Несогласные
Третьего августа 1940 года Литва вошла в состав Советского Союза. На этом завершилась новейшая двадцатилетняя история независимого литовского государства.
Для основной массы населения бедной аграрной страны присоединение к СССР несло в себе вполне очевидные, весомые и материальные плюсы.
В качестве тяжкого наследия свободной Литвы СССР досталось 300 000 официально неграмотных жителей.
Для устранения этого бедствия в республике открыли 148 общеобразовательных школ, включая специальные образовательные учреждения для взрослых. В январе 1941 года впервые в истории была создана литовская Академия наук.
В фонд государства было изъято 607 700 гектаров земли, из которых 400 000 гектаров выделили для наделов безземельным крестьянам. Мелкие крестьянские хозяйства получали ссуды и материальную помощь от государства — пресловутая коллективизация коснулась республик Прибалтики уже после ВОВ.
Последовавшие в рамках советизации репрессии затронули 15 851 человека, из которых 5664 были арестованы, а 10 187 человек — депортированы.
Против советизации было настроено довольно много людей. Основными мотивами были, разумеется, недовольство перераспределением собственности, утрата статуса и привилегированного положения в обществе. Однако имелись и чисто националистические мотивы.
Родилось и выросло поколение, вся сознательная жизнь которого была связана с независимой страной.
Литва имела общую границу с Германией. Поэтому недовольные сменой власти легко могли бежать за границу, забыв о лёгких разногласиях с Третьим рейхом. Буквально накануне отжавшим у независимой республики Мемель с окрестностями.
Бежавший к немцам президент Антанас Сметона решил, что от независимости Литвы он получил достаточно, и эмигрировал сначала в Швейцарию, а потом и в США. Где в 1944 году погиб на пожаре, спасая шубу из горящего дома.
Литовское сопротивление возглавил бывший посол Литвы в Германии Казис Шкирпа, создавший так называемый фронт литовских активистов (ФЛА), действовавший, разумеется, под контролем и опекой абвера.
Деятельность ФЛА велась в двух направлениях. Во-первых, фронт подготавливал вооружённое восстание в Литве, увязывая эти планы с задачами немецкого командования (немцы их в этом, естественно, всячески поддерживали с того момента, как было принято решение о начале войны с СССР). Довольно интересна мотивация литовских националистов — то, чем они планировали воодушевить народ на борьбу: значительная часть агитматериалов, распространяемых на территории Литвы, несла ярко выраженную антисемитскую направленность.
А во-вторых, ФЛА создавал Временное правительство Литвы за границей. Предполагалось, что эта структура (в которую входило, естественно, руководство ФЛА) возьмёт власть в свои руки после того, как республику очистят от коммунистов немецкие войска.
У немцев на Литву были свои планы, поэтому, когда в апреле 1941 года Казис Шкирпа заявил о формировании правительства, его посадили под домашний арест.
Мавр сделал своё дело — мавр может посидеть.
Двадцать второго июня 1941 года немецкие войска вторглись на территорию СССР, началась Великая Отечественная война. А в Литве стартовали события, которые впоследствии получили довольно пафосное наименование — Июньское восстание.
С регулярными частями РККА восставшим литовцам повоевать особенно не удалось — натиск вермахта был очень мощным, и уже 29 июня 1941 года вся территория Литвы была захвачена противником. Поэтому местные националисты в основном боролись с еврейским населением республики, проявив себя на этом поприще «с лучшей стороны».
Командир айнзатцкоманды 3 Карл Егер первого декабря 1941 года составил об этом подробный отчёт. Согласно документу, подразделением в тесном сотрудничестве с литовскими добровольцами был уничтожен 136 421 еврей (46 403 мужчины, 55 556 женщин и 34 464 ребёнка), а также 1064 коммуниста, 653 психически больных и 134 — прочие жертвы.
Рекомендуем сравнить эти данные с цифрами советских репрессий в Литве, приведёнными выше.
Литовский националист с ломом стоит у тел убитых им людей
Очень важно понимать, насколько массовым было июньское восстание. Некоторые исторические источники указывают численность восставших в 100 — 120 тысяч человек. Они исходят из послевоенных оценок литовцев, эмигрировавших в США и придававших этими цифрами вес «сопротивлению». Современные литовские историки урезали осетра до приемлемых размеров: в вооружённых отрядах, действовавших как под контролем ФЛА, так и стихийно возникших под влиянием момента, было 20 — 26 тысяч человек.
Разошлись наши дороги, разошлись наши пути
В июне 1941 года немецкие войска довольно быстро прошли территорию Литвы, а органы оккупационной администрации ещё не успели занять своё место. В республике установился вакуум власти, который начали заполнять литовские националисты, создавая местное самоуправление. Двадцать третьего июня ФЛА объявил о воссоздании литовского государства и формировании правительства страны.
Немцы до поры до времени смотрели на деятельность этого «правительства» сквозь пальцы. Тем более, что оно, в общем-то, с немецкой точки зрения, всё делало правильно: резало евреев и коммунистов, даже санкционировало создание первого гетто на территории Литвы. Но вскоре на свои рабочие места начали прибывать сотрудники рейхскомиссариата «Остланд» во главе с рейхскомиссаром Литвы фон Рентельном. Литовской власти было объявлено: «Которые тут временные? Слазь».
Теодор Рентельн
К сентябрю 1941 года руководство ФЛА начало подозревать, что с независимостью Литвы что-то идёт не так, как хотелось бы, — и написало коллективное письмо не кому-нибудь, а прямо Адольфу Гитлеру. Краткое содержание послания было примерно таково: «Адольф Алоизыч, что за фигня? Мы вам помогали? Помогали! Кровь проливали? Проливали! Евреев и коммунистов резали? Резали! А ваши немцы тут приходят и говорят „мы тут власть“! А не мы! Это нечестно. Мы, конечно, будем и дальше вам помогать, резать, вешать и прочее, но будьте любезны, подтвердите наши права, примите меры, уймите ваших подручных! С почтением и уважением…».
Немцы на это письмо, разумеется, очень оперативно отреагировали: 26 сентября 1941 года ФЛА разогнали, непонятливых посадили, понятливые больше не выступали.
Началась немецкая оккупация Литвы, которая очень быстро довела до местного населения, что к чему. Литовские вооружённые формирования в виде отдельных полицейских батальонов подчинялись немцам. Ни о какой независимости или автономии речи, разумеется, не шло — вся власть принадлежала Германии. Литовское самоуправление в администрации рейхскомиссариата выполняло чисто технические функции.
Вполне понятные, но очень неприятные для населения страны.
А именно: выкачивание из него сельхозпродукции на благо тысячелетнего рейха «по смешным ценам», выделение и распределение рабочей силы по немецким заявкам. Эта деятельность дискредитировала литовскую администрацию в глазах народа, который очень скоро прозвал её «самоубийственным управлением».
Но это было не самое страшное. Главными процессами, которые круто перевернули отношение основной массы литовского населения к немцам, стали земельная реформа и немецкая колонизация литовской территории.
Литовский полицай
Ещё ФЛА в своём письме отмечал, что «немцы пошли дальше большевиков в вопросах национализации имущества и земли». При Советах земледельцы, работавшие на установленных участках земли, хотя и не владели ею (не могли, например, продать), но получали её в вечное пользование. Немцы же ввели статус «законного управляющего», который в любой момент мог согнать с земли кого угодно. Кроме этого они издали указ, по которому всяких прав на землю лишался тот, кто кроме земледелия вёл любую другую деятельность.
В 1942 году в Каунасе был создан Поселенческий штаб, который занимался вполне конкретным делом — выселением литовского населения с их хуторов и заселением на их место немецких колонистов. К осени 1942 года в Литву прибыло 16 300 немецких поселенцев. Местные крестьяне, потерявшие землю, превратились в батраков.
Этого кондовое крестьянское население Литвы спокойно снести уже не могло. На территории Литвы начало формироваться «националистическое» подполье — ничего подобного в Латвии и Эстонии попросту не было.
Литовец, ты что, обиделся?
Разгром под Сталинградом сильно икнулся немцам и заставил по-другому посмотреть на имевшиеся в их распоряжении людские ресурсы.
Внезапно оказалось, что население Прибалтики не такие уж и унтерменши, как могло показаться в 1941 году.
В свете развивающегося советского наступления ни о какой добровольности речи уже ни шло. В рейхскомиссариате «Остланд» проводилась полномасштабная мобилизация местных, начавшаяся 24 февраля 1943 года. Право выбора у призывников ограничивалось лишь тем, что они могли решить, будут они служить Третьему рейху в легионах СС с оружием или в трудовых батальонах с лопатой в руках.
Мобилизация в Эстонии и Латвии дала немцам 23 тысячи человек, зачисленных в ваффен СС, и 20 тысяч человек во вспомогательные службы вермахта. Мобилизация в Литве полностью провалилась.
На призывные пункты явилось менее 20% зарегистрированных призывников, причём приходили в основном люди с физическими отклонениями, не годные к службе. Литовские полицейские батальоны откровенно саботировали содействие проведению мобилизации, дезертирство из них приняло массовый характер.
«Разбор полётов» после срыва мобилизации установил, что «в Литве крайне сильны антинемецкие настроения, вызванные действиями немецкой администрации».
Впрочем, гитлеровцы не сильно расстроились. Генеральный имперский уполномоченный по использованию рабочей силы Фриц Заукель решил, что, если Литва не хочет давать молоко, будет давать мясо. Немцы запланировали вывезти в рейх до 100 тысяч литовцев в качестве рабочей силы.
Фриц Заукель
Набирать трудовые резервы предполагалось традиционным методом — облавой. А поскольку литовские полицейские батальоны показали себя ненадёжными, бо́льшую часть из них разоружили и разогнали, и лишь самых «верных» (кому уже нечего было терять) стали использовать за пределами Литвы.
Облавы же должны были проводить латышские, эстонские и украинские батальоны. Разумеется, пришлые полицаи совмещали отлов рабочих с «милыми шалостями» вроде грабежей и насилия, что не добавляло ни им, ни их немецким хозяевам популярности среди литовцев.
Население быстро вспомнило традиции «укрываться по лесам», и по факту к январю 1944 года на работы в рейх было вывезено не более 36 тысяч человек.
Последний шанс
Линия фронта неуклонно приближалась к Литве, и очень скоро немцы могли обещать литвинам не то что независимость — хоть переселение на Марс. В этих условиях глава литовского самоуправления Петрас Кубилюнас вспомнил, что он, в общем-то, бывший генерал, — и предложил фрицам в обмен на автономию создать национальную армию. Исключительно для «защиты территории Литвы от большевиков».
Немцы почесали затылки и внезапно ответили: «а давайте!»
Первого декабря 1943 года было объявлено об автономии Литвы. Правда, по факту гитлеровцы литовцев надули, так как «автономия» заключалась лишь в том, что местная немецкая администрация выходила из-под контроля рейхскомиссариата «Остланд».
Но заветные слова «независимость», «автономия» начали широко использоваться в немецкой пропаганде. Кроме этого, нацисты резонно напоминали литвинам, что произошло на территории республики в 1941 году с евреями и коммунистами, и прямо говорили: пришедшие большевики вспомнят и спросят за это. Партизанское командование Литвы с беспокойством отмечало, что такая пропаганда оказывала влияние даже на ту часть населения, которая ранее никак не поддерживала немцев. В связи с этим в Москву направили просьбу «противопоставить немецкой пропаганде нашу агитацию».
Солдаты литовского территориального корпуса
В феврале 1944 года гитлеровцы объявили о создании «Литовского территориального корпуса» (ЛТК), предназначенного для обороны границ Литвы. Националисты поддержали эту идею, считая, что формирование литовской армии в том или ином виде ведёт к получению независимости.
Шестнадцатого февраля 1944-го началась мобилизация в территориальный корпус, которая на волне националистической пропаганды дала отличный результат в виде 19 000 человек.
С учётом того, что призывников уже не нужно было отлавливать по лесам, немцы сделали хитрый финт ушами.
Они заявили, что для ЛТК хватит и пяти тысяч человек, а остальные призывники будут отправлены во вспомогательные службы группы армий «Север» копать землю, таскать лес, строить дороги и выполнять прочие полезные работы.
Поскольку литовские националисты не очень-то понимали, как делу независимости помогут земляные работы в строительных батальонах (которые, по слухам, немцы планировали отправить на Запад), дальнейшая мобилизация сорвалась. Между тем в июне 1944 года немцы объявили, что «Литовский территориальный корпус» ввиду ненадёжности не будет использоваться как единое целое, а останется в виде нескольких отдельных батальонов полицейских и карателей. Которые к тому же будут использованы не на территории Литвы.
Новости вызвали натуральный бунт в литовских частях, который был подавлен немцами: 83 литовских офицера расстреляли, 110 человек, включая несостоявшегося командира корпуса генерала Плехавичюса, направили в лагеря.
Значительная часть личного состава ЛТК разбежалась из расположения корпуса с оружием в руках (они и составили в будущем костяк литовских «лесных братьев»), а оставшихся фрицы разоружили и направили в строительные части. Литовский территориальный корпус был расформирован.
Летом 1944 года территория Литвы была освобождена частями Красной армии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.