«Махновцы», басмачи, русские: Кто сейчас воюет в Сирии

Юго-Западная Сирия, несмотря на то, что она формально уже как два года находится под властью Дамаска, по-прежнему очень неспокойна. После очищения мухафазы Даръа (той самой, откуда пошла вся сирийская революция и гражданская война — авт.) от боевиков асадиты около полугода жестко ее контролировали, не уменьшая освободительный контингента, а временами и вовсе наращивая его.

Это было разумно, ибо тут сохранилось много враждебных элементов — многие из революционно настроенных сирийцев предпочли смешаться с гражданскими. Иного выбора у них не было, ибо бежать им не дали закрытые в момент наступления Сирийской арабской армии границы с Иорданией и, само собой, Израилем.

Кто-то, конечно, пал в бою, но особо серьезной войны здесь, несмотря на все ожидания, не было. Повоевали неделю-вторую, и вот уже Башар Асад празднует победу и принимает поздравления в связи с еще одним возвращенным под свою властью кусочком республики. Кто-то из боевиков предпочел и вовсе целой группировкой примкнуть к союзникам еще недавно ненавидимого режима. Тем не менее, процент враждебных по отношению к Дамаску людей здесь был высок. Высок он и сейчас, но в связи с операциями в Идлибе и прочих районах, Асад не мог бесконечно долго держать здесь большие силы.

Со временем некоторые формирования были выведены, а к началу лета 2019 года тут остался и вовсе лишь необходимый минимум войск. Буквально через месяц это послабление дало о себе знать — начались антиасадовские демонстрации. Люди бастовали против низкого уровня жизни, высоких цен, просто безумной инфляции и так далее. Короче, все хотят хорошей жизни и даже закаленные войной и нищетой сирийцы.

Демонстрации никто особо не разгонял — у Асада есть подобный опыт, и он знает, как верно поступать, по крайней мере знает, как нельзя делать. В 2011 году грубое подавление акций протеста вылилось для него в катастрофу, чуть ли не стоившую ему не то что власти, но и самой жизни. Народ же, поняв, что ему не запрещают говорить, но слышать никто не хочет, пошел по пути радикализации. В общем, теперь на первый план снова вышли боевые организации.

Начались регулярные столкновения населения с властями. Причем инициатором насилия в большинстве случаев выступало именно население, а не полиция или военные. Со временем ситуация практически дошла до уровня партизанской войны с периодическим применение тактики южноамериканских наркобаронов.

Помимо обычных диверсий и привычных для Сирии взрывов антиправительственные элементы зачастили с убийством чиновников, асадовских солдат и членов союзных им группировок. Нередко убийства совершались по тому сценарию, что разработал еще Пабло Эскобар вместе со своей братией — мотоциклисты с автоматическим оружием приближались к цели и поражали ее. За последние месяцы зафиксированы десятки таких случаев.

Постепенно ситуация начала полностью выходит из-под контроля официальных властей — количество убитых с их стороны составляло десятки. Чиновники начали бояться выходит на улицы, иные же и вовсе покидали места и отказывались от должности. И тут Дамаск решился наконец-таки на серьезные меры — снова в провинцию, протесты из которой перекинулись уже на соседние области, были введены крупные силы.

В числе последних также присутствовал так называемая Пятый добровольческий штурмовой корпус. Это очень необычное формирование, по крайней мере, на фоне остальных местных сил. Дело в том, что его созданием полностью занимались российские военные. Занимаются и до сих пор. В 2016 году эту структуру создали из интернациональных сил, но по большей части она состоит из сирийских арабов. Только вот руководство полностью осуществляется россиянами. Русские офицеры, русские генералы — они контролируют корпус. При этом все состоящие в корпусе солдаты являются контрактниками.

Корпус хорошо себя проявил в боях за Дэйр-эз-Зор и Идлиб. Сейчас он раскидан по различным регионам республики, но значительная часть сил находится на юге, в той самой провинции Даръа. В какой-то момент российское руководство совершило не самое разумное действие, решившись на прием в состав корпуса бывших джихадистов из орудовавших на юго-западе Сирии группировок с террористической идеологией. В чем же ошибка?

Дело в том, что люди с таким бэкграундом не могут ужиться друг с другом. Эти оппозиционные в прошлом группы ранее конфликтовали меж собой, причем в рамках этой же самой провинции. Они, видимо, и сейчас смотрят на мухафазу как на исключительно свою собственность. Для нас же проблема в том, что в этих региональных переделах оказалась замешана Россия, ибо Пятый корпус — все же больше наше формирование, чем сирийское.

На днях произошло очередное столкновения между двумя формально дружными Дамаску формированиями — в городе ас-Сувар бойцы Пятого корпуса сошлись в бою с местными ополченцами. Это привело к гибели как минимум двух человек из контролируемого Москвой формирования. С другой стороны тоже есть потери

Случай не уникальный — всего в подобных инцидентах за последние месяцы погибло несколько десятков бойцов из Пятого корпуса. Порой в этих переделах принимают участие и различные проиранские шиитские группировки, в том числе аффилированные с ливанской Хезболлой. С чем связан этот хаос и во что он выльется?

Российский политолог и востоковед Олег Гущин называет это все обычными проявлениями гражданской войны.

— Я часто сравниваю подобные события с Гражданской войной в России. Вещи, конечно, разные, но кое-что общее есть. Так не бывает, чтобы после какого-то серьезного восстания, неудавшейся или удавшейся революции победившая сторона получила полностью мирную страну. У нас помимо основных событий было много пожаров. Конец войны был не в 1922 году или 1923-м, а намного позже.

Вспомните басмачество — это движение длилось до самых сороковых, и, возможно, конец ему положила Великая Отечественная война, а не стандартные и не самые успешные решения большевиков в этом направлении. В Сирии похожая ситуация.

Сейчас там масса сил, каждая из которых стремится заполучить как можно больше. Не будем рассматривать основных иностранных игроков — РФ, Штаты, Иран и Турцию. Возьмем внутренние силы, все же это — гражданский конфликт, оттого куда важнее то, чего хотят сирийцы, с какой бы стороны они не находились. Юг Сирии — всегда был наиболее прогрессивным, прогрессивным в кавычках. Местные люди никогда не стеснялись проявлять свое недовольство властью или кем бы то ни было. В чем причина?

Местный народ обычно жил побогаче большинства своих сирийских сограждан. Близость с Израилем, несмотря на официально не прекращавшуюся сирийско-израильскую войну, играла важную роль. Там были открыты переходы через границы между странами, и местные без серьезных проблем могли реализовывать свою овощную и прочую продукцию в развитой стране.

Плюс друзы — вовлеченность Израиля в их судьбу тоже сказывалась, в том числе и в экономическом плане. Дамаск к этому относился терпимо. В общем, комфортная жизнь, но если что-то нарушало этот комфорт, население Даръа сразу протестовало. Они чувствовали себя свободнее и жили будто немного в другой стране, в лучшей Сирии, а не в той, что в Хомсе или каком-нибудь Меядине. Поэтому-то гражданская война здесь и проявляется по-своему. Все дело в менталитете здешнего люда.

Одной грубой силы тут будет недостаточно. По Пятому корпусу скажу, что в его участие нет ничего странного. Он, хоть его и контролируется РФ, находится в Сирии и в его обязанности входит решение внутри сирийских задач. Если есть бандитизм и терроризм в Даръа, значит, надо решать задачу на юго-западе САР. Потери — да, жалко ребят, действительно жалко — у всех у них могло бы быть будущее и так далее, но это — война, на ней гибнут. Вероятно, так будет еще долго продолжаться, потому одной военной силой проблему Даръа не решить. Тут нужно дождаться общего перехода к более или менее мирному времени и приступить к восстановлению экономики. Люди хотят вернуть хотя бы те условия, что у них были до войны. Если они это получат, то с этой сирийской махновщиной или басмачеством будет покончено.