После тяжелых поражений зимой 1919-1920 годов, остатки Вооруженных Сил на Юге Росии (ВСЮР) были эвакуированы в Крым. Здесь 4 апреля 1920 года генерал А.Деникин передал пост Главнокомандующего ВСЮР генерал-лейтенанту барону П.Врангелю. Врангель провел реорганизацию остатков войск в Крыму и к середине мая 1920 года были созданы 1-й и 2-й армейские корпуса и Сводный корпус. 11 мая 1920 года по решению Врангеля Вооруженные Силы на Юге России были переименованы в Русскую Армию.
Большие потери вынудили командование белых провести и реорганизацию танковых частей. К маю 1920 года был сформирован 1-й дивизион танков в составе четырех танковых отрядов. Еще находясь в стадии формирования, танки дивизиона участвовали в боях по отражению апрельского наступления 13-й Красной армии в районе Перекопа. Тут действовал 1-й танковый отряд в составе шести английских танков Mk-V: «Генерал Слащев», «Грозный», «Дерзкий», «Русский богатырь», «Верный», «Великая Россия». Приводимый ниже отрывок из книги «История червоного казачества», изданной в Харькове в 1923 году, как раз и посвящен апрельским боям дивизии с белыми танками.
Это было под Перекопом, в апреле 1920 года.
Южная весна разостлала в степи ковер алых маков. Теплый морской ветер и жаркое солнце ласкали молодую траву. Степные солончаки оделись зеленью; курганы похожи на большие лохматые шапки, затерянные в степи стародавними богатырями.
Армия генерала Врангеля запряталась в Крыму. Стучится в двери Крыма – Перекоп – Красная Армия, но не открывает барон, упорно защищает ход в осиное гнездо.
14 апреля. Солнечный весенний день. Сделали вылазку войска Врангеля – вышли из-за вала в степь и ударили на хутор Преображенку два полка пехоты, 9 конных полков, два танка и аэропланы.
Наша пехота отошла за конницу и устроилась на высотах к северу от солончака Кур-Азис. Перед врагом осталась червоно-казачья дивизия.
Жмутся казаки: страшновато – никогда не видели «Таньку» [танк], а тут, вот тебе, целых две ползет и из орудий стреляют, а за ними пехота и конница идет. Выстроилась дивизия в степной балке, батареи стали на позицию, впереди заставы стреляют и отходят к хутору. К хутору Преображена и танки подходят с пехотой, – а хутор большой, каменный, с господским дворцом, с службами и парком. Займет его пехота – трудно будет выбить.
Вызывает начдив охотников – «Таньку» пощупать, посмотреть из чего она сделана, да из себя какая. Выезжают охотники, скачут в Преображенку. Двести казаков набралось и Потапенко – батько 2-го полка – поехал с ними. Засели охотники за каменными сараями, за дворцом и в парке, а танк к хутору подходит и по улицам начинает ползать. Приложился Потапенко, из карабина ударил и как по команде затрещали винтовки: пробуют охотники броню чудовища, щупают «Таньку». Одни по танку бьют, другие по пехоте – задержалась пехота на кладбище, залегла, бьет по хутору из винтовок. А танк все ползает по хутору, из пулеметов бьет и на стенки наваливается – ломает.
За углом каменного сарая бегает льюйсист-пулеметчик [расчет с английским пулеметом «Льюис» обр.1915 г.], а с ним подручный казак Калиниченко. Бьет пулеметчик из «Льюиса» по танку, всю «тарелку» в борт выпустил почти в упор – не берет. Пропустил танк, сзади ударил – не берет. Осерчал парень на свой пулемет, ругается на чем свет стоит, а танк, нарочно, возле самой стенки проходит.
Вспомнил Калиниченко, что танк на 10 шагов не поражает, вышел из-за стенки, идет рядом с танком. По стенке бомбой стучит – кричит: «Открой… – я тебе брошу». Молчит благоразумная английская прислуга, не открывает. Притихли и казаки, из-за стенок высматривают – по-настоящему Калиниченко «Таньку» щупает, будет дело, а Калиниченко задор берет – полез парень на танк, хочет верхом сесть. Совсем было взобрался, да уронил бомбу, разорвалась она у его ног и ранила его; упал наземь и на чем свет ругается, всякими словами «Таньку» честит.
Отошел танк. Подбежали казаки, подобрали и увезли Калиниченко – а уже работает казачий радио-вестник: все полки знают, как щупал Калиниченко «Таньку», и все казаки решили, что не страшен танк – вроде быка безрогого, только заборы ломает.
Вышли танки из хутора, ползут на дивизию. Вылетела вперед гибкая лава, трещит винтовками, вьется возле танка. Заработали казачьи батареи, удачный снаряд подшиб танк – пополз он назад, выпускает черную полосу масла. Подъехал казак к полосе, плюнул: «Тьфу… чего наделала – землю только гадит».
А батарея Лозовского вылетела вперед в лаву, бьет по уходящему танку. Первый полк под командой лихого Никулина в шашки ударил и рубит пехоту. Конница противника изготовилась к атаке – но и наши готовы. Аэропланы бомбят наши полки.
Что же: ближе к противнику – перестанут бомбить. Дивизия ударила в шашки. Долго длилась рубка, сходились и расходились полки, звенели сигнальные трубы, гудела земля от кованых копыт. Далеко вокруг слышен был крик атакующих.
Но вот последняя атака – 1-й полк и с ним резерв начдива врубились в центр противника, в полки синих и желтых кирасир, сабли сверкают в клубах пыли, огнем пышут разинутые пасти лошадей, огнем горит красное знамя… Покраснели шашки от крови – дрогнул враг, бежит за вал. Гоните и рубите, но не подъезжайте к окопам, не то наделает беды пулемет…
А все Калиниченко виноват – показал казакам, какая цена «Таньке» и осрамил ее перед всей дивизией.
