6 июня 1944 года на побережье северной Франции обрушились тысячи тонн снарядов и бомб, а небо заполнилось белыми куполами парашютов. Только на 10 основных немецких батарей 1 136 английских бомбардировщиков сбросили 5 267 т бомб. С рассветом 1 083 американских бомбардировщика в течение получаса обрушили на объекты береговой обороны в заливе Сены 1.763 тонн бомб. Так началась самая крупная в ходе Второй Мировой войны Нормандская десантная операция.
В отношениях между СССР, Великобританией и США проблема второго фронта длительное время была камнем преткновения. Вопрос о возможности развертывания масштабных военных действий союзников СССР в Западной Европе возник еще в 1941— 1942 годах. Сталин настойчиво добивался от союзников практических шагов в открытии «второго фронта» на Западе, что могло бы ослабить натиск Гитлера на Восточном фронте. Вплоть до конца 1943 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и президент США Франклин Рузвельт так и не приняли на себя обязательств по разработке планов десантной операции в Северной Франции. Надежда на решение проблемы «второго фронта» забрезжила лишь после встречи «Большой тройки» — Сталина, Черчилля и Рузвельта на межсоюзнической конференции в Тегеране в 1943 году. К этому времени Красная Армия одержала блестящие победы в битвах под Сталинградом и Курском, и была близка к вступлению в Восточную и Центральную Европу. Это обстоятельство побудило англо-американскую коалицию к активным действиям. В ходе Тегеранской конференции Сталин сумел добиться от союзников обязательства открыть «второй фронт» в Западной Европе в течение мая 1944 года.
Операция по вторжению в Северную Францию получила кодовое наименование «Overlord» («правитель», «господин»). Главной составной частью «Overlord» стала Нормандская десантная операция вооруженных сил США и Великобритании при участии канадских, французских, чехословацких и польских войск.
Задача сводилась к следующему: после форсирования Ла-Манша постараться захватить стратегический плацдарм на французском побережье в Нормандии и закрепиться на нем. Шансы на успех в десантной операции во многом зависели от характера оборонительных сооружений немцев получивших название «Атлантический вал». Впервые название Атлантический вал прозвучало осенью 1940 года, когда в короткие сроки были сооружены четыре дальнобойные батареи на побережье Па-де-Кале. Правда, предназначались они для нарушения судоходства в проливе. Только в 1942 году, после неудачной высадки рейнджеров под Дьеппом началось строительство оборонительных сооружений, главным образом все там же, на побережье Ла-Манша.
Строительство немцами на французском побережье системы долговременных укреплений «Атлантический вал», начатое еще в 1942 году, к лету 1944-го так и не было завершено – не хватало ни средств, ни строительных материалов. План инженерных работ на побережье Па-де-Кале был выполнен на 68%, а на побережье Нормандии всего на 18%.
Более-менее был готов к обороне единственный участок, тот, который впоследствии в рамках операции «Оверлорд» обозначался как участок высадки «Омаха». Было выставлено около трех миллионов мин, однако по самым скромным подсчетам нужно было не менее шестидесяти миллионов.
Артиллерийские позиции были в основном готовы, однако орудия были установлены далеко не всюду. Арсенал «Атлантического вала» вообще состоял главным образом из трофейных пушек.
И все же два последних года строительство велось необычайно стремительными темпами. За этот период было израсходовано 13302000 кубометров фортификационного бетона на общую сумму 3,7 миллиарда рейхсмарок. Было также израсходовано 1,2 миллиона тонн металла.
Большая часть вооружения для «Атлантического вала», в том числе мины и даже колючая проволока, была снята со старой «линии Зигфрида». По приказу Роммеля было сделано все возможное, чтобы создать препятствия на пути союзных сил в виде так называемых «бельгийских ворот» – стальных железных рам высотой 3 м, а также колючей проволоки, надолбов, противотанковых рвов и ежей. В районах, считавшихся удобными для посадки планеров и приземления парашютистов, вкапывали столбы, с натянутой между ними колючей проволокой, вбивали многочисленные металлические стержни и уголки.
Вдоль берега была построена линия бетонных сооружений с круговой обороной. Доты с орудиями, обращенными к морю, и полевая артиллерия прикрывали морское побережье.
Под водой были установлены стальные и бетонные надолбы, пирамиды из рельсов, которые были способны повредить днища десантных судов и вывести из строя гусеничные транспортеры и танки. Тяжелые металлические пирамиды из рельсов, установленные на дне примерно в трехстах метрах от берега, соединялись натянутым между ними тросом, предназначенным для того, чтобы помешать десантным судам подойти к берегу. Во время прилива пирамиды находились под водой, и потому их нельзя было заметить. Суда или танки-амфибии, наскочившие на эти заграждения, становились легкой мишенью для береговой артиллерии.
На всех участках побережья, которые были признаны пригодными для морской высадки, в большом количестве устанавливались мины, обнаружить которые мешала тщательная маскировка. В часы прилива минные поля оказывались под водой на глубине 50-70 см. и потому не были видны с направляющихся к берегу высадочных средств и танков.
Параллельно берегу, в десяти-пятнадцати метрах друг от друга немцы расположили под водой установленные под углом балки с укрепленными на них противотанковыми минами T.Mi.42, T.Mi.43. 50% десантных кораблей (общие потери составили 304 единицы) погибли на береговых заграждениях, оборудованных этими минами.
У берега, под водой, было поставлено множество специальных мин, названных англичанами «Katymines» от немецкого обозначения Kustenmine Mersten Type A (К.Мi.Mersten А) – «береговые мины Мерстен тип А». (У берегов Франции между Гавром и Булонью немцы поставили тридцать рядов таких мин – от 40 до 150 мин в ряду. Только у западных берегов Франции позже было обезврежено 6128 мин). Эти контактные мины ставились на дне моря на глубине 5-10 м и предназначались для уничтожения плоскодонных десантных судов. Мина КМА представляла собой бетонный блок, который в нужном месте опускался на дно моря. Сверху к блоку прикреплялась тренога из железных прутьев толщиной 2 см, над которой в свою очередь возвышался металлический штырь. В часы отлива он на 20 см выдавался над поверхностью воды. Заряд взрывчатого вещества весом 70 кг помещался в одном из трех отделений внутри бетонного блока. Два проводника, соединявшие батарею с детонатором, помещались в специальную стальную трубу. К антенне прикреплялась стеклянная ампула, содержащая двухромовокислый калий. При достаточно сильном ударе ампула разбивалась. Происходило замыкание проводников и взрыв. Так как плоскодонное десантное судно может пройти над штырем мины и не задеть его, немцы придумали особое устройство: они прикрепляли к нему плавающий на воде трос с поплавком. Соприкасаясь с тросом и увлекая его за собой, судно взрывалось.
Территорию, которая по плану должна была быть занята десантом, составляли 5 районов сосредоточения. Два из них – «Омаха» и «Юта» – заполняли части 1-й американской армии, остальные три – «Голд», «Джун» и «Суорд» – подразделения 2-й британской армии.
В целом было выделено 5 десантных отрядов, каждый из которых обеспечивал высадку одной усиленной пехотной дивизии. Десант поддерживали две группировки военно-морских сил: американская (свыше 300 боевых кораблей различных классов и 1 700 десантных судов) и британская (около 350 кораблей и свыше 2 400 десантных судов).
К началу Нормандской десантной операции, а именно к 6 июня 1944 года, в 21-ю армейскую группу под командованием генерала Монтгомери входили: 1-я американская, 2-я английская, 1-я канадская армии, различные соединения и части, 12 отдельных бригад, а также 10 отрядов войск специального назначения (английских «командос» и американских «рейнджерс»). На них возлагалась основная задача по форсированию Ла-Манша, высадке в Нормандии и созданию плацдарма на французском берегу.
В ходе подготовки к десантной операции перед союзным командованием стояла задача обеспечить высадку на побережье не только пехоты, он и тяжелой техники, без которой десант был обречен на истребление. Для прорыва обороны противника и закрепления на занятых рубежах первых эшелонов десанта, были созданы катера с мелкой посадкой и защищенными винтами. Десантно-пехотные суда (ДПС) и десантные плашкоуты («боты Хиггинса») носовой частью ложились на береговую полосу, быстро освобождались от груза (личного состава или боевой техники) и, развернувшись, быстро уходили в открытое море. ДПС имело корпус длиной 48 м. На нем можно было разместить роту численностью до 200 человек с полным вооружением. На борту «ботов Хиггинса» одновременно мог разместиться взвод из 36 человек или джип и отделение в 12 человек. Его рампа была изготовлена из металла, а борта и квадратная корма –– из фанеры.
«Боты Хиггинса» получило свое прозвище в честь новоорлеанского инженера Э.Д. Хиггинса, чье изобретение оказалось для командования союзных войск едва ли не спасительным. Спустя 20 лет Эйзенхауэр так отозвался о Хиггинсе: «Этот человек обеспечил нам победу в войне»… Возможно генерал несколько погорячился, давая такую оценку, но несомненно, что этот дешевый и простой в производстве кораблик значительно ускорил высадку десанта и уменьшил возможные потери.
Находившимся на борту «бота Хиггинса» во время транспортировки было не слишком комфортно. Даже при слабом волнении бот раскачивало, и вода захлестывала борта. Однако с главной своей задачей это утлое суденышко с успехом справлялось. Оно доставляло на французский берег взвод вооруженных, заранее натренированных солдат, которые за считанные секунды выскакивали на сушу. Кроме того, боты самостоятельно сходили с берега и могли возвратиться к базовому кораблю за новой группой солдат.
Успех высадки союзников в Нормандии в немалой степени был обеспечен инженерной бронетехникой, специально созданной для преодоления укрепленных линий береговой обороны. Союзники в первый день высадки понесли значительно меньшие, чем ожидалось, потери – 9 тысяч убитыми и ранеными вместо ожидаемых 30-40 тысяч. Американские потери оказались существенно большими, чем британские, из-за того, что они пренебрегли разработками союзника. Нередко американские солдаты оказывались неготовыми к тому, чтобы быстро преодолеть сильно укрепленную полосу обороны.
Многие идеи, использованные в разработке моделей танков специального назначения, зародились в результате анализа неудачной высадки британцев в 1942 году в районе Дьеппа. Разработкой инженерной бронетехники занимался полковник (позднее генерал) Перси Хобарт.
Различные виды «игрушек» Хобарта, как их называли, почти все имели в своей основе танк «Черчилль». Использование танка «Черчилль» при создании большей части моделей инженерной техники было обусловлено несколькими причинами. Этот танк из-за большого объема корпуса, высокой проходимости, толстой брони и прочности конструкции как нельзя лучше подходил для подобного применения. Другой причиной стало то, что конструкция танка уже с самого начала поступления в войска считалась устаревшей. По мере того, как танковые части пополнялись новыми машинами американского и собственного (английского) производства, танки «Черчилль» стали модернизироваться в специальные машины.
Кроме «Черчиллей» сотни танков устаревших типов – «Матильда», «Валентайн» и М3 «Грант» были переделаны в мостоукладчики, тягачи, бульдозеры, минные тральщики, подвижные наблюдательные посты и т.п. Некоторые модели специальных танков сыграли свою роль и на более поздних этапах боевых действий в Западной Европе, в Северной Африке и Италии.
Инженерные танки (общий термин – AVRE – Armoured Vehicles Royal Engineers – Бронетехника Королевских Инженеров (Саперов)) были сконцентрированы в 79-й бронетанковой дивизии, созданной в сентябре 1942 года. В просторечии их называли «Funnies» – «Смешные Штуки». Командовал дивизией ставший к тому времени генерал-майором Перси Хобарт. Любое предложение военнослужащего подлежало рассмотрению, танкисты были отлично обучены всем возможным методам ведения боевых действий. В ходе высадки машины этой дивизии были распределены среди наступающих частей британской и канадской армий
 |
 |
Серьезную ставку союзники делали на плавающие танки. Главным средством огневой поддержки пехоты призваны были стать плавающие танки типа DD (Duplex Drive — «двойного управления») — изобретение Николаса Страусслера, венгра по происхождению, работавшего в Англии. Работы над проектом Duplex Drive были начаты еще в 1941 году, и включали в себя разработку специально оборудования для предания плавучести танку «Шерман». Адмиралтейство придерживалось весьма скептических взглядов относительно ценности этого танка после первой же его демонстрации, однако Хобарт и Монтгомери отнеслись к новому танку с большим энтузиазмом. Их энтузиазм был разделен и Эйзенхауэром, когда «Шерман» DD продемонстрировали ему. Комплект специального оборудования включал в себя навесные гребные винты, приводимые в движение двигателем и складной брезентовый экран, обеспечивающий плавучесть машине. Экран, крепившийся по периметру корпуса, разворачивался накачкой воздуха в резиновые трубки и фиксировался распорками, обеспечивая достаточное водоизмещение и придавая машине внешнее подобие понтона. Винты обеспечивали танку передвижение по воде со скоростью 4,3 узла. После выхода на сушу гребные винты поворачивались вверх, чтобы не цеплять грунт, а экран складывался. На рисунках показаны танки с поднятым и сложенным экранами.
К маю 1944 года танки «Шерман» DD имели и британские, и американские танковые части. Во время высадки на французский берег их спустили на воду на участках «Суорд», «Юта», «Омаха». На участке «Омаха» 32 танка спустили с самоходных десантных барж слишком далеко от берега, и до уреза воды добрались только 5. Брезентовые экраны срывались волнами, их пробивало пулями, качка опрокидывала танки. А вот на британском участке «Суорд» из 40 «Шерманов» DD 34 были успешно спущены на воду. Из этих 34 два затонуло, а один был таранен танко-десантным кораблем, несущим партию подрывников. Однако тридцать один танк добрался до побережья, обеспечив бесценную поддержку высаживающимся волнам пехоты. По мнению Эйзенхауэра, штурмовые войска не смогли бы закрепиться на берегу без помощи плавающих танков «Шерман» DD.
Кроме «Шерманов» небольшое количество танков «Валентайн» было оснащено специальным оборудованием для предания плавучести. Танки получили обозначение «Валентайн» DD. Большая часть из них использовалась в учебных целях, но несколько танков приняли участие во вторжении в Италию.
«Шерман» DD был предназначен для огневой поддержки танков инженерного назначения. Их экипажи были специально обучены ведению огня по амбразурам немецких орудийных дотов.
Танки, высаживавшиеся с катеров непосредственно у уреза воды, были оборудованы для движения по глубоким бродам –– их герметизировали, снабжали перископами, а на воздухозаборники крепили высокие короба, предотвращавшие залив двигателя водой. Такие танки часто оказывали помощь еще не высадившимся пехотинцам — те, у кого уже не хватало сил выйти на берег, забирались на них прямо в воде.
В Нормандии под огневым прикрытием «Шерманов» DD в передовой линии высадки, расчищая путь наступающим частям «шли» группами по 4-5 машин танки-тральщики, оснащенные цепными тралами. Использовать для траления мин цепи на валах предложил южноафриканский инженер А. С. Дж. Дю Тойт. Вал устанавливается на специальной конструкции впереди танка и ему передается вращение от двигателя машины. Удары цепей о землю вызывают детонацию мин. Первый удачный опыт применения подобных тралов был приобретен в 1942 году в Северной Африке. Первые тралы этого типа носили название «Скорпион» и устанавливались на танках «Матильда» Вращение от вспомогательного мотора, расположенного в правой части танка, передавалось на барабан с подвижной оси, пропущенной сквозь отверстие в корпусе под броней, а на нее – с карданного вала, связанного с червячной передачей. Таким образом, достигалась медленная скорость вращения барабана с цепями. На вращающемся барабане монтировалось до 43 цепей.
Саперные танки «Матильда Барон» и «Матильда Скорпион», оснащённые цепными минными тралами, приняли участие в сражении у Эль-Аламейна в 1942 году. Была даже безбашенная версия «Матильды», предназначенная исключительно для расчистки минных полей этим методом. «Скорпионы» применялись во время боев за Эль-Аламейн в 1942 году и в более поздних операциях. Подобные тралы позднее устанавливались на танках «Грант» и «Валентайн». На «Грант» МЗ для установки трала приходилось убирать 75-мм орудие из спонсона. Танки с тралом «Scorpion I» обозначались «Grant Scorpion III», а с тралом «Scorpion II» — «Grant Scorpion IV». Так же как и на «Матильдах», на некоторых танках М3 вместо башни монтировалась бронированная рубка.
Интересной особенностью конструкций тралов «Scorpion II» являлось наличие сразу двух двигателей «Bedford» привода трального устройства. Сам трал имел вид барабана, с приваренными к нему цепями. Двигатели, в специальных бронированных коробках, располагались на месте кормовых ящиков для ЗИПа, а их валы приводов шли к барабану вдоль корпуса. Из-за этого бортовые люки открывать было нельзя, поэтому экипажу приходилось забираться в танки и покидать их только через верхние башенные люки. Пыль, которую тралы поднимали своими молотящими по земле цепями, ослепляла водителя и затрудняла движение.
Но наибольшее распространение получили так называемые «Крабы», установленные на «Шерманах». Вал приводился в действие основным двигателем и имел на краях специальные диски для резания колючей проволоки. Примечательно, что в 1944 – 1945 годах большое количество «Шерманов» с «Крабами» было предано американцам. «Шерман-Краб» нес стандартное вооружение танка М4 – 75-мм пушку, и мог быть использован в бою.
Цепные тралы обладали рядом существенных недостатков. Во-первых, привод на вал отнимал до 30% мощности двигателя, во-вторых, густая пыль или грязь, поднимаемые бьющими по земле цепями, полностью лишала экипаж возможности видеть что-либо впереди. Кроме того, очень существенным недостатком цепных тралов было то, что они не подрывали мины, закопанные глубже 5 см. «Скорпион» пропускал до 30% мин. Сконструировать трал, не уступающий советскому катковому тралу ПТ-3 союзникам не удалось, а воспользоваться советской конструкцией они не захотели.
Кроме цепных тралов часть инженерных танков «Черчилль» AVRE и обычных танков «Черчилль» оборудовалось плуговым минным тралом Bullshorn для траления противотанковых мин.
Все вышеупомянутые разновидности танков, предназначенных для расчистки минных полей, пришли на смену так и не получившим широкого применения танкам, использовавшим катковые тралы. Концерн «Chrysler» попытался создать специальный минный тральщик Т1. На МЗ крепился трал, состоящий из сдвоенных дисковых катков и отдельного давящего катка. Но этот тральщик не показал никаких преимуществ перед английским тралом «Scorpion». Эти танки показали невысокую эффективность во время боевых действий в Северной Африке и были, в основной массе, сняты с вооружения. Предпринимались попытки (с тем же результатом) установить катковый трал и на М4.
Среди танков-тральщиков наиболее простыми считались машины, несущие торпеды «Бангалор» – металлические трубы длиной около 1,5 м. заполненные взрывчатым веществом и закрытые с обеих сторон. С помощью специальных креплений на обоих концах труб они могли быть собраны в длинные колонны (Snake – «Змея»). Позднее были созданы более длинные секции длиной 6.1 м, которые позволяли собирать колонну длиной до 366 м. Обычно танк затаскивал собранную колонну из труб на минное поле, после чего заряд приводился в действие, расчищая проход шириной до 6.4 м. Применялось и выталкивание колонны на минное поле впереди танка, но в этом случае она была значительно короче – до 122 м.
Разновидностью «змеи» были шланги, заполненные взрывчатым веществом и перевозимые в прицепах (Tapeworm – «Глист»). Шланг просто разматывался сзади двигающегося по минному полю танка и затем подрывался. Ближайшие к танку первые 15 м шланга заполнялись в целях безопасности песком. В большинстве случаев носителями «змей» служили танки «Черчилль» и «Шерман».
Англичанами был разработан еще один способ применения торпед «Бангалор». Для этого на танке «Шерман» устанавливали сверху ряд трубчатых направляющих, в каждой из которых находилась «бангалорская торпеда». По мере того как танк двигался вперед, он выстреливал эти заряды с таким расчетом, чтобы они взрывались примерно в 10 метрах впереди танка, тем самым расчищали для него путь через минное поле. Каждый танк нес на себе достаточное количество таких «торпед», чтобы проделать проход длиной примерно в 40 – 45 метров. Достоверных сведений о использовании этой разработки в ходе десантной операции нет.
Для разрушения ДОТов, бетонных стен, надолбов и пр. использовались танки с разрушающими зарядами. Большинство этих танков были представлены машинами марки «Черчилль».
Заряды размещались на специальной раме, удерживаемой впереди танка (общее название рамы – Jones Onion). В боевых условиях рама упиралась в объект разрушения и заряд приводился в действие. Удерживавшие раму боковые конструкции затем могли быть сброшены. Было разработано несколько разновидностей несущих заряды рам – от простых фронтальных, состоящих из одной «руки» и несущих небольшой заряд (Carrot – «Морковка»), до очень мощных, на которых могло быть размещено до 816 кг взрывчатки (Goat – «Козел»). В этом случае сам танк мог после установки заряда сбросить раму, сдать назад и привести заряд в действие с некоторого расстояния во избежание повреждений.
Сносили заграждения и бронированными бульдозерами. Правда, и они не везде действовали удачно: на участке «Омаха» из 16 бульдозеров на пляж вышли 6, три из них скоро подбили. Использовать саперы смогли всего два из оставшихся – за третьим укрылись десантники и, угрожая водителю оружием, заставили его оставаться на месте.
Следует отметить, что в последствии, во время продвижения союзников в глубь территории Франции нашлось полезное применение стальным конструкциям от разрушенных немецких оборонительных сооружений. Дело в том, что прорыв немецкой обороны осложнялся наличием большого количества мощных живых изгородей из деревьев и кустарников, которые росли на земляных насыпях высотой 90 – 120 см. Иногда эти изгороди и земляные насыпи, возведенные местными крестьянами для огораживания участков на поле, делались двойными. Располагаясь рядом, они образовывали готовые окопы и обеспечивая почти полную безопасность находящимся в них обороняющимся солдатам. В этих условиях танки оказались почти беспомощными. Пытаясь преодолеть такую насыпь, танк поднимался на нее почти под вертикальным углом, тем самым подставляя свое незащищенное днище под огонь противника. Американский сержант по фамилии Кулен нашел простое решение этой проблемы. Он предложил приваривать впереди танка два мощных стальных ножа, которые срезали бы земляную насыпь, вместе с растительностью. Это позволяло танку не только спокойно преодолевать препятствие, ведя одновременно огонь из пушки, но и в течение некоторого времени использовать срезанный грунт с растительностью в качестве естественной маскировки. Материалом для изготовления этих ножей послужили части конструкций немецких заграждений с побережья Нормандии.
Очень эффективным оружием, обладавшим, к тому же, большим деморализующим действием на противника оказался огнеметный танк «Черчилль-Крокодил». Толщина лобовой брони позволяла подвести танк достаточно близко к укреплениям противника. Первыми огнеметными «Черчиллями» были машины, переоборудованные из танков модификации Mk.ll в 1942 году для участия в рейде на Дьепп, где они и были потеряны. При сохранении пушечного вооружения на них монтировались огнеметы «Ronson» с дальностью огнеметания в 36 – 46 м.
Огнеметный танк «Черчилль-Крокодил» и бронированный прицеп для огнесмеси в экспозиции Военно-исторического музея бронетанкового вооружения и техники в Кубинке. На машине нанесена эмблема 21-й английской армейской танковой бригады, к составу которой этот танк никогда не принадлежал
«Черчилль-Крокодил» появился в 1943 году. Огнеметный танк предназначался для штурма германских укреплений в Нормандии. Производство вела фирма «Воксхолл» – основной производитель танков «Черчилль». За основу была взята модификация Mk.VII, сохранившая пушечное вооружение. По сравнению с предшественником это была уже не войсковая переделка, а промышленное изделие. Запас огнесмеси (1818 л) размещался не в кормовой части корпуса танка, как прежде, а в одноосном бронированном – 15 мм, прицепе. Весил прицеп 6,6 т. Зажигательная смесь из него подавалась по гибкому шлангу проходящему под днищем корпуса танка к огнемету, установленному в отделении управления (брандспойт ставился вместо лобового пулемета слева от механика-водителя). Необходимое давление обеспечивалось сжатым азотом, 5 баллонов с которым размещались в прицепе. Поджигание струи производилось электрической запальной свечой. Дальность огнеметания составляла 73 – 110 м. Запаса смеси хватало на 80 односекундных выстрелов. В экстренных ситуациях прицеп можно было отсоединить (правда, иногда, при движении по пересеченной местности, экипажу приходилось следить за тем, чтобы прицеп не отсоединился сам). Использование прицепа для перевозки зажигательной смеси несколько обезопасило экипаж от возгорания танка при поражении снарядом. «Черчилль-Крокодил» с успехом выжигал гарнизоны из ДОТов и полевых укрытий и был, пожалуй, самой полезной модификацией в целом не слишком удачного танка «Черчилль» и самым удачным из британских огнеметных танков. «Крокодилы» применялись в Италии и на Западном фронте, а после войны принимал участие в войне в Корее.
Однако для экипажей огнеметных танков служба по прежнему была более опасная, чем для экипажей обычных танков. Всего способом переоборудования к маю 1945 года изготовили 800 единиц таких танков.
Было построено также небольшое количество танков «Шерман-Крокодил» с той же огнеметной системой, но только 4 из них нашли применение в армии США.
В разрушении немецких укреплений участвовал саперный танк «Черчилль» AVRE, вооруженный вместо пушки 290-мм надкалиберной мортирой «Петард» (Petard Mortar) для метания фугасных снарядов весом 18.1 кг.
Мортира заряжалась снаружи башни, специальный скользящий подаватель выстрела монтировался в крыше передней части корпуса. Фугасный снаряд был известен под прозвищем Flying Dustbins – «Летающая Урна». Дальность стрельбы мортиры не превышала 85 – 90 м, но его снаряды могли разрушать бетонные стены до 3 м. «Черчилль» AVRE мог буксировать за собой прицеп или сани для зарядов и другого инженерного снаряжения.
Кроме «Петард» на некоторых «Черчилль» AVRE крепилось устройство «Бобин», сматывающее с особого барабана широкий дорожный мат для усиления вязкого прибрежного грунта.
Танки-ковроукладчики (carpetlayers) оборудованные подобным устройством впервые использовались под Дьеппом, и, значительно более широко – в Нормандии. Ковры (маты, матовые дорожки), изготовленные из конопли и джута, разматывались и укладывались вслед за танком со специальных бобин и обеспечивали прохождение колесного транспорта, а наброшенные на колючую проволоку, сильно облегчали и ускоряли прохождение пехоты.
Следует отметить, что эти «дорожки» предназначались только для кратковременного использования и быстро разрушались проходящим транспортом.
Для преодоления рвов, оврагов и т.п. нашли широкое применение танки, укладывающие фашины и танки-мостоукладчики – bridging tank ARK (Armoured Ramp Carrier) Mk I. Фашины для заполнения рвов использовались танками еще во время Первой Мировой войны, применялись они и после высадки в Нормандии. Преимуществом этого метода являлась возможность использования местного леса для изготовления фашин.
Нередко использовались небольшие пучки хвороста, скрепленные проволокой и разворачивающиеся в дорожку. Эти дорожки могли после использоваться колесными машинами. По этому принципу действовали и танки-бревноукладчики.
Особого внимания заслуживают инженерные машины способные обеспечивать танкам и пехоте преодоление многочисленных нешироких водных преград, которыми изобилует Нормандия, оврагов, противотанковых рвов.
Это так называемые мостоукладчики, которые делятся на две группы – собственно мостоукладчики и мостоопорные танки. Первые представляли из себя танки без башен, вместо которых на шасси уложена мостовая конструкция и установлен специальный механизм, позволяющий устанавливать и снимать с препятствия однопролетный, обычно металлический мост. Обычно танком-мостоукладчиком был танк марки «Черчилль» без башни, на который устанавливался раскладывающийся мост.
Мостоопорные танки также вместо башни имели мостовую конструкцию, которая, однако, в отличие от мостоукладчиков закреплялась на базовой машине жестко. Вперед и назад с нее откидывались две аппарели. Сам танк в этом случае играл роль промежуточной опоры моста. Такой танк заезжал в овраг, ров, откидывал аппарели и через него шла техника. Естественно, что в препятствиях, заполненных водой, такой мостооопорный танк использоваться не мог.
Иногда мостовой конструкцией мог служить сам корпус танка, на котором для проезда техники монтировались настилы (нередко деревянные или из местных материалов) и откидные аппарели, Если препятствие было глубоким, на один такой танк сверху въезжал второй. Это хорошо видно на фотографии.
Вообще, танки этого назначения имели много модификаций. Позднее в строй вошел ARK Mk II, использующий удлиненные заднюю и переднюю секции раскладывающегося моста, который мог быть использован и более широкими машинами (по сравнению с Mk I). На варианте Mk.ll, применявшемся в Италии, техника двигалась прямо по гусеницам танка.
Всего было изготовлено свыше 50 танков-мостоукладчиков «Черчилль» ARK модификаций Mk.l и II. Нашли применение в ходе наступления во Франции танки-мостоукладчики «Валентайн-Ножницы». Эти мостоукдачики использовали несколько иную схему наводки моста. Мостовая конструкция, лежала на машине, сложенная по длине вдвое. При наводке моста она сначала раскладывалась подобно ножницам, а затем опускалась на препятствие. Эта схема позволяла иметь мост вдвое более длинный.
Рассказывая о инженерной технике нельзя забывать о людях. Уничтожением препятствий и проделыванием проходов в минных полях занимались группы специально обученных подрывников.
Одни группы подорвали морские мины, прикрывавшие дальние подступы к побережью. Другие уничтожили сотни металлических пирамид и железобетонных надолбов, которые могли в часы прилива причинить серьезные повреждения десантным судам, предназначенным для переброски людей и ценных грузов, столь необходимых для обеспечения успеха операции. Третьи проделали проходы в поставленных немцами в прибрежном песке минах которые могли повредить или даже полностью вывести из строя выгруженные с судов машины и танки-амфибии.
Для разрушения заграждений использовались заранее приготовленные заряды ВВ. Погрузившись на две трети высоты заграждения подрывник привязывал к нему коробку со взрывчаткой специально для этого предназначенной проволокой. Его товарищ, плывя от надолба к надолбу, обматывал их детонирующим шнуром, катушка с которым была закреплен у него сбоку, пятьюдесятью сантиметрами выше того уровня, на котором находились заряды. К этому шнуру подсоединялись концы детонирующих шнуров зарядов. Подрыв производился с помощью запальной трубки. Запальная трубка воспламеняла шнур, подвязанный к верхней части заграждения и через 5 минут происходил одновременный взрыв всех зарядов.
Препятствия, подлежавшие уничтожению, находились между отметками малой и большой воды, и их нужно было успеть уничтожить до наступления прилива, во время которого отмель затоплялась более чем на шесть метров. Каждой группе морских подрывников, состоявшей из тринадцати человек, придавался отряд из двадцати шести саперов-армейцев. Каждый тащил на себе двадцатикилограммовый пакет со взрывчаткой и связки детонирующего шнура. Запасы взрывчатки, буи и флажки для обозначения расчищенных проходов подвозились на надувных лодках.
Для групп были выделены для расчистки участки шириной в 15 метров. У подрывников не было опыта уничтожения подводных заграждений под огнем противника. Одни команды утонули в море или взлетели на воздух вместе со своим опасным багажом, едва успев высадиться на отмель, другие были уничтожены все до единого, в то время, когда прикрепляли заряды взрывчатки. Некоторые не могли взорвать заряды, так как находились в гуще собственной пехоты. Пехотинцы цеплялись за детонирующий шнур, обрывали его. Часто они укрывались за теми препятствиям, которые подлежали уничтожению. Подрывникам приходилось прекращать работу, прогонять солдат, помогать им оттаскивать раненых на безопасное расстояние.
Необходимо было взрывать свои десантные суда, которые были потоплены артиллерийским огнем противника, чтобы они не мешали подходу других кораблей. Потери во время высадки первого эшелона достигли устрашающих размеров. Легко раненые тонули; те же, кому удавалось выползти на берег, оказывались под пулеметным огнем. Всего из 272-х саперов было убито 111. Фактические потери саперов на участке «Юта» составили 30 всех потерь в личном составе, на участке «Омаха» – 60. И все-таки, несмотря на большие потери, подрывники обеспечили войскам проходы.
P.S. Автор выражает признательность Веремееву Ю.Г. за помощь в создании статьи.
Источники и литература:
• Эйзенхауэр Д. Крестовый поход в Европу. — Смоленск: Русич, 2000.
• Черчилль У. Вторая мировая война. — М.: Воениздат, 1991.
• Нимиц Ч.У, Поттер Э.Б. Война на море (1939-1945). — Смоленск: Русич, 1999.
• Миллер Д. Коммандос: Формирование, подготовка, выдающиеся операции спецподразделений. — Мн.: Харвест, 1999.
• Кох Л. Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель. / Пер. с немецкого. — Ростов на Дону: Феникс, 1999.
• Бунич И. Таллиннский переход: Историческая хроника. Мн.: Алкиона, 1994.
• Великая Отечественная война 1941-1945: энциклопедия.– М.: Сов. энциклопедия. 1985.
• Полная энциклопедия танков мира. 1915– 2000 гг. Мн.: ООО «Харвест», 2003.
• Степанов А.П. Боевые плавающие машины США. М.: ООО «Издательство Астель», ООО «Издательство АСТ». 2001
• Крупник В. «Смешные штуки – заметки о бронетехнике специального назначения в составе вооруженных сил союзников в Западной Европе» (Броне-Сайт, январь 2002 года)
• Невежин В. «Кровавое лето 44-го. Нормандский вариант». «ВОКРУГ СВЕТА». Июнь, 2004.
• Егоров С. Союзники. Том 5. «Черчилль». «Игрушки для больших». Выпуск N 26
• «Новая и новейшая история» №4, 2004 г. Детвайлер Д.С.. ВЫСАДКА СОЮЗНИКОВ В НОРМАНДИИ В 1944 году: Ретроспективный взгляд
• Информация с сайтов: http://armor.kiev.ua, militera.lib.ru
