Капитан Матвей Зотов был любимцем полка. Величали его Зотычем, хотя по отчеству он был Иванович.
Летчики всегда охотно делились с ним мыслями, заботами и чувствами. Зотов платил им тем же. Он уважал и любил своих подчиненных. Знал их, верил им.
Жарким летом 1943 года 427-й истребительный авиаполк, штурманом которого был майор Зотов, сражался на Воронежском фронте. Полк все время пополнялся новыми самолетами и молодыми летчиками. Надо было не только решать боевые задачи, но и упорно овладевать новой техникой и боевым опытом. “Учились, как говорится, на ходу. На первый план выдвигались вопросы слетанности пар, звеньев, эскадрилий, отработка техники пилотирования и воздушной стрельбы. После каждого боевого вылета проводились подробные разборы действий летчиков полка, анализировались собственные промахи, детально изучались технические действия врага, его слабости и ошибки.
— Слетанность пар – это главное! – постоянно твердил Зотов. – Пара – это кулак. И разжимать его – значит бить врага растопыренными пальцами.
Верный своему правилу – быть впереди, воодушевлять подчиненных личным примером, Зотов не знал усталости и по четыре-пять раз в день поднимался в небо на выполнение боевых заданий, хотя по положению он мог иногда оставаться на земле в группе наведения.
Пересесть с тихоходного самолета на скоростной истребитель Як-9 или Ла-5 – дело не простое. Кроме изучения новой техники и приобретения твердых навыков пилотирования на скоростных машинах надо было находить и новую тактику боя, чтобы успешно сбивать фашистские модернизированные “фокке-вульфы”, “хейнкели” и “хейншелю”, появившиеся в небе над Курской дугой.
Надо было учитывать и то, что в составе двухтысячной армады гитлеровского воздушного флота на Курский выступ прибыли истребительная эскадрилья “Мельдерс”, легион “Кондор” и другие авиационные части и соединения, в составе которых было немало воздушных асов.
С утра и до вечера вспыхивали жаркие воздушные схватки. Небо, словно черной тучей, заволакивалось вражескими самолетами. Сколько их летело на Курск 22 мая? Не сосчитать. А 2 и 3 июня в налете на город участвовало 560 фашистских бомбардировщиков и истребителей.
Только за эти дни в воздушных боях было сбито 155 вражеских самолетов.
На рассвете 7 июля майор Зотов стоял перед строем летчиков и кого-то распекал за неумелое ведение боя. Голос его звучал взволнованно.
— Так и погибнуть можно ни за понюх табаку. Сидит, словно извозчик в тарантасе, дует по прямой и хлещет длинными очередями, как кнутом по оглоблям. И все мимо цели. Думать надо, а не только шлемофон носить. И учиться надо днем и ночью. Боевая техника, что раскаленный металл,— голыми руками не возьмешь.
— А на таран, товарищ майор, можно попробовать? – послышался тонкий юношеский голосок.
Зотов внимательно посмотрел на молоденького желтоволосого летчика, по лицу которого, густо усеянному веснушками, робко пробежала чуть заметная улыбка.
— На та-ран, на та-ран… – растягивая слова, произнес Зотов. – Конечно, можно и на таран. Но ведь на таран идут в крайнем случае, когда все возможности исчерпаны, а враг наседает. Таранить тоже надо уметь, а не просто – ударил лбом во вражескую машину, и сам погиб. Нам до Берлина еще долго пикировать.
— А как же лейтенант Хлобыстав: в одном бою двух фашистов сшиб тараном, а сам остался жив? – переспросил кто-то.
— И Борис Ковзан, сосед наш по полку, говорят, уже троих срубил и все тараном! – дополнил командир первой эскадрильи.
— Вот-вот, об этом я и говорю: надо научиться так летать и управлять самолетом, как Ковзан и Хлобыстав. Они же отличные мастера пилотирования! А осмотрительность у них какая! Дай бог каждому. Вот Алеша Хлобыстов, например, всего кусок правой плоскости потерял, а двух фашистов в землю вогнал. Вот это — мастерство! — заключил Зотов.
Беседу прервала команда: — Боевая тревога!
Через мгновение полк под командованием Героя Советского Союза подполковника Якименко поднялся в воздух. Истребители набирали высоту. Машина Зотова шла рядом с командирской. Вокруг разливалась голубизна июльского неба. А на земле, среди багровых островов пожаров, в дымной пелене мелькали белые мазанки Верхопенья, Березовки, Беленихина, Лучков…
Вражеские бомбардировщики в плотном строю шли курсом на восток. Издали они были похожи на косяки перелетных птиц.
Якименко и Зотов с каждым боем все лучше и успешнее применяли знаменитую формулу воздушного боя, высказанную А. И. Покрышкиным: «Высота — скорость — маневр — огонь». Летчики полка все чаще переводили бой из горизонтальной плоскости в вертикальную. Но тут же, на Курской дуге, фашисты применили новинку в тактике воздушного боя, названную «чертовой мельницей». В первые дни воздушных боев эта “чертова мельница”, примененная гитлеровцами в противовес нашей “этажерке” — эшелонирование групп истребителей по высоте, доставила советским истребителям много неприятностей.
Но уже через день наши командиры нашли новый прием – “слоеную мельницу”. Вот ее и хотели проверить на практике командир полка и его штурман.
— Ну как, Зотыч, угостим фрицев “слоеным пирожком”? – послышался в шлемофонах голос Якименко.
— Так точно. Мы их «чертову мельницу» раскусили!
— Атакуем головную группу! – последовала команда.
— Вас поняли, вас поняли… – ответил Зотов.
Используя преимущества в высоте, с пологого пикирования Зотов первым пошел в атаку на замыкавшего строй фашиста. Пули легли вдоль фюзеляжа “юнкерса”. Вражеский самолет вспыхнул и горящим факелом пошел вниз.
Набирал высоту, Зотов увидел еще три падающих к земле “юнкерса” и другое – как над ним и немного правее два “мессера” атакуют его ведомого. Решение созрело мгновенно. Зотов резко взял ручку на себя, рванул машину вверх, затем перевел ее в левый вираж и устремился навстречу врагу.
Закружилась воздушная карусель. Зотов дрался всегда молча, а тут почему-то крикнул:
— Нет, гад, так просто не возьмешь!
Уйдя переворотом от огненной трассы немца, поймал врага в перекрестие прицела и прошил его длинной очередью. “Мессер” заковылял к земле. Но задымился и самолет ведомого. Мысленно Зотов упрекнул себя: “Как же я, опытный летчик, опоздал с помощью ведомому! Нет, пеленг пары устарел, надо летать строем фронта.” Зотов немедленно приказал молодому летчику следовать на свой аэродром и прикрыл его от вражеских ударов.
Фашисты, разъяренные боем, очевидно, заметили подбитый самолет и решили его доконать. Несмотря на то, что подбитый шел почти на бреющем полете, два “мессеры” устремились в атаку.
Зотов бросил свой самолет навстречу фашистам и ударил по наиболее назойливому из пушки. Не выходя из пике, гитлеровец врезался в рощу.
Итак, три самолета в одном бою сбил майор Зотов в тот памятный день. Бензочасы показывали, что горючее на исходе. Надо садиться.
Выйдя из кабины, Зотов почувствовал страшную усталость: ноги отекли, глаза резало от напряжения, словно от едкого дыма.
— Зотыч, ты же настоящий герой! – воскликнул командир полка, обнимая Матвея. – Молодец! Право, молодец!
— Какой там молодец, чуть не потерял ведомого, – отпарировал Зотов. – Точка. Летать только фронтом, на одной линии пара и на увеличенном интервале до 200 метров. Это не только улучшит взаимное наблюдение, но и можно будет обыкновенным доворотом прийти на выручку друг другу.
В вихре боев Матвей Зотов искал новые формы боя, чтобы с наименьшими потерями добывать победу.
