К выполнению задачи, поставленной начальником Генерального штаба, привлекли четыре подразделения инженерных войск.
16 июня самолеты военно-транспортной авиации доставили исб на аэродром г.Гудаута. На следующий день батальон за 4,5 ч совершил 140-километровый марш Гудаута — Новый Афон — Сухуми — Очамчира — Гали и сосредоточился в Гали. Средняя скорость движения по горным дорогам составила 31 км/ч.
18 июня иср СКВО перебазировали железнодорожным транспортом из Владикавказа в Очамчира, после чего она совершила ночной марш протяженностью 30 км за 1,5 ч до Гали. В тот же день с помощью военно-транспортной авиации прибыла иср ЛВО, которая совершила марш по тому же маршруту, что и исб. В последующем роту перебросили в южную зону конфликта, в район Ингур ГЭС — Рухи, разместив в районе ипподрома.
В период с 18 по 27 июня подразделения обследовали на наличие взрывоопасных предметов 72 га местности и 1190 км дорог, провели сплошное разминирование территории шести постов миротворческих сил в северной зоне, обнаружив и уничтожив 442 взрывоопасных предмета, а также оборудовали в фортификационном отношении четыре района сосредоточения пдб и мсб, 27 постов и КПП. При этом общий объем вынутого грунта составил 9,4 тыс.куб.м.
Завершение начального этапа инженерного обеспечения ввода и размещения миротворческих сил в зоне грузино-абхазского конфликта позволило сформулировать первые выводы. Во-первых, недостаточная штатная численность инженерных войск мирного времени и их низкая укомплектованность личным составом не позволили в короткие сроки перебросить требуемое количество подразделений, готовых к выполнению боевых задач. Во-вторых, на боевую деятельность подразделений отрицательно влияла неурегулированность политических вопросов и отсутствие взаимодействия между грузинской и абхазской сторонами. Кроме того, наличие на территории Абхазии диверсионных групп заставило принять дополнительные меры безопасности (охрана, сопровождение колонн, многократная разведка маршрутов и пр.). В-третьих, преобладание в зоне конфликта грунтов IV категории, скальных пород, галечниковых россыпей с включениями железосодержащих пород затрудняло работу миноискателей и вынуждало часть фортсооружений возводить полунасыпного и насыпного типа. Влажный, жаркий климат вызывал у личного состава быструю физическую утомляемость и отрицательно сказывался на работе собак минно-розыскной службы (МРС). В-четвертых, ввод инженерных войск первыми в зону конфликта (миротворческие батальоны подошли на 5—7 дней позже) чрезвычайно осложнил их работу — они вынуждены были сами охранять районы своей дислокации и выполнения работ, на что отвлекалось до 20 процентов личного состава. Отсутствие развернутой системы связи, технического и тылового обеспечения также заставило решать эти задачи самостоятельно. Местная администрация из-за полной разрухи своего хозяйства не смогла оказать действенной помощи в обустройстве подразделений и организации их питания.
Эти и другие трудности наложили отпечаток на организацию и выполнение поставленных задач. Например, инженерная разведка. Для ее ведения привлекали личный состав всех указанных подразделений, а также расчеты МРС. При этом использовали переносные миноискатели ИМП, ИМП-2, ММП, искатель ферромагнитных тел ОГФ-Л, боевую машину разминирования БМР-2, а также щупы, кошки и другое снаряжение. Недостаточные навыки личного состава в работе с миноискателями, отсутствие слаженности в действиях групп разведки и разминирования, а также утрата поисковых качеств собак МРС иср ЛВО потребовали проведения дополнительных операций (продолжительность каждой 8—9 ч) на местности.
Все саперы-разведчики в течение 2— 3 ч освоили миноискатель ИМП-2. Для закрепления знаний тренировки проводили на участках местности с содержанием помех в виде гильз, осколков боеприпасов и различных металлических предметов. Наиболее подготовленные саперы после двухнедельной тренировки начинали селектировать сигналы от мин на фоне сигналов помех, используя пространственные и амплитудные информативные признаки сигналов. Лишний раз подтвердилось то, что для работы с миноискателями необходимо отбирать саперов с устойчивой психикой, концентрированным вниманием и достаточной физической подготовкой.
Практические занятия личного состава с миноискателями ММП, ИМП и искателем ОГФ-Л проводили в соответствии с инструкциями по эксплуатации, а саперы-разведчики получили базовые навыки в их применении. Правда, усовершенствовать эти навыки не удалось из-за отсутствия времени и учебных площадок, оборудованных эталонными объектами поиска. При обучении саперов-разведчиков работе с указанными средствами основное внимание уделяли поиску мин с металлическими корпусами, невзорвавшихся боеприпасов (авиабомб, артиллерийских снарядов), а также стрелкового оружия и самодельных фугасов. Отказов миноискателей ММП и искателей ОГФ-Л не зафиксировано.
Двухнедельные тренировки с собаками МРС иср ЛВО показали, что вожатые, подготовленные в 4-й Центральной школе служебного собаководства, владеют достаточными методическими навыками и при интенсивной ежедневной работе в течение 6—8 ч способны самостоятельно восстановить поисковые качества собак.
В целом практические занятия на местности позволили устранить недостатки в подготовке личного состава, уточнить поисковые и эксплуатационные характеристики средств разведки, а также определить и отработать тактику действий групп разведки и разминирования.
Основные группы разведки и разминирования состояли из командира (командир взвода или специалист оперативной группы НИВ МО), трех-четырех саперов-разведчиков, оснащенных миноискателями ИМП-2, одного сапера-разведчика с искателем ОГФ-Л, одного расчета МРС, санинструктора, радиста (стрелок-радист), водителя автомашины (БТР). Кроме того, группу оснащали комплектом КР-Е, ВВ и СВ.
Группы такого состава от исб и иср СКВО проводили разведку в районах Ингур ГЭС, Чибурхинджи, Тагилони, Набакеви и Приморское. Для разведки дорог в районах повышенной минной опасности создали подвижные группы разведки и разминирования в составе ДИМ-М, БМР-2, исо на БТР, расчета МРС и подразделений охраны.
Разведку мест развертывания контрольных постов, КПП, зданий и сооружений в районах расположения миротворческих сил проводили в основном с использованием миноискателей ИМП-2, расчетов МРС, комплектов КР-Е. Так, разведкой места развертывания контрольного поста № 8 в Чибурхинджи занимались два сапера-разведчика с миноискателями ИМП-2, один расчет МРС, сапер-разведчик с щупом и кошкой, расчет ДИМ-М. Средний темп поиска для ИМП-2 составил 250-350, а для расчета МРС — 600—750 кв.м/ч. Поиск мин с применением подготовленной собаки МРС проводили при температуре около +35°С, время работы составляло около 20—30 мин, после чего для восстановления работоспособности ей требовалось 30—40 мин отдыха в тени.
Значительных отклонений от штатных ситуаций при поиске мин не было, средства разведки МВЗ подтвердили свои технические характеристики. В числе лучших отмечены миноискатели ИМП-2 и расчеты МРС.
Теперь — о разминировании дорог, вертолетных площадок и участков местности, проделывании проходов в минных полях и их снятии.
Анализ разведданных, опрос саперов вооруженных формирований Абхазии, а также непосредственный осмотр минных полей и групп мин показал, что в основном для минирования местности и объектов обе стороны использовали стандартные противотанковые ТМ-57 и ТМ-62М, противопехотные ПМН, ПМН-2 и ОЗМ-72, а также самодельные взрывные устройства. При этом не менее 30 процентов противотанковых мин установлены на неизвлекаемость, с использованием в качестве элементов неизвлекаемости ручных гранат Ф-1, РГД-5 (до двух гранат на одну противотанковую мину). Абхазские минеры иногда устанавливали фугасы в виде кислородных баллонов, заполненных промышленными ВВ (аммонал), или двух емкостей, заполненных пластитом.
Ставили противотанковые мины в основном в выбоинах твердого покрытия дорог, заполненных дождевой водой или засыпанных гравием, на обочинах, на поворотах дорог и в местах с близко прилегающими зарослями кустарника, иногда их спаривали и даже страивали.
Противопехотные фугасные мины устанавливали на расстоянии 20—30 см от противотанковой мины (до четырех ППМ на одну ПТМ), иной раз сверху на мины ТМ-57 и ТМ-62.
По противотанковым минным полям и группам мин была отмечена особенность в шаге минирования (0,9—1,1 м) при расстоянии между рядами 0,9—1,0 м (район Ингур ГЭС). Столь малое расстояние между минами ТМ-57 могло при срабатывании одной из них вызвать взрыв остальных. Однако не все минные поля и группы мин делали по таким схемам.
Оснащение группы разминирования состояло из миноискателей ИМП-2 (3—4 шт.), комплекта КР-Е, сумки минера-подрывника. При выполнении особо опасных задач в оснащение группы включался комплект защитной одежды «Дублон» (применялся при проведении разведки в районе железнодорожного моста через р.Ингури).
При сопровождении колонн впереди следовали БМР-2 и БТР-80 с группой разминирования в составе инженерно-саперного отделения, за ними на расстоянии 30—50 м — БТР-80 с группой охраны. Приближаясь к опасному участку дороги, группа разминирования спешивалась и готовила к работе миноискатели. Группа охраны наблюдала за обстановкой в готовности прикрыть огнем группу разминирования.
Подозрительные места осматривали при каждой проводке техники. С особой тщательностью дорогу проверяли на обратном пути движения колонны. Вертолетные площадки обычно устраивали на стадионах или ровных участках местности, все они обследовались на наличие взрывоопасных предметов в день прилета вертолетов.
В ходе выполнения задач интенсивно применяли машину БМР-2 с тралом «Парнас». В основном с ее помощью обеспечивали проводку отдельных машин и колонн техники, а также тралили противопехотные мины в местах, где они мешали миротворческим подразделениям. На минных полях из противопехотных мин БМР-2 работает надежно и в основном без повреждений.
Умение обращаться с минами замедленного действия, минами-ловушками и минами-сюрпризами группа разминирования проверяла с использованием миноискателей ИМП-2, комплектов КР-Е и расчета МРС.
Перед осмотром здания местность вокруг него обследовали на наличие взрывоопасных предметов в полосе около 5 м от стен. При этом особое внимание обращали на поиск проводов, подходящих к дому, а также следов земляных работ у фундамента. Закрытые двери открывали с помощью кошки из укрытия. При наличии окон в здание сначала проникали через них (стекла, как правило, были выбиты). Осмотр проводили в следующем порядке: подвал и котельная (при наличии), первый и последующий этажи, чердак, кровля. При проверке подвала и котельной внимание обращали на свежие следы вскрытия полов и стен. Все полости и емкости обследовались на отсутствие зарядов ВВ визуально и при помощи собаки МРС.
От места проникновения в здание этажи осматривали, все время передвигаясь вдоль одной стены с заходом в комнаты, встречающиеся по пути (лестничные марши проверяли отдельно). Передвижение продолжалось до возвращения в исходную точку. Такой порядок обеспечивал тщательный осмотр всех помещений на этаже.
На всех этажах осматривались деревянные полы, мебель, стены, дымоходы, электрощиты, осветительные приборы, вентиляционные каналы, санузлы. Первые проверяли на отсутствие следов вскрытия и последующей установки досок на место. Дверцы мебели и печей открывали с помощью кошки. Мебель для проверки стен за ней сдвигали с места также кошкой. Особое внимание уделяли помещениям с засыпанными мусором полами (как возможной попыткой скрыть следы установки заряда ВВ).
На каждый проверенный участок местности с расположенными на нем зданиями и сооружениями, предназначенный для занятия миротворческими силами, составляли акт приема-передачи в трех экземплярах. В нем указывали положение участка местности, его схему с размерами и ориентирами и основные правила безопасности при нахождении на заминированной местности. Командир подразделения, принимающий участок, и личный состав подразделения знакомились с его границами по схеме и на местности. После чего личный состав подразделения инструктировали по мерам безопасности, особо подчеркивая, что безопасность объекта гарантируется только при круглосуточной его охране и что необходимо постоянно контролировать территорию участка с целью обнаружения мин-ловушек и мин-сюрпризов, которые могут быть установлены в темное время суток при слабой его охране.
Действия инженерных подразделений по очистке местности от взрывоопасных предметов показали, что личный состав групп разминирования, включая офицеров, имеет недостаточные практические навыки по проверке местности, зданий и сооружений на минирование. Таким образом, в ходе боевой подготовки необходимо обратить особое внимание на обучение личного состава приемам и правилам обращения с найденными боеприпасами, мерам безопасности при их уничтожении.
Полковник Николай ПОЛЬСКИХ,
начальник отдела боевой подготовки УНИВ МО РФ
Подготовил к печати подполковник Сергей РЕЗНИЧЕНКО
