Что же это было за изделие?
Разработанное ещё в конце 50-х годов устройство было рекомендовано к использованию разнообразной «спецуре» вроде «зелёных беретов» и морпехов, а потому на публике особо не светилось. И дело не только в соблюдении секретности, но и в обеспечении безопасности собственных солдат.
Уж больно опасная штука получилась — простая пехота, поди, сама подорваться может.
Опыт Второй мировой и Корейской войн показал, что противопехотные осколочные мины всех участвовавших в конфликтах сторон обладают рядом недостатков.
Во-первых, массивный металлический (чаще чугунный) корпус, дававший большое количество осколков, был тяжёлым. Во-вторых, он, как правило, дробился неоднородно: некоторые осколки были слишком тяжёлыми, летели недалеко и не успевали набрать нужную скорость, а некоторые — слишком мелкими и не могли нанести серьёзных повреждений. Не помогало даже использование нанесённой на него насечки. В-третьих, осколки летели не только в противника, а вообще во все стороны, так что КПД таких инженерных боеприпасов был, мягко говоря, невелик.
Имелись ещё технологические проблемы: литьё чугунного корпуса требовало серьёзного, энергоёмкого плавильного оборудования, да и использование тротила (прессованного или литого) тоже стало не самым удачным решением. Нужна была новая мина: лёгкая, надёжная, технологичная и, опять-таки, с высоким КПД.
Что же вышло? Плоский, чуть изогнутый (для лучшего разлёта осколков) корпус сделали из новомодного пластика (в качестве такового выступает полистирол, армированный стекловолокном). Это просто коробка для содержимого: осколков он, разумеется, не даёт, при взрыве его разносит в пыль. Зато внутри…
В качестве взрывчатки применили перспективное ВВ С4 — гексоген в смеси с пластификатором. Такое «тесто» легко формуется просто вручную: это гораздо удобнее, чем заливать ёмкость плавленым тротилом, да и мощность получается выше — раза в полтора. В качестве поражающих элементов использовали 700 стальных шариков: выложили ровным слоем и для надёжности залили эпоксидной смолой.
Для установки в грунте имелись раздвижные поворотные ножки, а ещё в комплекте шла очень полезная струбцина, с помощью которой изделие можно было закрепить, например, на дереве. Ах, да: поскольку взрыв был направленным, сверху на корпусе добавили примитивный прицел.
Надо же худо-бедно понимать, куда полетят шарики…
Своего собственного взрывателя мина не имела, но гнёзда позволяли использовать штатные взрыватели, состоявшие на вооружении. Таким образом, «Клэймор» изначально мог активироваться, например, по проводам — с помощью простейшей подрывной машинки, от механического взрывателя натяжного действия или от обрывного датчика.
Название, кстати, было очень любопытным: клэймор — одна из разновидностей шотландского меча (хотя и палаш называют так же), характерной особенностью которого является развитая гарда (крестовина) с дужками, наклонёнными вперёд. На их концах размещались стилизованные изображения четырёхлистного клевера. Именно расходящиеся вперёд дужки напоминают сектор разлёта осколков мины направленного действия.
Разлёт, кстати, был вполне приличным: скажем, отечественная ОЗМ-72 (в просторечии — «Ведьма»), принятая на вооружение в 1973 году, давала радиус сплошного поражения в 25 метров при общем весе в пять кило. А М18А1 при массе 1,6 кило имела заявленную производителем зону поражения до 100 метров!
Хорошая вещь, надо брать…
Как мы уже сказали, сторонние войны для военных — благо. Заварушка во Вьетнаме позволила нашим оружейникам пощупать «клэймор» во всех видах, в том числе испытать его в конце 60-х годов на полигонах. Правда, выяснилось, что американские стандарты не очень-то соответствуют высоким отечественным требованиям: на заявленных 100 метрах М18А1 отнюдь на давала надёжного накрытия целей — даже на 50 метрах вероятность поражения составляла менее 20 процентов.
Но в целом заграничная игрушка советским военным очень понравилась — так что было решено завести такую же цацку в отечественном арсенале под девизом «как у них — только лучше».
В начале 70-х на вооружение Советской армии приняли мину МОН-50 — практически клон «клэймора», но с небольшими отличиями: наша была на 400 граммов тяжелее и обеспечивала более надёжное поражение целей на средних и дальних дистанциях. Секрет крылся в усиленном заряде ВВ и форме поражающих элементов: вместо «шариков» использовались «ролики», то есть небольшие стальные цилиндры.
Такая форма позволила более плотно заполнить корпус, да и кувыркающийся в полёте «обрубок» при попадании в цель наносил более тяжёлые повреждения. Впрочем, выпускались варианты и с «шариками»: народная молва гласит, что такую модификацию делали исключительно «для спецназа КГБ». Но, вероятнее всего, подобные отличия диктовались местными технологическими особенностями заводов‑производителей.
МОН-50 также могла работать с разными штатными взрывателями: простейшими натяжными МУВ, «часовым» ВЗД-6Ч, электрическими и электронными серии МВЭ, комплексом «Охота» и т. д.
Дотошно была воспроизведена и принадлежность к новому инженерному боеприпасу — к пущей радости не только военных, но и гражданских. Например, струбцина стала незаменимым подспорьем для нескольких поколений советских фотографов-любителей. Данное приспособление, конечно, требовало переходника под резьбу для крепления фотоаппарата, но его надёжность и брутальный внешний вид с лихвой окупали этот маленький недостаток. Тем более что «штопором» было очень удобно извлекать винные пробки из бутылки…
(Фото: Денис Мокрушин)
Работает? Оставляем!
Но вернёмся к боевому применению. Тема осколочной мины направленного действия настолько заинтересовала отечественных оружейников, что вслед за МОН-50 появился усиленный вариант МОН-90, а уже состоявшую на вооружении МОН-100 прокачали до МОН-200 (в последней только заряд ВВ составляет 12 кило, и снаряжена она девятью сотнями поражающих элементов).
Первым крупным конфликтом, в которым советским вооружённым силам удалось опробовать МОНки, стала Афганская кампания. Была отмечена высокая эффективность новых инженерных боеприпасов. Мины серии МОН до сих пор состоят на вооружении практически без изменений — лишь средства взрывания становятся всё сложнее. Тот же процесс идёт и за океаном: для М18А1 разрабатывают и применяют оптические, лазерные, сейсмические датчики.
Ставшая классической американская конструкция привела к появлению и других версий: югославской MRUD, французской MAPED F1, южноафриканской Mini MS 803, китайской, иранской и т. д.
Иранская и китайская мины
Похоже, класс осколочных мин направленного действия, появившись в середине XX века, встретит своё столетие почти без изменений: разве что конструкторы поиграются с маркой взрывчатки и материалом корпуса. Ведь если вещь работает хорошо — не стоит её лишний раз улучшать. Не так ли?
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.