От чего «корёжит» Париж

В то время как позиции Франции в странах экс-французской Африки, в буквальном смысле, трещат по всем швам, Париж на днях официально подтвердил, что не намерен и впредь предоставлять независимость своим обширным владениям в центральном и юго-западном секторах Тихого океана. И – готов воевать за сохранение этих территорий.

Между тем коренное население региона все чаще выступает с протестами против колониальной политики Парижа, последствиями которой стали, в том числе массовые заболевания жителей из-за испытаний там французского атомного оружия. Об этом на недавнем саммите в Баку Движения Неприсоединения высказалась Элла Токораги, глава союза экологических организаций «Французской Полинезии». «…Колониальную политику Франции и ее горькие реалии, я сегодня ощущаю в своей стране», – сказала она. И напомнила, что 2 июля 1966 года Франция «впервые испытала свое первое ядерное оружие на Таити. На сегодняшний день проведено уже 193 испытания. Сегодня мы потеряли счет больным детям, наш народ сталкивается с различными видами рака».

C середины XIX века тихоокеанские архипелаги Новая Каледония, Уоллис-Футтуна и так называемая Французская Полинезия, главный остров которой – Таити находятся в составе Франции.

Если общая сухопутная территория этих владений – около 26 тыс. кв. км, что само по себе немало, то с учетом примыкающей водной акватории общая площадь этих владений – не менее 750 тыс. кв. км. То есть Франции издавна принадлежит почти половина всего тихоокеанского бассейна!

Характерно в этой связи, что в наиболее крупной и экономически значимой французской колонии в этом регионе – архипелаге Новая Каледония (почти 20 тыс. кв. км) – в ходу тихоокеанский франк. Франция, как предполагают, может даже заменить этим франком у себя евро, если обвалится общая валюта ЕС. Что же касается современной французской политики в этом регионе, она, как заявил недавно Э. Макрон в Новой Каледонии, остаётся прежней – точнее, колониальной. Здесь, напомним, в 2010-х-начале 2020-х гг. было проведено 4 референдума о независимости, однако тогда свыше 60% их участников высказались за пребывание в составе Франции. Но голосовали за это в основном нынешние переселенцы из той же Франции и потомки бывших французов-переселенцев. Их доля в численности населения – почти 40%. А коренные жители – канаки – в большинстве своем бойкотировали референдумы или высказывалась за независимость. Другие этнические группы (китайцы, индийцы, фиджийцы) – примерно 10% населения Новой Каледонии – голосуют в основном за французский статус.

Дело в том, что зарплаты и в целом социальное обеспечение коренных жителей территорий Парижа на Тихом океане ниже, чем у местных французов. А госдотации Франции гарантируют даже более высокий уровень жизни тамошним французам, чем в самой метрополии.

Немало льгот в последние годы предусмотрено также переселенцам из Индии, Китая, Фиджи. Кроме того, Париж предоставляет повышенные субсидии на переселение и трудоустройство коренных жителей этих территорий, как в самой Франции, так и в ряде её других «заморских» регионах (это восточно-африканские Реюньон и Майотта, южноамериканская Гвиана, восточно-карибские Гваделупа и Мартиника). Очевидно, что такая стратегия нацелена на то, чтобы ослабить борьбу коренного населения «тихоокеанской Франции» за независимость, ограничить социально-политическую базу этой борьбы.

Что касается позиции Парижа в отношении Новой Каледонии, она такова: «…По итогам референдумов я не недооцениваю разочарования приверженцев независимости. Но мы должны коллективно проявить величие, чтобы принять реальные результаты», – так обозначил ее Макрон. Давая понять борцам за отделение Новой Каледонии от Франции, что их стремление бесперспективно. Тем более что, по словам Макрона, борьба за независимость, особенно подпольная, может «плохо закончиться»: это значит «укрыться в изоляции, укрыться в сепаратизме – это снова выбрать риск насилия. Скажем этому нет!».

Глава Франции подчеркнул: «Новая Каледония является французской, потому что она решила остаться французской», Париж будет это «решительно защищать и от внешних сил». Поскольку «Франция – это Индо-Тихоокеанская держава, это гордость и сила».

Позиция г-на Макрона понятна. Ибо французскому бизнесу издавна принадлежат колоссальные ресурсы никелевой и медной руд в Новой Каледонии. Причем по запасам никеля у Новой Каледонии – 4-е место в мире. Здесь же немалые ресурсы хрома, кобальта, железной руды, редкоземельных металлов, освоение и использование которых тоже контролируются Парижем. Франция, разумеется, контролирует разнообразные ресурсы своих тихоокеанских территорий. Включая богатейшие рыбные запасы в обширной примыкающей акватории, разработку ценнейших лесных ресурсов, сбор и переработку сахарного тростника, кофе, тропических и субтропических фруктов.

В тех же архипелагах находятся и военные базы Франции.

Более того: в 60-х-90-х гг. прошлого века испытания французского атомного оружия нередко проводились вблизи Таити (атолл Мурруроа): до сих пор не менее 20% всего населения «тихооокеанской Франции», в том числе до трети жителей Таити страдают от последствий тех испытаний.

Достаточно сказать, что с 1966 по 1996 годы вблизи Таити было произведено свыше 190 ядерных взрывов, в том числе 46 наземных и 14 подземных.

Франция только с 2010 года начала выплачивать компенсации местным жителям, но оппозиционные СМИ Таити и Новой Каледонии подмечают стремление французского минздрава занижать количество тех, кому положены эти выплаты. Вдобавок их размер редко индексируется и в основном это «символические» добавки.

Все тихоокеанские территории Франции – с начала 1950-х в ООНовском перечне несамоуправляемых и зависимых территорий. Но Париж из года в год блокирует дискуссии в ООН по вопросам независимости тихоокеанских архипелагов.

Как отмечает в статье «Колониальный нажим» Мария Захарова, официальный представитель МИДа РФ, в «Известиях» от 4 августа с.г., «Колониальные державы не могут бесконечно подавлять независимость и суверенитет народов. Хотя их стремление обрастать новыми колониями вполне логично: посмотрите, как корёжит Париж, когда что-то в Африке происходит не по его сценарию. Процесс деколонизации не будет завершен, пока последняя из несамоуправляющихся территорий не обретёт независимость».

С такой оценкой трудно не согласиться.