Шебекино не склоняется!

Дневник очевидца

Перед вами текст моего электронного дневника переживаний и наблюдений, испытаний на прочность и стойкость, выпадающих на долю населения российского приграничья в Белгородской области с начала СВО, включая горькое лето 2023 года. А конкретно, тяжёлой поступью идёт такая особая война. Она ревёт и колышется, как океан. У неё есть приливы и отливы. Только они кровавы и неравномерны, несут не йодистое дыхание безбрежных водных просторов, а пороховой смрад дымных взрывов. Это – не проявление жизни планеты, а попытка смерти воцариться на планетарном престоле. 
Смерть бывает разная – отца, матери, не приведи Бог, ребёнка. Но может быть и смерть предприятия, завода, промышленности. Смерть целого города…
Вот именно в эту цель и бил враг. Ему нужно было превратить мой город Шебекино в призрак. Но навстречу ему встала вся Россия.

 

ФЕВРАЛЬ 2022 ГОДА

Бах-бах-бабах!!! Сердце оборвалось. Мы вскочили, спросонья не понимая, что происходит. Уши лопались от гула и мощных всплесков звука. Мы как по команде подбежали к тёмному окну.
– Что это? Война? 
Огненный вал гремел всё утро. В Таволжанке на фоне предутреннего зимнего неба светили отблески пламени – из Мурома била артиллерия. Так в 5:30 утра 24 февраля 2022 года на наших глазах перевернулась ещё одна страница Истории. 
Россия восстала. И пусть у людей дрожали руки, а внутренности перекручивались узлом от волнения, но у всех было общее – душевный подъём! 
– Началось... Наконец-то!
Наклонившись к земле, принюхиваясь, как гончие, идущие по следу, низко-низко, парами ползли «вертушки», выше – рвали небо «грачи». В воздухе висел непрекращающийся гул, рёв моторов военной техники, неудержимо стремящейся на запад. 
– Как думаешь, СВО – это надолго? 
– Может пару месяцев? Посмотрим...
А февраль катит, рычит и ведёт нас военными новостями туда, вглубь той, родной нам земли, которая вдруг отказалась от старинного родства, а сыны её восемь лет убивали своих братьев только за то, что те хотели думать, жить и говорить по-русски. 
Испытали ли мы, жители приграничья, шок от начала спецоперации? Да, и в полной мере. Но точно такое же неверие собственным глазам было в конце 1990-х годов, когда мы поехали в командировку в Киев и нас остановил первый в нашей общей, союзной и братской жизни пограничный шлагбаум. 
– Зачем? Мы же одна земля, один народ! 
– Нет. Вы ошибаетесь. 
То было на иной планете, в ином мире. А в этом – границы, таможенники, досмотры, враждебные острые взгляды... Рознь, перераставшая уже во вражду. 
Тот сильнейший шок ясного осознания новой непоправимой, невозможной и уродливой действительности, хлынувшей в Киев с Запада, остался с нами на всю жизнь. И вот теперь воздаяние бывшей УССР – специальная военная операция, СВО.
Военные действия ни на минуту не давали забыть о себе залпами, полётами вертолётов с белгородских площадок, рёвом военных самолётов, сводками МО РФ и... слухами. 
Как ни скрывай, но молва приливами доносит то, что недосказано. Вот перепуганная знакомая рассказывает о тяжёлом ранении своего племянника, участника десанта в аэропорту «Гостомель» (он же Антонов) под Киевом. По её словам, выброска нашего десанта вначале прошла плохо. Верить ей? Или нет? Официально много говорят о потрясающем героизме наших десантников, совсем не говорят о потерях. 
Слухи, слухи везде. В белгородские или шебекинские интернет-группы хоть не заходи – в «комментах» сплошные провокаторы «с той» стороны, работают «на панику». Этих можно игнорировать, но как не реагировать на сообщения наших военкоров с фронта о несколько «странном» проведении спецоперации? Страшно, обрываешь свои мысли... 
Белгород и Шебекино полны военной техники, идущей на запад. Но теперь есть и встречное движение: то потрёпанный фургон со следами пуль в тенте, разбитым или отсутствующим лобовым стеклом, то «подраненный» танк или БМП на платформе военного тягача, то повидавшая виды спецтехника. Зато темпы продвижения наших войск завораживают и вселяют уверенность, что СВО всё же завершится за пару месяцев. На работе, на улицах, при встречах – разговоры «об этом». Тревожные и ждущие глаза. Область кипит рабочей энергией, а земля гудит от автоколонн. 
…Зима и не думает заканчиваться. Кажется, что весны не будет: снег, наст, морозное серое небо. Для наших ребят это хорошо, военкоры пишут – чем дольше не будет листвы, «зелёнки», тем проще вести военные действия. Господи, храни наших ребят, а весна... да пусть совсем не приходит!

 

ВЕСНА 2022 ГОДА

Весна запоздала на месяц, но всё же явилась. Начала свою генеральную уборку после долгой зимы, включила на полную мощь солнышко, просушила природу после распутицы. И загудел, задул шквальный ветер! Ветер событий!
Каждым утром мы спешим узнать из сводок МО РФ, что произошло, пока мы спали. Как дела на фронте? Горячий обмен новостями, перезвон с друзьями и знакомыми. 
Весна засучила рукава и стала наполнять небо водой. Тучи, налитые гневом, грозящие и страшные, набежали отовсюду, со всех сторон. Мы чаёвничали на кухне, вдруг длительный и страшный разрыв прямо над нашей крышей заставил нас пролить чай.
– Прямо тут сбили? Над нами? 
– Это гром! Гром, понимаешь? Первая в этом году гроза!
Мы и забыли уже, что на свете есть что-то кроме работы ПВО и артиллерии... А эта работа становится напряжённее с каждым днём. В белгородских и шебекинских пабликах пользователи постоянно выкладывают снимки неба со следами ракет, сбивших то, что могло причинить вред нашим городам. 
Но есть и промахи. Первого апреля два украинских вертолёта Ми-24 на предельно малой высоте прокрались через Белгород и нанесли удар по нефтебазе. Попали по цистернам, начался крупный пожар. Пламя, облака дыма, безмерное удивление в сети: как такое возможно? Как допустили? Ведь вертолёты летели ночью, могли и по спящим белгородским высоткам выстрелить... 
Ми-24 стали обычны для любого жителя Шебекино и Белгорода. Стоят на вооружении нашей армии и летают ежедневно: туда и обратно. После залёта вражеских винтокрылых машин мы стали чаще спрашивать себя: вон летит всего один вертолёт, не пара, низко летит, куда бы позвонить, сообщить, что он пролетел сейчас над нами, может, это не наш? 
Как проявить гражданскую сознательность? Собирать для передовой одежду, еду, деньги на недостающее обмундирование наших бойцов! 
Постепенно люди устали бояться. Стало приходить осознание необходимости достойно пройти через испытание. Люди больше заговорили о Родине. 
Апрель 2022 года. Неожиданно для нас объявлена «перегруппировка» наших войск, их уход из-под Киева, Чернигова и Сум. Это не может не отразиться на общем состоянии духа жителей Белгородской области. Все потрясены и раздосадованы. «Тролли» в сетях ликуют.
А объездная трасса у Шебекино по ночам опять полна рёвом моторов, гудением шин и лязганьем гусениц. Перебрасывается техника. Перегруппировка? Отступление? Ошибки планирования хода СВО? Неоправданные надежды на переход части ВСУ на сторону РФ? Что бы то ни было, но на душе тяжело. Приграничные села Шебекинского района, одно за другим, стали подвергаться миномётным обстрелам. Есть жертвы среди мирных жителей, разрушены или повреждены дома. Губернатор Гладков объявил временную эвакуацию жителей этих сел. 
Как изменилась наша городская больница! Все въезды закрыты, стоят шлагбаумы с патрулём. Во дворе раскинулись палатки военного госпиталя, появились военврачи. И скорые... По улицам Шебекино, по объездной трассе к Белгороду – всюду спешат-летят машины. С сиренами и без, гражданские, военные, просто «буханки» защитного цвета с красным крестом на боку. Перекрестишь их вослед... 
В начале апреля состоялся первый обмен военнопленными. В день их прибытия в белгородское лечебное учреждение медсёстры не могли сдерживать себя – так страшны были загноившиеся раны, следы бесчеловечных пыток в украинском плену. Медсестрички старались «держать лицо» перед молодыми солдатиками, а когда было невмоготу, выскакивали в коридор, чтобы там в одиночестве захлебнуться рыданиями от ужаса. Украинцы... Что с вами сделалось, дети советских людей, потомки героических советских солдат, победивших фашистов в их логове? Что за мрак опустился на западный край России? Насколько далеко ушли вы от общей морали и духовных ценностей, что объединяли нас многие века.
Да, вы – солдаты, как и мы. Но есть отличие. Кроется оно в теперешней духовной пропасти между нами и выплывает мерзкими клубами морока бесконечных фейков, вонью брошенных после боя трупов ваших солдат, забирать которые вы не желаете, грохотом «арты», уничтожающей оставленные вами мирные посёлки, ошеломлением ребёнка, мать которого застрелила на его глазах женщина-снайпер ВСУ. А через мгновение и дитя получит от этого чудовища пулю в лицо... Таковы теперь ваши приёмы ведения войн как будто на чужой, а не своей территории: прикрываясь не чужим – своим народом. Приёмы, внедрённые в сознание мировыми сатанистами, получившими эту бедную землю у края большой Руси для кошмарных экспериментов над единым в прошлом русским народом...

 

ЛЕТО 2022 ГОДА

Леса оделись в листву. Для пехоты пришла трудная пора. И рядом-то ничего не видно. Всё чаще к нам привозят раненых бойцов, попавших под огонь украинских ДРГ. 
А тут, 3 июля, обломками одной из трёх сбитых ракеты ВСУ разрушен частный дом в центре Белгорода. Страшная ирония судьбы заключалась в том, что это была семья беженцев из Харькова, беженцев от войны. А теперь все пять человек погибли.  В соседних высотках повылетали стёкла. Жители в шоке. Проезжаешь мимо этого уголка города – чёрное погорелое место. 
Ежедневно читаешь сообщения о миномётных обстрелах приграничных сёл нашей области. ДРГ ВСУ стали смелее, подходят к нашей границе. Шебекино «прославилось» теперь не только макаронными изделиями, «такими, с птичкой». К сожалению, наш город и окрестности понемногу стали местом бесконечных бомбёжек со стороны ВСУ, только ювелирная работа нашего ПВО не допустила пока массовых разрушений и жертв. Как-то незаметно приграничье наполнилось нашими регулярными войсками. Их позиции ещё не оборудованы. Вот и возят местные жители ежедневно обеды, одежду, поддоны, чтобы закрыть сыру-землю в землянках, печки, металлическую посуду… Да мало ли что нужно для жизни бойцов. Трудовой десант жителей выходит на лесозаготовки для блиндажей, стен укрытий. Крупные собственники и колхозы (да, у нас в Белгородской области ещё сохранилась эта форма хозяйствования) берут на содержание целые батальоны, отдельные фермеры – военные подразделения помельче. А частные лица – кто что может. Наше предприятие тоже выделяет деньги на закупки предметов быта солдатам. 
Каждый день над нашим домом с грохотом и рёвом на малой высоте летит четвёрка «грачей». На фронт и обратно. Удачи вам!
А вести с фронта идут противоречивые. Неожиданно разлетелась молва: наш градоначальник велел рыть окопы на подступах к Шебекино. На трассе дежурят бронетранспортёры, в лесной засаде видна башня танка... Неужели всё так плохо? Или это просто меры предосторожности? Сознание всё ещё с трудом принимает реалии войны. 

 

ОСЕНЬ 2022 ГОДА

Тихо и нежно кружит лист. Светится берёзовое золото, звенят мониста и запястья осени. Только вздрагивает она нервно от очередного раската. Война тут рядом. Всего один шаг…
1 сентября, дети идут в школу. Везде торжественные линейки. Малыши с цветами, растерянные от новизны, старшеклассники, сдержанные и важные, но с глазами, сияющими от радости встречи. А в конце школьного двора дежурит патруль с автоматами и при полной боевой выкладке. На линейке нет-нет да и обшаришь глазами небо над головой – не мелькнёт ли вражий коптер. Но там только радостно плещут крыльями голуби.
Жизнь входит в привычную колею: уроки, кружки, музыкальные школы, городские праздники. К работе ПВО и бесконечным обстрелам, впрочем, не достигающим, к нашему счастью, своей цели, жители Шебекино уже притерпелись. 
И вдруг сообщения об отступлении наших войск тут, прямо у нас под боком, оставление Купянска и Изюма, Волчанска! Волчанск для Шебекино – город не чужой. Сколько там друзей, родственников! Это полностью русский город. Не могу не припомнить рассказ сотрудницы нашего предприятия о её последней до начала СВО поездке в Волчанск. «Я пришла на рынок, там знакомая торгует. Я стала ей рассказывать что-то, вдруг она изменилась в лице и прошипела: "Замолчи немедленно!" И сама замолчала. Я повернулась и увидела, как по базару медленно и угрожающе движется группа юнцов в чёрном с дубинками в руках. Рынок замер. Все разговоры прекратились. Когда они прошли, знакомая сказала: "Это западэнцы, если услышат русскую речь – забьют"».
И вот теперь Волчанск оставлен, и Шебекино в одну ночь наполнилось несчастными, потерянными людьми. Какое тяжёлое слово – «беженцы»! Оно в один миг вырывает тебя из привычного круга жизни, лишает имущества, прав, счастья… Но сохраняет жизнь. Администрация нашей области среагировала мгновенно: лагерь беженцев развезён в пункты временного проживания за сутки. 

…Пришёл октябрь с его страшными миномётными обстрелами ВСУ, разрушением наших предприятий и подстанций, пожарами, гибелью людей, оповещениями о минах-«лепестках», рассылками об обстрелах. Теперь уже и нам приходится иногда спускаться в подвал.
Валуйки также несут весьма значимые потери, приграничные сёла уже полностью в руинах. Возвращаться их жителям некуда. Наш губернатор издал указ о жёлтом уровне опасности в области. Это значит, что занятий в школах не будет. Дети, да и учителя, с трудом переходят на дистанционное обучение.
У нас все предприятия действуют. Хоть и выходить на работу страшно. Особенно если крупный лакокрасочный завод на твоих глазах разбомблён, а пожар пожрал всё, что было на производственной площадке. Дым от пожара закрыл полнеба и был виден на 40 километров!
Враг бьёт по подстанциям города и иным объектам, и тоже прицельно…  Вот тут невозможно не сказать благодарственное слово нашему коммунальному хозяйству. Все аварии, последствия всех прилётов залатываются моментально. Электроэнергия, вода, связь – всё восстанавливается в мгновение ока. Люди не ощущают неудобств. Виват нашим коммунальщикам!
Но трижды виват нашим бойцам ПВО, делающим всё от них зависящее.
В город и область зачастило высшее руководство страны. 

Жёлтый уровень опасности всё длится, занятий в школах нет, только в «виртуальной школе». Дети начали разъезжаться от обстрелов в более тихие уголки области или вообще за её пределы. Все жители нашего города и области нашли своё место в СВО. Начальница смены на ночных дежурствах вяжет шерстяные носки солдатам, уже сколько мешков она им передала – её носки ребята расхватывают, как горячие пирожки. Соседка с невесткой ежедневно варят и отвозят горячие обеды на передовую. На предприятии покупают для фронта необходимые предметы быта, детали обмундирования, наш знакомый мастерит печки для солдат – помогают все. И наша семья, конечно.
В темноте ноября мы вышли на прогулку. От домов отъезжают нагруженные легковые. Родители вывозят детей к родным, знакомым… Подальше от Шебекино.
В воздухе висит гул, как от взлетающего самолёта, но не может же он взлетать бесконечно. Как оказалось, это из повреждённой миной ВСУ огромной трубы газопровода вырывается столбом и горит газ.
Вот ночью в небе над лесом повисло переливающееся облако фейерверка, только это не фейерверк и не осветительный снаряд-«люстра» – это фосфорный зажигательный боеприпас, запущенный с «той стороны» в поисках расположений наших частей. Лес там выгорел, еле потушили.
Небо внезапно закрыло облако дыма, на горизонте пожар. Гудят пожарные машины. Куда теперь били, что горит?
Пикапы ВСУ, оснащённые миномётами, нашим разведчикам удалось засечь, а артиллерии – уничтожить. С фронта всё текут тревожные известия о концентрации сил ВСУ в Харьковской области. То их оттягивают под Соледар, то вновь они оказываются под Харьковом. Наши ребята держат удар и даже продвигаются вперёд. С Богом!

 

И СНОВА ФЕВРАЛЬ, НО УЖЕ НОВОГО, 2023 ГОДА

…Область живёт и работает на совесть, потихоньку перестроившись на военные рельсы. «Вагнеровцы» организовали обучение отрядов теробороны. Расслабляться нельзя. Люди посуровели, постепенно до каждого стало доходить, что это противостояние никого не обойдёт стороной. 
В этом плане нам, жителям Белгородской области, понятнее – мы наблюдали военные действия с самого их начала. А вот как объяснить всё это жителю, скажем, Нижнего Новгорода? Поэтесса-песенник, дама-бард на своей страничке в ВК пишет, что точно не знает, какое событие 2022 года можно назвать главным. Наверное, тот концерт, где её приняли лучше всего. И не поспоришь, для неё, не видящей и не слышащей войны, главное – её личная жизнь. Как достучаться до каждого, для которого СВО – только набор букв, аббревиатура досадного обстоятельства, «мешающего» ему лично? Как показать ему его уязвимость без защиты государства, того самого, которое он привык критиковать? Как помочь ему увидеть, что без стойкости наших солдат, без таланта наших инженеров и конструкторов, без грамотного руководства страной его личная жизнь может пойти под откос. И не будет ни концертов, ни зрителей, ни песен, да, на русском языке, ни его самого, увы.
Для жителей исконно русского города Шебекино, его пригорода Новой Таволжанки, посёлка Мурома и ряда других населённых пунктов Белгородской области СВО уже стало полномасштабной войной, сродни Великой Отечественной, разрушавшей и изгонявшей жителей из их городов, лишавшей людей даже крох их имущества, дарившей только слёзы и бессильные проклятия врагу, разрушившему их жизнь.

 

1 ИЮНЯ 2023 ГОДА 

Три утра – посыпались «Грады»! Страшная канонада бьёт по нервам и ушам. Хочется бежать одновременно во все стороны.
Хватаю смартфон – что там? В глаза лезет оповещение «километровыми» буквами «ШЕБЕКИНО, В УКРЫТИЯ!!!».
Бодрящий утренний ветерок обвевает посветлевшие края неба. На горизонте красиво взмывают кверху красные чёрточки – это наше ПВО. Но как его мало…
Стены резонируют в такт ударам ВСУ.
Таков приграничный рассвет в Шебекино, Таволжанке, Графовке, Архангельском... 
Три последних дня мая ВСУ страшно обстреливали город и район. Тогда же городская администрация Шебекино спешно расформировала городскую больницу и больницу в Новой Таволжанке: лежачих вывезли в Белгород, остальных отпустили домой. 
Сегодня, в ночь на 1 июня, начался огненный вал со стороны ВСУ. Он продолжался с трёх ночи до девяти утра практически безостановочно. Потом снаряды валились на Шебекино весь день с перерывами минут в пятнадцать. Под шквальным огнём жители бежали из города, прихватив только самое необходимое, да часто и без него. 
Об угрозе нападения на город и районы было известно всей стране заранее. Военкоры долго и много кричали про это. 
К чести белгородской областной и шебекинской городской администраций следует отметить: меры, спешно принятые, позволили жителям города эвакуироваться под мощным обстрелом всего за несколько часов. В этот день смертей жителей удалось избежать. Но всё равно наш многострадальный город Шебекино враги застали врасплох. Предприятия своевременно не эвакуировались на безопасное расстояние, заблаговременно не увезли компьютеры и документацию. Даже администрация вывозила свои архивы уже под огнём противника.
В результате обстрелов первого июня один из лучших и богатых малых городов России, с бассейнами, ледовой ареной, дворцами культуры, школами искусств, множеством спортивных сооружений, новыми великолепно оборудованными парками с площадками для любого возраста, оказался значительно повреждён. ВСУ «Градами» били по центру города. Разрушены и повреждены многие строения, в том числе жилые дома. Выбиты окна и балконные двери, посечены фасады, крыши. Разрушены офисные и торговые площадки. Сгорели несколько магазинов и самое большое общежитие в центре города. Дороги и замощенные плиткой тротуары разворочены.
Прямо с утра город строго закрыли для въезда. Предприятия, естественно, не работали. Интернета, электроэнергии и водоснабжения в городе и районах нет. Все четыре подстанции разбиты. 
Растерянные и обескураженные люди в недоумении смотрят в сторону своего города Шебекино, откуда слышны взрывы и видны дымы пожаров. Там погибает их кров, их работа и привычный быт.

 

2 ИЮНЯ 

Белгород и окрестности переполнены беженцами. Известия неутешительные. Изгнанные из своих домов люди ночуют в безбрежных пространствах спортивных арен, уставленных рядами походных кроватей, раздавленные мыслями и впечатлениями дня, прошедшего, прокатившегося прямо по ним.
Ночь-другая, а дальше? Где жить? Чем жить, если вдруг возвращаться будет некуда? Эти страшные мысли душат и не дают уснуть.
Ночью с трёх часов опять по городу сериями били враги. «Град» сыпался градом на руки улиц, раскинутых, как на кресте, принимающих людскую злобу и безумие ненависти к нашей русской жизни, отторгающей навязываемый Западом кошмар и рабство.
И сейчас идёт бой на границе, слышны автоматные очереди. Пошла вторая волна мощного натиска врага!

 

3 ИЮНЯ 

В городе действуют охранные организации – государственные и ЧОПы. Принимаются меры против возможного мародёрства. Порядок в закрытом городе поддерживают и отряды казаков. 
Шебекино – казачий край. В школах есть казачьи классы, где знакомятся со старинным бытом, поют песни, ездят на экскурсии... Не буду писать в прошедшем времени, верю, что скоро все вернётся на круги своя.
От въезда до здания администрации город сильно покалечен. Дальше разрушений пока меньше. К сожалению, вода даётся эпизодически, электроэнергия пока не восстановлена. Но пожарные расчёты действуют.
Знаю о тех, кто не захотел бросить жильё, хозяйство. Все эти страшные дни и ночи они пережили под огненным дождём, но, если возникает связь, пишут о себе бодро. Потомков казаков не сломить!
Чуть канонада утихнет, они спешат сделать необходимое, помочь соседу да и просто чужим людям, попавшим в затруднительное положение.
С арен спортивных сооружений моих земляков переводят в общежития. А легко ли расселить за пару дней целый город и пригороды?
Областная администрация изыскивает способы отправки детей в оздоровительные лагеря других областей. И ждёт...
Ждём и мы, простые люди...
Ждём, когда военные устранят угрозу обстрела из РСЗО и артиллерии, когда мы сможем вернуться домой и начать восстанавливать наш город для новой жизни в нём, для работы, для наших детей.
Но эскалация пока нарастает. К вечеру официально объявили, что дороги закрыты до 30 июня. Город запечатан семью печатями.
Люди в большинстве своём бежали из дома второпях, иные даже без документов, не говоря уж о вещах. Более всего ситуация в Шебекино напоминает недоброй памяти Чернобыль. Тогда было так же. На полуслове, полувздохе, недосказав, недоделав, жители, как пчелиный рой, вылетели из родных стен и в растерянности замирали гудящей массой в местах временного размещения, всем сердцем ожидая сигнала к возврату назад, на своё место, в свой дом.
Но дома и клумбы, парки и предприятия, сады и огороды враг безжалостно сносит с лица земли «Градом» своей ненависти.
Разрушены два предприятия по синтезу лаков, завод кормов для животных, уникальный завод по выращиванию искусственных драгоценных камней, пострадали механический завод, маслозавод...
На маслозаводе без электроэнергии скисают сотни тонн молока и готовой молочной продукции, в колбасных цехах испортились десятки тонн мяса и готовых колбас, на других заводах грустно стоят штабеля подготовленной к отгрузке продукции. Предприятия замерли на полуцикле.

 

4 ИЮНЯ

Вчера был сильный обстрел поселения Маслова Пристань. Там громыхало всю вторую половину дня, были видны дымы, шла информация о разрушениях, гибели жителей, ранениях. Война шагает уже по нашей российской территории. Да, нога врага на неё ещё не ступила, но методы ведения боевых действий приводят к ужасным для граждан последствиям.
Официально опубликовали список многоквартирных домов города Шебекино, пострадавших от обстрелов. Он огромен и ужасает. Но самое страшное, что он постоянно дополняется новыми пунктами.
Вчера пострадал Муром Белгородский. Снаряды ВСУ разбили детсад, школу, магазин и Дом культуры. Разве это военные объекты? 
Руководители предприятий города, рискуя попасть под снаряд или мину, изыскивают способы вывоза документации и оргтехники с предприятий, чтобы не обездолить своих эвакуированных работников. Чтобы хоть как-то продолжить работу хотя бы бухгалтерии на съёмной квартире или в спешно найденном помещении, чтобы не были потеряны трудовые книжки работников.
Работает ПВО РФ. Вот уж о ком можно слагать легенды и петь хвалебные оды! Честь и слава нашей ПВО, надёжно хранившей нас полтора года от ракет и БПЛА противника. 
Сегодня интенсивность обстрела падает... С 850 снарядов в сутки до 370-500. Если поделить количество снарядов на площадь обстрела, то плотность огня будет выше, чем в Мариуполе. Вот такая странная и опасная жизнь исконно русского приграничного города Шебекино.
А Белгород под надёжной защитой, под зонтиком нашей героической ПВО. На фоне июньского широченного неба над панорамой окрестностей города по плавной дуге взмывают одна за другой крупные яркие искры, оставляя за собой витиеватые столбы газов. Миг, и искры пропадают за прозрачной синью неба, как будто голубое одеяло скрывает их от твоих глаз. Ещё миг – и в небе рождается невинное белое облачко, крохотное, но оно быстро растёт в размерах, раскрывается, как коробочка хлопчатника, из которой вылезает и вылезает белая вата.
И вот тут, когда твои глаза уже нагляделись на эти безмолвные небесные чудеса, барабанные перепонки вдруг лопаются от грохота. Над тобой бахнул уже увиденный тобой взрыв – звуковая волна отстала от света. А ещё мгновение погодя издалека до тебя доходит сильно запоздавшая звуковая волна пуска ракет ПВО.
Кино наоборот. И так бывает. Три пуска – три точных попадания по БПЛА ВСУ. 

 

5–6 ИЮНЯ

Прямо на Троицу произошло уже прямое вторжение на территорию России. ДРГ вырусей с очередным буквенным обозначением вошла-таки в пригород Шебекино – Новую Таволжанку. И, взяв в плен около десяти наших ребят – солдат и офицера, расположилась в церкви. 
Бой с этой ДРГ вели мотострелки и вертолёты. Бандиты потребовали, предъявив пленных военнослужащих РФ, чтобы губернатор Гладков приехал забрать их лично, вот прямо в эту церковь и один.
Горько сожалеем о пленении наших ребят и всем сердцем надеемся на их освобождение!
Только шестого июня в девять вечера поступило сообщение губернатора, что ДРГ полностью изгнана за пределы России. 
В городе и районах наши эксплуатационщики не в силах сами исправить нанесённые повреждения. Нет света, воды, связи, интернета в большинстве обстреливаемых ВСУ районов. Приходят сообщения о выдвижении на помощь межрегиональных бригад электриков.
Сегодня фронт проходит уже не по границе, а по пригороду Шебекино – Новой Таволжанке. 
Видны пожары. Оставшиеся в городе сообщают о том, что мародёров пока визуально не наблюдают. Если таковые и имеются, то их действия не носят массовый характер. Уехавшие просят оставшихся в городе кинуть еды животным на территориях домовладений, выложить актуальное фото их улиц и домов. Отказов нет.
Продолжается вывоз из Шебекино документации и некоторого оборудования предприятий. 
Вчера городская станция скорой помощи опубликовала благодарность за содействие в вывозе дорогостоящего оборудования и документации, а это уже четвёртый день с момента спешного бегства из Шебекино. Задаюсь вопросом, почему нашей области не намекнули заранее о необходимости подготовки эвакуации – хотя бы документации муниципальных предприятий.
Официально сообщено о гуманитарной помощи и денежной выплате Российским Красным Крестом беженцам из Шебекино от 5 до 15 тысяч рублей. 
А ночью и утром пошли сообщения о широком наступлении ВСУ по всему фронту: Запорожье, Угледар, фланги Артёмовска...
Силы и стойкости, удачи, умных и честных командиров нашим ребятам!
Наша жизнь – тех ли, кто помогает, борется, или тех, кто, закрыв глаза и уткнув голову в песок, пытается переупрямить реальность, – равно решается теперь на поле боя...
Господи, даруй победу российскому оружию!

 

7 ИЮНЯ 

Как мы устроились? Все 60 тысяч людей, в один день бежавших из своих домов. По сообщениям губернатора Гладкова, в Шебекино осталось около 2,7 тысяч человек. В ПВР Белгорода – около 5 тысяч. Подавляющее большинство, около 50 тысяч, живут либо у родственников, либо у знакомых, либо снимают жильё. Работают в чрезвычайном режиме администрации области и городов. К нашему удивлению, не введён режим ЧС или КТО. Уже идут седьмые сутки с момента, как производства не работают. Однако верно и то, что официально эвакуация так и не была объявлена.
Кто мы теперь? Как нас классифицировать? Лица, добровольно покинувшие свой родной дом и производства по исключительно личным соображениям? Сегодня мне официально ответили, что статус «беженец» нам не положен. И въезжать в свой город и в своё жильё – не положено. Проезд закрыт по распоряжению губернатора. Официально – до конца июня.
Вчера официально объявлено, что организована биржа труда для шебекинцев. Нас предпочитают именовать по месту нашего жительства. 
Оцепенение от шока прошло. Люди активно ищут работу в Белгороде или уезжают в белый свет по всей нашей стране.
Уточнены и размеры государственной помощи. Людям с пропиской в Шебекино и пострадавших посёлках положены две выплаты: 10000 и 50000 рублей, соответственно. Первую выплату скоро выдадут. Сроки второй уточняются.
Нас регистрировали в ПВР, волонтёры выдавали гуманитарную помощь. Список продуктовой помощи вывесили в сети. А пока... Я наблюдала длинный «хвост» из семей в полном составе, пушисто огибающий сквер пункта раздачи, расположенный в центре.
Горькая, сухая ирония сквозила во всех сообщениях хозяев и руководителей, вынужденно покинувших своё производство. Брошенные предприятия города и районов разрушаются ежедневным огнём ВСУ. «Грады» неприятеля летят точно в цель. 
А цель у них – разрушить промышленный потенциал Белгородской области. Сегодня, 7 июня, после длительного обстрела мы наблюдали грибообразный чёрный дым, закрывший полнеба, в промышленной зоне Шебекино. Горели лакокрасочные и химические предприятия. Одно из этих производств поражено уже в третий (!) раз. Едва на площадке какого-либо предприятия начинается деятельность – ВСУ бьют туда. Третьего дня при погрузке сырья и продукции на одном из предприятий были ранены четыре человека. Люди вышли на погрузку добровольно, но с руководителя ответственность не снимается. Он за всё отвечает головой. В прямом смысле. И за срыв контрактов или графика поставок продукции, произведённой под огнём противника, тоже. Покупатель не принимает в расчёт ситуацию войны и выкатывает претензии, требует со скандалом и «нервами», угрожает снять заказ, уйти к другому производителю.
Страна живёт в условиях СВО, значит – мира на всей своей территории. Везде, кроме Белгородской области. Да и там ЧС не введён. Вот и лютует среднестатистический покупатель шебекинской продукции, искренне не понимая, отчего бы нам не укладываться в оговорённые сроки. Непорядок же! Непорядочно с нашей, шебекинской, стороны!
А без электричества и воды в оставленном городе происходят ужасные вещи. Холодильники разморозились. Хозяева несчастных магазинов раздают продукты всем желающим бесплатно, лишь бы не пропали даром. Молоко, молочные продукты, колбасы, мясо... Не спасти. Не покрыть колоссальные убытки.

 

8 ИЮНЯ 

Очень личное.
Прошла неделя с того момента, как мы покинули свой город. Собственно, мы с мужем не бежали, даже не «планомерно отступали на заранее подготовленные позиции», а просто после бессонной ночи жуткого обстрела, сполоснув лицо и «тяпнув кофейку», поехали в областную налоговую решать производственные вопросы. Мы были абсолютно уверены, что едем туда – и сразу назад! 
Первого июня по пути следования в Белгород мы видели бесконечные армейские посты, толпы людей на обочине, автобусы, поданные под выезд, море припаркованных вдоль дороги личных автомобилей. 
– Скажите, назад нас запустят?
– Проезжай, не мешай! 
Так мы уехали в налоговую, но оказались в эвакуации под Белгородом. Первые два дня сидели в растерянности, ожидали изменения к лучшему. Судорожно «листая» смартфон, напряжённо искали, что происходит там у нас, связывались в чатах с такими же, как мы.
И вот теперь, когда количество ежедневно отправленных ВСУ на Шебекино снарядов и ракет упало всего-то до 370 (горький сарказм), мы решили, что надо ехать, хоть что-то собрать, посмотреть на производство... 
Утро было нарядным. Сразу очаровали красивыми видами «партизанские тропы», проторенные теми, кто, как и мы, выехали 1 июня с одним только паспортом и надеждой «вернуться к вечеру». 
Белгородская область, если кто не в курсе, называется «вторая Швейцария». Особенно хороши окрестности Масловой Пристани и Разумного. Поражают виды высоких и округлых меловых холмов на фоне озёр и водохранилища, кругом хвойные леса, тихие заводи с высоченными тростниками, затоны, чайки, серые цапли в небе. И над всей этой красотой нежная синь неба, тишина, умиротворённость раннего лета. Как будто и нет взрывов, смертей, бед. 
Перед Шебекино леса и шоссе заволокло густым белым дымом. Ничего не видно, как в тумане. Только такая гарь, что воздух еле вдыхаешь. Горят леса, подожжённые снарядами ВСУ, горит городская свалка, удушая своим запахом. Вдалеке быстрыми очередями бахают вражеские РСЗО. 
Наступает такой момент, когда выбора нет, и остаётся только одно – пройти через это испытание. И уж как выйдет. Русская рулетка… Вперёд! Быстро занырнули в свой жилой массив. Как тут попортили фасады... Вон оторвало часть крыши, развалило пролёт забора, вспахало асфальт.
У ворот нашего дома прямо у калитки валяются оторванные ветки туй и цветущей розовой акации, выбита одна из железных пластин ворот. Снаряд разорвался прямо в саду. Ветки шелковицы повисли густым шатром – не пройти к дому. Земля от взрыва выгорела, спеклась от огня. Садовую решётку забросило на сосну у забора. Вся эта часть сада испещрена ямами от крупных осколков. Теплица разбита.
Ужаснувшись, мы вошли в дом. Побиты окна. Попорчена крыша. Дом пропах порохом.

 

12 ИЮНЯ

Уже несколько дней, как мы вернулись. Над областью весь день висело «белое молоко» холодного тумана, а температура воздуха упала с почти 30 до 5-9 градусов тепла. Сутки свистал разбойный вихрь, внося в разбереженную душу нотки безнадёжности. 
Двое суток в городе было относительно тихо – не 370 снарядов, а 10-20 за сутки. Так тихо, что даже не по себе стало... Что-то готовят нам ВСУ?
Губернатор опубликовал предварительные сводки о разрушениях жилфонда. Около 2000 частных домов и три полностью разбитые и сожжённые многоэтажки по Шебекино и району. Свет, вода отсутствуют, связь есть, но без нужды телефон никто не включает, по сигналу от него можно, не приведи Господи, получить снаряд себе на голову.
Пошли первые выплаты по 10 000 рублей. 
Этой ночью и утром меня опять будили раскаты взрывов, гром орудий, рёв нашей авиации, мягкий рокот «вертушек». По двое четвёрки вертолётов пробирались к месту пусков ракет. Отстрелявшись, они прямо ползком по кронам деревьев возвращались назад. Но никакой информации о состоянии фронта на нашем участке пока нет.
Официально сообщают о ремонтных работах на подстанциях в Шебекино, но если будут новые попадания, всё пойдёт насмарку. И пришли тяжёлые мысли. За летним теплом придут осенние дожди и зимние холода. Побитые крыши и окна не восстановить быстро, да и город закрыт. Жильё может пропасть без отопления, да и воду из батарей никто не успел слить. Разморозятся, если не подсуетиться вовремя.
А на что жить? Подавляющее большинство в нашем крае кормится от огородов. Они теперь заброшены. Поспела клубника, её на удивление много, а собирать страшно: в небе рыскают злые «птички» – глаза и когти ВСУ. Вместо перьев они роняют взрывчатые вещества.
Мы живём слухами, ибо официальная информация весьма скудная и трудная для осознания. Бюрократический аппарат и не думал ускорять ход своих шестерёнок. Прошло две недели с момента физического наступления ситуации форс-мажора для предприятий. Но вопрос в ТПП только на проработке. Семь раз отмерь. Видимо, отмеривают 777 раз, прежде чем отреагировать на быстро меняющуюся ситуацию в приграничье.
Ждём и верим. 

 

14 ИЮНЯ

Выплаты по 10 000 рублей получили почти все эвакуированные работники нашего предприятия. Теперь нам переводят вторую выплату – по 50000 рублей на человека.
В Шебекино странно ощущаешь себя как в любимой мной в детстве фантастической книжке Юрия Томина «Шёл по городу волшебник». Красивый город, весь в цветущих клумбах, синее-синее небо, солнце льётся через леденцово-зелёную листву деревьев, воркуют горлицы, чирикают воробьи, ощущение сонного покоя. Но вздрагиваешь от холодного осознания – тут никого нет! Аура города горька. Жители ушли, оставив чашки с недопитым кофе на столе, не собрав вещи. Пустой город...
Да полно, пустой ли? Вон во дворе сидят пожилые люди с маленькими собачками. Они и не думали уезжать. Пережили дикие обстрелы ВСУ, перемучились, но теперь о них заботятся. Во дворе между домами стоит чистенькой белый куб с питьевой водой, волонтёры привозят еду на дом, у них есть списки проживающих в городе. Их уговаривают уехать, да куда... Кто с собачкой возьмёт?
Среди кажущегося порядка нарядных улиц вдруг бьёт по нервам жуткое привидение – высится и щерится обломанными балконами, обгорелыми окнами. Осколки рам и стёкла с тротуаров уже убраны, в проломах стен отчаянно машут шторы, тюли – взывают о помощи. Через пробитую крышу снизу видно голубое летнее небо. А вон ещё и ещё. А тут вся стена вывернута, обшивка здания рябая от пробоин. 
В центре города снаряды падали кучно. Но есть незримые работники – они подметают, прибирают улицы города. Он покинут, но не брошен, как и его оставшиеся жители. Город стоит и жив патриотами. Они не выпячивают себя, держатся в тени. Это обычные самоорганизовавшиеся жители Шебекино. Это они помогли другим выехать из города под огневым валом противника. Вывезли на своих автомобилях. Это они патрулируют город. Это от них мы узнаём о состоянии своих улиц и домов. Это они тушат леса, которые тлеют. Это они развозят еду и воду, уговаривают уехать.
Тероборонщики на посту ежедневно. Конечно, ведь это их город.
Идут серьёзные работы по восстановлению энергоснабжения. В нашу сторону тянут высоковольтный кабель. По слухам, в Белгороде был генеральный директор Россетей. 
Без электричества город не оживёт. Но и без серьёзной защиты починенным коммуникациям не выстоять – будет новый обстрел и новые разрушения, разрывы кабеля. Но люди живы надеждой. 

 

16 ИЮНЯ 

Сегодня рубежный день. Наш город вздрогнул, очнулся и вышел из медикаментозной комы. Две недели сборная команда энергетиков (на самом деле – кардиохирургов для сердец городов) связывала разорванные линии, подводила новый высоковольтный кабель, заменяла силовые агрегаты на подстанциях, много чего ещё делала, чтобы наш мэр мог просто сказать: в большей части города свет есть. 
Сегодня я с удивлением и трепетом наблюдала, как люди в оранжевых тужурках спокойно, не боясь обстрелов, косят обочины дорог, скоростного шоссе, газоны города. В городе – полицейские посты. Уже было и забыла, как они выглядят. Оранжевые и весьма ароматные машины-мусорки быстро и тщательно очищают город от накопившегося хлама военной жизни. Город ожил!
По дорогам потёк поток легковушек – всем не терпится узнать, что там дома. 
Город официально пока закрыт. На многочисленных постах по трассе из Белгорода до Шебекино пропускают либо по спецпропуску, либо по прописке в Шебекино. Усталые ребята в «брониках» и с автоматами крутят чёрно-белым жезлом: «Давай проезжай».
Жители едут в город только глянуть, всего на час-два.
Мэр планировал до понедельника подготовить город к открытию для жителей. Частичному. Сильно разбитая, почти полностью уничтоженная инфраструктура мощного потока возвращающихся жителей не вынесет – рухнет. Постепенно, по мере восстановления, в город вернутся все жители. А пока...
Люди заходят в своё оставленное жилье и затыкают нос! За шестнадцать дней без электричества продукты в квартирах протухли. А сколько выгоревших дотла квартир, сколько разбитых окон. С потолка свисает перебитое перекрытие, всё помещение бывшей квартиры в чёрной копоти. Люди годами покупали и приносили сюда вещи. Теперь только чёрные хлопья сажи кругом... Везде пробитые окна, острые зубы осколков.
А что делать тем, у кого вместо стен зияют дыры? Сколько слёз ещё предстоит пролить людям. Сколько предстоит узнать бед...
Замечаю, завозят витрины в магазины, значит, будут открывать.
А военные действия продолжаются. Сегодня гремело опять в Новой Таволжанке. Каждый день публикуется список объектов и жителей, пострадавших от вражеских снарядов. Знакомый с замиранием в голосе рассказывает о сгоревшей подбитой технике на границе. Но ведь сдержали натиск врага! 

 

18 ИЮНЯ 

Уже более недели как огневой вал ВСУ усох до 15-25 снарядов в сутки. Для нашего уха – почти тишина. Электроэнергию дают частями. В нашем районе она появилась только к вечеру. Зато – уж как мы обрадовались – наконец выключили генератор, на котором жили... выживали с первого июня. Связь очень плохая, прерывистая, интернета нет вообще. 
Проезжали по центру города. Ремонт центральных улиц, наиболее пострадавших от обстрелов ВСУ, уже идёт вовсю. Там, где мы раньше старались проскочить быстро и в траурном молчании, со щемящим сердцем и затаённым дыханием, теперь видно человеческое созидание. Да, в городе пока не живут, но уже проезд открыт, свободен! Жители наведываются и вычищают свои брошенные в одночасье жилища. Коммунальщики тоже стараются. Воды пока нет нигде.
Хоть уже вечер, поздно, но двери городской администрации распахнуты настежь, люди группами входят и выходят, оживлённо что-то обсуждая. На стоянке у здания мэрии припарковано море автомобилей. Ремонтники работают!
Поразилась скорости, с которой у некоторых повреждённых жилых домов возвели строительные леса для ремонта. Местами выстроены высоченные крепостные стены из брикетов и упаковок стройматериалов.
Церкви города не пострадали. Как, впрочем, и спортивные сооружения, арены. Цел и парк у реки. 
Я догадалась, зачем ВСУ лупили по старому центру – улице из двухэтажных домов, построенных ещё пленными немцами. На большой площади расположены мемориал нашим воинам, стелы памяти, памятник Скорбящей матери солдата, выставлены орудия и машины времён Великой Отечественной. Вот сюда и били. По славе нашей. По памяти. По сердцу и духу. Били, но не попали.
В дорогу – попали. В дома, супермаркет, а в площадь – нет! И это знак свыше.

 

24 ИЮНЯ

Все дома в строительных лесах. Кровлю, окна, стены ремонтные бригады восстанавливают просто стремительно! Раны улиц затягиваются прямо на глазах! Каждый день город меняется к лучшему.
21 частный дом в городе и 57 в Новой Таволжанке нельзя восстановить. Они подлежат только сносу.
Чего в городе волшебно много, так это клумб! Цветы везде: висячие кашпо на оградах, на фонарных столбах, рабатки вдоль дорог, роскошные клумбы из роз, многоцветные – из петуний, потоки можжевельников струятся по площадям, обтекают почерневшие от пожаров дома.
По городу идёт старушка. Идёт тихонько, улыбаясь. Путь её лежит в магазин. Он работает, двери открыты.
Не пережившим эти ужасы военного времени, не видевшим придавливающее к земле отчаяние и кошмар обезлюдевшего, молчаливого, покинутого и расстрелянного города, не понять, какой это восторг: довольная старушка неспешно идёт в магазин. Прелесть что такое!

***

Ночью нас разбудили многочисленные звонки: 
– Внимание! Опасность гражданской войны и новой интервенции! Пригожин идёт на Москву! Уезжайте! 
А днём выступил наш губернатор и объявил о новом закрытии Шебекино. Втором. Уже имени Пригожина.
В сегодняшнюю ночь обстрелы Шебекино и артдуэли на границе возобновились. На фоне предрассветного неба чёрным воздушным шариком взметнулся взрыв. А тут ещё стискивают душу дикие и прямо-таки нереальные известия о «марше справедливости вагнеров». Скорее, о демарше...
Интернета почти нет, догадываешься по скудным обрывкам. Город опять закрывается, пропуска аннулируются. «Ахмат» уходит? Из-за Пригожина? А мы как? Белгородская область?
По дороге в Белгород мимо армейских и полицейских патрулей видим – навстречу катится бесконечная колонна пустых автобусов для эвакуации тех жителей Шебекино, у кого нет личного автотранспорта. 
Зрелище опять обескураживает – это же наши, это же вагнера, как же они так? Отчего с нами-то так они? Они что, не понимают последствий своих действий? А введение режима КТО по пути пригожинского следования? Что же будет?

***

Случилось счастье – вечер внёс успокоение и почти умиротворение в ситуацию. Спасибо причастным – удержали от большей беды. Но и вопрос к причастным: как довели до такого? И остаётся надежда на оздоровление управления при уходе части причастных с арены военных событий. А остальные – остались бы при чести...

 

26 ИЮНЯ 

Неожиданные новости: нас вновь свободно запустили в Шебекино и Новую Таволжанку! Сняты все посты на дорогах, кроме одного. 
По словам губернатора, 98 предприятий погублено. Многие люди на перепутье. Предстоящие осень и зима выглядят серьёзным испытанием для населения нашего города, да и для города в целом.
Зато новости о сражениях на Купянском направлении воодушевляют. Мы верим, что наконец удаётся отодвинуть врага от наших границ и от досягаемости ударов по нашим населённым пунктам.
Наше предприятие работает. Работают магазины и аптеки города. Жизнь быстро берёт своё и отдаёт его людям: «Всё не так плохо, взбодритесь!»

 

4–5 ИЮЛЯ 

Увертюра – арта бьёт с обеих сторон. А вот вступают вертолёты. Попарно, как в балете. Рокот всё ближе, ближе, громко... «Шшшу-ух!» Закладывает уши. А потом: «Бум-бум-бум...» Долбят совсем рядом. Новый подлёт и пуск. А это уже авиация...
Ровный гул в небе, напряжённая тишина. Глухие взрывы в ночи. Там, за «ленточкой», наши обрабатывают противника солидно и обстоятельно.
В город вернулось всего десять процентов жителей. Остальные боятся. Сама лично многих опрашивала. Не верят пока в возможность окончательного и безопасного возвращения. 

***

А утром... Раз-тах-тах! Прилёты, прилёты... Звучит как будто кто-то уронил охапку дров у печки. Уши закладывает от воздушных волн. Бьют рядом – Новая Таволжанка? Известий нет. Да и откуда? Вот и гадаешь: куда на этот раз? В ТГ говорят о новом наступлении ВСУ, об их очередной неуспешной попытке. 
А вот и наши отвечают! 
Всю ночь и утро шёл бой. Тяжёлые взрывы сотрясали окрестности.

 

6 ИЮЛЯ 

Весь день было тихо, но в семь вечера на нас посыпалось. Налёт коптеров? Скорее всего. ПВО отреагировало достойно. В воздухе раздалось: пах-пах-пах-пах! Скорострельно и внушительно. 
Ходуном заходили стеклопакеты, воздушные волны закладывали на мгновение уши, как в самолёте, в доме что-то хлопнуло, не выдержав напора звукового цунами. А в предзакатном небе образовались белые облачка, моментально разрастаясь из малой точки в раскрытую коробочку хлопчатника, расплываясь, размазываясь по небосклону. Снизу вверх, как пушистые и волнистые стебли, к облачкам изящно протянулись следы ракет нашей ПВО.
С удивлением я насчитала в небе одновременно 11 облачков. Столько попаданий разом! Это был массированный налёт коптеров ВСУ на нашу область.

 

16 ИЮЛЯ 

Сирены... По дорогам едут машины скорой помощи. Одна, другая… девятая… Значит, где-то рядом идут кровопролитные, тяжёлые бои. Смотришь вослед и беззвучно шепчешь молитву: «Дай им Бог выжить...»
Вот навстречу движутся армейские грузовозы со свеженапиленными досками, а за ними – везут пополнение. Значит, будут обустраивать ребят как положено. Мы помним, как начался июнь, как героически сражались наши ребята, в том числе – десантники-псковитяне, ценой своей жизни сдержав врага, не пустив его в Шебекино, куда намеревались зайти ВСУ. Их не пустили. 
…Прошло полтора месяца, жизнь налаживается. Хотя недавно многим, да и мне, казалось, что катастрофа неминуема, что ничего уже не восстановить.
А вот и нет. 
На улице горят фонари, ремонтируется дорожное полотно.
События бурлят, быт города восстаёт из небытия. Помогает вся Россия. Каждый день к нам приходят гуманитарные грузы. 
Вот уже полетели первые ласточки оживления промышленности. В местных пабликах стали размещать объявления о найме на работу. Открываются новые магазины, отделения почты, авторемонтные мастерские.
Мы вернулись к более-менее привычному нам порядку вещей. А именно: обстрелы ВСУ ежедневные, но точечные; ювелирная работа нашего замечательного ПВО; наши ответные залпы, бьющие по барабанным перепонкам, заставляющие непроизвольно вздрагивать, но и вселяющие уверенность.
Школа. Вот где самый ужас. Как учиться детям? По постановлению губернатора в двадцатикилометровой зоне приграничья очного обучения не будет. 

***

«Ведётся обстрел Шебекино. Спуститесь в подвал!»
Пока я писала свой дневник, в городе опять загремели взрывы в районе химзавода и нашего многострадального рынка. Взвыли тревожные сирены. Похоже, опять ВСУ бьют «Градами». Пошли звонки тревожащихся: как там?
Держим себя в руках, вот как. Жизнь на границе расслабления не допускает.

***

Сегодня по городу Шебекино ВСУ опять выпустило восемь снарядов из РСЗО «Град». И опять к рынку. В результате обстрела погибла женщина, которая ехала на велосипеде. Какое неизбывное горе! Есть пострадавший – мужчина с ранением. 

 

25 ИЮЛЯ

Дожди, дожди по всей земле… Холодно для июля в нашем краю. Обстрелы Шебекино и районов идут ежедневно, но за сообщениями о них непременно следуют успокаивающие слова: «Жертв, разрушений – нет». Шебекинская администрация сообщает, что на сегодняшний день «работы ведутся на 116 объектах, тепловой контур закрыт на 306 объектах, из них на 252 объектах – в 18 многоквартирных домах и 234 ИЖС – собственники дали расписки, что всем довольны». 
Шебекино потихоньку возвращается к обычному течению жизни. Но наш пригород Новая Таволжанка в плачевном состоянии. Основная масса жителей возвращаться туда даже и не пробует. Слишком много там разрушений – почти все улицы пугают своим видом. На данный момент в результате обстрелов со стороны ВСУ там выявлено 734 повреждённых объекта, из них девять многоквартирных домов, 716 частных домов и девять объектов социальной инфраструктуры. Старший ремонтной бригады, что меняла в моём доме разбитые обстрелом окна, рассказывал мне, что в Новой Таволжанке нет почти ни одного целого дома на улице, которую они ремонтируют, зрелище просто удручает. А каким процветающим районом Таволжанка была ещё пару месяцев назад!
Наша область, города и районы всегда были богаты и ухожены. К сожалению, там ещё до сих пор опасно. И это пока самая большая проблема для возвращения жителей.
Кстати, вы думаете, наша Новая Таволжанка это – медвежий угол? 
А вот и нет!
Вот огромный, массивный и солидный сахарный завод, построенный из красного кирпича в одно время и в одном стиле с заводами Ребиндера, что в Курске и Шебекино. До недавнего времени этот завод ещё работал...
А принадлежал он промышленникам-купцам братьям Боткиным. Эта династия чайных купцов дала России умных, деятельных и мыслящих людей, патриотов, болеющих за свои края. Члены этой семьи были известными дипломатами, иные – видными меценатами, на слуху имя светила медицины С.П. Боткина. 
Дмитрий Петрович и Пётр Петрович Боткины стали совладельцами свёкло-сахарного завода в Новой Таволжанке Шебекинского района. Братья, безусловно, были баснословно богаты. Но назвать их бездушными эксплуататорами нельзя. Своим рабочим, которые трудились на сахарном заводе, они предоставляли жильё – семейные дома, что-то вроде общежитий, с отличными по тем временам бытовыми условиями, о которых крестьяне не могли и мечтать. Говорят, что при общежитиях были даже бильярдные... В Новой Таволжанке на средства купцов в 1885 году построили школу, которую четыре года спустя преобразовали в министерское училище. В нём также были электричество, водопровод и водяное отопление. Многие старинные здания Новой Таволжанки, связанные с жизнью и деятельностью Боткиных, сохранились до наших дней. 
Прошли, прошумели годы и события, менялось государственное устройство, но в тихой Новой Таволжанке преданно берегут память о Боткиных. Культурная жизнь не утихает. Не могу заставить себя писать в прошедшем времени... Простите...
Музыкальная школа посёлка привлекает к себе многих талантливых преподавателей. 
А широко известный своим профессионализмом Таволжанский медицинский центр реабилитации?
А художники и поэты, вдохновлённые родным краем, где до недавней поры звучали лишь соловьи?
Пришла иная пора.
Уютный и ухоженный посёлок с широкими улицами, массой клумб и цветущих скверов – Новая Таволжанка – стал полем боя. 
Жители выехали отсюда в одночасье, как и жители Шебекино.
Дома и производства опустели.
Новая церковь пострадала от снарядов и атаки украинской ДРГ.
Теперь на всех малых и больших дорогах, тропинках посты наших ребят, опорники и траншеи... 
И каждый день на Новую Таволжанку снаряды ВСУ продолжают сыпаться градом…

 

31 ИЮЛЯ

Да, пути войны неисповедимы. Мы не знаем, что случится завтра, но сегодня у нас в городе уже можно жить – это прямая заслуга наших героических ребят, отодвигающих врага всё дальше от нас. Гул сражения, артиллерии слышится всё глуше, а наша «ответка» всё мощнее. Изменились привычные уху звуки: теперь в ход идут снаряды нашей новой линейки. А с фронта Сватово – Кременная всё едут и едут разнообразные санитарные машины, везущие к нам на спасение и на лечение раненых. И в сердце расцветает горячая благодарность нашим защитникам, не щадящим самой жизни своей, чтобы принести тишину в наш город… Чтобы приблизить Победу!
…А в Шебекино всё ожило, и вернувшимся жителям свои услуги предлагают магазины, аптеки, автобусные маршруты и больница. Прошло только два месяца с момента тотального и «библейского» исхода горожан из Шебекино, минуло три недели с момента второго открытия города! И глядите – кипит работа!
…По улицам мчат машины, велосипедисты катят не по настоятельной необходимости, а для собственного удовольствия, люди степенно прогуливаются по паркам и улицам города с колясками или просто за руку с детьми.

 

6–8 АВГУСТА

Жарко в Новой Таволжанке и Муроме. Зной давит. Тумблер солнышка включён на всю мощь, сушь высасывает последние соки из дубравы... Травы, поднявшиеся на пепелище после пожаров июня и обильных дождей июля, желтеют и становятся сеном прямо на корню. А из голубых глубин все льёт и льёт жара...
Шебекинский пригород Новая Таволжанка. А дальше посёлок городского типа Муром. Все эти места осенены благословенными богатствами истории России и СССР. Великолепный сахарный завод, отремонтированный, оснащённый и расширенный братьями Боткиными в 1904 году, как гласит памятная доска, до сих пор считался важным историческим памятником. Как-то он себя чувствует после огненного вала ВСУ? Поеду погляжу.
В своё время прямо перед зданием завода купцы Боткины выкопали и забетонировали безупречно круглый пруд с массивными цементными берегами-закрайками. Там были розарии и клумбы. Промышленники дореволюционных времён любили красоту и величавость архитектуры строений, продуманность и эффективность производства и – вот  неожиданность – комфорт своих рабочих. Дома для рабочих массивные, построены на века, все в затейливых финтифлюшках фасадов. Они скорее похожи на «купеческие палаты». Вот и огромная боткинская школа-крепость для детей рабочих. Это сколько же детей было в Таволжанке до революции, что в наши дни я, проходя по её коридорам, чувствовала себя маленькой, затерянной в гулкости тишины этого масштабного «замка»? Бароны Ребиндеры, князья Барятинские, купцы Боткины – все строили школы, ремесленные училища, общежития семейного типа... возводили на века, крепко, не скупясь, так, что и теперь восхищаешься этими постройками. Неизбывная грусть о былом давит душу...
Поразительно, но целью артиллерии ВСУ, целью ударов их РСЗО стал и исторический сахарный завод. Прибыв туда, я ужаснулась: с высокой кровли, с центральной башни на асфальтированный подъезд к парадному входу завода градом нападали куски бетона, кирпичи, стёкла от бывшего освещения цехов, окон... Огромную центральную башню завода своротило набок, она держится на честном слове, пугая случайного посетителя – меня – возможным и неотвратимым обрушением. Мне вдруг стало не по себе: один сильный порыв ветра – и я окажусь погребённой под тоннами рухнувших обломков былой красы и гордости Таволжанки… Я быстро отступила подальше, к пруду. Опустошение, сродни отчаянию, зашевелилось в душе... Видно, пришло время нам прощаться со славными свидетелями той мощной эпохи, затерявшейся в тумане сегодняшнего дня.
Ни ветерка, ни звука...
Тёмная зелёная муть круглого пруда, с крыши осыпается бетонная крошка. Молодые заросли вездесущего американского мусорного клёна...
Погребальная тишина окутала горделивые кирпичные палаты.
Что-то припас август нам в этом году?

6 и 7 августа на Белгород и Курск полетели беспилотники ВСУ. Один был сбит на подлёте к Белгороду, двух принудили сесть в Курске. Символика на птичках обнаружилась фашистская. Взрыв при попадании в БПЛА был очень хорошо и пугающе слышен в самом Белгороде.
В Шебекино всю первую половину 8 августа наши артиллеристы запускали что-то громкое, мощно гудящее, рвущее небо до дыр... За каждым бабахом тянулся длинный шлейф из гудения...
Хорошо пошли!
По сообщениям губернатора, на Шебекино ежедневно летит 5-6 мин, летит и на Новую Таволжанку...
А ночами иногда слышны автоматные очереди...
Леса не спят.

 

11 СЕНТЯБРЯ

Белгородская область... Ни дня без сбитых БПЛА противника... Вот и сегодня сбили уже два.
Опять проснулась МСТА. Она довольно долго хранила молчание, но вчера сотрясла окрестности – как всегда, неожиданно. Сердце рухнуло в коленки от силы и насыщенности звука. А она, МСТА, спокойненько отстрелялась и насвистывает себе... в смысле снаряд свистит в полёте.
В июне на все наши пуски немедленно прилетала «ответка». Но теперь такого нет. Фронт отошёл. И мы уже «разбаловались» тут в Шебекино. Возомнили себя мирным городом где-нибудь за Уралом. 
Осень, пора перелётных... «вертушек». Они осуществляют огневую поддержку наших. Но Шебекино уже несколько недель как не конечный пункт их миграции... Дальше, дальше летят они... в сторону, куда ранее летом со страхом, а теперь, осенью, с надеждой обращаем мы взоры – наш покой, очная учёба детей и работа заново восстанавливаемых после взрывов и пожаров предприятий промышленности зависят от скорости изгнания НАТОфашистов из Харькова.
Мы учимся.
Мы перенимаем некоторые успешные методы и приёмы противника. Наши ДРГ успешно действуют в Харьковской и Сумской областях, придавая уверенности нам, мирным жителям, в том, что наши ребята не допустят более ДРГ врага к нам, на нашу территорию, как было в Грайвороне, Новой Таволжанке, в Брянской области этим летом.
Война обучает.
Но как страшно и жестоко учит она.

 

13 СЕНТЯБРЯ

С утра – наши вертолёты.
Шшшшу-ух – пошли ракеты, пошли недалеко, судя по промежутку до разрывов... Враг близко?
Да. Как оказалось, рядом.
Возможно, проскочила НАТОвская ДРГ... Но всего четыре наши ракеты с вертолёта? Не маловато?
Впрочем, не мне судить.

После обеда пошли прилёты в пределах слышимости, значит – совсем рядом. Один так близко, что сердце рухнуло, а сознание на миг померкло... Куда бьют?

Ежедневно в сети проходят оповещения белгородского оперштаба об обстрелах Шебекино из гранатомёта и миномёта, но интенсивность звука разрыва сегодня явно говорит о применении врагом более серьёзного вооружения. РСЗО? Тем более что наблюдается серия прилётов, а не одиночные пуски.
Молчание ответственных лиц весь день...
И только в личном общении людей, в чатах выплывает: «Попали в наш завод… снаряд или его остатки в столовой... едут сапёры…  а раньше до нас не долетало!», «Ресторан рядом – попадание...»
Разговариваю с жительницей Шебекино, гляжу в её потемневшее от страданий лицо.
– Я уже не плачу, вы не смотрите, понимаете, мне разворотило дом... совсем... Захожу на улицу – нет ни ворот, ни забора, ни дома... только осколки кирпича, обломки и тряпьё по двору раскидано... всё обгоревшее... Нет, теплица разбита, огурцы и помидоры так по колено в стекле и растут… Да, мы с мужем прибрали, тачками свезли на мусорку всю нашу предыдущую жизнь... Ничего, я не плачу. Просто мы пристройки к дому не оформили... Теперь нам дадут жильё как по паспорту, всего 50 метров... Пусть, ладно, лишь бы больше не прилетало... А урожая – его всей улице хватило и нам осталось...
И жизнь России от смерти сегодня отделяет единственный, но верный заслон: наши героические ребята-бойцы. И с ними все наши надежды и молитвы.

 

17 СЕНТЯБРЯ 

Всю ночь в открытое окно вливается душистая ночная прохлада бархатной осени, сонное попискивание пичуг, редкое перелаивание собак и рокот проворачивающихся громов неблизкого сражения.
Хотя...
Чтобы было веселее сегодня спать, ВСУ подвесили в шебекинское небо «ночник»  – осветительный снаряд «люстру»...

 

20 СЕНТЯБРЯ

Постепенно, но неотвратимо начал возникать некоторый диссонанс, тот, который принято называть – когнитивный. Личный опыт невежливо вступил в противоречие с распространяемой официальной информацией.
Представим себе океанский шторм: на поверхности водной безбрежности царит хаос – волны мечутся, сыплют брызгами, но в океанских глубинах царит мёртвое спокойствие, цепенящее безмолвие и стылость ... И чем глубже, тем спокойнее. У нас, жителей суши, выходит как-то от обратного.
С горних вершин МО и от перевоспитавшихся военкоров, от ежедневной сводки администрации области «оперштаба» веет недвижным спокойствием. Бессменно подчёркивается незначительность произошедшего: «пострадавших и разрушений нет». И позавчера, и вчера информация о ранениях, контузии, даже смерти жителей нашей области подаётся как-то смазанно, мимоходом. Чем спокойнее на поверхности административного океана, тем беспокойнее нам, в глубинке жизни, на самой границе войны и мира.
Мы прогуливались в дубраве, яркой осенними красками, когда чуть сбоку над нами послышался быстро нарастающий рокот, вот уже вертолёт стал на позицию... залп! Нас пригнуло к пожухлой траве. Шу-ух-шух-шух-шух! Шипение залпа заполнило вселенную вокруг, и тут же – бах-бах! – четыре взрыва сотрясли воздух. Вертолёт изящно заложил полукруг почёта над нами и ушёл с чувством хорошо выполненного долга. А за ленточкой запылало-загорелось...  Лес по ту сторону, а в лесу ещё что-то, явно враждебное нашей мирной жизни? Выходит, пока мы успешно наступаем на Купянском направлении, над нами, Белгородской областью, опять начали сгущаться тучи? С целью отвлечь основную часть войск с Купянского фронта? Кто знает…

 

23 СЕНТЯБРЯ

С 20 сентября, с того момента, как мы разнообразно прогулялись по лесу, обстрелы Шебекино, Новой Таволжанки и прочих приграничных поселений пошли по нарастающей.
Ежедневно белгородский оперштаб в ТГ и ВК выкладывает сухие сводки обстрелов ВСУ нашей территории. Сначала мы пытались не обращать внимания, игнорировать «бахи» и «бабахи», но через пару дней тревога сродни майской подступила к горлу. Количество запущенных в нашу сторону снарядов из миномётов и гранатомётов сильно увеличилось, начались и иные неприятности. Те предприятия, которые ВСУ посчитало, по донесениям своих осведомителей (да, таковые имеются!), площадкой размещения наших войск, уже подвергнуты обстрелам, как и близлежащие здания. О бедах и потерях среди наших бойцов сведений нет. Утешает только малое количество машин скорой помощи, не слышно их сирен по дорогам, как было в июле, когда мощно началось наше продвижение на Купянск. Тогда машины с красными крестами вереницей следовали по широкому шоссе до Белгорода, вызывая слёзы, стесняя дух.
Кстати, на восстановление разбитого в июне нового и красивого предприятия премиксов (корма для животных) приехали наши китайские друзья. Они не говорят по-русски и лихо работают на стройке, а одного даже ранило осколком.

 

26 СЕНТЯБРЯ

Вот уже неделю идут ежедневные сообщения о массовых атаках на нас БПЛА с территории противника. Боюсь, недалёк тот час, когда враг овладеет искусством создания «роя». Надеюсь, к тому моменту технологии и РЭБов, и «Алабуги» поднимутся уже на новые высоты… в том числе и на наших Заячьих холмах.
Я сегодня собирала виноград. Самое мирное занятие. Но фоном к нему, раня чувствительное сердце и волнуя кровь, были уже и автоматные очереди, миномётные залпы и обстрел кассетными боеприпасами с характерным звуком «фейерверка» после основного разрыва. Били по нашим ребятам на границе, попутно снося и окраины Новой Таволжанки, Большетроицы и иных поселений.
Идут сообщения о новых попаданиях снарядов ВСУ в самом Шебекино: то одно, то другое промышленное предприятие задето. Где-то пострадала кровля, где грузовой пандус и автомобили. Сегодня сильно гремело совсем рядом с нашим предприятием. Испугавшийся сторож поспешил в укрытие, а после, совершив обход, доложил, что вся территория усеяна осколками от разорвавшихся снарядов. На этот раз беда была совсем близко.
Всех руководителей шебекинских предприятий мучают одни и те же вопросы: гранты на поддержку, налогообложение, кредитование и... суды! Да, именно суды, потому что кредиторы и поставщики сырья и знать не желают слова «форс-мажор» их не интересует обстановка на границе, им безразличен объём ущерба, нанесённого шебекинским предприятиям летними, а теперь и осенними обстрелами ВСУ. Просрочка же платежей автоматически приводит к арбитражу и наказаниям. 
Кого? 
Нас, шебекинцев, разумеется. Дважды сожжённое лакокрасочное предприятие по решению московского суда, не признающего бумагу нашей ТПП о форс-мажоре, получило решение суда выплатить восемь миллионов рублей пострадавшей стороне. Кто же эта пострадавшая сторона? Известно кто – поставщик сырья. Не сожжённое же шебекинское предприятие, в самом деле! Налог на имущество у нас самый высокий по стране – два процента, и снижения ставки не предвидится. Остальные налоги выписываются в полном объёме без учёта реального состояния предприятий.
Ежедневно сообщают общее количество снарядов, посланных к нам со стороны ВСУ. Эти доклады чем-то напоминают сводки с полей битвы за урожай в былое время: собрали, намолотили столько-то центнеров с гектара…

 

27 СЕНТЯБРЯ

Белгородский оперштаб лихо «успокоил» жителей Шебекинского ГО и районов. Да и иные приграничные районы тоже. 
Сегодня официально сообщено о готовности ПВРов в Белгороде, о наличии автобусов для эвакуации из Шебекино. Как выяснилось, так просто, на всякий случай. Образно говоря: народ, не паникуй, сбежали один раз – сбежите и другой. Кстати, немалую долю дестабилизации общественного сознания занимает и ядовитый впрыск ЦИПСО. Под разными личинами они то шипят в неудовольствии, то истерично орут, то твёрдо и уверенно лгут в глаза.
Но реконструкция Шебекино после июньских разрушений почти завершена. Главная улица сияет новой отделкой, высотные дома, запланированные на месте снесённых, уже хвастаются первыми этажами.
В школах царит сосредоточенная тишина – в кабинетах учителя втолковывают своим, разбаловавшимся за лето ученикам науку... онлайн. А попробуй удержи внимание всех, каждый расположился в своём квадратике экрана и пышет детской энергией. Классы уменьшились. Чуть менее половины детей уехали и ходят в очные школы в иных местах. В момент обстрелов РЭБы выключают интернет, прерывая учителя на полуслове. Так воздадим же должное и учителям, и родителям за их верность городу и веру в Победу!
Конец сентября, тёплый синий вечер упал на плечи, в небе прозрачным жёлтым и тёплым шаром висит почти уже созревшая луна. Лунный заяц расположился в ней вниз головой, прямо над Шебекино, он с явным любопытством разглядывает нас. Что так привлекло его внимание? Внезапно по улице, мимо тихих тёмных домов промчался огромный заяц! Прижав уши, он летел прямо к лесу, что обнимает наш городок. Лунный заяц тихо пискнул предостережение – прямо через нас, чуть не задев мягким крылом волосы на голове, в темень кувыркнулась чудовищная сова... Спланировала вниз, туда, где секунду назад был земной зайчишка... Врёшь, не  ухватишь!

 

1 ОКТЯБРЯ

ВСУ вошли в осеннюю фазу «контрнаступа»?
После предшествующих весьма нескучных суток ночь прошла на удивление спокойно, но в восемь утра началось!
Многоступенчатый звук прилётов  – «уронили дрова» – удар, разрыв и бой осколков... Совсем рядом. Бежим смотреть по окнам, поднимется ли пугающе чёрный столб дыма, сначала такой робкий и безобидный, а затем – нагло-властный на полнеба. Взвыла было сирена, но застенчиво умолкла...
Раздаются несколько наших ответов. Округлый «пах» и через 20 секунд «трах-тах-тах», выстрел по цели и его разрыв. Всего 17–20 секунд полёта нашего снаряда! Это значит, что цель совсем рядом, под боком. Позапрошлой ночью время полёта до врага составляло 50 секунд, я считала.
Снова завопила и умолкла сирена, в глаза, расталкивая всё на экране смартфона, лезет объявление: «Ведётся обстрел Шебекино, спуститесь в подвал...»
Бьют по жилым кварталам.
У какого-то соседского автомобиля сдали нервы, и он заорал охранной сигнализацией и благим матом...
И опять сирены, на этот раз – долго и настойчиво выворачивая душу... берегитесь!
Вот и другие негромкие звуки утреннего близкого боя...
Вроде бы отогнали...
По горячим следам утренних обстрелов нам сообщают: опять попадания в район городского рынка, есть трое пострадавших. Оно понятно, врагу хочется массовых смертей гражданских.
По окружной ревут колёса, местные притихли, только солнце вовсю старается поднять людям настроение, посылая свои наивно-радостные лучи в ответ на призывное «ки-ки-ик!» задорного декоративного петушка...
Таков диссонанс первого октябрьского утра.
С добрым утром, большая Россия!
Шебекинские кланяются, шлют свой привет.

 

3 ОКТЯБРЯ

Семь двадцать утра.
Такое ощущение, что к нам украдкой подобрался танк ВСУ. Бьёт округлый «пах» и тут же разрыв – «трах-тах-тах». Расстояние между выстрелами и попаданиями разное: первый разрыв случился через пять секунд после выстрела, потом промежуток времени стал возрастать, очевидно танк маневрирует на позициях да и палит куда придётся.
Второй выстрел… четвёртый...
У нашего раскрытого окна стоит счётчик радиации – кто знает, какими снарядами палит ВСУ сегодня, может и с урановыми сердечниками. Всё можно ожидать от клеврета НАТО, любой подлости.
Нет, пока стучит редко, щёлкает нормальный фон.
Вот уже взвыла сирена... значит, попадает по жилым кварталам Шебекино.
А сейчас пятый «пах» совсем тихий – враг уползает восвояси... вот и разрыв...
Танк ушёл.
На экране смарта весело пляшет надпись «Ведётся обстрел Шебекино, спуститесь в укрытие».
Почти не опоздали с предупреждением, всего-то минут пять как танк уполз, последний раз огрызнувшись в нашу сторону.
Всё действо заняло каких-то двадцать минут.

Вчера неожиданно похолодало. В воскресенье, первого октября, мы, тяжело дыша, кляли жару, а вот вчера как задёрнули занавес. Серое небо и отрезвляющий осенний холод. Бабье лето ушло, хлопнув дверью: «Не угодило? Жарко вам? Так дрожите теперь!»
В лесу полная и беспросветная сушь-ш-ш… Ломаясь под ногой, хрустит выгоревшая на солнце трава.
Не успев наскоро нацепить нарядную осеннюю листву, лес пожух. Листья висят жалкими тряпочками. Белки вьются возле кормушек, где редкие прохожие оставляют им воду. Пахнет горечью и пылью. А осенняя неустроенность начинает давить. Впереди нам обещают события. Причём настолько разнонаправленные, что отметаешь все прогнозы, опираясь только на фразу «Будь что будет».

 

10 ОКТЯБРЯ

Когда рядом командир кричит: «Триста-тридцать-три!» – и небо обрушивается на землю мощным «бабахом», взрывом огня, тогда у окрестных жителей подкашиваются ноги, сжимается душа, сознание на миг мутится от внезапности и силы звука, а ты тотчас теряешь нить повествования, ту путеводную «нить Ариадны», за которую судорожно цепляешься, чтобы выйти на свет из лабиринта образов, наполненного смятенными, запутанными тенями эмоций.
Слышите? Летят вертолёты. Низко-низко, саженками переплывают они небо, рубя лопастями над верхушками дубрав и сосняка. Их пары то летят дальше, то пугают облака резким свистящим и шипящим пуском ракет прямо над вами. Вот и теперь…
Работа идёт.
Ночами объездная сообщает уху о некоторых манёврах, о которых нам знать не положено. Мы и не знаем, только удовлетворённо полуулыбаемся во сне. Длинный натужный гул – дело обычное.
Надеемся всем сердцем, что фронт отодвинулся – уже и обстрелы поутихли, и не ощущаешь на себе постоянного воздействия РЭБов.
Пора бы пристальнее посмотреть, что происходит в области теперь, когда пришла пора возвращаться к более-менее нормальной жизни.
А происходит – ничего.
Руководители производств как бы замерли в страшно неудобной позе: то ли бежать, переносить заводы в иные места, то ли ремонтировать и восстанавливать тут. А на какие, простите, средства? Все налоги и сборы агрессивно присутствуют, а понимание реального положения наших предприятий – наоборот.
Фатальную для нас роль сыграло непризнание в области (или стране?) военного положения и определение такого страшного разрушения части нашей области простым термином «террористический акт», что само по себе мелко и никак не соответствует истинным масштабам беды всех белгородцев.
И тех, кто погиб от разрывов вражеских снарядов, мин, от начинённых взрывчаткой БПЛА, и тех, израненных и страдающих, кого везут в госпитали.
И тысяч жителей, потерявших жильё или вынужденных самостоятельно восстанавливать всё утраченное, что не является окнами и крышей.
И сотен предприятий, разбитых и искалеченных, с уничтоженными складами, производственными связями, финансовым положением, кредитоспособностью.
Вы только посмотрите, как в СМИ подана сегодняшняя война на Ближнем Востоке! О ней знает каждый в России.
А война, затронувшая несколько областей самой России? Она подана столь же ярко?
Площадь этих областей совокупно в ... раз больше того государства, новости о котором так стали близки сердцу каждого... Но нет, тишина...
Нарицательная Ольга в Курске с придыханием говорит об убийствах мирных жителей на Ближнем Востоке и отмахивается от убийств мирных рядом, в Белгородской или Брянской областях...
Странный феномен...
Не сочувствовать, не видеть смерти и страдания так близко, не говоря уж о зверствах, чинимых укронацистами над жителями ДНР и ЛНР, не признавать страданий, которые длятся рядом с ней почти десять лет!
Своё не болит?
Ладно, Бог ей судья, этой нарицательной Ольге. Тем более что таких – только половина... Увы, таких теперь половина. И часть моей семьи ежедневно с ними сталкивается.
А между тем...
В Белгородской области:
– сбивают вражеские БПЛА; 
– терпят миномётные обстрелы населённых пунктов с обязательным стоическим рефреном «жертв, разрушений нет», за исключением тех случаев, когда проглядеть последствия сквозь пальцы уж никак не получается; 
– спешно восстанавливают всё, необходимое для проведения зимнего отопительного сезона;
– завершили работы по оклеиванию окон плёнкой в 433 школах и детских садах в приграничных муниципальных образованиях.
Вот уже два года мы живём в странном состоянии «ни мира, ни войны». И мы устали от неопределённости. Мы вынесены из своего гнезда и разбросаны кто куда. Мы стремимся понять, что нас ожидает в будущем, подстелить соломки. Но как часто мы стелем её совсем не туда, куда после падаем. О, как больно мы расшибаемся тогда!
И ещё мы пребываем в коконе тусклого, аморфного молчания.
«– Доктор, доктор, почему меня все игнорируют?
Доктор (не глядя на пациента):
– Следующий».

 

18 ОКТЯБРЯ

Утром начались прилёты по Новой Таволжанке. Танк ВСУ опять бил по нашей территории куда придётся. Через некоторое время вступил миномёт. С высоты над городом дало обдуманный ответ и наше орудие. Часа два подряд дубрава вздрагивала от мощных и резких звуков, роняла медные листья.
Па-ах! И желудок падает в коленки, но говоришь себе: это наши! Кто в детстве видел железные пистолетики-игрушки с обоймами бумажных лент, на равном расстоянии испещрённых бугорочками пороховых пистонов, тот помнит резкий «пах», едкий запах дыма и без труда узнаёт этот звук и теперь. Только он увеличен в тысячи раз!
Па-ах! И пороховой запал выбрасывает в воздух снаряд...
Тах! Снаряд прорывает атмосферу
Ты слушаешь, сколько секунд до глухого отдалённого «рах-тах-тах», где-то за пределами прямой видимости, но не слышимости. Сколько летит, где вражеская цель? И каждый раз понимаешь – не более 15–18 км.

 

19 ОКТЯБРЯ

Сегодня кратко.
Возвращались вчера домой, за полчаса дороги по встречной полосе промчало мимо нас в сторону Белгорода около десятка скорых. Мы въехали в Шебекино, и там тоже скорые, спешат от границы в Белгород...
Военный госпиталь у нас в Шебекино был закрыт ещё в июне, до событий, изгнавших тогда полностью всё население из города. А до июня у нас было людно. На огромных дворах районной больницы располагался палаточный прифронтовой госпиталь. Теперь он где-то в другом месте – у нас слишком опасно.

 

20 ОКТЯБРЯ

Ночью шёл бой на границе, совсем рядом с нами.
В десять вечера послышались автоматные очереди, кажется, только из одного автомата... Потом эстафету принял крупнокалиберный пулемёт. К одиннадцати вечера подключилась артиллерия, рявкая через довольно большие промежутки времени... заставляя болезненно сжиматься сердце, гадать: что там?
Но всё это были наши действия.
Всю ночь по дорогам ревело колёсами, маневрировало, бухало снарядами, то ближе, то дальше, прорывая тягучую непроглядную ночь, сырость и туман.
Это было в ответ на... На что? Скорее всего, на попытку ДРГ противника просочиться через нашу границу. Одна такая попытка уже была описана вчера, когда пришли сообщения, что в Грайвороне наши ребята заметили вражью ДРГ из шести человек и гранатомётами «отогнали» её обратно в лес, на ту (их) сторону.
Скорее всего, у нас ночью наблюдалось несколько попыток прорыва числом явно более «шести человек» в стремлении нанести визит в Шебекино и Новую Таволжанку. Сон в эту ночь был прерывистый, беспокойный, от «баха» до «бабаха». Под утро всё стихло, потонуло в густом холодном тумане...
Миражи войны плывут, стучась в окна спящих домов...
А каково там, на позициях?
Нелётная погода для БПЛА.
Приходится действовать «вслепую».
Сил вам, наши защитники! И удачи!

 

24 ОКТЯБРЯ

Фронт пошёл. Он столько времени стоял, что казалось, так теперь и будет навсегда. Они нападают, мы их отбиваем, так и живём. Но «барка жизни» (по выражению А. Блока) стронулась с мели, заскрипела, стала неуклюже разворачиваться, чтобы выйти наконец на чистую воду.
Пошли сообщения о движении со всех направлений. Враг силён и огрызается, его не оставляет маниакальное желание громко и больно ударить наш Черноморский флот и ранить Крым.
Вот и сегодня  в Севастополе неспокойно. Наш флот сегодня уничтожил ещё три катера ВСУ. Это БПА - беспилотные плавающие аппараты.
А что у нас в Шебекино?
А у нас трое суток идёт громкая работа с различных точек и из различных средств.
Третьего дня было похоже, что вот самоходка ВСУ пробралась поближе, некоторое время обстреливала расположения наших ребят. Конечно, я не знаю точно, но выглядело это как две серии из четверных залпов и мощных «прилётов» на фоне длительной работы миномёта противника.
Наши дали тогда и продолжают сегодня давать сильный отпор-ответ. Теперь это скорее можно понять как огневую поддержку наступлению наших войск на Купянском направлении. Идут сообщения о нашем продвижении на полтора километра на отдельных участках. Одно видно – вал звуков, в которых ворочается и гудит фронт, откатился, отошёл подальше от нашего города, хоть и не очень далеко пока.
Какую мощь мы видели, когда через нас, Шебекино, шли войска в феврале 2022-го! Шли на фронт. Тогда и земля, и небо ревели и гудели... Вот это были парады! А теперь проявляет себя только то, что придано нам по месту. Вспоминаю и то, как полтора года назад я прямо из окна своего дома наблюдала пуски снарядов из наших военных машин. Как глохла от звука, как пугалась неожиданного красного зарева огня после залпа на соседней улице, как ждала появления клубов дыма, уверенная, что именно это и есть «прилёт». Тогда я не знала, что настоящий «прилёт» и выглядит-то иначе: стремительно оглушает и безжалостно подавляет волю, не давая времени на осознание или какие-то там... чувства.
Тогда город был наполнен различными машинами защитного цвета, дороги все напоминали стиральную доску – из-за впечатавшихся в асфальт следов гусениц, а во дворе нашей центральной больницы кипела жизнь фронтового госпиталя.
Однажды мы, помогая нашим бойцам, получили связного с ними в лице могучего богатыря в форме цвета хаки, так ладно облегавшей его как будто отлитые из чугуна мускулы. Он приехал прямо с фронта, пропылённый, сильный и очень к себе располагающий. Доброжелательность и мягкость обращения его поражала! Он не нёс с собой ничего резкого, враждебного, ярого, громкого. Всё в его облике было так ладно пригнано, так как-то округло, ничто отдельно не бросалось в глаза. Часто встречаешь описания типа: человек с резкими чертами лица... с большими руками... пронзительные глаза...
Совсем не то теперь. Наш гость был предельно реальным, пышущим ровным и жарким пламенем жизни, цельным в производимом им впечатлении настолько, что даже автомат, что был частью его экипировки, не привлёк внимания. Войдя в кабинет, гость с «передка» неловко огляделся – куда пристроить автомат, такой же бесцветный и истёртый частым использованием, как и форма нашего гостя, явно повидавшая всяческие виды. Только тут мы этот автомат и заметили. Скоро боец освоился вполне, и беседа приняла доверительный тон, а автомат нашёл место рядом с нашим гостем.
Условились обо всём быстро. Договориться вовсе не трудно, если обе стороны того желают. Мы узнали, что бойцам на передовой нужно, в каком количестве, уговорились о связи и следующем приезде к нам, чтобы забрать закупленное для фронта. Гурьбой вышли мы во двор и начали загрузку серо-зелёного пикапа, такого же потрёпанного и не бросающегося в глаза, как и всё остальное, принадлежащее бойцу. Пока шла загрузка, я стояла в стороне и за то малое время, что судьбой мне было отпущено, пыталась понять душу, вглядеться в этого явно доброго и незлобивого человека, впечатляющего чем-то большим, чем просто яркость личности или привычный современному человеку эпатаж, бьющий в глаза. Передо мной стоял тот, кто по-настоящему каждый день лично меня заслоняет от злобы врага, принимает на себя летящие снаряды и пули. Это его – лесные бивуаки, открытые всем непогодам, это он бежит по изрытым воронками полям, стреляя по врагу, совершая всё то, что, по его глубокому убеждению, и положено делать солдату. Однако, слово «геройство» даже и краешком не касается его мыслей. «Работа», «работаем», «отработали по врагу» – вот что спокойно, веско и убедительно звучало в его речах.
Прощаясь, я не удержалась и в жесте благословения коснулась ладонью его груди. Он улыбнулся в ответ. Никакой патетики момента или показной бравады. Весь разговор, все пожелания жизни и удачи, все заверения в надёжном исполнении долга, все ободрения друг друга вместились в два коротких взгляда – его и мой. И всё понятно.
Миг, и он взметнулся в седло... нет, он сел за руль пикапа и отбыл на фронт. «А ведь он так красив» – подумалось мне.
Добра тебе, солдат...
Прошёл год.
Мы, если была возможность, справлялись о наших друзьях. Узнавали и о С. (это позывной, который он выбрал). Передавали приветы. У нас был его номер телефона, и иногда мы созванивались, когда он был в сети. Потом его перевели на Брянское направление, и к нам он уже не приезжал.
Однажды весной 2023 года, набрав нашего друга по телефону, мой муж услышал в трубке не его бодрый и мягкий голос, а женские рыдания... Накануне ДРГ вырусей в составе ВСУ зашли на территорию Брянской области, взяли заложников. В операции по выдавливанию врага с нашей земли и при освобождении заложников погиб и наш знакомый – С., оставив молодую жену и маленьких детей.
Светлая память тебе, солдат...

 

31 ОКТЯБРЯ – 1 НОЯБРЯ 

Уже сутки у нас снова беспокойно.
Гуляли вечером и считали полосы спутных следов на тёмно-бархатном небе.
– Вон, гляди, от верхушек сосен прямо в зенит!
– А вон вообще странные, не вверх, а прямо параллельно земле…
Накануне ночью были и обстрелы, и наши «ответки», то, что называется ныне у военкоров «артдуэль». Дуэль – красивое слово, сплошная романтика романов из прошлой жизни... «К барьеру, господа! Теперь сходитесь». Сошлись.
Только возникает досадное ощущение, что «барьером» в этой дуэли является твоя личная постель, а когда летит «через тебя», а тебе хочется спать, то на ум приходит другая известная фраза: «...и пусть весь мир подождёт»! Ну хоть до утра, пока посветлеет... а?
Нет. Вот и стучит в твой смарт предупреждение-приказ: «Обстрел. Спуститесь в подвал!»
Вот ещё... Я же слышу, что это не прямо ко мне, а несколько далее.  Ладно, всё, не мешайте мне спать!
Мешают....
Создалось впечатление, что волшебным образом убраны административные ограничения ведения ответной стрельбы с нашей стороны. Как-то смелее пошло, инициативнее. Даже и спать под аккомпанемент «бахов» можно без особых уколов страха, в уверенности – наши разберутся!
Так мне теперь кажется.
Почти в полночь ВСУ попали-таки по жилому массиву. Осколками посекло заборы и окна в трёх хозяйствах, есть видео пожара от прилёта, но люди не пострадали. Ранее днём попали по промзоне, пострадала женщина, ушибы груди и лица.
А днём ранее...
Мы ехали по объездной. Вокруг густые леса, прямо заповедные. Но осень пошалила и сдёрнула занавесь листвы. Что же открылось взгляду? 
Правильно. 
Именно то, что не должно бы открыться.
Потому что прежде всего это, конечно, заметили враги и ударили туда...
Теперь проезжающие наблюдали: машины, машины, «пожарка» и скорые. 
О чём нам сообщают? Только о ранениях и потерях, не приведи Господи, среди штатских. Что происходит с бойцами, нам не известно... но частенько видно.
Я вспоминаю, как прошлым летом 2022 года на территориях заброшенных, ещё советской постройки, пионерских лагерей были скрытно размещены наши части. Теперь они ушли, и об этом можно говорить. А тогда я видела легковушки с номерами соседних областей, молчаливые и горестные группы родственников, приехавших навестить бойцов, мобилизованных, вероятно не так давно. Неловко было поднимать глаза на них, растерянно топчущихся на лесной тропке... Тёмное облако отчаяния окутывало их. Проходишь и украдкой перекрестишь незаметно...
Зимой эти лагеря использовали с передовой как место отдыха, наверное. Нежилой вид заснеженных крошечных дощатых домиков не вызывал подозрений, но иногда тонкая струйка мокрого дыма из трубы или запах готовящейся немудрящей еды украдкой указывали – тут живут. Валежник рядом аккуратно распиливался и сам собой пропадал. Иногда мы видели и людей, бесшумно исполнявших работы. Но та зима прошла спокойно, без прилётов в тот край.
ВСУ ударили туда весной. Удивительно, но все снаряды принял лес. Осколки немного посекли фасады и выбили окна у нескольких домов ближайшей к лесу улицы, но больше всего досталось деревьям. Лагеря не пострадали.
Сегодня на месте бывшего пионерского лагеря спешно возводят новый дом престарелых. Несмотря на июньский «огневой вал» ВСУ, строящиеся здания уже подводят под крышу. Оно понятно: старый дом был разрушен ещё летом 2022 года, я писала об этом ранее. А это новое место хорошо во всех отношениях, кроме расположения ... Да то можно сказать и обо всём городе целиком.
Граница же, это ясно.
Вот и слушаю, куда летит с утра, как мы отвечаем на это, гляжу на свежее, яркое оптимизмом солнечное утро и гадаю, когда же всё уладится...
Да понимаю умом, что нескоро.

***

16-00.  Только что проревело три снаряда, похоже – «Града», почти что рядом. Нет, ну совсем рядом, и стукнула мимолётная мысль: «А не проверить ли мне, как там в подвале поживают варенья и соленья, может, там скучновато и они желают, чтобы я составила им компанию?»
Но… ничему нас июнь не научил... вся улица вывалила наружу, выяснить, куда, собственно...
Вот же мы глупые.
Лупят по разным частям города. Пострадали люди. Их повезли в реанимацию. Побило автомашины и производственные помещения.

 

1–4 НОЯБРЯ 

День народного единства прошёл, и слава Богу.
Намедни ВСУ и ЦИПСО тщательно готовились к празднованию... в России.
По приграничным сёлам Шебекинского района ими были пущены раздражающие местных жителей слушки о том, что 700 вооружённых до зубов поляков готовятся войти в город Шебекино как раз в день праздника – 4 ноября. С горькими смешками одни жители сухо сообщали сей «факт» другим, не знающим этого. Равновесные люди из числа шебекинцев напоминали, что подобное уже происходило год назад, только тогда речь шла о двух тысячах поляков, расквартированных в Волчанске, прямо напротив Шебекино. И добавляли с опорой на слова причастных, что тогда вражий напор отбили так искусно, что никто в Шебекино даже и не почувствовал, не заподозрил, что на подступах к нашим рубежам идёт бой. Но слова и речи – это одно, а свидетельство твоих собственных ушей и глаз – несколько иное.
ВСУ нагнетало.
За первое ноября ВСУ выпустили по населённым пунктам Белгородской области около 140 боеприпасов, а также нас атаковали несколько дронов. БПЛА разных типов сбивали каждый день.
2 и 3 ноября артобстрелы чрезвычайно усилились – так, что стали напоминать май этого года, когда в результате всё это вылилось в трагическую и вынужденную эвакуацию всего города.
Теперь же опять пошли официальные сообщения об обстрелах, о разрушениях в промышленной зоне и в жилых кварталах, о ранениях людей, потом и о смерти в больнице одного из пострадавших. Под обстрелом опять оказалось предприятие по производству мебели, в своё время бежавшее с Украины и расположившееся у нас в городе. Камера видеонаблюдения зафиксировала трагические и страшные в своей простоте и обыденности прилёты снарядов РСЗО «Град» на территорию другого предприятия, совсем рядом... Фотографии болванки снаряда, вонзившегося в асфальт рядом с автомобилем... грохот и взрывы... шум сражения в ночи, когда в тёмной пустоте всё так гулко, так отчётливо долетает до твоего уха, как будто совсем рядом...
Третье ноября вынудило некоторых уехать от греха подальше, пока не прояснится ситуация в городе. Обстрел и артдуэли крепчали.
Не придали воодушевления жителям нашего города и объявленные учения по оповещению населения. Если учесть, что накануне были опять эвакуированы из города дом престарелых и районная больница с лежачими больными, а нервы оказались перенапряжены циркулирующими среди жителей слухами и летним опытом личной жизни под огневым валом ВСУ, то учебная сирена и оповещение в этих обстоятельствах зазвучали несколько... ммм... неоднозначно, вот!
Но, делать нечего, мы прослушали симфонию завываний и стона, воя и воплей механического чудища, выдохнули с облегчением, когда оно, раскланявшись на подмостках нашего сознания, наконец удалилось за кулисы прошедшего времени. Мы приготовились слушать тишину....
Не тут-то было!
Поаплодировав нашей прекрасной сирене, противник вдруг вспомнил, что и у него к случаю кой-что припасено и подвезено... И не прошло и пяти минут с момента окончания музыкального дивертисмента, как наши стены вздрогнули... Обстрел был долгий и весьма обстоятельный... Удостоились внимания и мы. Снаряды пронеслись, прошипели прямо над головой и ушли в лес. 
В тревоге мы ожидали день праздника 4 ноября.
Утром пал туман. Терпкий осенний дух, морось, холодок, серое небо и белые крутящиеся клочья. На этом выбеленном фоне так живописно смотрятся чёрные, изящно изогнутые мокрые стволы деревьев, ветви, украшенные редкой россыпью золотых и медных звёзд-листьев, звенящая зелень хвои и тонкие узоры плетей берёз, недвижных, бессильно поникших, обречённых на долгую зимнюю скуку... Нет, акварелью этого не передашь, сила её не та. Так и видится резная золочёная рама, заключающая в свои надёжные объятия этот сотворённый гениальным художником в чёрных и жёлтых тонах пронзительный пейзаж маслом. В нём – промокшие от слёз дубравы, березняк, сосновые рощи, и надо всем – тревожное ожидание неизбежного...
Но в полдень в высших сферах случилось некое движение, изменение настроения, и небо вдруг стремительно поголубело, а надежда забрезжила робкими солнечными лучиками... Обстрела не было!
День прошёл тихо, без «огненного вала» и напора, без 700 поляков и воя тревожных сирен.
Поздно вечером, укладываясь спать, жители Шебекино удовлетворённо улыбались и кивали своей мысли, не то чтобы новой, но заигравшей для них новыми гранями смысла: «День прошёл – и слава Богу!»

***

Что же за город такой – Шебекино?
Действо воссоединения Украины с Россией якобы состоялось под дубом вековым, который до сих пор стоит в местечке Дубовое под Белгородом. Земли в полумесяце от Шебекино до Уразово тогда были отданы русским царём присным Богдана Хмельницкого. 
В Шебекино есть район, называемый Устинка. Там жили вольные и высокопоставленные казаки, и никогда не было крепостного права. Подобные места есть по всему полумесяцу. Вот оттуда и происходит своенравный и вольный дух шебекинцев.
В XIX веке Шебекино стало родовым гнездом баронов Ребиндеров. Они построили крепкие кирпичные общежития и многоквартирные дома с паровым отоплением для рабочих своих заводов и фабрик, школы для их детей. На производствах были огромные светлые цеха. Они освещались самым прогрессивным на то время способом – через стеклянные гребенчатые потолки. Ряды цехов до сих пор выглядят очень красиво.
Центральное здание завода возвели на века, архитектура его выполнена в английском стиле. Оно и в советское время использовалось по прямому назначению. Рядом с ним – заводоуправление. Там же расположена усыпальница Ребиндеров. Далее – их дом, ничего особенного, простой двухэтажный особняк, теперь переделанный под торговый центр.
Перед ним в сквере установлена современная статуя А.А. Ребиндера, покровителя местной промышленности. Шебекино и сейчас битком набито производствами разной величины и сложности.
В советское время город стал одним из центров промышленной революции. В нём построили огромный химзавод, где, в том числе, изготавливали концентраты для стиральных порошков. В Шебекино функционировал ВНИИПАВ – единственный в СССР институт исследований поверхностно-активных веществ. 
При смене социалистического строя в стране на капиталистический гигантский химзавод и институт были принесены в жертву, как и ещё несколько советских заводов и производств. Тем не менее город как был, так и остался промышленным центром. Вопрос о безработице никогда тут не стоял. Скорее, рабочие руки всегда были в дефиците. 
Жители города испокон веков разводили сады и огороды, поэтому зелёный и цветущий город прекрасен. Был?
Но мы, жители Шебекино, готовы всё восстановить и сделать ещё краше! Только отгоните эту сатанинскую нечисть от наших границ!
На небе, безмятежном в отличие от земли, серо-синие облака живописно окаймились уже огненной окалиной. Вот выплеснулся и край солнца! Веером от него разошлись лучи и упёрлись в тёмные тучи. 
Заря!
Восход!
Новый день!
Кто может точно сказать, что он сулит?
Но одно остаётся верным: Шебекино не склоняется!