Во избежание лишних потерь
К середине июня 1995 года подразделения 100-й дивизии оперативного назначения внутренних войск нанесли сильный удар по юго-западной группировке чеченских войск. Правый фланг дивизии вышел и закрепился на рубеже Ассиновская, Ачхой-Мартан. вплотную приблизившись к горному массиву, в лесах которого располагались лагеря боевиков. Из показаний пленных было известно, что в ущельях имеются склады с оружием и боеприпасами. Данные воздушной разведки совпадали с информацией, полученной от пленных. Перед входом в горы – село Бамут, неизбежность боя за который понимали обе стороны.
Из агентурных источников стало известно, что в Бамуте действует отряд чеченского спецназа из наемников-иорданцев общей численностью около пятидесяти человек. Кроме того, в селе дислоцировался полк самообороны, а рядом, в поселке Аршты, находился отряд наемников из бывших республик СССР. По окраинам Бамута оборудованы окопы и минные поля.
Тем не менее, для проведения войсковой операции в данном районе сведений оказалось недостаточно. Поэтому было решено провести доразведку района силами одной из групп специального назначения 7-го отряда СпН и разведгруппы 47-го полка оперативного назначения. 12 июня 1995 года генерал-майор Лубинец вызвал к себе командиров этих подразделений и поставил задачу на проведение засады в районе Бамута в целях захвата документов, а по возможности и пленного.
Командиры отдали подчиненным распоряжение готовиться к ведению поисково-засадных действий. Ни район предстоящей операции, ни время проведения личному составу не сообщили. Пока бойцы получали оружие, боеприпасы, сухие пайки, готовили и проверяли средства связи и приборы наблюдения, командиры групп совещались. Наиболее подходящим местом для засады представлялся район одной из ферм, находящейся в поле зрения наблюдательного поста 21-й погранзаставы. Выбор пал на этот участок не случайно. Во-первых, здесь, по данным пограничников, была отмечена повышенная активность боевиков: постоянно прибывали и убывали группы вооруженных людей, а во-вторых, именно сюда под охраной бронетранспортера БТР-60ПБ зачастила белая «Нива» начальника сил самообороны юго-западного направления бамутской группировки.
Подготовка
Для уточнения обстановки вокруг фермы организовали наблюдение. Предстояло установить, в каких целях используют боевики ферму, время наибольшей активности на ней и на прилегающих дорогах, выявить скрытые пути подхода к ферме и определить наиболее удобное место для засады, чтобы взять «языка». Планировалось, если результаты допроса пленного окажутся неудовлетворительными, определить тайные пути подхода боевиков из Бамута и организовать повторную засаду на них.
Уже вечером командир группы спецназа 7 ОСН доложил решение генерал-майору Лубинцу и попросил его дать артиллеристам указание поддержать действия групп огнем. План был интересен еще и тем, что спецназовцы намеревались оставить после себя следы, указывающие на боевиков из других чеченских отрядов. Так делалась попытка возбудить у полевых командиров взаимные подозрения и недоверие друг к другу, расколоть их на противоборствующие стороны или хотя бы поколебать единство.
Руководитель операции генерал-майор Лубинец в целях сохранения плана в тайне приказал группам связь осуществлять только с ним. Он же руководил всеми силами, задействованными в операции. До ее начала начальник артиллерии получил задачу по прикрытию групп в процессе их работы и отхода в расположение своих войск.
12-го июня около двадцати двух часов командир группы спецназа 7 ОСН отправился на 21-ю погранзаставу за результатами наблюдения за фермой в последние часы. Пограничники подтвердили, что белая «Нива» в сопровождении «Урала» армейского образца вновь появилась в районе фермы. Договорившись с командиром заставы о плане действий, командир группы уехал. Утром разведчики прибыли в расположение заставы, выставили охранение и приступили к тренировкам по захвату «языка» и отходу с места засады. Часть разведчиков, переодетых в форму пограничников, наблюдали за фермой.
Тренировки и наблюдение продолжались до 16 июня. Обобщив и проанализировав полученную за это время информацию, командиры групп пришли к выводу, что ферма служит перевалочной базой или базой отдыха. Так как основная масса боевиков двигалась из Ингушетии, можно было предположить, что противник стягивает в Бамут силы. Ферма на данном маршруте играла ключевую роль и была настолько важна, что ее периодически проверял лично начальник сил самообороны юго-западного направления бамутской группировки.
Наконец, 16 июня Лубинец вызвал к себе командиров групп и уточнил задачу на взятие «языка» в указанном районе. Выход групп в район проведения засады запланировали на 22.00.
На одни сутки
Началась подгонка снаряжения и обуви. Армейские кепи сменили на косынки, а ботинки на кроссовки. Одеты разведчики были в горное обмундирование и бронежилеты БЖСН. Каждый получил одну сутодачу сухого пайка. Фляги заполнили водой из расчета на сутки. Имелся запас таблеток для обеззараживания воды. Проверили средства связи и приборы ночного видения.
Подготовка к выходу шла к концу, когда около 20.00 с наблюдательного поста доложили, что группа боевиков численностью до двадцати человек покинула ферму и в настоящее время там никого нет. После короткого совещания командиры решили перенести засаду в район перекрестка, о чем доложили руководителю операции.
Боевой порядок строили следующим образом. Группа захвата «языка» – шестнадцать человек, две группы обеспечения – по десять человек, третья группа обеспечения –одиннадцать. Первая группа обеспечения перекрывала подходы к месту засады со стороны населенного пункта Чемулги. Вторая группа делала то же со стороны станицы Нестеровской. Третья, имевшая в своем составе три расчета АГС-17, занимала позиции недалеко от фермы в готовности поддержать огнем действия группы захвата.
Взятие «языка» возлагалось на группу захвата, однако планом предусматривалось, что каждая из групп обеспечения в зависимости от обстановки должна быть готова к захвату пленного при появлении одиночных машин или небольших групп противника.
Время выхода в район проведения засады перенесли на 1.00 17 июня. В назначенное время отряд на пяти бронетранспортерах выдвинулся в расположение 21-й погранзаставы. Одновременно руководитель операции генерал-майор Лубинец уточнил задачу начальнику артиллерии, установил связь с другими подразделениями, привлекаемыми к обеспечению действий разведчиков, и с этого момента лично держал под контролем весь ход операции.
В районе операции
По опыту Нагорного Карабаха и Северной Осетии, при внезапном столкновении с противником разведчикам порой не хватало секунды для открытия огня. Поэтому командиры приняли решение зарядить оружие сразу по прибытии в район, контролируемый противником. Наемники из республик СНГ и Иордании обладали богатым боевым опытом, и характерный звук заряжания оружия привлек бы внимание опытного воина и мог спровоцировать упреждающий огонь. Чтобы избежать этого, всем было приказано дослать патрон в патронник и поставить оружие на предохранитель. К 1.15 начали выдвижение в район, где планировалась засада. Личный состав имел опыт бесшумного передвижения в лесу, по пересеченной местности. Разведчики хорошо ориентировались в условиях ограниченной видимости. Группы постоянно в ходе марша к месту засады вели разведку. Их безопасность обеспечивали дозоры.
Взаимное удаление групп составляло около пятисот метров, что позволяло оказать огневую поддержку попавшей в засаду либо внезапно столкнувшейся с противником группе, которая под прикрытием могла бы совершить маневр и уйти из-под удара.
К 4.00 группы обеспечения вышли на запланированные позиции и взяли под контроль возможные направления движения боевиков. Труднее пришлось группе захвата, бойцы которой двигались вдоль дороги по крутому склону, однако и они к 7.00 достигли перекрестка, где должны были организовать засаду.
Чтобы контролировать весь перекресток, командир группы 7 ОСН организовал засаду следующим образом.
Боевой порядок группы состоял из двух огневых подгрупп по пять человек в каждой. Они взяли под контроль по участку пересекающихся дорог. На удалении ста метров от огневых подгрупп в сторону вероятного появления противника были выдвинуты парные наблюдательные посты, которые при необходимости должны были обеспечивать беспрепятственную работу огневых подгрупп. В тылу группы находились радист и врач. На вооружении группы имелись одна СВДУ, одна ОЦ-03 с прицелом и ПБС, один ПК, одна РПГ-26, одиннадцать АКМ, из которых два были снабжены ПБС-1.
Группа имела несколько мин со взрывателями МУВ натяжного действия. Связь осуществлялась по радиостанции Р-159. Последующие события показали, что такого вооружения оказалось недостаточно для успешного и надежного выполнения боевой задачи. В условиях ограниченной видимости явно не хватало ночных прицелов. Поскольку район действия группы буквально кишел боевиками, целесообразнее было бы проводить бесшумную засаду. Поэтому трех приборов бесшумной и беспламенной стрельбы на 16 человек было, конечно, мало.
Не по плану
Разведчики заняли позиции. Началось томительное ожидание. Оно затягивалось, но разведчики верили, что «улов» будет. Их надежды оправдались. В 17.55 наблюдательный пост на дороге в станицу Нестеровская подал условленный сигнал: приближается автомобиль. Через некоторое время на дороге появился УАЗ-469 синего цвета, в котором находились вооруженные люди в камуфляже типа «Склон».
Сомнений в том, боевики ли это, не было, и командир отдал приказ «Огонь». Как только машина приблизилась к позициям огневой подгруппы №2, разведчик, вооруженный автоматом ПБС-1, первым же выстрелом ранил водителя, который стал терять управление автомобилем. Огневая подгруппа №1 также открыла огонь из АКМ с ПБС-1 и ОЦ-03 с ПБС. Боевики поняли, что попали в засаду, и начали выпрыгивать из идущей на большой скорости машины, но спецназовцы быстро перестреляли их. Выпрыгнул и раненый водитель. Он попытался бежать, но получил еще одну пулю в ногу и упал на обочину. Один из разведчиков крикнул ему: «Лежи, будешь жить!» Раненый подчинился. Автомобиль тем временем продолжал движение, по нему открыл огонь пулеметчик. Очередь прошила топливные баки, машина на полном ходу врезалась в дерево и загорелась. Посчитав, что это как-то отвлечет внимание разведчиков, водитель перевернулся на бок и попытался что-то достать из-за пазухи. Эта попытка непослушания стоила ему жизни, а командованию 100-й ДОН – «языка».
Боевики были уничтожены примерно за 2 минуты. Разведчики огневой подгруппы №2 приступили к досмотру автомобиля и тел убитых боевиков. В машине было обнаружено несколько автоматов, мины к 82-мм миномету, РПГ. Досмотр пришлось прекратить, так как наблюдатели сообщили о белой «Ниве», приближавшейся к месту засады, которая, однако, резко остановилась, не доезжая до позиций наблюдателей. Видимо, люди, сидевшие в машине, услышали пулеметную очередь. Разведчикам-наблюдателям пришлось принимать решение. Чтобы не дать противнику оценить обстановку и отойти, спецназовцы на наблюдательном посту открыли огонь по белой «Ниве» и первыми же выстрелами ранили боевика рядом с водителем. Водитель стал вытаскивать раненого из машины. Остальные боевики, прячась за машиной, открыли ответный огонь по наблюдательному посту, прикрывая товарищей.
По команде в бой вступили остальные разведчики. В результате боевики были уничтожены, а от попадания гранаты РПГ-26 «Нива» загорелась. Почти сразу же со стороны станицы Нестеровской послышалась длинная очередь из КПВТ. Командир понял, что, судя по всему, УАЗ был головным дозором, далее в «Ниве» следовал кто-то из командиров, и на подходе следующий сзади БТР охранения. В этой ситуации неразумно было связывать себя боем с основными силами врага, и поэтому командир решил отойти.
Чтобы посеять раздор между группами, входящими в состав бамутской группировки, на месте засады разведчики оставили письмо, адресованное одному из ее боевиков, а на позициях, откуда велся огонь, – обрывки чеченских газет, пустые пачки от дорогих импортных сигарет и косынку зеленого цвета. На засаду, досмотр и уничтожение второй машины и создание следов ушло не более десяти минут. В 18.05 группа стала отходить на пункт сбора. В это время в горящем уазике стали рваться 82-мм мины.
Преследование
К 18.15 группа собралась на пункте сбора. На месте короткого привала опять были оставлены компрометирующие следы. Саперы заминировали тропу, и группа, построившись походным порядком, начала выдвижение к реке Асса.
Спустя десять–пятнадцать минут разведчики услышали, как сработали мины. Из этого можно было заключить, что боевики взяли верный след и разрыв между ними и группой спецназа небольшой. Выйдя к реке, разведчики увидели, как духи развернулись в цепь и прочесывают лесной массив.
Необходимо было оторваться от преследователей, и командир решил резко изменить направление отхода. Группа свернула и пошла на восток вдоль реки. Боевики, видимо, имели некоторые представления о контрпартизанских действиях и таких маневрах, как «молот и наковальня», и поэтому одновременно с прочесыванием попытались перекрыть вероятное направление отхода разведчиков на север. В сложившейся ситуации командир решил воспользоваться помощью групп обеспечения. Он по радио попросил их провести отвлекающие действия. Получив сигнал о помощи, командир группы обеспечения №2, в которую входили три автоматических гранатомета АГС-17, дал команду открыть огонь по ферме и другим местам возможного скопления боевиков. Этим они отвлекли дудаевцев от преследования. Воспользовавшись замешательством, возникшим в рядах чеченцев, группа захвата, используя складки местности, запутала следы и оторвалась от преследования. К 23.30 семнадцатого июня группа без потерь вышла в расположение 100 ДОН.
Выполнив задачу, группы обеспечения также отошли: сначала группа, прикрывавшая действия группы захвата со стороны станины Нестеровской, спустя час – группа, вооруженная АГС, и еще через полчаса – прикрывавшая подходы со стороны Чемулги.
Что в итоге?
На первый взгляд операцию можно признать успешной. Спецназовцы уничтожили десяток чеченских боевиков, в том числе и начальника сил самообороны юго-западной бамутской группировки, сожгли два автомобиля противника, захватили несколько стволов и документы, представлявшие ценность, и, что самое главное, вернулись без потерь. Но следует вспомнить, зачем, собственно говоря, ходили аж 51 человек, с какой целью так тщательно вели доразведку района предстоящих действий и кто осуществлял общее руководство операцией. Даже человеку, не очень сведущему в проведении специальных операции, покажется странным, что в операции с таким скромным итогом были задействованы столь значительные силы, да и для генерал-майора уровень решаемой задачи «не тянет». Не умаляя личного мужества бойцов, давайте все-таки спокойно разберемся, что же было сделано неверно и что можно было предпринять, чтобы выполнить поставленную задачу полностью.
Начнем с того, что для поставленной задачи группа была недостаточно оснащена как средствами связи и приборами (прицелами) ночного видения, так и бесшумным оружием. Не вина исполнителей в том, что у них по штату не оказалось в наличии всего перечисленного, но вина командиров групп, что не потребовали у руководителя операции всего необходимого. Сам же он виноват, что не обеспечил спецназовцев требуемым. Недостаточность оснащения и вооружения изначально ставила под угрозу осуществимость засадных действии.
Трудно понять, почему за «языком» отправили без малого роту. После драки кулаками не машут, однако попробуем представить себя на месте командира группы. Так как место проведения засады спецназовцам было известно, а охотились они в идеальном варианте все-таки на того, кого и убили, походный порядок объекта был примерно известен: головной дозор – на УАЗ-469, цель – на «Ниве», охранение – на БТР в хвосте. Разрыв при движении между машинами обычно составляет 100–200 м, и эту цифру можно было уточнить в ходе наблюдения, а также в результате опроса пограничников, которые неоднократно наблюдали объект. Построение боевого порядка для достижения требуемого эффекта должно было быть следующим: три огневые подгруппы, расположенные друг от друга на расстоянии, приблизительно равном дистанции между транспортными средствами, плюс три подгруппы обеспечения, на начальном этапе являющиеся НП, удаленные от огневых подгрупп на расстояние, позволяющее своевременно обнаружить объект и известить о его приближении командира, место которого – в составе одной из огневых подгрупп по его усмотрению. Три огневые и три подгруппы обеспечения нужны были бы для того, чтобы полностью контролировать Т-образный перекресток. Расположение подгрупп указано на схеме 3. Состав – по 3–4 человека в подгруппах обеспечения и по 4–5 человек в огневых подгруппах, хотя в конечном счете это решать командиру.
При предложенном построении засады динамика событий должна развиваться так. С какой бы стороны колонна ни подходила к перекрестку, наблюдатели – подгруппа обеспечения – докладывают об этом по радио командиру установленным тональным сигналом, либо закодированной фразой и пропускают колонну, не вступая в бой. Первая огневая подгруппа по ходу движения пропускает головную машину, которая так или иначе все равно оказывается в ловушке, и открывает огонь из бесшумного оружия по второй машине, стараясь поразить водителя и сидящих сзади охранников, но не причинять вреда сидящему впереди боевику, так как смесь восточного и советского менталитета заставляет обычно именно начальника садиться рядом с водителем. Поскольку огневой налет производится исключительно из бесшумного оружия, головная машина достигает второй огневой подгруппы, которая также открывает огонь из бесшумного оружия, также захватывая на всякий случай «языка» (его можно использовать впоследствии на допросе в ППД, применяя прием, когда одного из двух пленных, если они сразу не заговорят, убивают на глазах у другого, причем ликвидируют более сильного в морально-волевом плане. Оставшийся, как правило, немедленно становится более разговорчивым).
Задача подгрупп обеспечения на данном этапе заключается в том, чтобы обеспечить беспрепятственную работу огневых подгрупп. Поэтому следующий в замыкании БТР должен быть уничтожен одним-двумя выстрелами из РПГ-26 подгруппой обеспечения. Подгруппы обеспечения должны своим огнем воспрепятствовать подходу резервов противника с любого направления, поэтому именно они должны иметь на вооружении пулеметы и РПГ-26, а не огневая подгруппа.
Предложенный вариант засады – это ловушка, из которой у объекта нет выхода, откуда бы он ни двигался. После выполнения задачи огневые подгруппы отходят на основной пункт сбора. Подгруппы обеспечения, прикрыв их отход, также отходят на ОПС. Если же появляется противник, они сковывают его огнем и после получения сигнала командира группы начинают отход в направлении, противоположном ОПС, чтобы увлечь противника за собой, а затем, запутав его, оторваться от преследования и выйти на заранее оговоренный запасной пункт сбора, где их должна ждать вся группа. Подгруппы обеспечения, не вступившие в бой с противником, отходят на ОПС после сигнала командира группы за огневыми подгруппами.
Что же сделали спецназовцы 7-го ОСН? Во-первых, они, пусть ошибочно, вместо «Нивы», но на начальном этапе успешно и бесшумно обстреляли дозорную машину. Однако, видимо, вследствие того, что командир группы не определил подчиненным порядок открытия огня, пулеметчик зачем-то обстрелял машину, которая, как видно на схеме 2, и так врезалась бы в дерево: водитель ее уже покинул. Не было бы этой очереди – «Нива» продолжала бы движение и попала бы в сектор обстрела огневых подгрупп, владевших бесшумным оружием, и задача была бы, возможно, выполнена. Этого не случилось, и наблюдателям пришлось вступить в бой с боевиками из «Нивы». Непонятно зачем, но, видимо, по той же причине, что и из пулемета, по машине шарахнули из РПГ-26 (который почему-то упорно называют «Мухой», хотя «Муха» – это РПГ-18). Далее всей группе оставалось только уносить ноги, и хорошо, что удача в этот раз была на их стороне, так как подгруппы обеспечения не могли никакими эффективными действиями, кроме обстрела фермы, направленными на отвлечение боевиков от преследования, оказать помощь своим (схема 1). Так как о прикрытии огнем действий группы с артиллерией договаривались заранее, наверное, это могли бы сделать и артиллеристы 100 ДОН. Во всяком случае, для того чтобы накрыть ферму, им не пришлось бы лезть в чеченский тыл.
Как видно из этого анализа, задачу можно и должно было выполнить меньшими силами, если бы командир разведгруппы:
• имел в группе больше единиц бесшумного оружия;
• имел достаточное количество средств связи – по одной радиостанции в каждой подгруппе и использовал их для управления, а также пользовался бы кодированными сигналами управления;
• иначе построил боевой порядок засады;
• организовал систему огня, обеспечивающую скрытность действий и выполнение задачи.
Если бы подгруппа обеспечения даже при подходе БТР к ее позициям огнем РПГ-26 уничтожила его, используя фактор внезапности, оставшиеся в живых боевики были бы на какой-то срок деморализованы, что позволило бы подгруппе обеспечения отойти, минируя свои следы.
