Ледовое побоище, и как его пытаются оболгать

12 апреля (по н.с.) 1242 года на Чудском озере произошла знаменитая битва, в которой русские воины разгромили отлично вооружённое войско Ливонского ордена и его союзников. С тех пор потомки побеждённых пытаются взять реванш на поле уже эпистолярных битв, нагло объявляя важнейшую русскую победу мифом.

Общепринятое среди вменяемых историков изложение тех событий зиждется, например, на отрывке из Смоленской летописи тех времён: «Магистр, услышав об этом, вышел против них (русских сил – прим. автора) со всеми своими епископами и со всем множеством народа из страны их, сколько ни было людей в их стране, и с помощью короля датского. И сошли на озеро Чудское. Великий же князь Александр возвратился назад. Немцы же и чудь пошли за ним. Великий князь поставил полки на Чудском озере, на Узмени у Вороньего камня. Воодушевился крестной силою и, приготовившись к бою, вышел против них. Войска сошлись на Чудском озере. Было множество воинов с обеих сторон».
Классическое описание битвы можно свести к нескольким самым важным моментам. Тяжеловооружённая рыцарская конница выстроилась клином («свиньёй», как тогда называли такое построение) и атаковала русские силы в лоб. Но хотя нападавшим и удалось прорвать передние ряды обороняющихся русских ратников, дальше они просто увязли. Ведь противник вовсе не думал бежать сломя голову от таких якобы непобедимых «профессионалов меча». 

Зато последние, завязнув в русских порядках, потеряли своё самое важное преимущество – почти необоримый удар огромной массы одоспешенных рыцарей на конях, несущихся на большой скорости. А остановившись, такие всадники рисковали стать жертвой значительно легче вооружённых пехотинцев. Которые могли, например, подсекать ноги лошадям с помощью бердышей (да даже и обычных кос), а упавший с коня рыцарь в доспехах весом под полцентнера далеко не всегда мог даже сам подняться, особенно когда его тут же окружали бойцы противника.
К тому же князь Александр Невский не собирался оставлять все лавры победителя крестоносцев лишь пехоте. С флангов и тыла на увязших в пехотной линии рыцарей ударила княжеская дружина, состоявшая из ничуть не уступавших врагу опытных дружинников, имевших надёжные доспехи. Врагу пришлось спешно отступить, неся огромные потери. Которые усугубились потерями и небоевыми, за счёт провалившихся под ослабевший на апрельском солнышке лёд Чудского озера всадников в тяжёлых латах. Ведь выполнить элементарные требования осторожности передвижения по тонкому льду, хотя бы спешиться, уменьшив давление на лёд копыт своих коней, у беглецов не получалось, они пытались поскорее уйти от погони.

Почему вместе с крестоносцами под лёд не провалились и русичи? Во-первых, даже самые тяжеловооружённые дружинники вместе с лошадьми весили меньше, чем их противники. Кольчуга и даже пластинчатый панцирь заметно легче сплошных лат, да и самые крупные породы доступных на Руси лошадей были намного менее массивными, чем рыцарские дестриэ, стоившие огромных денег и весящие до тонны. К тому же экспорт на Русь дестриэ был запрещён, уж за этим эмбарго западные политики и купцы следили очень строго.
Ну и, наконец, те, кто спасается бегством от смерти (в лучшем случае от плена), обычно менее осторожны, чем те, кто их преследует. Последние-то уже победу и так получили, а в ходе погони всего лишь добивают врага и берут пленных. А потому и могут позволить себе обращать больше внимание на потрескивание ненадёжного льда, прекращая погоню в случае реальной опасности.

Так или иначе, вражеские потери были очень велики. Так, Симеоновская летопись сообщает о «800 погибших немцах, 50 плененных рыцарей и павшей чуди без числа».
Стоит заметить, что в войсках Ливонского ордена немцы на каких-то малозначительных должностях не служили. Они ведь уже тогда считали себя высшей расой, по крайней мере в отношении жителей прибалтийского региона, без различия – язычников или крещённых ими же «огнём и мечом». 
Даже из небогатых и незнатных немцев формировались отряды хорошо вооружённой пехоты (или же они служили офицерами в отрядах местного ополчения, той самой чуди). Ну а рыцарь в то время был, как минимум, командиром отделения (копья), в которое входило, кроме него и такого же тяжеловооружённого оруженосца, ещё до десятка кнехтов-пехотинцев.
Так что приведенные выше потери врага сами по себе весьма значительны. А потому победа на Чудском озере была очень важной даже в военном плане, а ведь у неё был ещё и политико-стратегический аспект! Но об этом чуть позже…

Неудивительно, что практически сразу же после Ледового побоища проигравшие начали предпринимать активные попытки переиграть победителей на информационном поле. Например, в «Римфованной летописи» Ливонского ордена хоть и упоминается о битве, но противостоящая русичам сторона сводится лишь к небольшому войску Дерптского епископа.
Храбрость русских бойцов формально не отрицается, но при этом утверждается об их «60-кратном (!) преимуществе». При этом якобы главной причиной поражения немцев приводится «факт», что «чудское ополчение так и не вступило в бой». А то бы наверняка немецкие рыцари этих русов на куски порвали! Но не вышло, и поэтому, потеряв всего 20 рыцарей, орденское войско благополучно отступило.
Чтобы понять всю абсурдность таких «непреложных фактов», достаточно для начала просто рассуждать логически. Ведь командиры немецких рыцарей (как бы ни относиться к их моральным качествам) были воинами опытными. Так неужели же они рискнули бы пойти в просто самоубийственную атаку на «превосходящие в 60 раз» силы противника?! Это, в конце концов, не легендарная битва при Фермопильском ущелье, где 300 героев-спартанцев несколько дней задерживали (причём в обороне!) многократно превосходящие их силы персов. Греки-то Родину защищали, а ливонские рыцари изначально стремились лишь к набиванию потуже своих кошельков. Явно не та мотивация для решения начать неравную смертельную битву, особенно, если изначально есть возможность отступить. 

Понятно, что противники Александра Невского не рассматривали предстоящее сражение как безнадёжное для них, очень даже рассчитывая на победу. Призом за которую стали бы обширные территории Прибалтики, тот же Псков и, с большой вероятностью, вскоре и Новгород, земли которого превосходили по площади все остальные княжества Руси, простираясь до Урала и Северного Ледовитого океана. 
На стороне же князя Александра, согласно данным настоящих историков, было собрано около 17 тысяч бойцов. Не только новгородцев и псковичей, которых князь лишь недавно освободил от оккупации крестоносцами, но и дружинников Владимиро-Суздальского княжества. 
Ясно, что против такой рати противник должен был собрать сравнимые силы, разведка у него тоже имелась. Эти силы и были собраны, причём входили туда не только собственно ливонские рыцари, но и  войска датского короля, рассчитывавшего на часть территории современной Эстонии.
Общая численность вражеских войск оценивается в 10-12 тысяч человек. Но и вооружение, и опыт рыцарей были лучше, чем у значительной части русских ополченцев. Ну и, в конце концов, никто захватчиков на Русскую землю не звал, а раз пришли с мечом…

Значение Ледового побоища пытаются преуменьшить и более изощрённо. Дескать, ну да, была битва, но в чём её уникальность? Отец Александра Невского, князь Ярослав, например, бивал всяких там крестоносцев раза три, как минимум. И после 1242 года случались сражения, порой даже и масштабнее, как, например, битва при Раковоре 1268 года.
На самом деле подобные «размышлизмы» не выдерживают никакой критики. Лучшее доказательство важности поражения крестоносцев при Чудском озере в том, что очень скоро после него ливонцы запросили мира. 
«Что зашли мы мечом… от того всего отступаемся; сколько взяли людей ваших в плен, теми разменяемся: мы ваших пустим, а вы наших пустите». То есть, это означало отказ от всех территориальных претензий к Руси, возврат уже завоёванного, ну и обмен пленными, конечно. 
А за город Юрьев (Дерпт) Орден обязывался выплачивать Новгороду «юрьеву дань», которая продержалась вплоть до середины XVI века и, кстати, после отказа крестоносцев от её уплаты уже Москве, стала формальным поводом к началу Ливонской войны в эпоху Ивана Грозного. 

Стоит заметить, что после проигрыша Ливонского ордена в этой якобы «заурядной и незначительной» битве, ни Тевтонский орден (чьим «филиалом» в Прибалтике являлись ливонцы), ни датский король не выражали горячего желания изменить сложившуюся ситуацию. В отличие, скажем, от той же Ливонской войны, когда после первоначальных поражений орденских рыцарей от русских войск, на помощь им пришло «НАТО XVI века» во главе с поляками. 
Видно, в веке XIII «патроны» и союзники Ливонского ордена лучше знали истинное значение победы Александра Невского и не горели желанием рисковать в попытке взять реванш. Даже папский престол, курировавший все организации крестоносных грабителей, не решился искушать судьбу, объявляя новый официальный Крестовый поход против «проклятых схизматиков» –русичей.
Да, схватки и полноценные битвы между немцами, оккупировавшими Прибалтику, и русскими войсками, длились ещё долго, пока этот вопрос не был радикально решён в ходе Северной войны Петром Великим. Тем не менее, именно после Ледового побоища сложилась реальная линия раздела сфер влияния между Русью и её противниками, колебавшаяся в последующие века очень незначительно.

А что касается побед над крестоносцами и отца Александра Невского, князя Ярослава, и наследников славы этих блестящих воителей, так ведь нельзя же забывать и о геополитическом фоне всех этих побед!
Ведь период и накануне Невской битвы 1240 года, и битвы на Чудском озере был для Руси, пожалуй, самым критическим. Продолжалось монголо-татарское нашествие, большинство русских городов лежало в руинах, и в этот момент европейские «цивилизаторы» под омофором Папы Римского приготовились ударить Руси в спину, поставив под вопрос само её существование! 
Пусть и под предлогом крещения язычников. А попутно и грабежа с последующим порабощением и вполне верующих христиан, только принадлежащих к Православной церкви, объявленной Римом раскольнической. 
Попутно стоит ответить и прозападным критикам Алксандра Невского – дескать, князь, несмотря на свои военные таланты, сделал неправильный выбор в пользу союза с монголами, вместо того, чтобы дружить с «просвещённой» Европой. В этой связи в пользу выбора князя обычно приводится аргумент свободы вероисповедания – дескать, монгольские ханы, по заветам великого завоевателя Чингизхана, не мешали продолжать исповедовать прежнюю веру завоёванным народам. В отличие от западных «просветителей», приносящих с собой не только католицизм, но и инквизицию, заодно физически уничтожая язычников и максимально дискриминируя православных. 

Насчёт правильности геополитического выбора князя Александра Невского есть и более рациональные аргументы. Главный из которых – держава, основанная Чингизханом и его наследниками, была империей. То есть, большинство входящих в неё завоёванных государств продолжало управляться собственными элитами. А вмешательство монголов, как правило, ограничивалось лишь участием в назначении князей (выдача тех самых «ярлыков на княжение») и требованием отправки им дани.
А вот крестоносцы за период даже своего недолгого правления захваченным вследствие предательства Пскова, оставили даже для местных бояр-предателей чисто декоративные функции. Реальная же власть перешла в руки орденских наместников, подкреплённая немаленькими гарнизонами из немцев и их подручных. 
Наверное, не стоит объяснять разницы между «данником», «вассалом» империи и жителями бесправных колоний? Помимо ряда других обстоятельств, первые имеют куда большие шансы на восстановление полного суверенитета, нежели вторые, история имеет на этот счёт бесчисленное количество примеров. 
Так или иначе – битва при Чудском озере навсегда вписана в мировую и отечественную историю. И героизмом русских воинов, и полководческим талантом князя Александра Невского, и огромным геополитическим значением этой победы для Руси.

Художник: Владимир Серов.