В наше время трудно представить себе человека, который бы захотел оспорить роль авиации на поле боя. Опыт локальных конфликтов последних десятилетий показывает, насколько эффективны действия авиации в борьбе против партизанских и повстанческих вооруженных формирований.
В Афганистане наш спецназ выработал ряд тактических приемов, которые позволяли успешно воевать против моджахедов. Одним из таких приемов были так называемые «досмотровые действия». Хотя более точное название – облет зоны ответственности. В сущности, облет – это поисковые действия разведывательной группы, которые ведутся путем патрулирования на вертолетах района ответственности подразделения специального назначения с целью воспрепятствования свободному перемещению боевиков и их транспортных средств. Как правило, такие действия осуществлялись в светлое время суток, поскольку вертолеты не были оснащены специальной аппаратурой, а экипажи не обучены садиться ночью на неподготовленную площадку. Кроме того, в темное время суток действовал комендантский час, и боевые вертолеты, вылетавшие на свободную охоту, обнаружив любое транспортное средство, могли уничтожить его и без досмотра.
Для совершения облетов приказом по части назначалась одна из групп спецназа. Численность ее колебалась от 12 до 18 человек. Вооружение и оснащение – согласно штату: автоматы, пулеметы и приборы наблюдения. Боеприпасов брали столько, чтобы хватило на непродолжительный бой. Для связи внутри группы и с вертолетами спецназовцы имели радиостанции УКВ, а также сигнальные средства, позволяющие обозначить себя и дать целеуказания «вертушкам». Однако опыт показал, что боеприпасов порой нужно не меньше, чем при ведении засадных действий, да и радиостанция, обеспечивающая устойчивую связь с Центром, отнюдь не лишняя.
Облет группа совершала не реже двух раз в сутки. Время выбирали произвольное, но предпочтение отдавали утренним и вечерним часам, когда возможность обнаружить противника была наибольшей.
Маршрут облета командиру группы определял штаб накануне предстоящих действий. Уяснив его, командир уточнял у начальника разведки сведения о противнике в районе патрулирования. Наметив опасные участки, где встреча с противником наиболее вероятна, он намечал высотный режим полета. После этого ставил задачу подчиненным: в какое время группа должна быть готова для посадки в вертолеты, кто летит в ведущей, а кто – в ведомой машине, порядок покидания «вертушек», рабочие и запасные частоты, позывные и сигналы, а также старшего ведомого борта. Сам командир занимал место в пилотской кабине ведущего вертолета. С его командиром он согласовывал маршрут полета и его высотный режим, указывал районы наиболее вероятной встречи с противником и его зоны ПВО, уточнял рабочие частоты и позывные, сигналы опознавания и целеуказания.
Совершая облет, вертолеты обычно имели следующий боевой порядок. Впереди шла пара Ми-8 с досмотровой группой на борту, а сзади и чуть правее – пара или звено вертолетов огневой поддержки Ми-24. Обнаружив подозрительное транспортное средство, командир группы через командира экипажа вертолета давал команду «двадцатьчетверкам» зайти на цель и дать предупредительную очередь. Как правило, после этого обстановка прояснялась. Машина с «духами» ускоряла ход, едва услышав или завидев «вертушки», а сами боевики открывали огонь. В этом случае Ми-24 начинали работать на поражение противника. В зависимости от обстановки командир группы принимал решение садиться одним или двумя бортами для досмотра транспорта. Пока Ми-24 продолжали «обрабатывать» моджахедов, «восьмерки» совершали посадку не ближе 300-400 метров от объекта, чтобы не угодить под огонь противника.
Первыми покидали борт два пулеметчика, которые разбегались вправо-влево метров на тридцать. Выбрав позицию на флангах, они прикрывали вертолет и выход группы. Затем высаживались остальные разведчики, стремительно разбегались, организуя цепь метров 150 по фронту, и залегали по двое.
Если противник не оказывал сопротивление, то пулеметчики занимали позицию, позволяющую им одновременно охранять подступы к вертолету и прикрывать действия досмотровой группы. С ними находился радист, который поддерживал связь с командиром группы, а при необходимости мог связаться с Центром. Группа поднималась и цепью двигалась к объекту, приближаясь к нему на 70-100 метров. Здесь разведчики залегали, сохраняя боевой порядок, а подгруппа досмотра с командиром группы во главе под их прикрытием приближалась к машине.
Если «духи» оказывали сопротивление, командир группы наводил на них Ми-24. Командир постоянно поддерживал связь как со своим бортом, так и с командиром звена «двадцатьчетверок», управляя их огнем. Для связи использовались милицейские радиостанции «Ромашка» или Р-392.
Выполнив задачу и уничтожив транспортное средство противника, группа последовательно возвращалась к вертолету. Сначала отходили разведчики группы захвата, затем подгруппа прикрытия, и последними поднимались на борт радист, пулеметчики и командир…
От умения четко организовать взаимодействие с авиацией во многом зависела жизнь всей группы, поскольку часто «вертушки» были ее единственной огневой поддержкой в районе действий. Думаю, будет не лишним привести простейший прием наведения авиации на цель. Это может пригодиться и сегодня тем спецназовцам, кто воюет в Чечне.
В Афгане группа спецназовцев, проведя успешную засаду на караван мятежников, часто сталкивалась с сильным противодействием охраны либо групп, обеспечивавших проводку каравана. Нередко под покровом темноты и прикрытием огня противник пытался отбить караван. Тогда разведчики занимали круговую оборону, а для отражения нападения превосходящего по численности противника вызывали вертолеты огневой поддержки.
Получив сообщение из Центра боевого управления о том, что вертолеты взлетели, командир рассчитывал примерное подлетное время. Услышав шум двигаталей приближающихся «вертушек», он по компасу определял примерное направление на них и к полученному азимуту прибавлял 180 градусов. Связавшись по радиостанции с командиром звена, он уточнял курс полета. Когда вертолеты приближались настолько, что летчики могли наблюдать световые сигналы, бойцы зажигали пирофакелы (в светлое время суток для этого использовали дымы). Получив по радио подтверждение о том, что с воздуха его наблюдают, командир приступал к целеуказаниям. Он сообщал летчикам курс на цель и примерное удаление. Для обозначения направления на противника использовали трассирующие боеприпасы. Чтобы уменьшить вероятность обнаружения, стреляли не очередями, а одиночными выстрелами с интервалом 2-3 секунды, затем меняли позицию. Дальнейшее целеуказание велось относительно разрывов и курса вертолетов. К примеру: «Воздух, я – Земля. Отработал левее сто с перелетом пятьсот». 100 и 500 – это расстояние в метрах.
Если противодействие моджахедов было слишком ожесточенным, командир группы просил командира звена заблаговременно вызвать следующую пару и производить смену над позициями спецназовцев. Прикрытие с воздуха должно быть непрерывным…
Так же тесно спецназовцы взаимодействовали с авиацией при заброске групп в заданный район и при эвакуации их после выполнения задания. Здесь тоже были свои нюансы, которые полезно знать.
Перед вылетом необходимо было согласовать с вертолетчиками меры по маскировке места высадки группы. Дело в том, что «духи» быстро поняли: спецназовцы попадают в район проведения засады либо на «вертушках», либо на броне. Поэтому как только где-то совершал посадку вертолет, туда сразу направлялись «духовские» разведчики. И чтобы избежать обнаружения, место высадки группы маскировали, совершая ложные посадки.
Офицер, ответственный за десантирование, перед вылетом указывал летчикам маршрут полета, его высотный режим, сведения о противнике в данном районе, количество и места ложных посадок. Особенно важно, чтобы посадка вертолетов для реального десантирования группы была произведена с первого захода на площадку. При этом Ми-24 должны были следовать далее по маршруту, создавая иллюзию непрерывности движения строя «вертушек», а не становиться «в круг» над местом высадки, как это нередко бывало раньше.
Группы старались высаживаться в сухих руслах рек, ущельях и других местах, обеспечивавших скрытность десантирования. Разведчики покидали «вертушки» за считанные секунды и, выставив наблюдателей, залегали до наступления темноты. «Восьмерки» после высадки десанта пристраивались за Ми-24 и совершали затем еще несколько ложных посадок. Летчикам категорически запрещалось после десантирования группы сразу набирать высоту, дабы этим не демаскировать спецназовцев.
Не менее важным этапом в действиях группы была эвакуация после выполнения задания. Выбирая место засады, командир группы сразу подбирал и площадку для приземления вертолетов. Делал он это с учетом того, что эвакуация может происходить под огнем противника, а значит, площадка должна быть прикрыта от прямого огневого воздействия боевиков.
Многие полагают, что вертолет способен сесть и взлететь где угодно. Это далеко не так. «Вертушки» могут взлетать по-вертолетному и по-самолетному. Во втором случае борт способен поднять большее количество груза, но в обоих случаях все равно нужна площадка, на размеры которой влияют различные факторы: высота над уровнем моря, температура воздуха, скорость и направление ветра у земли. К примеру, минимальные размеры площадки для посадки и взлета по-вертолетному в зоне влияния земли при отсутствии препятствий на подходе должны составлять 50×50 метров.
При посадке вертолетов командир сначала наводит их на свое месторасположение, после чего обозначает площадку сигнальными средствами любым из способов: «треугольник», «линия», «конверт», «заячий след» и т.д. Выбирая площадку, следует помнить, что вертолет всегда садится против ветра.
И напоследок – об очень важном, но спорном моменте: кто же главный при выполнении совместных действий авиации и наземных сил. На мой взгляд, все зависит от того, кто в данный момент выполняет основную задачу. Должность и воинское звание в этой ситуации роли не играют. Глупо, если командир вертолетного звена в звании «капитан» станет указывать лейтенанту, командиру группы спецназа, какую машину подвергать досмотру, а какую – нет. Равно как было бы глупостью командиру десантного полка вмешиваться в управление вертолетом. В любом случае нужно искать разумный компромисс. И если он не будет найден, то и задача останется невыполненной, и жизнь многих людей окажется в опасности.
