Новые проблемы: Су-57 будет сражаться с врагом в гордом одиночестве

Российская оборонка столкнулась с серьезными проблемами при производстве серийных многоцелевых истребителей пятого поколения Су-57, пишет авиационный портал Avia.pro, ссылаясь на издание Soha.

Речь идет о срыве графика поставок этого, безусловно, нужного самолета в войска. В самом конце прошлого года в ВВС был передан первый серийный Су-57. В этом году должны были бы прийти еще пять. Однако это количество было уменьшено до трех машин. Но теперь речь идет уже о паре истребителей. Да и эта цифра может оказаться нереальной — второй по счету и первый в этом году Су-57 должен был быть готов еще в марте. Однако и в конце апреля нет сведений о том, что готовится торжественная передача истребителя в войска.

Автор публикации Бао Лам называет в качестве главной причины торможения российской оборонки экономическую слабость. А она приводит к отставанию в производительности труда. В свою очередь производительность напрямую зависит от технологий, использующихся в машиностроении.

Приводимый вьетнамским изданием пример совершенно убийственный. Сейчас в России строятся два истребителя пятого поколения в год. Учитывая, что к концу 2027 года в ВВС должны быть переданы 76 Су-57, производство должно выйти на уровень в 10 машин в год.

В 2020 году Lockheed Martin Group продал Пентагону и иностранным заказчикам 123 F-35, гипотетического конкурента Су-57, вместо запланированных 141 истребителя. Это было связано с пандемией коронавируса. Вооруженные силы США получили 74 самолета, еще 31 был поставлен странам-участницам производственной программы, еще 18 — иностранным заказчикам.

«Военная промышленность США способна производить 150 истребителей пятого поколения в год, а Россия — только два. В будущем производство Су-57 увеличится примерно до 10 единиц в год», — пишет Soha.

Это, конечно, не совсем верно. Су-57 строится на авиационном заводе в Комсомольске-на-Амуре. F-35 выпускается на заводах нескольких стран на основе кооперации. И инвестиции на строительство истребителей вносили чуть ли ни все «коренные» страны НАТО. За исключением, разумеется, таких слабаков как прибалты, болгары и прочие присоединенные к альянсу прежде всего для продвижения НАТО на Восток, к российским границам.

Однако разрыв в производственных ресурсах все равно получается чудовищным.

Глава госкорпорации Ростех Сергей Чемезов так охарактеризовал причины срывов сроков как в гражданской, так и в оборонной промышленности, что порождает замкнутый круг. Его высказывания на эту тему приводит вьетнамское издание: «Из-за низкой рентабельности оборонных контрактов у оборонных предприятий, объективно говоря, нет собственных ресурсов, необходимых для развертывания массового производства. Доступ к кредитам не всегда может быть доступен из-за требований регулирующих органов и потенциальных рисков санкций, налагаемых на финансовые учреждения. Проекты в гражданской и в оборонной промышленности недостаточно привлекательны для частных инвесторов из-за неопределенных сроков окупаемости».

Бао Лам в качестве еще одной «застрявшей» разработки прекрасного оружия приводит пример нелегкой судьбы перспективного танка Т-14 на тяжелой гусеничной платформе «Армата». Который стал первой жертвой финансового кризиса. При этом российский вице-премьер Юрий Борисов заявил, что Министерство обороны пока не будет закупать эти машины из-за их высокой стоимости. Но унывать не стоит, сказал Борисов, поскольку у нас имеются прекрасные танки Т-90, которые не только не уступают зарубежным танкам, но и по ряду характеристик превосходят их.

Бао Лам обратил внимание на то, что общей негативной тенденцией оборонной промышленности России является стремительное вздорожание военной техники. Меньше 10 лет назад танк Т-90 стоил 70 млн. рублей, сейчас — 120 млн. рублей. Новая электрическая торпеда УЭТ-1 «Ихтиозавр» закупается для подводных лодок по 100 млн. рублей.

Рост цен на военную продукцию опережает по скорости и рост бюджета, и инфляцию. Он обусловлен, в частности, стремительным ростом внутренних цен на сырье и энергоносители, постоянно повышающимися расходами на инфраструктуру и коммунальные услуги.

И далее на основе этой тенденции, возведенной в абсолют, Бао Лам рисует предельно мрачную картину:

«Поскольку невозможно эксплуатировать бесконечно модернизированное старое боевое вооружение, через несколько десятилетий в России останется гора ржавых танков и самолетов, произведенных в двадцатом веке, и небольшое количество танков Т-14 „Армата“ и истребителей Су-57, которых было бы недостаточно даже для эффективной защиты Крыма. Поскольку рост цен на новое российское оружие не снижает темпы, ​​российские вооруженные силы будущего просто развалятся. На рост российского экспорта вооружений надежд нет и не будет. Изменить ситуацию можно, только изменив образ мышления руководителей оборонной промышленности России».

Статью завершает совершенно неожиданный рецепт оздоровления ситуации. Только объединение вертикально интегрированных многоцелевых подразделений предприятий в оборонной, нефтяной и энергетической отраслях может мгновенно снизить затраты на топливо и электроэнергию и, как следствие, — снизить стоимость готовой продукции, то есть танков и самолетов.

И далее: «Текущая „рыночная“ экономическая модель не может предоставить такие возможности ни при каких обстоятельствах». Вьетнамское издание вспоминает славные времена, когда неограниченная военная помощь Советского Союза во многом способствовала изгнанию из страны американцев. Потому что важнейшим конкурентным преимуществом советской экономики была низкая внутренняя стоимость сырья и энергии, что «давало СССР возможность создать и поддерживать огромную военную силу, сравнимую с вооруженной силой Соединенных Штатов».

Ситуация в оборонной промышленности России обрисована вьетнамцами довольно точно. Кроме, разумеется, мрачнейшего прогноза на будущее, когда «в России останется гора ржавых танков и самолетов, произведенных в ХХ веке».

Что же касается рецепта реформирования, то с ним можно и поспорить. Указав на американскую модель. При этом, конечно, китайская модель работы оборонной промышленности более эффективна, чем американская. В КНР вся оборонная отрасль является государственной собственностью.

Российская же модель промежуточная — предприятия с частной формой собственности вмонтированы в госкорпорации, контрольный пакет акций которых принадлежит государству. Соответственно, и управление отраслями осуществляется от лица государства, точнее — правительства.

Казалось бы, эта модель тоже должна быть достаточно эффективной — высокая инициатива на местах, и контроль и координация сверху. Однако Бао Лам очень точно указывает на один момент — первоначальное накопление капитала в России еще не завершилось. И это очень похоже на горькую правду — именно это, а не какая-то «порочная» национальная особенность, объясняет и высочайшую коррупцию, и перераспределение ресурсов между собственниками, которое справедливым и правильным зачастую признать невозможно.

Казалось бы, прошло уже тридцать лет… Будем надеяться, что хватит сорока, именно столько Моисей водил по пустыне евреев, выведенных из Египта.