Сто пять лет назад в Севастополе вспыхнуло восстание французских моряков, потребовавших окончания интервенции в Россию и возврата на родину. Франция оказалась одной из мировых держав, принявших участие в интервенции на территории бывшей Российской империи – формально с целью помощи Белому движению, а по факту с колонизационными целями. Но многие из простых французских военнослужащих отказались воевать с русскими, пусть даже под видом «борьбы с большевистским варварством». Подавлен был мятеж с огромным трудом, причём он сыграл огромную роль в том, что Французская Республика прекратила интервенцию против Советской России.
Новоявленные колонизаторы
Когда в 1918 году Великобритания и Франция приняли решение о вторжении в Россию, они разделили сферы влияния. Французам достались Бессарабия, Украина, Крым, северо-восточное Причерноморье. 23 ноября 1918 года военнослужащие Французской Республики высадились в Новороссийске, 25-го – в Севастополе, 27-го – в Одессе. В конце января 1919 г. интервенты оккупировали Херсон, 2 февраля – Николаев. На занятых ими территориях захватчики ввели жесткий оккупационный режим, не гнушаясь кровавых расправ не только над большевиками и им сочувствовавшими, но и вообще над всеми, кому не нравились введенные оккупантами порядки. Да, французы сотрудничали с Белым движением, но не только с ним – Париж активно поддерживал и Симона Петлюру с его идеей «самостийной Украины» (недаром после своего поражения Петлюра осел в эмиграции именно во Франции).
Главная же цель была вполне низменной: колонизация территорий разрушенной Российской империи, бывшего союзника Франции по Антанте. С этой целью французы в первую очередь ставили под свой контроль местные ресурсы и транспортные сети. Например, они потребовали от генерала Петра Врангеля, как указывалось в документах, «передачи права эксплуатации всех железных дорог России, взимания таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей; предоставления в распоряжение Франции излишка хлеба на Украине и Кубанской области; предоставления в распоряжение Франции добычи нефти и бензина; передачи добытого в Донецком районе угля». Руководители Белого движения понимали цели «союзников», но ничего поделать с ними не могли.
Однако рядовой состав французских вооруженных сил, переброшенных на юг России, мало сочувствовал целям, которые поставило их командование. Сейчас можно по-всякому относиться к революции октября 1917 года, но факт остается фактом: она породила огромную волну сочувствия и поддержки во всем мире, а выражения «Свобода, равенство, братство» и «Пролетарии всех стран – соединяйтесь!» для миллионов людей не были пустым звуком.
В оккупированной французами Одессе возникла интернациональная подпольная организация «Иностранная коллегия», в которой активно участвовали и французы. Ярчайшей фигурой «Иностранной коллегии» являлась француженка Жанна Лябурб, которая еще в 1896 году устроилась в России на работу учительницей и примкнула к революционному движению. Пропагандистская работа, которой занималась Лябурб и ее сподвижники, оказалась крайне эффективной – французские военнослужащие все чаще отказывались наводить оружие на «русских братьев».
Бригадный генерал Филипп Анри Жозеф д’Ансельм, командовавший оккупационными войсками Антанты на юге России, приказал найти и уничтожить подпольных пропагандистов. 1 марта 1919 года все участники «Иностранной коллегии» (5 мужчин и 6 женщин), в том числе Лябурб, были арестованы французской контрразведкой, а днем позже расстреляны без суда. Однако дело своё они сделать успели. Уже 4-7 апреля французы поспешно эвакуировались из Одессы: видя враждебное к себе отношение местного населения, французское командование пришло к выводу, что не сможет удержать город. А вскоре после этого вспыхнуло восстание среди личного состава французской эскадры, ещё ранее переведенной из Одессы в Севастополь. Одним из главных его организаторов стал французский левый активист Андре Марти, военный моряк. Он служил инженер-механиком на миноносце «Проте» и решил начать пропаганду среди машинистов и кочегаров – самого, по словам Марти, «пролетарского элемента» во всем флоте.
Французский «Потёмкин»
Марти начал с того, что организовал для желающих ежедневно час занятий по техническим вопросам. В ходе занятий Андре учил людей всем тончайшим нюансам обращения с корабельными механизмами: упирая на то, что «рабочему классу, без сомнения, самому придется вскоре управлять предприятиями и, следовательно, молодые рабочие должны быть к этому с технической стороны подготовлены». Занятия вызвали большой интерес, и в их ходе Марти начал незаметно сворачивать на политические темы. «Разговор естественным путем переходил на большевиков. Кроме того, я передавал команде офицерские газеты. Хотя это и были контрреволюционные газеты, но тем не менее они все же сообщали о крупных забастовках, о революционном движении в Германии, Австрии, Венгрии и т. п. Недоставало, конечно, революционной литературы. К счастью, этот пробел заполняли, до некоторой степени, ежедневные радио из Москвы. Они принимались для сведения командира, но, конечно, и все офицеры знакомились с их содержанием. Споры, которые эти радио возбуждали среди них, подслушивала прислуга, и, таким образом, сведения доходили и до команды. Эти радио оказали большие услуги пропаганде», – вспоминал революционер.
Марти намеревался поднять восстание на миноносце «Проте», захватить корабль и перегнать его в распоряжение большевиков. Эти планы оказались сорваны: среди тех, кто приходил на его лекции, оказались осведомители, которые донесли о замысле Андре начальству. Марти был арестован, однако 19 апреля 1919 года восстание все равно вспыхнуло среди экипажей французских боевых кораблей, стоявших в Севастополе. Эти люди не хотели воевать с большевиками, были утомлены длительным пребыванием вдали от дома; кроме того, ходили слухи о том, что скоро подпишут мирный договор и все французы смогут вернуться домой. 17 апреля французские корабли вели артиллерийский огонь по советским позициям у Балаклавы. Вскоре по кораблям разнеслось известие, что их снаряды не принесли никакого ущерба советским воинским частям, но зато вызвали гибель мирных жителей. Это вызвало у экипажей новую волну возмущения.
Детонатором для восстания стали события, разыгравшиеся 19 апреля на борту линейного корабля «Франс». Команду предупредили, что им предстоит погрузить на борт 700 тонн угля, в то время как матросы рассчитывали на двухдневный отдых. И во время обычной дневной церемонии «салюта флагу» некоторые матросы призвали товарищей к неповиновению. «В момент появления флага восемнадцать матросов – среди них Фракшиа, Дублье, Гюре, Рикро – отказались снять фуражки. Было объявлено от имени группы матросов, что все, кто не хочет завтра грузить уголь, должны собраться на баке после поднятия коек. В продолжение всего ужина царило крайнее возбуждение, слышались ропот и проклятия», – рассказывал Марти со слов непосредственных очевидцев восстания.
Матросы хором грянули «Интернационал». Услышав пение, его подхватили на стоявшем рядом линкоре «Жан Бар». Рядовой состав обоих кораблей установил связь и договорился действовать скоординированно. Люди завладели оружием и выпустили своих товарищей, сидевших в карцерах за различные дисциплинарные проступки. Офицеры, испугавшиеся, что их отправят на корм рыбам, отсиживались в своих каютах. Некоторые из них всё же отважились поинтересоваться у матросов, чего те хотят? В ответ матросы изложили список требований, касающихся улучшения жизни на кораблях и добавили: «И кроме того, мы не хотим бороться с нашими русскими братьями, такими же рабочими, как и мы». Офицеры пытались деморализовать восставших, выкатив на палубу бочки с вином. Восставшие выставили у этих бочек своих часовых, и никто к этому вину не прикоснулся.
Усмирять бунт в зародыше самолично прибыл командующий эскадрой вице-адмирал Жан-Франсуа-Шарль Амет. «Восставшие бросились ему навстречу на корму корабля. Матросы и адмирал стояли лицом к лицу у правого борта около башенки номер пять. Адмирала сопровождали командир и его помощники. Адмирал Амет начал свою речь с попытки запугать матросов: "В экипаже – двести плохих французов!" Его сейчас же прервали криками: "Смерть тирану! Смерть! Уберите его!" Тогда он сразу переменил фронт, объявив о предстоящей эвакуации Севастополя. Затем по своему обыкновению начал распространяться о большевизме. Когда он заявил, что большевики – бандиты, один матрос перебил его: "Первый бандит – это вы сами! Когда у меня была чесотка, вы гноили меня в темной камере. За пустяки вы безжалостно приговаривали матросов к пяти-десяти годам принудительных работ". Поднялся шум, крики и свист», – сообщал Марти.
Расстрел демонстрации
Адмирал струхнул и сменил тон на просительный: «Дети мои, умоляю вас сохранять порядок!» В ответ раздались крики: «Смерть тирану! Бандит! Убийца! В Тулон! В Тулон!» Не имея возможности на месте покарать многочисленных бунтовщиков, адмирал спросил: «Чего же вы хотите?» Матрос Нотта вышел вперед и изложил пожелания экипажа: моряки потребовали, в частности, прекращения интервенции в России и немедленного возвращения во Францию. Также в список требований входили отпуска команде, смягчение дисциплины; улучшение пищи; исполнение отданных ранее приказов о демобилизации. «Война в России незаконна», – сказал Нотта под конец.
Адмирал пытался спорить и, покидая корабль, пригрозил Нотта: «Завтра ты раскаешься». Однако подобные угрозы никого не пугали. Мятеж, словно вспыхнувший пожар, перекинулся и на другие корабли – восстали экипажи броненосцев «Жюстис», «Мирабо», «Вольер», крейсеров «Дю Шела» и «Вальдек-Руссо». Над восставшими кораблями взвились алые знамена. Кстати, по одной из версий красный флаг на мачте «Вальдек-Руссо» поднял матрос Тон Дык Тханг, уроженец колонизированного французами Вьетнама. Впоследствии он стал преемником Хо Ши Мина на посту президента суверенного Вьетнама.
Матросы с восставших судов высадились на Графской пристани и в количестве 500 человек двинулись по Екатерининской улице с пением «Интернационала», с плакатом на французском языке: «Да здравствует мировая революция! Слава русскому пролетариату!» К демонстрации начали примыкать местные рабочие, и вскоре она разрослась до 5 тысяч человек. Адмирал Амет через лейтенанта по фамилии Пестень передал приказ матросам возвращаться на корабли. Когда этот приказ был проигнорирован, Пестень выстрелил в упор из револьвера в одного из матросов, несшего красное знамя, и ударился в бегство. Это стало сигналом – верные Амету люди открыли огонь по восставшим. Стреляли засевшие на крышах домов офицеры, морские пехотинцы с линкора «Жан Барт» и несколько взводов прибывших вместе с французами греческих солдат.
Греки заранее сели в засаду, чтобы их нельзя было заранее обнаружить, и били залпами с колена. «Сцена была ужасной. Со всех сторон падали тела среди душераздирающих криков и стонов. После первого залпа все легли на землю, а затем какой-то матрос поднял руку по направлению к стрелявшим с крыш мичманам, и те перестали стрелять. Матрос встал и пошёл к ним, выпрямившись во весь рост, осыпая их градом ругательств, – и у них не хватило духа продолжать стрельбу», – рассказывал один из очевидцев. Большинство восставших матросов пустились в бегство – греки стреляли им в спины, а потом начали собирать трупы и складывать их в телеги.
Французские военные власти постарались скрыть точное количество жертв, так что доподлинно оно неизвестно. Очевидцы сообщают, что было убито как минимум шесть французских матросов и человек пятнадцать прочих участников демонстрации. Однако размах волнений настолько устрашил командование, что оно поняло – рассчитывать на флот больше не приходится. 21 апреля официально объявили, что флот и армия Антанты намереваются покинуть Севастополь. 1 мая эскадра подняла якоря и покинула внутренний рейд. Весь Крым, за исключением Керченского полуострова, был занят Красной армией. Красные, впрочем, продержались тогда в Крыму совсем недолго – уже в июне полуостров захватила Белая армия и началась врангелевская эпопея. Но это уже совсем другая история…
Что касается мятежа французских военнослужащих, то окончательно он был подавлен лишь после возвращения кораблей на родину. Военный трибунал Нанта приговорил 130 человек к разным срокам заключения. Например, Андре Марти присудили 20 лет каторжных работ, однако в стране началась массовая кампания за его освобождение, и в 1923 году Марти помиловали. Ещё один из осуждённых, коммунист Шарль Тийон, дожил до 1993 года – в годы нацистской оккупации он был в числе лидеров французского Сопротивления, а после деоккупации работал министром в нескольких правительствах Четвертой Республики.
Оценивая события апреля 1919 года, британский историк-марксист Эрик Хобсбаум пишет, что именно восстание французских моряков в Севастополе привело к окончанию интервенции Антанты на юге России. А всё потому, что простые французы не вняли приказам своего начальства и отказались стрелять в русских, в которых они увидели не врагов, а таких же борцов за свободу, как они сами.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
