Уроки СВО: Что изменилось в системе ПВО РФ за два года

Над Россией расширяется радиолокационное поле для контроля за беспилотниками на низких высотах, в том числе на опасных направлениях. Оно уже существенно расширилось по сравнению с тем, что было до начала специальной военной операции, и продолжает разрастаться по разным направлениям, особенно там, где есть угрозы.

Вот и вокруг российской столицы есть такое радиолокационное поле, которое позволяет своевременно обнаруживать и уничтожать несущие угрозу дроны, падающие то в лесах, то в перелесках. Создано это поле, или купол, большей частью на основе радиолокационных средств концерна ВКО «Алмаз-Антей», рассказал в недавнем интервью заместитель гендиректора предприятия Дмитрий Савицкий.

Главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Алексей Леонков напоминает, что когда началась СВО, наши системы ПВО: объектовые и войсковые — находились в разной степени готовности:

— Войсковая ПВО получала новейшие комплексы: Тор-М2, Бук-М2, Бук-М3, С-300 3М-4. Она была обновлена процентов на восемьдесят, но в частях еще оставались некоторые устаревающие комплексы, которые заменялись на новые, хотя и они в принципе свою работу выполняли.

Но когда началось нашествие разнообразных дронов, выяснилось, что обеспечивают противовоздушную оборону не только зенитно-ракетные комплексы, хотя статистика подсказывает, что из тех 11 тыс с лишним сбитых вражеских дронов, две трети приходится на комплекс ЗРК Тор-М2. Этот комплекс является наиболее эффективным в борьбе с дронами.

«СП»: Но размер имеет значение? Ведь они стали мельчать, появились FPV-дроны. Как влияет размер дронов на их «сбиваемость» и чего не хватает сейчас для успешной борьбы с ними?

— ЗРК против самых крохотных из них выступить не могут. Но есть недооцененные в этом плане установки, например, «Шилка-М-4», и сейчас стоит вопрос об увеличении её серийного производства с модернизацией действующих. Есть «Тунгуска», которая играет роль защиты от ракетных средств ПВО, но может бороться и с БПЛА.

Важно появление в войсках новой боевой машины «Тайфун-ПВО», которая объединила работу операторов переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК), сделала ее системной, расширив диапазон возможностей. То есть за счет радиотехнической разведки эта машина позволяет операторам очень быстро наводится и сбивать дроны.

«СП»: Которые теперь стали совсем маленькие, на них вешают выстрелы осколочные гранатомётные (ВОГ), минометные выстрелы, которые летят, как представляется, чуть ли не к каждому пехотинцу на линии боевого соприкосновения.

— Здесь вопрос защиты от них, скажем так, до конца не снят. В принципе некоторые комплексы ПВО, которые я называл, это «Шилка» и «Тунгуска», еще могут с ними справляться, но большое подспорье им должны оказывать комплексы радиоэлектронной борьбы (РЭБ), потому что все эти дроны автономно летать не могут, они управляются с помощью оператора. Так вот главная задача комплексов РЭБ — нарушение линии связи между оператором и беспилотником. Если это удается, то эффективность работы против дронов повышается.

«СП» Фронтовые комплексы ПВО могут успешно использоваться и в нашем глубоком тылу. Но, наверное, есть при защите тыловых гражданских объектов и своя специфика?

— Сейчас становится актуальным вопрос создания сплошного радиолокационного поля для отслеживания низколетящих целей. Классическая дальность связи беспилотника между ним и оператором — 300 км. При этом дрон должен находится на высоте 10 км. Естественно, как только он на такую высоту поднимется, его собьют. А когда такой беспилотник летит над кромкой леса, дальность связи с ним весьма ограничена. Если использовать классическую схему, то он улетит не более чем на 30−40 км. А если послать на дальнее расстояние, то нужно более современную связь, позволяющая увеличить дальность.

«СП: Основные высоты применения вражеских беспилотников — до пятисот метров.

— Противник применяет тактику низкопрофильного полета дронов на большие расстояния, используя при этом дальнюю связь спутниковой группировки Илона Маска /persons/ilon-mask/, работающей в формате 5G. На беспилотник ставится система управления, подключенная к спутнику. Маск вольно или невольно предоставляет нашим противникам свои возможности. Один спутник, входящий в систему «Старлинк», дает связь на 1600 км. Поэтому вы видим, как беспилотники долетают уже до Ленинградской области. Понятное дело, что, когда противник планирует маршруты, он прокладывает их таким образом, чтобы они проходили над лесными массивами, чтобы дрон внезапно выходил на объект атаки.

Ключевую роль здесь и будут играть РЛС «Алмаз-Антей», которые должны обеспечить покрытие. Ну и самый главный фактор — время реакции дежурных систем ПВО. Я писал еще во время применения беспилотников в Сирии в 2016—2017 году, что необходимо проработать систему защиты гражданских объектов. Об этом говорили и специалисты из Военной академии войсковой противовоздушной обороны Вооруженных Сил Российской Федерации имени Маршала Советского Союза А. М. Василевского. Специальная военная операция подтвердила эти опасения.

«СП»: Сейчас много разговоров о коммерческих дронах и коммерческих же средствах борьбы с ними. Может, обязать наши базы хранения ГСМ ставить у себя такого рода средства ПВО? Благо, в интернете много предложений такого рода.

— Конечно, разнообразие дронов сейчас большое. В некоторых странах принято законодательно ограничивать радиочастоты их применения, но мы же понимаем, что террористы плевали на эти законы.

Поэтому защищать инфраструктурные объекты, особенно такие как нефте- и газохранилища стандартными системами ПВО — не совсем безопасно для самих этих объектов.

СП: Что подтверждается на примере Украины, где то и дело сами же ракеты украинских ПВО разрушают дома мирных жителей.

— Поэтому в борьбе против таких дронов на первые место выходят всеракурсные системы РЭБ. Дело в том, что наземный комплекс РЭБ всегда мощнее, чем летящий объект, будь то беспилотник или ракета. Можно поставить такие мощные помехи, что деятельность летательного аппарата прекратится в полете.

Без всяких выстрелов нарушается связь, повреждается система управления. Дроны сейчас делают из композитных материалов, замечать их локаторами стандартных РЛС сложно. Благо уже есть РЛС метрового диапазона, которые увидят дрон из чего бы он ни был сделан.

Как раз такие комплексы радиоэлектронного подавления имеют определенную перспективу. С их помощью можно сделать РЭП-купол или РЭП-щит, и любой беспилотник, влетев в границы зоны подавления, будет терять управление, приземлятся или падать, считает эксперт.

Конечно на пути к этому еще предстоит устранить немало проблем, например, решить задачу по интеграции летающего оборудования в информационную систему центра «Единой системы организации воздушного движения». Новая система создает в воздушном пространстве единое информационное поле для малых высот, где летают не только беспилотники, но и вертолеты и самолеты малой авиации. Автоматизированная система мониторинга воздушного пространства и способна обеспечить безопасность, скажем так «опознанных летающих объектов». Но для этого их надо опознать по системе «свой-чужой».

С той стороны уже тоже начала корректировать свою систему нападения. Там теперь хотят, среди прочего, сделать ставку на искусственный интеллект, если своего не хватает. Внедрять «компьютерное зрение», которое позволило бы бездушным машинам понимать визуальную информацию и, например, направлять украинские ракеты прямиком в знак «Z» на российской технике. Но мы тоже на месте не стоим.

---

Последние новости и все самое важное о спецоперации на Украине — в теме «Свободной Прессы».