Француз с карикатуры
На самом известном фото эпохи французы осенью 1941 года помогают штурмовать Москву. В популярных байках про «объединённый еврорейх» их количество скачет от семи тысяч… до семидесяти тысяч.
Примерно так хороший рыбак показывает размер выловленного леща, да.
В реальности после падения Франции и начала войны с СССР заявки на вступление добровольцами в «Легион борьбы с большевизмом» подали около 13 тысяч человек, из которых отобрали меньше половины — всего 5800. В октябре 1941 они в составе двух батальонов ненадолго посетили окрестности Москвы — где и помёрзли на фиг. Общие небоевые потери — до половины личного состава больными и обмороженными.
Для сравнения: только в Англии и только в 1940 году в ряды «Свободной Франции» записалось около семи тысяч добровольцев. Цифра вполне сопоставимая.
Ганс фон Клюге и французские добровольцы (638-й добровольческий полк) со знаменем под Москвой. Ноябрь 1941 года
«Свободная Франция» набирает обороты
Пока фон Клюге инспектировал легионеров, мёрзнущих под Москвой за три тысячи франков, перенесёмся немного дальше к югу. Там — французы бедные, но куда более честные. Вторая танковая дивизия!
До начала Великой Отечественной их победы были довольно скромными: 350 человек одного батальона «Свободной Франции» в компании британской LRDG (Long Range Desert Group, или группы дальней разведки пустыни) весной 1941 года взяли укреплённый оазис Куфра с помощью единственной уцелевшей пушчонки и чистого боевого задора. Победа скорее моральная — но вполне убедительная.
Пока французы антибольшевистского легиона рейха скитались по тыловым гарнизонам — потому что там им можно было платить в пять раз меньше, чем обещали изначально, — численность бойцов «Свободной Франции» неумолимо росла. На пике боеспособности вторая танковая насчитывала 14,5 тысяч человек. Правда, это не только французы. Многонациональная колониальная республика давала возможность служить всем, кто имел такое желание. Хоть арабам, хоть бежавшим от фашистов испанцам-республиканцам — общей численностью примерно в четверть дивизии.
Солдат французского Чада смотрит на рейх, как на… как на рейх
Афрофранцузская мощь
Попытки коллаборационистов наскрести на собственную африканскую часть закончились эпическим провалом. Даже полтысячи человек набрать не смогли. Никакой серьёзной роли бойцы «Африканской фаланги» не сыграли и совершенно бесславно сдались союзникам в 1943 году.
К этому времени «Свободная Франция» насчитывала порядка 73 тысяч бойцов, из которых 39 тысяч были настоящими этническими французами и всего лишь около четырёх тысяч — иностранцами. Остальные были выходцами из различных колониальных государств Франции.
Их не стоит недооценивать — афрофранцуз Феликс Эбуэ силами колониального гарнизона Чада вполне успешно парализовал действия противника в своём регионе Африки. На карикатуре эпохи его рисовали тем ещё кулачным бойцом — заслуженно!
Феликс Эбуэ на карикатуре Чарльза Элстона, 1943
1943: Франция сосредотачивается
Над СССР летала (и побеждала асов люфтваффе!) эскадрилья «Нормандия-Неман». Пусть и небольшая по численности, но её пилоты совершили несколько тысяч боевых вылетов и одержали почти триста побед. Вполне приличный боевой счёт.
В Италии сражалось более 70 тысяч французов «Свободной Франции» — примерно в десять раз больше, чем официально стояло под знамёнами рейха.
Даже аморфное и плохо скоординированное галльское сопротивление приобрело какое-то подобие единого руководства. Счёт бойцов сопротивления шёл уже на десятки тысяч человек.
1944: Французские СС и второй фронт
Злоключения антибольшевистского легиона закончились — и вот уже летом 1944 года во Франции удалось кое-как набрать ещё три тысячи бойцов. В добровольческую штурмбригаду СС Франции. В основном из местных полицаев и неопытных студентов.
В сентябре 1944 года из этих новичков и ошмётков антибольшевистского легиона и создали дивизию СС «Шарлемань» — громкое название и всё те же замученные недобитки в основе.
Тем временем укомплектованные новенькой американской боевой техникой африканцы, арабы, испанцы, ну и, конечно же, французы покинули Африку и вернулись освобождать родную республику. Четыреста тысяч человек — это уже настоящая армия. Настоящая армия «Свободной Франции»!
Всё в том же сентябре 1944 их уже стало — больше полумиллиона: 176,5 тысяч белых французов из Африки, 63 тысячи из континентальной Франции, 233 тысячи арабов и 80 тысяч негров.
Это Франция!
Подлинный кошмар любого расиста — что в рейхе, что в союзном командовании.
1945: миллион французов не может ошибаться!
На январь 1945 года в армии «Свободной Франции» — больше миллиона человек. На другой чаше весов — чуть больше семи тысяч бойцов «Шарлеманя». Под беспощадным танковым катком РККА они уже к весне превратились в 700 оборванцев, из которых 400 отправились в стройбат, а 300 — оборонять Берлин.
Двадцать второго апреля 1945 года, подарочком к юбилею Ленина, верхушка «правительства вишистской Франции в изгнании» и около тысячи сопутствующих канцелярских крыс перешли в руки «Свободной Франции» вместе с немецким городишкой Зигмаринген. На этом закончилась последняя видимость легитимности французов рейха.
Евгений Башин-РазумовскийЭксперт по историческим вопросам
Особняком стоят жители Эльзаса и Лотарингии. Их нацисты призывали на общих основаниях, несмотря на массовое уклонение. Всего под знамёнами со свастикой оказались до 130 тысяч человек из Эльзаса и Лотарингии. Часть этих людей попала в плен, и примерно полторы тысячи таких боевых рабов Гитлера уехали из советских лагерей в армию де Голля.
Генерал Леклерк принимает у американцев соотечественников, служивших в дивизии «Шарлемань»
Окончательный счёт
В абсолютных цифрах на конец Второй мировой французская армия — четвёртая по численности в Европе. Один миллион четыреста тысяч человек. Им в противовес — те примерно тридцать недобитков, что сумели вовремя сбежать из павшего Берлина и разрозненные военные преступники.
Даже счёт погибших явно свидетельствует, за что на самом деле воевали французы — 58 000 павших бойцов «Свободной Франции» против примерно 10 000 французских коллаборационистов рейха.
Вывод очевиден, не так ли?
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.