И снова к вопросу о советской «тридцатьчетверке» обр. 1943 г. и германском Т-IVH

В статье «И снова о «четверке» и «тридцатьчетверке» я очень кратко рассмотрел эволюцию наиболее массовых советского и германского танков времен Второй мировой войны в первые ее годы. Безусловно, в 1941 году в «споре» Т-34 и Т-IV затруднительно определить однозначного лидера – оба танка имели свои, ярко выраженные преимущества, но также и серьезные недостатки. Ситуационная осведомленность и надежность стали визитной карточкой немецкого танка, но его защита и орудие были откровенно слабыми. У «тридцатьчетверки» – с точностью до наоборот.

И мы можем видеть, что 1941–1942 годы направление модернизации этих двух танков были принципиально различны. СССР пошел по пути упрощения конструкции, улучшения технологичности, с одной стороны, и увеличения ресурса механизмов до паспортных значений – с другой. Иными словами, ставка была сделана на повышение надежности и соответствие требованиям массового производства на заводах, до того знать не знавших, как это – производить средние танки. В то же время германские конструкторы и технологи решали совершенно иные задачи: они работали над улучшением боевых качеств Т-IV. Усиление брони происходило постоянно, буквально в каждой модификации «четверки», а с марта 1942 года танк получил еще и мощное длинноствольное 75-мм орудие KwK.40 L/43. Таким образом, защищенность и огневая мощь детища «сумрачного тевтонского гения» за номером IV резко выросли.

Почему так произошло?

Ответ очевиден.

И немецкий, и советский танк были весьма выдающимися конструкциями своего времени, но находились на разных этапах своего жизненного цикла. Очень укрупненно основные вехи существования подобной техники можно описать следующим образом.

Сначала осуществляется проектирование машины, создание опытных образцов и их испытания. Затем начинается серийное производство и эксплуатация, в ходе которых выявляются и устраняются различные детские болезни техники. Через этот этап проходят абсолютно все, достаточно вспомнить откровенно низкие эксплуатационные характеристики первых немецких танков (апофеоз – аншлюс Австрии) и проблемы технической надежности первых серийных «Тигров» и «Пантер».

Затем наступает долгожданный период расцвета, когда в распоряжении производителей и военных появляется отработанное в серийном производстве и надежное в эксплуатации изделие. При этом, если конструкция хороша, то она обладает значительным модернизационным потенциалом. Конечно, с течением времени техника устаревает. И вот тогда-то и осуществляется доведение ТТХ танка до текущих требований. Но рано или поздно наступает момент, когда конструкция приобретает предельный характер, и в дальнейшем улучшить какую-либо характеристику (без неприемлемого ухудшения других качеств) становится невозможно. Тогда уже можно говорить об исчерпании модернизационного потенциала. И когда ТТХ техники, доведенной до своего предельного уровня, перестают отвечать требованиям времени, конструкция устаревает окончательно.

Так вот в 1941 году немцы имели серьезное преимущество – их «четверка» была разработана раньше, производилась серийно с 1937 года, и ее «детские болезни» были давно уже искоренены. То есть у германских конструкторов имелась отличная боевая машина, надежная в эксплуатации, освоенная производством и обладавшая большим потенциалом. Поскольку в 1940–1941 годах ТТХ Т-IV уже откровенно не отвечали вызовам времени, немцы использовали этот потенциал по прямому назначению, улучшив броню и вооружение. Таким образом, в модификациях Т-IV ausf. F2 и G немцы, значительно нарастив массу танка, резко улучшили его ТТХ и получили замечательную боевую машину. Проблема у нее была только одна – конструкция приобрела предельный характер, так что в дальнейшем всерьез улучшить этот танк было уже невозможно. Модернизационный потенциал «четверки» исчерпался.


А вот Т-34 в том же 1941 году находился на этапе искоренения «детских болезней». Ему еще только предстояло стать той освоенной в производстве и эксплуатации, надежной машиной, которой уже был Т-IV. И, по очевидным причинам, доводка Т-34 изрядно затянулась: ее пришлось производить в условиях военного дефицита, эвакуации промышленности и развертывания производства «тридцатьчетверки» на новых заводах.

В результате, мы получили по-настоящему надежный и технологичный танк только к марту 1943 года, когда на Т-34 стали устанавливать новые качественные очистители воздуха, пятискоростную коробку передач, усовершенствования фрикциона и т.д. Но здесь хотелось бы отметить пару нюансов.

Без сомнения, надежность агрегатов Т-34 во многих случаях не могла равняться с той, что обеспечивали «четверке» германские танкостроители. Так, например, ресурс отечественного дизеля В2 в 1943 году доходил до 250 часов, но германские моторы иногда могли показать и вчетверо больше. Однако здесь важно не сопоставление абсолютных цифр, а соответствие ресурса стоящим перед танком задачам. Факт же в том, что уже и в 1942 году «тридцатьчетверки», при всех своих недостатках, оказались вполне пригодны для ведения глубоких танковых операций. Что и было доказано в ходе Сталинградской битвы, когда наши танковые части могли сперва выдвинуться своим ходом на исходные позиции, преодолевая более сотни км, затем – сражаться в оборонительных боях, а потом еще и перейти в наступление, преодолевая 150–200 км.

Да, у Т-34 в 1942 году все еще не было башни для трех членов экипажа. Да, приборы наблюдения оставляли желать лучшего. Да, водителям-механикам все еще приходилось воевать не только с фашистами, но и с рычагами управления, требовавшими в определенных обстоятельствах усилия до 32 кг. И да, ресурс того же двигателя зачастую в 1942 году не достигал положенных 150 часов. Но все-таки техническое состояние танка уже допускало его использование по своему основному назначению – маневренной танковой войне, включая операции по окружению крупных войсковых группировок противника.

Тем не менее, конечно, Т-34 образца 1942 – начала 1943 годов выглядит совсем неважно на фоне германского T-IV аusf. F2, оснащенного длинноствольной 75-мм артсистемой.

Наступал 1943

С апреля 1943 года вермахт начал получать, вероятно, самую совершенную модификацию T-IV, а именно – Ausf. Н. Первые танки этой серии отличались от предыдущих Ausf. G по большей части только усиленным бронированием крыши башни. Однако с лета того же года вертикально расположенные лобовые детали Ausf. Н стали производиться из 80 мм цельнокатаной брони. Как уже говорилось ранее, на предыдущей модификации указанные детали имели толщину 50 мм и поверх них приваривались или же крепились болтами дополнительные 30 мм бронеплиты. И, поскольку монолитная броня все же более снарядостойка, нежели два листа той же общей толщины, германские танкисты получили лучшую защиту при той же массе детали.

C последним утверждением, правда, можно и поспорить. Однако расчет по формуле де Марра показывает, что для пробития монолитной цементированной плиты в 80 мм снаряду требуется меньше энергии, чем для того, чтобы проломить две цементированные плиты 50 и 30 мм, даже с учетом потери баллистического наконечника на 1-ой плите. Конечно, формула де Марра не предназначена для оценки стойкости брони столь небольших толщин (она более-менее корректно работает на толщинах свыше 75 мм), и это могло дать свою погрешность. Но следует учитывать и другое – попадание снаряда в лобовую деталь, с наваренной (или прикрученной болтами) 30 мм бронеплитой могло, даже не пробив брони, сбить такую плиту с ее места, и сделать лоб танка более уязвимым для последующих снарядов.

Итак, защита Т-IV достигла своего пика – в модификации Ausf. Н толщины бронеплит были доведены до своих максимальных значений, и в дальнейшем уже не повышались. В то же время в 1943 году качество германской брони еще не упало, так что можно говорить о том, что именно Ausf. Н стал наиболее защищенной «четверкой». И еще Ausf. Н стал самой массовой ее версией – всего с апреля 1943 по май 1944 года было произведено, по данным М. Барятинского, не менее 3 774 танков, не считая самоходных и штурмовых орудий на его шасси.


Но, с другой стороны, именно Ausf. Н стал «поворотным пунктом», в котором качество германского среднего танка Т-IV, достигнув пика, пошло на спад.

Дело в том, что летом 1943 года, наряду с последним усилением бронирования, танк получил еще и противокумулятивные экраны из 5 мм листов. Ценность подобной защиты, скажем прямо, была весьма и весьма неоднозначной.

Да, «бронепрожигающие» снаряды у РККА в сколько-то заметном количестве появились в 1942 году. Но их качество, в общем, оставляло желать много лучшего. В основном оснащались ими орудия со сравнительно небольшой начальной скоростью снаряда – 76-мм «полковушки» обр. 1927 и 1943 годов, а с 1943 года – и 122-мм гаубицы образца 1938 года. Кроме того, наша пехота к середине 1943 года получила на вооружение кумулятивные гранаты РПГ-43, а в октябре того же года – РПГ-6.

Кумулятивные снаряды, конечно, существенно повысили противотанковые возможности полковых «трехдюймовок», но все же к тому моменту советские войска были насыщены 45-мм ПТО и 76-мм ЗиС-3, которые весьма хорошо справлялись с 30 мм бортовой броней Т-IV.

Вполне вероятно, что от кумулятивных боеприпасов 5 мм «экраны» четверок защищали неплохо, но – ценой ситуационной осведомленности экипажа танка. «Четверка» предыдущей модификации Ausf. G имела 12 визирных щелей для наблюдения за полем боя. Пять из них располагались в командирской башенке, обеспечивая командиру танка круговой обзор. Еще четыре таких щели имел заряжающий. Наводчик не располагал никакими средствами обзора, кроме, собственно, прицела орудия, зато у механика-водителя имелись две визирные щели (вперед и вправо), у стрелка-радиста – одна. Как ни странно, но немецкие танки пренебрегали перископическими приборами наблюдения – таковой (правда, поворотный, KFF.2) имелся лишь у механика-водителя.

Как известно, у Ausf. Н количество смотровых щелей оказалось сокращено вдвое – с 12 до 6. Сохранились 5 щелей в командирской башенке и одна – у мехвода. Остальные же визирные щели попросту потеряли смысл – обзор из них перекрывался противокумулятивными экранами.

Дальше – хуже.



Фронт требовал новых и новых танков – как можно больше. И немцы вынуждены были пойти на изрядное упрощение конструкции Т-IV Ausf. Н. В результате танк лишился своего единственного перископического прибора наблюдения – механик-водитель «четверки» остался с одной лишь визирной щелью, при этом часть танков лишилась еще и электромотора, осуществляющего поворот башни. Теперь ее нужно было вращать вручную… Точное количество Ausf. Н с этими «новациями» автору неизвестно, но можно смело предполагать, что танки с такой комплектацией сходили с конвейера ближе к концу выпуска данной модификации.

А что же советские танковые войска вообще и Т-34 в частности?

О постепенном росте надежности Т-34, по мере освоения его заводами, уже говорилось ранее. С января 1943 года наши «тридцатьчетверки» получили качественные воздухоочистители «Циклон», благодаря которым ресурс двигателя танка иной раз уже превышал паспортное значение. С июня 1943 года все заводы, производящие Т-34, освоили новую коробку передач, после чего управление танком перестало быть уделом «чудо-богатырей».


Ситуация с приборами наблюдения также существенно улучшилась, что и было описано мной в статье «Об эволюции приборов наблюдения и управления огнем Т-34». Установка командирской башенки, к сожалению, дала немногое. Во-первых, пользоваться ею оставалось неудобно для командира танка в бою, уже хотя бы из-за необходимости перемещения в тесной башне. Во-вторых – смотровые щели были расположены неудачно, так, что пользоваться ими можно было только при открытом люке. В-третьих – сама командирская башенка была слабо защищена и легко пробивалась даже малокалиберными снарядами.

Но вот появление очень удачных перископических приборов наблюдения МК-4 и обеспечение заряжающего собственным перископическим прибором, безусловно, значительно повысило ситуационную осведомленность Т-34. Да, конечно, у немцев имелся командир танка, не задействованный в обслуживании орудия, который мог постоянно наблюдать за полем боя, что было большим преимуществом. Но в его распоряжении было всего только 5 смотровых щелей командирской башни, в которые он, при всем желании, не мог смотреть одновременно.

В Т-34 за обстановкой могли наблюдать сразу два человека. Но, разумеется, лишь когда танк не вел огня. Таким образом, получалось, что во время движения по полю боя преимущество в обзорности могло даже оставаться за советским танком (обычно огонь велся с коротких остановок).

Конечно, далеко не все «тридцатьчетверки» получили МК-4, многим приходилось довольствоваться отечественными приборами, имевшими сравнительно узкий сектор обзора (26 градусов). Но не будем забывать, что тот же ПТ-К, по сути, представлял собой «кальку» с танкового прицела и имел увеличение до 2,5х, что, очевидно, было большим преимуществом перед обычной смотровой щелью.

Соответственно, можно говорить о том, что…

С точки зрения технической надежности

Т-34 обр. 1943 г. уступал Т-IVH, но его ресурса вполне хватало для участия в наступательных операциях и глубоких охватов войсковых группировок противника. Иначе говоря, надежность Т-34 позволяла решать стоящие перед танком задачи.

С точки зрения эргономики

Т-34 обр. 1943 г. уступал Т-IVH, но отставание существенно сократилось. В то время как для Т-34 сделали более удобную башню и управление танком, у немцев эргономика несколько ухудшилась – размещение мощного 75-мм орудия не могло не сказаться на заброневом объеме башни германского танка. В целом же эргономика Т-34 вполне позволяла решать стоящие перед танком задачи.

С точки зрения ситуационной осведомленности

Как уже говорилось выше, она существенно ухудшилась у германского танка. И сильно улучшилась у советского. На мой взгляд, возможности для наблюдения у Т-34 обр. 1943 г. и Т-IVН, если и не равноценны, то очень близки, даже с учетом дополнительного члена экипажа «четверки».

С точки зрения мобильности

Удельная мощность Т-IVН составляла 11,7 л. с. на тонну, а у Т-34 обр. 1943 г. - 16,2 л. с./т, то есть по этому показателю он более чем на 38 % превосходил своего немецкого «оппонента». Да, не всегда наши танковые дизели давали паспортные значения, но все равно преимущество оставалось за советской машиной. Удельное давление на грунт у Т-IVН составляло 0,89 кг/кв.см, у Т-34 – 0,79 кг/кв.см. По запасу хода Т-34 обр. 1943 г. также впереди – 300 км против 210 км.

Диагностируем ощутимое преимущество советского танка. Причем – как на поле боя, так и на марше.

С точки зрения бронезащиты

Т-IVН имел два заметных преимущества перед Т-34 обр. 1943 г. – его фронтальная проекция и командирская башенка имели лучшую защиту. В остальном же (борта, корма, крыша, днище) германский танк был защищен слабее.

К чему это приводило?

Против авиации – конечно, бомбами и Т-IVH, и Т-34 поражались одинаково, но от авиапушек броня корпуса Т-34 в 15 мм защищала немного лучше, чем 10 мм Т-IVH.

Против воздействия крупнокалиберной артиллерии и минометов – конечно, прямое попадание 122–152 мм снаряда не мог выдержать ни тот, ни другой танк, но из-за более слабого днища, бортов, и крыши Т-IVH был более уязвим для осколков от близких разрывов и минометных мин. Так, вертикальная бортовая броня корпуса Т-34 составляла 45 мм, у Т-IVH – только 30 мм. При этом Т-34 оснащался куда более крупными катками, которые давали бортам дополнительную защиту.

Против противотанковых мин – преимущество у Т-34. Его днище, начиная с носовой, расположенной под наклоном примерно 45 град. к земле части, защищалось 45 мм, затем – 16 и 13 мм. У Т-IVH защита наклонной части – 30 мм, далее – 10 мм.

Против пехотного противотанкового оружия. Считая за таковое гранаты, бутылки с зажигательной смесью и противотанковые ружья, преимущество у Т-34. Вермахт получил эффективное пехотное вооружение против Т-34 только с появлением «фаустпатронов».

Против противотанковой артиллерии (ПТА). Вот тут дать оценку довольно-таки сложно. Формально, можно было бы ограничиться констатацией очевидного – того, что Т-34 лучше защищен с бортов, а Т-IVH – во фронтальной проекции. Но все на самом деле куда сложнее.

Для начала отмечу, что азами тактики использования ПТА является организация замаскированных ее позиций. Причем позиции эти выбираются с расчетом возможности ведения перекрестного огня. Иными словами, в правильно организованной обороне ПТА будет стрелять по бортам танков. В лоб ПТА стрелять может тоже, но лишь на дистанциях, обеспечивающих надежное поражение бронетехники с учетом ее защиты и калибра ПТА.


Так вот, с точки зрения противостояния ПТА калибром 50-мм и ниже, Т-IVH однозначно проигрывает Т-34. Да, фронтальная проекция Т-34 защищена хуже, чем Т-IVH. Но от подобного огня все же давала очень хорошую защиту – пробить ее можно было бы разве что в упор. Ну а борта Т-34 такая ПТА пробивала «через раз на третий», при том, что 30 мм вертикальной брони Т-IVH оставались для нее вполне проницаемыми.

Что же до специализированной ПТА калибром 57–75 мм, то от ее снарядов броня Т-34 и Т-IVH защищала очень слабо. Та же 75-мм германская ПТА пробивала лоб башни Т-34 с 1200 м, а лоб корпуса – с 500 м. Но проблема в том, что и броню Т-IVH она продырявила бы со сходных дистанций.

Так, опытный обстрел трофейного «Тигра» показал, что его бортовая 82 мм броня была пробита одним из двух выпущенных по ней 57-мм снарядов с дистанции 1000 м. Мне неизвестно, была ли эта броня цементированной, но даже если нет, то по всему выходит, что с 500 м лобовые детали Т-IVH могли быть поражены. Ну а от более тяжелых орудий, использовавшихся в качестве противотанковых, таких, как советская 85-мм зенитка или знаменитая германская 88-мм «ахт-кома-ахт», ни бортовая, ни лобовая броня Т-34 и Т-IVH не защищала.

Таким образом, мы вроде как могли бы диагностировать полное превосходство защиты Т-34 с точки зрения противостояния ПТА, но…

Давайте посмотрим на реальное положение дел с ПТА на советско-германском фронте в 1943 году.

У немцев, по некоторым данным, уже к ноябрю 1942 года до 30 % всей противотанковой артиллерии составляли длинноствольные 75-мм Pak 40 и 88-мм зенитки. Основную долю прочих 70 % составляли 75-мм французские трофейные орудия Pak 97/38 и длинноствольные 50-мм Pak 38. Кроме того, к 1943 году немцам удалось организовать крупносерийные поставки в войска противотанковых САУ – в 1942 году в войска ушли 1145 таких «бронеединиц», вооруженных либо Pak 40, либо трофейными Ф-22. И в 1943 выпуск их продолжался.


В то же время ПТА СССР на начало 1943 года все еще опиралась на 45-мм орудие обр. 1937 года (более современная и мощная 45-мм артсистема М-42 пошла в серию только в 1943 году) и 76-мм ЗиС-3, которая все же была универсальным, а не специализированным противотанковым орудием. Что же до советских САУ, то на них устанавливали либо все то же 76-мм орудие, либо 122-мм короткоствольную гаубицу с длиной ствола 22,7 калибра. Предполагалось, что СУ-122 станет достаточно мощным противотанковым средством, особенно после оснащения ее кумулятивными снарядами. Но надежды эти не оправдались в силу очень уж «минометной» баллистики, из-за чего поражение немецких танков было крайне затруднено. А вот 57-мм ЗиС-2 даже и к Курской дуге поспели в крайне малом количестве.

В результате получилось вот что.

Строго говоря, бронирование Т-34 обеспечивало ему лучшую защиту против ПТА, в сравнении с Т-IVH. Но с учетом того, что немцы к началу 1943 года сумели-таки насытить свои боевые порядки очень мощной противотанковой артиллерией (самая слабая 50-мм германская пушка, которую в 1943 году сняли с производства, была сопоставима с лучшей специализированной 45-мм М-42, которую в 1943 году в производство только поставили), то живучесть на поле боя Т-34 вряд ли могла превзойти Т-IVH. Лучшая защита бортов Т-34 все еще имела значение, потому что с ней неважно справлялись многочисленные 50-мм Pak 38 и трофейные «француженки» Pak 38, но трофейные советские Ф-22 и более мощные 75-мм Pak 40 ее уверенно преодолевали.

В то же время борта Т-IVH были уязвимы для всего, включая даже 45-мм орудие обр. 1937 года, так что даже и в 1943 году по этому параметру преимущество стоит отдать «тридцатьчетверке». Но мощный «лоб» германского танка представлял известную проблему – здесь с ним могла бороться только ЗиС-3, которая могла пробивать подкалиберными снарядами 80 мм бронедеталь на дистанции не более 500 м.

Немцы считали, что лобовая броня Т-34 успешно поражается калиберным снарядом 75-мм Pak 40 на дистанции не свыше 500 м.

По совокупности вышесказанного можно сделать такие выводы.

Защита от ПТА Т-34 превосходила таковую у Т-IVH, но немцам удалось добиться примерно равноценной живучести этих машин на поле боя за счет массового перехода на мощные специализированные 75-мм противотанковые орудия и широкого использования в противотанковых целях 88-мм зениток.

Но все же и здесь следует признать преимущество советского танка. Тот факт, что немцам спешно пришлось переходить на новые образцы противотанковых орудий, и весьма серьезные проблемы, с которыми они при этом столкнулись, привели, конечно, к известному сокращению объемов выпуска ПТА относительно того, каковой немцы могли получить, производи они орудия старого образца, то есть калибров 37–50 мм.

Кроме того, при всех преимуществах, которые давало очень мощное 75-мм орудие Pak 40, оно все же было намного менее мобильно (требовало специализированную мехтягу, в то время как та же ЗиС-3 перевозилась даже самыми легкими автомобилями), ее крайне сложно было перемещать вручную по полю боя, при стрельбе сошки сильно зарывались в землю, так что не то, что перекатить, но даже развернуть орудие зачастую было невозможно и т.д.

То есть да, немцы сумели решить проблему бронирования Т-34, но цена за это была весьма и весьма высока – по сути дела, им пришлось обновлять свою ПТА на орудия нового поколения. А вот СССР для противостояния Т-IVH вполне хватило бы имеющихся в его распоряжении артсистем.

Таким образом, в сравнении по стойкости к воздействию ПТА пальму первенства все же следует отдать советскому танку.

С точки зрения мощности орудия

Конечно, победителем тут становится Т-IVH. Его 75-мм длинноствольное орудие было ощутимо мощнее советской пушки Ф-34. Однако нужно учитывать, что это превосходство имело значение лишь в борьбе против танков и САУ, а вот при поражении всех иных типов целей (таких, как пехота, небронированная техника, артиллерия и т.д.) германское орудие не имело преимущества перед советским.

С точки зрения танковых дуэлей

Здесь преимущество также за немецким Т-IVH. Однако оно не настолько велико, как могло бы показаться на первый взгляд.

Длинноствольная пушка «четверки» поражала корпус Т-34 на 500 м, башню – до 1200 м. В то же время Ф-34 нашей «тридцатьчетверки» могла пробить башню Т-IVH на дистанции 1000 м, но вот корпус в части 80 мм – только подкалиберными и ближе 500 м. В борта оба танка вполне уверенно пробивали друг друга. Качество советских прицелов, «просевшее» в 1941 и 1942 годах, к 1943 году до известной степени «подтянулось», хотя, вероятно, еще не дотягивало до германского. Ну и, конечно, необходимость для командира Т-34 выполнять также функции наводчика, не способствовала успеху в танковой дуэли.

В целом же, пожалуй, можно говорить о том, что Т-IVH имел преимущество на дальних дистанциях боя, которое изрядно уменьшалось при сближении танков. С учетом того, что германские танки, вооруженные 75-мм орудиями, поражали основную массу своих целей (69,6 % от общего количества) на расстоянии до 600 м, разница в противотанковых возможностях Т-IVH и Т-34 не настолько велика, как это принято считать. Тем не менее, в данном вопросе преимущество все же за германской «четверкой».

Выводы

Конечно, Т-34 уступал Т-IVH в надежности и эргономике, но и того, и другого у «тридцатьчетверки» образца 1943 года вполне хватало для выполнения задач, свойственных среднему танку. Мобильность, проходимость и подвижность на поле боя у Т-34 была лучше, и это достоинство нашего танка сложно переоценить.

Ситуационная осведомленность Т-34, если и уступала Т-IVH, то не так уж существенно, хотя, конечно, наличие пятого члена экипажа давало Т-IVH немалые преимущества. «Тридцатьчетверка» превосходила «четверку» по части противостояния ПТА, минам, полевой артиллерии, авиации, пехоте, но уступала Т-IVH в противотанковых возможностях.

По совокупности вышесказанного, Т-34 и Т-IVH следует считать примерно равноценными боевыми машинами.

В дополнение к этому могу только повторить уже высказанную мною ранее мысль о том, что оба этих танка – и Т-34 обр. 1943 г., и Т-IVH, как нельзя лучше соответствовали моменту своего появления на свет. Наша армия в 1943 году перешла к масштабным наступлениям в лучших традициях маневренной войны, когда танки должны были прорывать оборону противника и выходить на оперативный простор, уничтожая тыловые структуры, войска на марше и другие аналогичные цели. Со всем этим Т-34 образца 1943 г. способен был справляться лучше Т-IVH. В то же время для немцев на повестку дня выходила необходимость как-то противостоять советским танковым клиньям, и вот с этой задачей Т-IVH справлялся лучше «тридцатьчетверки».

Иными словами, хотя Т-IVH и Т-34 были очень различны и каждый из них обладал определенными преимуществами перед «оппонентом», но 1943 год можно смело считать некоей «точкой равновесия», когда потенциалы этих боевых машин практически уравнялись.

Однако в дальнейшем качество немецкой техники пошло на спад, уже в Т-IVH поздних выпусков немцы вынуждены были экономить в ущерб боевой эффективности.

Советские же войска получили знаменитый Т-34-85, в котором потенциал конструкции Т-34 раскрылся в полной мере.