.


Многие рисунки, гравюры и письменные источники XVI века изображают или описывают этих «крылатых всадников». Согласно одному источнику, эта оригинальная традиция пришла из Азии и была принята народами, которые стали частью Турецкой империи. Другой находит его в средневековой Сербии. Помимо своей чисто декоративной функции, считалось, что крылья дают всаднику «легкость и скорость птицы, которую несет ветер», а еще, предположительно, они не давали возможность накинуть на него аркан, и ударить саблей по шее сзади и сбоку. Ну, и конечно, придавая всаднику роста, такое снаряжение пугало вражеских лошадей, да и самих всадников.

Однако «крылатых всадников» XVII века обычно отождествляют именно с польскими латными гусарами, а все потому, что в течение почти ста лет польская кавалерия доминировала на пространствах северо-восточной Европы. С девизом: «Сначала мы победим врагов, а затем посчитаем», они разгромили шведов при Кокенхауссене (1601 г.), нанесли поражение русским войскам при Кушино (1610 г.), казакам у Берестечко (1651 г.), били турок и в 1621 г. и в 1673 гг., но главными их победами стали битва у стен Вены и битва под Парканами (1683).



Кираса гусара спереди могла выдержать выстрел из мушкета с 20 шагов, в то время как задняя ее часть была непроницаема для выстрела из пистолета в упор. Наиболее частыми позолоченными украшениями на нагруднике было изображение Девы Мария с левой стороны и крест с правой стороны. Помимо тяжелого копья длиной в 5 м гусары имели саблю-корабелу, прямой меч-кончар длиной 170 см (перевозился слева у седла), а также два пистолета в седельных кобурах. То есть по сути дела это были те же кирасиры, но с более совершенным вооружением, которое основывалось на опыте применения латных всадников. Копье помогало бороться с легкой конницей и пехотой, лишенной прикрытия пикинеров, пистолеты – превращали «крылатых гусар» в тех же кирасиров, а вот когда копья ломались или могли быть брошены, на помощь всаднику приходил колющий меч-кончар. Он не имел заточки на клинке, но им можно было поразить и упавшего на землю пехотинца, и любого всадника с более короткой саблей или шпагой. Недаром именно шпагами вооружили и британских кавалеристов накануне Первой мировой войны. Выяснилось, что колоть проще, чем рубить. Поскольку колющий удар не только опаснее, но и наносится на доли секунды скорее… А саблей-то пока размахнешься…


Кроме того, доспехи польских гусар, в частности, те же кирасы, так же, кстати, как и у многих английских рыцарей первой половины XVII века, набирались из полос, соединявшихся клепкой. Выяснилось, что такие «наборные кирасы», во-первых, проще делать, а во-вторых, они были прочнее, чем цельнокованые. Полосы оказалось проще закаливать!


В касселевском издании «Кавалерия» сообщается, что кираса гусара была спереди настолько прочна, что могла выдержать выстрел из мушкета с расстояния в 20 шагов, в то время как задняя ее часть была непроницаема для выстрела из пистолета в упор. Причем нагрудник кирасы было в обычае украшать. Наиболее частыми позолоченными украшениями на нагруднике были изображения Девы Мария с левой стороны и крест с правой. Шлемы имели подвижный фиксируемый наносник, причем часто с весьма развитым предличником, что давало лицу всадника дополнительную защиту.

Гусарские отряды (хоругви) состояли из 150 человек, которые были либо завербованы по территориальному принципу, либо принадлежали какому-нибудь крупному польскому магнату: Радзивиллу, Собескому, Потоцкому, Сиеновскому, Любомирскому, Расу и так далее. Каждое подразделение имело отличительный вымпел для опознавания на поле битвы, и у каждого гусара во время походов было от одного до двух слуг, а также соответствующее «багажное место» в обозе.

P. S. О «крылатых гусарах» было много материалов и в российских изданиях, таких, например, как журналы «Цейхгауз» и «Воин», и там эта тема рассматривалась очень подробно. Поэтому здесь она дается на основе зарубежных источников и лишь применительно к общей тематике серии.

Использованная литература

1. Richard Brzezinski & Richard Hook. The Army of Gustavus Adolphus (2): Cavalry. Osprey Publishing Ltd. (MEN-AT-ARMS 262),1993.
2. Richard Brzezinski & Velimir Vuksic. Polish Winged Hussar 1576–1775. Osprey Publishing Ltd. (WARRIOR 94), 2006.
3. Richard Brzezinski & Graham Turner. Lützen 1632. Climax of the Thirty years war. Osprey Publishing Ltd. (CAMPAIGN 68), 2001.
4. Richard Bonney. The Thirty Years' War 1618–1648. Osprey Publishing Ltd., (ESSENTIAL HISTORIES 29), 2002.
5. Richard Brzezinski & Angus McBride. Polish Armies 1569–1696 (1). (MEN-AT-ARMS 184), 1987.
6. V.Vuksic & Z.Grbasic. Cavalry. The history of fighting elite 650BC – AD1914. Cassell, 1994.

Продолжение следует…