УДК для российского флота: Необходимость или слепое подражание?

Сетевое сообщество бурлит: нежданная закладка двух новых судов для нашего ВМФ вызвала настоящую бурю обсуждений, и, увы, они несут довольно негативный характер – руководство флота активно критикуют за постройку «безоружных корыт», пригодных, по мнению многих, лишь «для колониальных экспедиций».

Безусловно, подобная точка зрения абсолютно несправедлива, и родилась она во многом из-за банальной безграмотности – здесь стоит отметить и то, что УДК как класс в нашем флоте ранее отсутствовали, а все «авианосное» вызывает резкое отторжение и недоверие – к сожалению, опыт эксплуатации «Адмирала Кузнецова» оказался не слишком удачным, а все советские достижения в данной сфере для многих остаются не более чем малоизвестными мифами прошлого.

Дабы исправить ситуацию и показать читателям, чем именно полезны универсальные десантные корабли для ВМФ России, я предлагаю начать с краткого пояснения, которое даст нам понимание, с каким именно зверем мы имеем дело; когда противники любых авианесущих кораблей апеллируют к их «ненужности», им следует задать себе резонный вопрос – а нашим вооруженным силам вообще нужна авиация, или же мы можем обойтись пресловутыми ракетами всех форм и размеров?



Конечно же, предложение подобного рода выглядит, как абсурд, но отчего-то совершенно логично смотрится в вопросах флота – конечно, лишь со стороны точки зрения его противников. Критикуя авианосцы и вертолетоносцы, никогда нельзя забывать о том, что это мобильные взлетные площадки и аэродромы, которые жизненно необходимы для любых морских операций – к сожалению, этот простой факт остается за гранью понимания всевозможных критиков.

Итак, еще раз выделим главный тезис: авианесущий корабль – это возможность оперативного развертывания авиации нашего флота на мобильной взлетной площадке, коей и являются заложенные в Керчи универсальные десантные корабли.


Из этого мы можем сделать следующий вывод: боевая мощь и боевая ценность подобного корабля всецело зависят от его авиагруппы. Вариация базирующихся летательных аппаратов дает нам возможность варьировать и возможности самого вертолетоносца: от противолодочных до ударных. В случае кораблей проекта 23900 именно о подобном функционале и идет речь: несмотря на смущающее всех слово «десантный», перед нами в первую очередь предстает боевая единица, способная обеспечить огневое прикрытие штурмовыми вертолетами или же бороться со вражескими подводными лодками, что, безусловно, может в разы расширить возможности нашего ВМФ.

В данный момент в качестве основных типов базирующихся на УДК вертолетов заявлены ударные Ка-52К и противолодочные Ка-27 в количестве 16 штук; также неоднократно говорилось о возможном базировании БПЛА – подобная новость не может не радовать, ибо наличие беспилотных ЛА значительно расширят разведывательные и патрульные возможности корабля.



Безусловно, потенциальный функционал УДК еще более обширен: здесь не стоит как отметать советский опыт использования вертолетов ДРЛО Ка-25Ц, так и забывать о наличии в арсенале Ка-52К крылатых противокорабельных ракет Х-35 – все это резко расширяет сферу деятельности вертолетоносца на морских просторах, что отлично подтверждает опыт британо-американских сил в 1991 году, когда наряд вертолетов ВМС Коалиции практически полностью уничтожил отступающие силы иракского военно-морского флота, используя внешнее целеуказание для наведения ПКР.

Таким образом, рассмотрев возможности УДК чуть более внимательно, мы увидим, что из «безоружного корыта» корабль трансформируется в невероятно полезную плавучую оперативную базу. Как минимум, ее функционал можно подвести подобным списком:

– операции по борьбе с морскими минными заграждениями.
– противолодочные операции.
– обеспечение логистики.
– поисково-спасательные операции.
– удары ПКР по надводным целям.
– удары штурмовых вертолетов по наземным целям.
– обеспечение поддержки операций спецвойск.
– эвакуация и транспортировка раненых.
– эвакуация личного состава.
– обеспечение разведки и целеуказания.
– обеспечение обширной зоны патрулирования и контроля силами БПЛА.

Таким образом, вертолетоносец может стать мощным ядром любой боевой группы – а это особенно полезно в свете немногочисленности корабельного состава ВМФ России. Более того, судно такого типа может устранить ряд хронических проблем нашего флота – таких, например, как ограниченные возможности выдачи целеуказания по надводным силам противника; закрыть брешь в слабом противоминном оснащении и усилить ПЛО на любом потенциально угрожающем направлении.

Безусловно, нельзя рассматривать вертолетоносец с позиций «абсолютного оружия» – это крайне полезный многофункциональный корабль, но не супероружие, способное резко изменить стратегический баланс сил. УДК можно рассматривать как символ возрождения нашего флота, причем возрождения здравого, лишенного бессмысленных концепций и перегибов – мы наконец-то увидим крупный современный корабль, способный обеспечить боевую устойчивость ВМФ России на любом театре морских боевых действий; судно, способное действовать как в ближней, так и в дальней морской зоне, что критически важно для оперативных возможностей ВМФ: тактические десанты, охота на вражеские ПЛАРБ, обеспечение спецопераций и демонстрация флага у чужих берегов – и это лишь малая часть функций, которые примут на себя наши вертолетонесущие корабли.

Стоит, впрочем, добавить и ложку дегтя – к сожалению, в данный момент у России есть серьёзные трудности, связанные с созданием морских авиагрупп; в первую очередь стоит сказать о весьма неопределенной ситуации с отечественными морскими многоцелевыми вертолетами: в данный момент в стране нет современной вертолетной платформы, подобной, например, американскому Sikorsky SH-60 Seahawk – производство Ка-27 было прекращено, а наличествующие машины нуждаются в серьезной модернизации. Машины же, используемые армейской авиацией, непригодны для базирования на УДК (сказываются как размеры, так и ряд отсутствующих технических особенностей – например, складывающихся лопастей) – а без многоцелевого вертолета серьезно сокращаются возможности и самого корабля. Отдельно также стоит упомянуть и то, что наши морские летчики имеют крайне скромную практику и налет, а концептуально российская военно-морская авиация пребывает в серьезном упадке – все это, безусловно, решаемые проблемы, но их решение займет немало времени – в противном же случае пользу от наличия в составе ВМФ универсальных десантных кораблей можно будет обозначить как крайне незначительную.

Определенные вопросы вызывают и заявления о наличии на борту вертолетоносца беспилотных ЛА: к сожалению, никакой информации о типе и задачах, которые будут стоять перед данными машинами, мы не имеем; концептуально применение БПЛА видится в первую очередь в качестве разведчиков и патрульных, однако вероятность базирования перспективного С-70 «Охотник» существенно расширяет спектр применения данного типа вооружений – вплоть до обеспечения авиационной поддержки спецвойск и нанесения ударов по вражеским летательным аппаратам. Впрочем, данные измышления пока что остаются теорией – остается лишь надеяться на то, что руководство ВМФ сможет побороть косность мышления и традиционное для России недоверие к БПЛА, дав машинам укорениться на палубах кораблей.

Стоит отметить, что в данный момент существуют реальные проекты кораблей-носителей БПЛА. Так, например, Турция планирует вооружить свой универсальный десантный корабль TCG «Anadolu» исключительно тяжелыми ударными беспилотниками – в рамках данной концепции авиастроительная компания Baykar Makina (знаменитая в свете последних событий своими Bayraktar TB2 и Bayraktar AKINCI) начала работу над перспективной машиной вертикального взлета и посадки.

Так или иначе, но из всецело готовых к производству и развертыванию летательных аппаратов для УДК Россия имеет лишь вертолет Ка-52К – машину, безусловно, восхитительную, но крайне узкоспециализированную; к сожалению, ее выдающиеся, но исключительно ударные функции сильно ограничивают возможности самих кораблей. Впрочем, «Катран» абсолютно незаменим для поддержки тактических десантов, борьбы с малыми судами противника (например, ракетными или патрульными катерами) и в качестве носителя противокорабельных ракет.

Никак нельзя не упомянуть и «изюминку» нашего военно-промышленного комплекса – вертолёт радиолокационного дозора Ка-31. Данная машина имеет положительный опыт эксплуатации как в ВМФ России, так и в военно-морских силах Индии и Китая; кроме того, это готовый и серийно выпускаемый образец, который может невероятно расширить возможности наших вертолетоносцев в условиях отсутствия палубных самолетов ДРЛО и серьезной нехватки их «коллег» наземного базирования.

Вертолет ДРЛО Ка-31 – будущий «острый глаз» наших вертолетоносных соединений

В свете известных нам данных остается надеяться на то, что к моменту ввода в эксплуатацию наших вертолетоносцев проблемы с наполнением авиагруппы будут решены; в качестве самого практичного решения буквально напрашивается производство модернизированных вертолетов Ка-27, которые и должны составить костяк российской палубной авиации – в противном случае спектр полезного функционала кораблей проекта 23900 будет серьезно ограничен исключительно ударными задачами и морскими тактическими десантами.

В остальном, безусловно, руководство ВМФ поступило крайне разумно – невозможно создать мощного и функционального военного флота, не построив его ядра; именно таким ядром и станут УДК проекта 23900 – ключевыми боевыми единицами, вокруг которых станет возможным формирование ударных групп для действий в дальней морской зоне – наши военно-морские силы смогут действовать вдали от морских границ и побережья России, ведя не только оборонительные боевые действия, но и оперируя на морских коммуникациях возможного противника.