Операция «Катапульта»

Третьего июля 1940 года, 70 лет назад, Великобритания без объявления войны напала на Францию. Об этом эпизоде Второй мировой не очень любят вспоминать на Западе.

Подписав 22 июня 1940 года перемирие, фактически – акт о капитуляции, с нацистской Германией, Франция обязывалась передать ей в целости и сохранности свой военно-морской флот для разоружения. Неясность этой формулировки стала поводом для последующих операций англичан по захвату французского флота.

Согласно букве Второго Компьенского перемирия, победители не могли претендовать на французские военные корабли. В то же время эти корабли должны были быть «сосредоточены в определённых портах и там демобилизованы и разоружены под германским и итальянским контролем». Это подразумевало, что до того момента корабли оставались бы полностью вооружёнными и укомплектованными. А что, если нацисты и фашисты просто постарались бы присвоить себе французский военно-морской флот как трофей?

Черчилль писал в этой связи: «Правда, в этой же статье [акта о перемирии] германское правительство торжественно заявляло, что оно не имеет намерения использовать французский флот в своих целях во время войны. Но кто, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, поверил бы слову Гитлера?..»

Итак, британский военный кабинет министров принял решение о превентивных мерах по недопущению захвата немцами французского флота.

Иными словами – о том, чтобы самим завладеть им. В худшем случае – французские корабли должны были быть уничтожены или повреждены так, чтобы противник не смог ими воспользоваться в военных целях.

Напомним обстановку, сложившуюся в англо-французских отношениях летом 1940 года. Бегство английских войск из Дюнкерка подорвало доверие к своему союзнику со стороны руководства Третьей республики. Когда 16 июня 1940 года британский премьер Черчилль, приехав в Тур (Париж был уже сдан немцам), изложил французскому правительству свой план дальнейшей войны, он был встречен весьма холодно.

Предложение Черчилля сводилось к тому, что Англия и Франция объединялись в одно государство, при это Англия брала на себя все финансовые расходы по ведению войны. Черчилль считал возможным удержание плацдармов в Бретани и на юге Франции. Французов это прельстить не могло, так как театром военных действий при этом была Франция. Ей предстояло быть обращённой в развалины, тогда как англичане жертвовали лишь деньгами! Кроме того, французские правители не без оснований считали этот план покушением на колонии Франции. «Лучше стать нацистской провинцией, чем британским доминионом!» – это мнение уже сложилось к тому моменту во французских верхах. Черчилль уехал ни с чем, а Франция 17 июня начала переговоры о перемирии, завершившиеся спустя пять дней.

Англия, которой ничто не угрожало (приготовления Гитлера к десанту были блефом, и британское руководство знало это очень хорошо), мириться с Германией отнюдь не собиралась. Ей было важно, с одной стороны, приобрести новые ресурсы и союзников для продолжения войны, с другой – лишить противника возможности увеличить свои силы. В телеграмме Черчилля премьер-министру Южной Африки от 27 июня 1940 года есть такое указание на дальнейшие планы Великобритании: «Наша большая армия, которая создаётся сейчас для обороны метрополии, формируется на основе наступательной доктрины, и в 1940 и 1941 годах может представиться возможность для проведения широких наступательных операций» (курсив Черчилля).

Естественно, что в таких условиях флот выведенной из войны Франции мог стать только призом для одной из двух сторон. С точки зрения военной необходимости и всех последующих событий, конечно, решение британского кабинета было оправданным. Но в то время действия недавнего союзника произвели тяжкое впечатление на французов.

Возникает вопрос: в тот момент, когда Черчилль отдавал приказ о проведении операции по захвату французского флота, думал ли он о будущем англо-французских отношений?

Есть основания полагать, что британский премьер считал Францию совершенно списанной со счетов истории. И невозможно увидеть, чтобы он слишком огорчался по этому поводу. Вот вам и «давняя дружба»!

Впрочем, такая ли уж давняя? Впервые Англия и Франция выступили союзниками только в войне с Турцией в 1826-1828 гг. Затем – в Восточной войне 1854-1856 гг. с Россией уже на стороне Турции. Но уже скоро встали друг с другом в неприязненные отношения. Победа в Восточной войне, объединение Италии, достигнутое при помощи французских войск, сделали Францию Наполеона III сильнейшим государством на европейском континенте. Опять нарушился пресловутый баланс сил, сохранение которого Англия столетиями почитала своей главной задачей. Поэтому на «туманном Альбионе» благосклонно взирали на поднимающуюся новую силу, которая должна была положить предел росту могущества Франции – на Пруссию «железного» канцлера Бисмарка.

Британия спокойно смотрела, как Пруссия повергает империю Наполеона III и объединяет по своей эгидой Германию. Затем, в 1878 году Англия и Германия совместно выступили против чрезмерного, по их мнению, усиления России в результате победы над Турцией. Берлинский конгресс, ставший результатом дипломатических усилий Германии и военной демонстрации Англии, урезал плоды русской победы и на тридцать с лишним лет затянул освобождение европейских христиан от османского гнёта. Он же стал отправной точкой для последующего сближения Франции и России, завершившегося в 1891 году заключением пакта между двумя странами.

Англия же всё это время держалась в «блистательном одиночестве», в стороне от возникающих блоков. И только в 1897 году был подписан договор, долгое время остававшийся неизвестным, между Великобританией, Францией и США. По нему США негласно обязывались оказывать всяческое содействие, кроме чисто военного, (по-нынешнему – предоставить режим наибольшего благоприятствования) Англии и Франции, если бы тем пришлось воевать с Германией. В обмен две западно-европейские державы также обязывались не препятствовать планам США в отношении четвёртых стран. Уже в 1898 году этот договор получил практическую обкатку во время войны США против Испании.

Итак, союз Франции и Англии возник лишь на стыке XIX и ХХ веков (официально «сердечное согласие» двух держав было провозглашено в 1904 году). Этому предшествовали столетия ожесточённой конкуренции и войн между этими странами.

Немудрено, что столь недавний альянс дал глубокую трещину, лишь только один из его участников столкнулся с серьёзными трудностями.

После подписания Второго Компьенского перемирия ряд первоклассных кораблей французского военно-морского флота находился в пределах досягаемости британских вооружённых сил – в портах французских колоний: Дакаре, Касабланке, Оране. «В Оране и соседнем с ним военном порту Мерс-эль-Кебире, – писал Черчилль, – стояли два лучших корабля французского флота – “Дюнкерк” и “Страсбург”, современные линейные крейсера, значительно превосходившие “Шарнхорст” и “Гнейзенау”, построенные специально с целью превзойти эти последние… Вместе с ними стояли два французских линкора [“Бретань” и “Прованс”], несколько лёгких крейсеров, ряд эсминцев, подводных лодок и других кораблей. В Алжире было семь крейсеров, а на Мартинике – авианосец и два лёгких крейсера. В Касабланке находился “Жан Бар”… Это был один из основных кораблей, учитывавшихся при подсчёте военно-морских сил всего мира… Целью операции “Катапульта” был одновременный захват всего доступного нам французского флота, установление контроля над ним, вывод из строя или его уничтожение».

Французским морякам были предъявлены ультиматумы о сдаче вместе с кораблями, подкреплённые внушительной мощью внезапно подошедших английских эскадр. Местами, ввиду явного неравенства сил, французы приняли английские условия. Хотя даже в Англии, куда ранее укрылись некоторые французские корабли, не обошлось без столкновений, в ходе которых был убит один француз. Но в большинстве случаев французы не могли согласиться на британские требования без урона для своей боевой чести. Они приняли решение сопротивляться.

В результате огня англичан линкор «Бретань» был потоплен вместе с командой. «Дюнкерк» и «Прованс» получили столь тяжкие повреждения, что не подлежали восстановлению. «Страсбург» вырвался из кольца британской блокады и пришёл в Тулон в сопровождении трёх эсминцев.

Операция продолжалась и в следующие дни. 5 июля английская авиация атаковала французские корабли в Мерс-эль-Кебире и нанесла им тяжёлые повреждения. 8 июля атакой с авианосца был выведен из строя линкор «Ришелье» в Дакаре. Человеческие потери французских вооружённых сил в результате «Катапульты» составили около 1400 человек.

Нападение англичан повлияло на развитие внутриполитической ситуации во Франции. Маршал Петэн, до сих пор бывший лишь премьером, 11 июля 1940 года стал главой государства.

За это решение, положившее конец режиму Третьей республики, проголосовало 569 депутатов французского парламента всего лишь при 80 голосах против.

Ещё до этого, 5 июля 1940 года французское правительство объявило о разрыве отношений с Великобританией и отдало приказ о «налёте возмездия» французской авиации на Гибралтар, каковой мог иметь, впрочем, только символическое значение.

Способствовав своими действиями окончательному оформлению пронацистского режима Виши и создавая своё альтернативное французское правительство во главе с де Голлем, британское руководство сознательно шло к тому, чтобы строить будущие отношения с Францией «с нуля», не имея никаких обязательств по уважению суверенитета павшей Третьей республики.

Для нацистского руководства Германии действия англичан явились, несомненно, серьёзным и неожиданным ударом. Если бы немцы незамедлительно после подписания перемирия настояли перед французами на выполнении его условий, то смогли бы серьёзно усилить себя и ослабить англичан. Они, очевидно, впали в распространённое заблуждение: действуя сами агрессивно и вероломно, они почему-то считали своих противников неспособными на аналогичные действия. «Стало ясно – писал, подводя итог этим событиям, Черчилль, – что английский военный кабинет ничего не страшится и ни перед чем не остановится». Иными словами, что ограничивающих «законов войны» для Британии не существует. Причём это должно было стать ясным как врагам, так и союзникам.

Необъявленная англо-французская война на этом не закончилась.

В сентябре 1940 года англичане предприняли неудачную десантную операцию по захвату Дакара. В десанте должны были принять участие формирования «Свободной Франции» де Голля. Однако, встретив отпор своих соотечественников, де Голль отвёл свои силы, и операцию англичанам пришлось свернуть.

А в следующем году англичане осуществили захват Сирии и Ливана, бывших подмандатными территориями Франции. 8 июня 1941 года британские войска пересекли их границу с территорий Трансиордании и Палестины. Поводом послужила посадка на французские аэродромы самолётов, посланных Германией правительству Ирака (которое англичане незадолго до этого свергли в результате военного вторжения). Пять недель продолжались боевые действия. Не имея больших стимулов для сопротивления, французы 11 июля 1941 г. всё-таки капитулировали.

Когда 8 ноября 1942 года англо-американские войска высадились в Северной Африке, они местами натолкнулись на ожесточённое сопротивление французских войск. Это было продолжение той самой войны, вспыхнувшей 3 июля 1940 года. Два с половиной года немецкой оккупации большей части Франции отнюдь не прибавили многим французам симпатий к англичанам. К признанию французами правительства де Голля пролегал ещё очень длинный путь…

Анализируя причины этой «неизвестной» англо-французской войны 1940-1942 гг., мы должны признать, что стратегические соображения войны против нацистской Германии играли в них лишь ограниченную роль. Не меньшую роль играло стремление Великобритании окончательно устранить потерпевшую неудачу Францию как конкурента.

Материалы по теме:

Артём Ивановский "Геополитическая формула Великобритании"

Ярослав Бутаков "Коварные союзники"

Ярослав Бутаков "Как британцы «динамили» союзников"