Представители этой уникальной военной специальности в иерархии любого силового ведомства всегда стоят особняком. Водолазы-разведчики, подводные диверсанты, «люди-лягушки», «живые торпеды», «морские дьяволы»… Их называли по-разному в зависимости от исторического периода, места действия или характера выполняемых задач. Но во все времена этих людей, по праву считающихся лучшими из лучших, элитой сил специального назначения любого уважающего себя государства, отличали высочайший профессионализм и непроницаемая завеса тайны, которой окутана их тяжелая мужская работа. Частенько забываемые в мирные годы, в критический момент именно подразделения боевых пловцов становятся последним доводом королей и надеждой полководцев, секретным оружием возмездия и козырным тузом, способным переломить ход даже самой безнадежной игры.
Вопрос, когда человек впервые спустился под воду в военных целях, и по настоящее время остается открытым. Но большинство историков склоняются к тому, что боевые пловцы появились одновременно с первыми морскими баталиями, которые разразились между персами и греками в 480 году до нашей эры. В последующем боевое применение ныряльщиков продолжало расширяться. Особенно эффективно их использовали в военном флоте Древнего Рима. Там даже существовало специальное подразделение, в задачи которого помимо разведки и диверсий во вражеских портах входило также подводное обследование и ремонт собственных кораблей. Совершенствовались и тактические приемы водолазов: суда противника римляне пускали ко дну, проделывая сверлами отверстия в бортах, незаметно для спящей команды отбуксировывали их в свои порты, брали на абордаж, неожиданно появляясь прямо из-под воды. С наступлением Средневековья искусство античных боевых ныряльщиков в Европе было практически забыто. Немногочисленные сведения о водолазах той мрачной эпохи связаны в основном с арабскими и турецкими завоевательными войнами.
Вместе с тактикой действий пловцов-ныряльщиков постоянно совершенствовалось и их техническое оснащение. В начале XVI века гениальный итальянец Леонардо да Винчи создал революционный для своего времени дыхательный аппарат на основе баллонов со сжатым воздухом и прообраз скафандра для перемещения на глубине. О том, что изобретение предназначалось исключительно для военных нужд, красноречиво свидетельствуют пояснительные записи, сделанные рукой самого инженера-ученого: «Закрепи галеру хозяев и остальные потопи, а после этого дай огонь в основание бомбарды… Все дело под водой, весь цикл». В первой половине XX столетия именно итальянцы вдохнули в покрывшуюся многовековой пылью теорию «подводных действий» новую жизнь.
СВЯЗАННЫЕ ОДНОЙ «ОСЬЮ»
Новая тактика ведения морской войны возникла на Апеннинах еще в ходе Первой Мировой войны. Летом 1918 года военными инженерами итальянского флота на базе обычной торпеды был сконструирован транспортировщик, предназначенный для скрытной доставки диверсантов к предполагаемой цели. Это примитивная полуподводная мини-лодка была способна развивать скорость лишь немногим больше двух узлов (3,74 километров в час). Управлял машиной экипаж из двух человек, которые сидели на торпеде верхом, а их головы и плечи при передвижении выступали над водой. Несмотря на всю топорность аппарата с технической точки зрения в боевых условиях «ноу хау» себя полностью оправдало. В ночь с 1 на 2 ноября два итальянских офицера сумели незаметно подобраться к австрийскому линкору «Вирибус Унитис» и установить на подводной части борта мины с часовым механизмом. В результате мощного взрыва военный корабль водоизмещением 21 тысяча тонн затонул.
С приходом к власти Муссолини Италия начала активные приготовления в предстоящей войне. Одним из основных препятствий на пути к осуществлению амбициозных планов дуче по возрождению Римской империи в границах эпохи Октавиана Августа являлся господствовавший в Средиземном море британский флот. В поисках средств эффективной борьбы с более сильным противником итальянское командование сделало ставку в том числе и на боевых пловцов. В марте 1941 года была сформирована 10-я легкая флотилия MAS, подводными подразделениями которой руководил капитан 2 ранга Королевского итальянского флота князь Юнио Валерио Боргезе, более известный как Черный князь. Подводные подразделения включали училище для экипажей управляемых торпед и подводных лодок их транспортирующих, а также школу подводных диверсантов в Сан-Леапольдо вблизи Ливорно. Здесь курсанты проходили тщательную теоретическую и практическую подготовку, их учили пользоваться кислородными приборами, совершать дальние заплывы, подолгу находиться под водой, преодолевать заграждения и устанавливать взрывные устройства. В качестве тренировки инструкторы любили устраивать подопечным двухкилометровые марши по морскому дну. Школа диверсантов представляла собой замкнутый мир, существование которого держалось в строжайшей тайне. Добровольцы, желающие стать боевыми пловцами, в обязательном порядке проходили медицинское обследование и тесты на психологическую устойчивость.
Наиболее успешной операцией подчиненных князя Боргезе стало уничтожение зимой 1941 года в Александрийской гавани двух последних английских дредноутов на Средиземноморье. Итальянские пловцы одержали одну из самых блестящих побед в истории морских войн: 6 человек, пробравшись в строго охраняемый порт, взорвали линкоры «Вэлиент» и «Куин Элизабет», а также потопили танкер. Линейные корабли британцев получили настолько серьезные повреждения, что фактически до капитуляции Италии в сентябре 1943 года так и не вернулись в строй.
Существовали боевые пловцы и в Третьем рейхе. Такими нестандартными способами ведения войны на море государства фашистской «оси» стремились хоть как-то компенсировать откровенную слабость своих флотов. В марте 1944 года командование германских ВМС сформировало диверсионно-штурмовое соединение «К» (сокращение от слова «kleinkampfverband», буквально – «соединение малого боя»), в состав которого вошли отряды человекоуправляемых торпед, взрывающихся катеров, боевых пловцов-одиночек и подлодок-малюток.
Методы боевой подготовки подводных диверсантов в фашистской Германии были, мягко говоря, весьма необычными, что подтверждают сохранившиеся воспоминания бойцов соединения. «Наша группа держала так называемый «небольшой экзамен мужества» по методу Опладена, – говорится в одном из таких свидетельств. – Нас, человек восемь-десять, выводят на открытую местность и приказывают лечь на землю головой к центру воображаемого круга диаметром 4 метра. Затем в центре устанавливается ручная граната, из которой выдергивается предохранительная чека. Мы считаем секунды. Раздается взрыв, и осколки летят над нами». Кстати, в официальном учебном плане подобные трюки носили весьма прозаическое название: воспитание личной инициативы.
Соединение «К» провело немало успешных операций, наиболее значительными среди которых можно назвать разрушение шлюза в Антверпенском порту, подрывы мостов через реки Орн и Ваал в Голландии и Одер в Восточной Германии. Именно немцы впервые использовали легких водолазов для осуществления речных диверсий, а также уничтожения важных военных объектов на побережье, чем страшно досаждали продвигающимся к Берлину советским войскам. Достоверно известно, что два боевых пловца, оставшиеся в тылу наступающей Красной Армии и планирующие очередную операцию, узнали о поражении Германии только 12 мая! В апреле 1945 года даже обезумевший от страха, мечущийся в бункере под имперской канцелярией Гитлер затребовал в свое непосредственное распоряжение личную охрану именно из бойцов соединения «К». Но спустя несколько дней фюрер и верховный главнокомандующий вермахта своей смертью избавил моряков от их последнего ужасного задания.
РОТА УХОДИТ ПОД ВОДУ
В Советском Союзе мысль о создании подразделений водолазов-разведчиков была впервые высказана еще накануне войны с Финляндией. Спустя полтора месяца после начала Великой Отечественной войны 11 августа 1941 года нарком ВМФ подписал приказ №72 о формировании при разведотделе штаба Краснознаменного Балтфлота роты особого назначения (РОН) в составе 146 штатных единиц. Местом базирования подразделения стал остров Голодай. По рекомендации Крылова командиром первой в нашей стране части боевых пловцов был назначен опытный водолаз, выпускник ВМУ им. М.В. Фрунзе лейтенант Иван Прохватилов.
Как и любым первопроходцам, водолазам-разведчикам приходилось изобретать велосипед и учиться на собственных ошибках. За годы войны водолазы из РОН осуществили целый ряд успешных и уникальных в своем роде операций. Подчиненные Прохватилова забросали гранатами переброшенные в район Стрельны итальянские быстроходные катера из состава легендарной 10-й флотилии MAS, которые представляли для наших кораблей большую угрозу. Благодаря морским разведчикам были обнаружены и уничтожены с воздуха стартовые площадки для обстрела блокадного Ленинграда ракетами ФАУ-1, которые немцы строили под Лугой. В сентябре 1944 года водолазы участвовали в обследовании потопленной северо-западнее острова Руонти немецкой подводной лодки U-250. Помимо секретных документов и шифровальной машинки со дна были подняты образцы секретного оружия рейха – самонаводящиеся по акустическому каналу торпеды. Образец взрывателя передали англичанам, и вскоре корабли союзников стали таскать на буксире плоты с ревущими моторами, которые и принимали удары новых немецких торпед.
По словам доживших до наших дней ветеранов РОН, для пионеров отечественного подводного спецназа не существовало безвыходных ситуаций и невыполнимых задач. Но несмотря на это осенью 1945 года командование главного штаба ВМФ приняло решение расформировать роту «за ненадобностью в мирное время». Почти на десятилетие уникальный опыт РОН был в буквальном смысле слова предан забвению. В послевоенные годы офицеры-энтузиасты, болеющие за дело душой, неоднократно обращались к командованию ВМФ с инициативой воссоздания частей специального назначения на флотах, но все их предложения были отклонены. Лишь в конце 1952 года обращение контр-адмирала Л. Бекренева, где он ссылается на опыт создания частей спецназа за рубежом и в отечественных Сухопутных войсках, все же возымел действие. На состоявшемся в начале 1953 года совещании с начальниками управлений ГРУ МГШ военно-морской министр вице-адмирал Н. Кузнецов подтвердил свое решение о создании на флотах отдельных морских разведывательных дивизионов, в первую очередь на Черном море и Балтике.
После учений, окончательно подтвердивших эффективность применения водолазов-разведчиков, в июне 1953 года директивой ГШ ВМС был открыт 6-й морской разведывательный пункт (МРП) со штатом в семьдесят три человека. Командиром пункта был назначен капитан 1 ранга Евгений Яковлев. Спустя год был создан 4-й МРП на Балтике, командиром которого стал полковник Георгий Потехин. Затем, в 1955 и 1957 годах соответственно, морские разведывательные пункты появились на Тихоокеанском и Северном флотах. Все без исключения пункты комплектовались призывниками, а опытных инструкторов, способных научить срочников мастерству подводной разведки явно не хватало. В сложившихся обстоятельствах черноморское подразделение, как первое и наиболее опытное, стало настоящей кузницей кадров для морского спецназа.
Несмотря на все объективные трудности к началу 1960-х процесс боевого сколачивания в советских частях водолазов-разведчиков в основном был завершен. Но работа по совершенствованию организационно-штатной структуры и материально-технической базы продолжалась. Спецтехника, которой пользовались водолазы-разведчики, разрабатывалась и доводилась до ума в созданной 15 июня 1953 года научной лаборатории специальных водолазных снаряжений в институте № 11 ВМС. Следует сразу сказать, что в лабораторных испытаниях водолазного снаряжения и техники, а также средств доставки и транспортировки принимали участие бойцы подводного спецназа, многие из которых были отмечены за это наградами Родины.
В середине шестидесятых 6 МРП был преобразован в 17-ю бригаду специального назначения, что стало очередной вехой развития отечественной военно-морской разведки.
ДОПЛЫЛ, УВИДЕЛ, ПОБЕДИЛ
В послевоенном СССР перед морским спецназом стояло несколько задач, основными среди которых были ведение разведки на приморских направлениях, уничтожение мобильных пусковых установок, командных пунктов, средств ПВО, гидротехнических сооружений и кораблей противника. Параллельно с этими подразделениями на каждом из четырех флотов существовали так называемые отряды подводных противодиверсионных сил и средств (ППДСС), созданные для охраны наших военно-морских баз от вражеских пловцов. Кстати, именно в системе формирований ППДСС возникли специальные станции дрессуры животных. Дельфинов, белух, сивучей, котиков обучали многому из того, что должен знать и уметь подводный диверсант или боевой пловец. Животных заставляли отыскивать на дне моря различные предметы, вести подводную съемку, находить и уничтожать вражеских водолазов-разведчиков. Наконец, животных самих использовали в качестве подводных диверсантов: к их спине прикрепляли мину, которую они должны были доставить к днищу корабля или подводной лодки и там привести в действие, уничтожив корабль, а вместе с ним и себя.
Система подготовки спецназа и антидиверсионных групп ВМФ разительно отличалась от методик, применявшихся в других силовых ведомствах. Начиналось все с жесткого отбора кандидатов в «люди-амфибии». В течение полугода имевших до армии навыки подводного плавания и спортивные разряды призывников обучали по спецпрограмме, где физическая и психологическая нагрузка были близки к предельным. По свидетельствам бывших боевых пловцов, одним из испытаний был ночной марш-бросок без указания дистанции и времени бега. И когда под утро наступало полное физическое истощение, начинала проявляться психологическая устойчивость.
После перевода из учебного в боевое подразделение срочники приступали к теоретическим и практическим занятиям. Обязательный курс включал в себя водолазную, воздушно-десантную, навигационно-топографическую, горную специальную, морскую, физическую подготовку, минно-подрывное дело, рукопашный бой, выживание в любых условиях, изучение иностранных армий и театров военных действий, радиодело и многое другое, необходимое в современной войне. Поскольку специфика службы предусматривала ведение боя, в том числе и под водой, то помимо обычного стрелкового оружия спецназовцы использовали подводные пистолеты СПП-1 (см. подробнее >>>), и не имеющие зарубежных аналогов автоматы АПС.
Доставка боевых пловцов к объектам могла осуществляться наземным, морским и воздушным способами. Десантирование производилось со сверхмалых высот, что существенно увеличивало риск. Но морякам-спецназовцам к этому было не привыкать. «Прыжки осуществлялись без запасного парашюта, так как время под куполом все равно исчислялось секундами. Высокая подготовленность позволяла нам совершать прыжки без травм при скорости ветра 14 м/с, а на одних учениях мне довелось десантироваться при ветре 17 м/с», – вспоминает Алексей Буднев, в прошлом боевой пловец спецназа ВМФ СССР. Интересный факт: значки парашютистов с количеством совершенных прыжков матросам носить запрещали. А как еще скрыть принадлежность бойца к специальной морской разведке, если на рукаве у него шеврон водолазной службы, а на груди красуется значок «Парашютист-отличник»?
Универсальность, способность спецназа ВМФ выполнять задачи в любой из трех стихий была востребована. Боевые пловцы охраняли советские суда во время молодежного фестиваля на Кубе в 1978 году, подводным эскортом сопровождали Президента СССР Горбачева во время зарубежных визитов в Рейкьявик и на Мальту. В течение трех суток 16 спецназовцев, сменяя друг друга, несли боевое дежурство под водой, имея приказ стрелять в любую движущуюся цель в радиусе двухсот метров от охраняемого объекта. Приходилось пловцам решать и не совсем «профильные» задачи, такие, как обезвреживание неразорвавшихся боеприпасов, поиск во взаимодействии с МВД опасных преступников в горно-лесистой местности, ликвидация последствий техногенных катастроф. Несколько раз в год подразделения флотского спецназа привлекались для так называемых проверок «на бдительность» как военных, так и гражданских объектов внутри страны: «минировали» стратегические автомобильные и железнодорожные мосты, скрытно проникали на территорию секретных баз ВМФ и атомные электростанции. Об одном из таких экзаменов на бдительность рассказывает Алексей Буднев: «В июле 1986 года нам поставили задачу: между двумя и тремя часами пополудни в одном из южных городов обмануть пограничников и перейти морской кордон, проникнув на «иностранное судно» – корабль посредников в шести милях от берега. Справились, хотя город кишмя кишел поднятыми по тревоге пограничниками. Средь бела дня, под видом отдыхающих, надев «мокрое» водолазное снаряжение под одежду, диверсанты просочились поодиночке к штормящему морю через дыры в пограничных секретах и патрулях. Первые семьдесят метров прошли под водой, а затем перешли на особую технику плавания – без акваланга. Скрываясь за гребнями волн, мы миновали пограничные катера и сделали еще десять километров в бурном море».
Были у бойцов «подводного фронта» и более серьезные задания. Шесть лет боевые пловцы ВМФ СССР несли службу по охране базы Дахлак в Эфиопии. Из окруженного эритрейскими войсками порта они уходили на последнем советском корабле. После распада Союза наиболее боеспособная часть военно-морского спецназа осталась под знаменами «самостийной» Украины. Но элита на то и элита, чтобы с честью выходить из любых ситуаций. Существующие сегодня в составе ВМФ России части специального назначения ни в чем не уступают своим советским предшественникам, а в отдельных вопросах даже превосходят их.
«ИХТИАНДРЫ» ИЗ СПЕЦСЛУЖБ
В других силовых ведомствах нашей страны собственные подразделения боевых пловцов появились несколько позже, чем в Министерстве обороны. Хотя, допустим, история подготовки подобных специалистов в органах безопасности началась еще с отдельной бригады особого назначения (ОБОН). Подразделения эти были кадрированными, и пловцы проходили переподготовку один раз в год под Очаковом и на острове Русском, где располагалась военно-морская база ВМФ. На особый период у обоновцев имелись специальное вооружение, техника и даже дыхательные аппараты с замкнутым циклом, то есть не выпускавшие способных демаскировать диверсанта-разведчика пузырей.
Продолжателями традиций первых спецводолазов КГБ стали сотрудники группы «Вымпел». В иерархии элитного подразделения эти специалисты занимали верхнюю ступеньку, так как наряду с общей для всех вымпеловцев подготовкой они становились квалифицированными боевыми пловцами. Задачи, стоявшие перед ними, носили в основном разведывательный характер. Как, например, отработка каналов переброски нелегалов и групп специального назначения, работа с прибрежной агентурой, закладка крупногабаритных тайников. Основным объектом, где по нескольку раз в год проходили подготовку вымпеловцы, была база «Посейдон» на Каспийском море.
Бывший командир отделения боевых пловцов «Вымпела» Владимир Бутов вспоминает, что хотя его подчиненные во многом уступали водолазам ВМФ, но некоторые способы и приемы, соответствовавшие специфическим задачам нелегальной разведки, все же освоили лучше. Например, под водой вымпеловцы ходили на глубине от 1 до 3 метров. В этом коридоре наибольшая турбулентность воды и очень низкий расход воздуха. Кроме того, на движущегося разведчика не реагируют акустические приборы и боевые дельфины. Плыть в таком режиме чрезвычайно тяжело, но это высший пилотаж для водолаза. Пловцы «Вымпела», совместно с коллегами из «Альфы» и занимавшегося охраной высшего руководства СССР 9-го управления КГБ, работали по обеспечению безопасности со стороны моря государственных дач «Бочаров ручей», «Форос», «Ривьера». «Однажды вместе с «Альфой» мы провели «нападение» на одну из госдач. Средь бела дня 9 человек десантировались с катера, под водой достигли побережья, произвели там теракт в отношении условно охраняемого лица и ушли морем. Операция заняла 40 секунд, а охрана среагировала лишь спустя 1,5 минуты, когда мы уже отплыли далеко», – рассказывает Владимир Бутов.
Существующие в структуре внутренних войск МВД морские части также располагают отрядами водолазов противодиверсионной службы. Таких уникальных частей в России всего две: мурманский полк, охраняющий атомные ледоколы и ремонтно-технологическое предприятие «Атомфлот», которое занимается перезарядкой атомных реакторов, сбором и хранением радиоактивных отходов, и отдельный батальон, бойцы которого выполняют аналогичные задачи на Дальнем Востоке. Кроме того, отдельные роты и взводы дислоцируются во всех промышленных центрах, расположенных вблизи крупных водоемов. Существуют боевые пловцы и в структуре Федеральной службы охраны. В обязанности этих прошедших спецподготовку офицеров входит проверка Москвы-реки вокруг Кремля, охрана со стороны воды всех президентских резиденций, а также выполнение функций обычных охранников первого лица государства.
По некоторым оценкам, сегодня количество состоящих на службе в центральных и территориальных подразделениях различных силовых ведомств России «людей-лягушек» приближается к 2 тысячам человек. Капля в море, если учитывать общую численность отечественных силовиков. И все же… Многие решаемые этими людьми задачи кажутся невыполнимыми. Но именно то, что противник исключает даже саму возможность их выполнения, позволяет боевым пловцам снова и снова достигать успеха, при этом, как и прежде, оставаясь тайной за семью печатями.
