Атомные ракетные крейсеры проекта 1144 (часть 3)

<<< см. вторую часть

 

Синдром «белых слонов»

 

В 1973 г. автору, тогда еще совсем молодому офицеру, пришлось впервые общаться с Б.И.Купенским, который произвел неизгладимое впечатление своей интеллигентностью, эрудицией и полным отсутствием какой-либо амбициозности.

Как помнится, тот первый разговор коснулся вопроса о водоизмещении «Орлана». «Я Вам откровенно скажу, – ответил Купенский, – если бы вы (имеется ввиду заказчик – авт.) на меня надавили посильнее, я бы сделал корабль поменьше, тысяч этак на 18». Думаю теперь, что вряд ли бы это удалось, и дело здесь не в том, что главный конструктор не справился бы с такой задачей. Просто на корабль намеревались установить чуть ли не всю номенклатуру оружия и вооружения, которая в то время выпускалась или разрабатывалась для надводных кораблей (НК), за исключением, пожалуй, минно-трального.

Как уже неоднократно упоминалось, программы кораблестроения и вооружения ВМФ СССР практически не увязывались и не координировались между собой. Особенно наглядно этот тезис подтвердился на примере создания АРКР пр.1144.

Это мы проследим дальше, а пока можно констатировать, что на суперсовременном тогда головном АРКР «Киров» наряду с новыми образцами вооружения и техники устанавливались образцы и 10-ти, и 20-летней давности разработки. А хуже всего получалось тогда, когда запланированная новая система на корабль не успевала, и вместо нее приходилось пристраивать «эрзац», как казалось тогда, временно, а «по жизни» получилось – насовсем.

Изначально не планировавшийся, но ставший главным оружием АРКР пр.1144 противокорабельный (ударный) комплекс П-700 «Гранит», разработанный в ОКБ-52 (НПО «Машиностроение») под руководством В.Н.Челомея, по сравнению с предшествующим П-500 «Базальт» имел целый ряд преимуществ. Это, конечно, может показаться естественным, хотя у нас такое аксиомой не было (вспомним П-6 и П-35). Научно-технический задел по «Граниту» был получен при создании предыдущих комплексов, в первую очередь с подводным стартом – «Аметист» и «Малахит».

Надо отдать должное В.Н.Челомею – он не только взялся за создание непосредственно комплекса ПКР, но и возглавил разработку для него системы космического целеуказания (МКРЦ). В состав системы входили искусственные спутники Земли (ИСЗ) двух типов: один – с бортовой РЛС и атомной ЭЭУ, второй – с солнечным источником электропитания, предназначенный для осуществления радиотехнической разведки (РТР). Для решения этой задачи пришлось создать невиданную ранее кооперацию научно-исследовательских и проектных организаций различной ведомственной принадлежности.

Система МКРЦ «Легенда» даже опередила ПКРК «Гранит» – она была принята на вооружение в 1978 г., тогда как сам «Гранит» – в 1981 г.

«Гранит» явился первым отечественным комплексом оперативно-тактического назначения с полностью автономной бортовой СУ, которая строилась на основе мощной трехпроцессорной ЭВМ с использованием нескольких информационных каналов, что позволяет, как считается, успешно разбираться в сложной по-меховой обстановке и выделять на фоне помех источник цели.

Сверхзвуковой (2,5 М) КР в полете программой задавалась оптимальная с точки зрения преодоления ПРО траектория, при этом имелась возможность формирования рационального боевого порядка ракет при залповой стрельбе и обмена информацией между ними. Словом, никогда ранее не удавалось успешно разрешить столько много сложных задач, как это было сделано в ПКРК «Гранит». Но куплено это было опять-таки ценой увеличения веса (по сравнению с предыдущим «Базальтом»), хотя и не очень значительным: с 6,2 до 7,0 т.

На марше ракету ведет бортовая инерциальная СУ, на участке атаки – активно-пассивная радиолокационная ССН. Ракета снабжена обычной или ядерной БЧ весом 750 кг. Комплекс способен поражать крупные надводные цели на дистанции до 550 км (надежно – 500 км).

На корабле КР размещаются в 20 подпалубных ПУ, установленных под углом 47° к основной линии. Посты управления обслуживают 6 офицеров, 4 мичмана и 14 матросов. Целеуказание из космоса принимается системой «Коралл-БН», имеющей 2 АП, помещенных под радиопрозрачными колпаками.

Все это очень хорошо. Лучше могло бы быть только обеспечение возврата КР в свои ПУ – в случае, если бы те, полетав, не нашли подходящих целей. Но, к сожалению, этим ценным качеством никакие ракеты не обладают.

Но вот что мы читаем в журнале «Военный парад» (1997, №6) в статье, посвященной ЗРК С-300. «Из американского журнала «Aircraft-Aerospace»: «Русские считают, что способность системы «Patriot» полагаться на спутниковую систему – это скорее недостаток, чем преимущество. Включение спутника в ракетную систему ведет к потере времени и разнице в полученной информации по отношению к реальному статус-кво к тому моменту, когда эта информация доходит до пусковой системы… ЗРК С-300 спутники не нужны, это его преимущество».

Как видим, то, чем гордятся «крылатчики», «зенитчики» считают недостатком.

Затронув тему спутникового целеуказания, есть смысл обратить внимание на проблемы, обычно оставляемые «за кадром». Апологеты «национального противоавианосного решения» всегда умалчивали, что для того, чтобы стрелять оперативными ПКР нужно где-то иметь космодром и парк БР специально предназначенных для запуска опять же специальных «военно-морских» спутников. Ну, допустим, космодромы имеют общевидовое назначение, даже общегосударственное, но делать-то БР и спутники нужно все равно специально – в интересах ударных сил флота. Сколько всё это стоит в комплексе, насколько это надёжно, живуче и эффективно по сравнению с авианосной системой, никто никогда не считал. Наверное, понятно – почему.

Есть ещё и второй, также безответный вопрос. Допустим, война начинается в безъядерном варианте. Кораблям нужно целеуказание. Его нет: спутники, запущенные ещё в мирное время, либо «задавлены», либо их попросту не хватает для создания более менее надёжного информационного поля (фактически так и было). Надо, значит, запускать БР? Нетрудно предугадать, какой сценарий эти пуски спровоцируют: от «безъядерного» начала молниеносно переместимся в ядерное продолжение. Армейские теоретики, видимо, и не подозревают, какую «свинью» им мог подложить океанский ракетно-ядерный ВМФ с его национальным и самобытным путем развития.

Таблица 1 Характеристики ЗУР различных модификаций зенитного ракетного комплекса С-300Ф
	Тип ЗУР
	5В55РМ	48Н6Е
Дальность стрельбы, км	5…75	5…90
Высота поражения, м	25…25000	25…25000
Скорость, м/с	2000	2100
Вес БЧ, кг	133	143
Стартовый вес, кг	1664	1900
Диаметр корпуса, м	0,508	0,519
Длина, м	7,25	7,5
Размах крыла, м	1,124	1,134

ЗРК С-300Ф, установленный на АРКР в качестве главного калибра ПВО, не избежал «чесоточной болезни» улучшения от корабля к кораблю. Если на «Кирове» и следующем «Фрунзе» (будем пока для краткости называть их «первородными» именами) установили по два одинаковых ЗРК с ЗУР 5В55РМ с общим боекомплектом 96 ракет в двенадцати ПУ Б-203А, то на 3-м – «Калинине» – в ЗРК С-300Ф применены не только более совершенные, но и более «толстые» и длинные ЗУР 48Н6Е. Это, естественно, потребовало некоторого изменения конструкции ПУ.

Однако не в этом главное, а в том, что боевые возможности по ПВО в общем-то однотипных кораблей оказались разными. Досадно, но перевооружить первые два корабля оказалось, почти как, всегда невозможным или, во всяком случае, неисполнимым.

Кроме улучшения собственно ракеты, для ЗУР 48Н6Е применена более совершенная система (методы) наведения, что потребовало изменения аппаратуры некоторых составляющих комплекса.

Вообще, 2-й корабль пр.1144 задумывался как «сильно улучшенный» уже во время постройки головного. Ему (проекту) даже был присвоен номер 11442. Предполагалось, что по пр.11442 будут строиться все последующие АРКР, но тем не менее все три крейсера пр.11442 получились разными.

Кончина Б.И.Купенского вызвала назначение главным конструктором пр.11442 В.А.Перевалова. Главным наблюдающим от ВМФ оставался А.А.Савин, но, поскольку он к тому времени занимал хлопотную должность заместителя (а затем, с 1985 г. – начальника) Управления надводных кораблей ЦНИИВК, его дублировал в некоторых случаях А.Н.Блинов (гл. наблюдающий по пр.1164).

На четвертом АРКР – «Андропов» (третьем по пр.11442) – установили по одному комплексу С-300Ф и С-300ФМ, Последний разрабатывался на базе армейского С-300ПМУ2 «Фаворит» с новой ЗУР – 48Н6Е2. Из-за конструктивных особенностей этой ракеты боекомплект уменьшили на 2 ЗУР. Вся пультовая часть комплекса претерпела изменения, в т.ч. и АП стрельбовой РЛС (войсковое обозначение – Ф1М). У нового варианта комплекса были существенно расширены зоны поражения целей по дальности, высоте и нижней границе, увеличена возможность перехвата высокоскоростных (в т.ч. БР) целей и резко увеличена канальность по цели и по ракете.

Но комплекс С-300ФМ оказался на флоте буквально уникальным, т.е. исполненным в единственном экземпляре, на единственном корабле. Это, конечно, может тешить профессиональную гордость зенитчиков – как промышленных, так и военных, но защитить все 4 флота один комплекс даже при всех своих самых восхитительных характеристиках и возможностях никак не в состоянии.

Вот он, синдром «белого слона»: даже у могучего СССР пороху на 5-й АРКР не хватило, хотя замах был, как минимум, почему-то («на 2 не делится») на 7.

Второй зенитный ракетный «калибр» на «Кирове» был представлен двумя уже известными читателю ЗРК самообороны «Оса-М».

На кораблях пр.11442 планировалось установить новый многоканальный ЗРК самообороны «Кинжал». Но этот комплекс, создававшийся на базе армейского «Тор-M1», сильно подвел не только корабли пр.1144, но и почти все новые проекты боевых кораблей, строившихся в тот период, поскольку создатели комплекса не раз и не два срывали все мыслимые и немыслимые намеченные сроки его изготовления. ТАКР «Новороссийск», например, так и остался «с дырками» для «Кинжала», с таковыми начали сдавать флоту (а он принимал – по приказанию «ЭсГэ») и первые БПК пр.1155, на последующих по бедности размещали по одному ЗРК вместо двух. Полностью удовлетворить новое кораблестроение этим комплексом удалось лишь в конце 1980-х гг.

На «Фрунзе» решили «Кинжала» не дожидаться, а поставить (по отдельному совместному решению ВМФ и МСП) два ЗРК «Оса-М», что и было выполнено, но зарезервированные «дыры» для ПУ на юте остались.

Однако и 3-й крейсер – «Калинин» – «Кинжалов» тоже не дождался, и на него тоже установили 2 ЗРК «Оса», но в варианте опять-таки улучшения, т.е. «Оса-МА». Таким образом, только один АРКР (4-й) получил то, что должны были получить все три.

Таблица 2 ТТХ зенитного ракетного комплекса самообороны «Кинжал»
Дальность стрельбы, км	1,5…12
Высота поражения, м	10…6000
Максимальная скорость цели , м/с	700
Число одновременно обстреливаемых целей в секторе 60х60°, шт.	4
Число одновременно наводимых ЗУР, шт.	до 8
Время реакции по низколетящей цели, с	8
Скорострельность (интервал пуска), с	3
Боеготовность: – из «холодного», мин – из «дежурного», с	3 15
Стартовый вес ЗУР, кг	165
Вес БЧ, кг	15
Вес комплекса, т	41
Расчет комплекса, чел.	13

Поскольку в предыдущих работах о ЗРК «Кинжал» упоминалось лишь вскользь, целесообразно познакомить читателя с его основными ТТХ.

По своему построению и принципам ЗРК «Кинжал» во многом подобен С-300Ф. Восьмиракетные барабанные (револьверные) ПУ подпалубного размещения обеспечивают «холодный» катапультный старт ЗУР с неработающим двигателем («холодный» катапультный старт ЗУР, разработанный для отечественных ЗРК С-300Ф и «Кинжал», применен для того, чтобы избежать проблемы газоотвода работающих двигателей ракет при их подпалубном размещении. Американцы в своих УВП Mk.41 комплексной системы оружия «Aegis» эту проблему решили, поскольку ракеты стартуют из фиксированных ТПК). Разворот ракеты по выработанным параметрам тангажа и крена после запуска ее двигателя – газодинамический (при помощи пиропатронов в ГЧ). Ракеты могут запускаться на бортовой качке до 20°. Наведение ЗУР на цель осуществляется телеуправлением.

РЛС обнаружения целей имеет дальность до 45 км и работает в диапазоне К (Х,1). Отличительной особенностью передающего устройства РЛС комплекса является его поочередная работа в целевом и ракетном каналах. В зависимости от режима работы меняются частоты посылок и длительность импульсов. АП РЛС «Кинжал» – комбинированный, как и на ЗРК «Оса-М»: антенна РЛС обнаружения ВЦ совмещена с АП стрельбовых станций – ФАР. Основная ФАР обеспечивает допоиск и сопровождения целей и наведение на них ЗУР, две другие предназначены для захвата ответного сигнала стартовавшей ракеты и вывода ее на маршевую траекторию.

С помощью своего цифрового вычислительного комплекса ЗРК «Кинжал» может работать в различных режимах, в т.ч. в полностью автоматическом: взятие цели на сопровождение, выработка данных для стрельбы, пуск и наведение ЗУР, оценка результатов стрельбы и перенос огня на другие цели.

Подобных корабельных ЗРК за рубежом, насколько известно, не создавалось.

Но, повторимся, беда та же: из всех АРКР «Кинжал» установлен только на одном.

Артиллерийское вооружение головного АРКР «Киров» пришлось менять буквально в процессе его постройки.

По техпроекту полагалось установить две одноорудийные 130-мм АУ, имевшие рабочее обозначение А-217. Установка получилась очень неплохой, но перетяжеленной по сравнению с заданием. Кроме того, на ней не удалось достигнуть заданной «сумасшедшей» скорострельности. Как уже упоминалось в статье, посвященной РКР пр.1164 (материал об этом будет размещен на нашем сайте позже), интриги вокруг этой пушки заставили ее гл. конструктора Е.И.Малишевского (КБ завода «Арсенал») «отставить» уже готовое и прошедшее полигонные испытания «изделие» и заняться двухорудийной АУ А-218, получившей впоследствии, после принятия на вооружение, обозначение АК-130. Последняя на «Киров» не поспевала, и его вооружили двумя одноорудийными 100-мм АУ АК-100 (рабочее обозначение – А-214) того же разработчика, но уже принятыми на вооружение и устанавливавшимися на серийные СКР пр.1135-М.

При разработке (точнее, доработке) пр.11442 для него «восстановили» калибр 130 мм, но уже в однобашенном двухорудийном исполнении. Была ли нужна такая реставрация? Вряд ли. Поскольку артиллерийское вооружение предназначалось, в первую очередь, для решения задач ПВО, две «сотки» это делали ничуть не хуже, а возможно, и лучше, чем АК-130, учитывая их суммарную скорострельность (120 выстр./мин. против 86) и более высокую точность. Гонять же АРКР для обстрела побережья из одной пушки, наверное, было бы чрезмерной роскошью.

Выбор второго зенитного калибра на корабле пр.1144, собственно, таковым и не был: поставили традиционные (как-никак, возраст – 10 лет) 30-мм автоматы АК-630М с СУО МР-123. Корабль громадный, места много, потому на борту установили 4 батареи, по две АУ с одной СУО в каждой, обеспечив классическую (360°) диаграмму обзора и обстрела. На пр.11442 кормовые батареи пришлось перенести с юта (район ВПП) на «спонсоны» кормовой надстройки, поскольку на их месте должны были размещаться ПУ ЗРК «Кинжал».

Впрочем, по указанному проекту, начиная с «Фрунзе», вместо АК-630М должны были размещаться боевые (стрельбовые) модули ЗКБР «Кортик», но с ним дела шли еще хуже, чем с «Кинжалом». Поэтому «Фрунзе» и этого планировавшегося оружия не получил и в этой части соответствовал «Кирову». «Сырой», т.е. недоработанный «Кортик» попал только на последние два корабля – «Калинин» и «Андропов».

Зенитный ракетно-артиллерийский комплекс (ЗРАК) «Кортик» создавался на базе армейской самоходной системы «Тунгуска». Корабельное исполнение этого ЗРАК имеет модульное построение: командный модуль (КМ) с РЛС обнаружения ВЦ и боевой модуль (БМ), объединяющий две 30-мм шестиствольные пушки с вращающимся блоком стволов (как у АК-630М), ПУ на 8 ЗУР 9М311 и РЛС с АП для наведения ЗУР.

На рубеже от 8 до 1,5 км цель обстреливается ЗУР с радиокомандным наведением, а в зоне от 1,5 до 0,5 км она добивается огнем АУ. В течение минуты комплекс способен последовательно обстрелять до 6 целей.

В подбашенном погребе каждого БМ хранится 24 ЗУР, в патронных бункерах – по 4000 патронов.

На «Калинине» и «Андропове» установили по 2 КМ и по 6 БМ, хотя при разработке «Кортика» чуть ли не клятвенно заверялось, что его боевые модули «тик в тик» будут становиться на место АК-630М. Однако, как видим, замены 1:1 не получилось.

Кстати, СУО ЗРК «Кинжал» может выдавать целеуказание БМ «Кортика», и в этом смысле установка СОЦ-КМ последнего является перестраховкой. Но решили, что маслом каши не испортишь: корабль (повторимся) большой, пускай все будет по максимуму, хотя кормовые БМ все равно получают целеуказания от РЛС СУО «Кинжал».

Буквально по максимуму (т.е. по принципу «ставь все, что есть») определялось и противолодочное вооружение корабля – зачинался-то он как противолодочный. Однако, когда первоочередной стала другая задача – противоавианосная, в модели боевого применения возникли «ножницы»: как сочетать нанесение ударов по АУС-АМГ с поиском и уничтожением ПЛАРБ противника? Насколько известно, упомянутые объекты по морю «в обнимку не разгуливают»: первые развертываются как можно ближе к территории нашей страны, вторые – как можно дальше, а лучше всего – подо льдом. Так что ни одним махом, ни по очереди угробить и тех, и других никакие получается. Правда, на войне бывают всякие случаи, но на них теория превентивного удара не основывается.

Если же, допустим, поменять приоритеты и вернуться к изначальной задаче – найти и уничтожить ПЛАРБ? А вдруг, чтобы ее выручить, американцы пришлют целое АУС (ну, не АУС – АМГ). Вот тут-то мы… Но американцы – не дураки. У них АВ предназначены не «для развертывания и придания боевой устойчивости своим ПЛАРБ», как это «вешали» на свои АВ (если бы они у нас были) наши стратеги-теоретики. Они у них решают другие – более осязаемые и серьезные задачи. Да и на каждую из 22 ПЛАРБ (из тех, что постоянно находились на боевом патрулировании) даже у американцев АВ не хватит. А ведь есть еще и английские, французские лодки с БР (и вот-вот должны были появиться китайские). Как ни крути, и при таком раскладе с точки зрения логики и здравого смысла ничего не получается.

Правда, при формировании своих АМГ и соединений американцы стали придавать им и многоцелевые ПЛА. Но, во-первых, это произошло значительно позже, а во-вторых, эти лодки ходят при соединении и имеют такую «руку» («Tomahawk» & «Harpoon») и «ухо» (AN/BQQ-5 & SUBACS), что любые средства ПЛО надводных кораблей против них были малодейственны.

И здесь опять возникает проклятый принципиальный вопрос. Как мыслилось боевое противолодочное применение АРКР (раньше – АБПК) против ПЛАРБ в безъядерном варианте? Что могло повлечь за собой уничтожение морских стратегических ядерных сил в безъядерный период? Конечно, догадаться не трудно. Гораздо труднее угадать, какое решение должен принять командир противолодочного корабля, установившего контакт с лодкой противника и опознавший её как чужую (напомним, война началась). Может, её отпустить, а то, не дай бог, окажется ракетной? А если многоцелевая – с ядерным «Tomahawk» или нет? А может предложить военно-политическому руководству обеих противоборствующих сторон договориться и убрать перед началом войны все ракетные лодки, от греха подальше, в базы, подождав, когда все они туда вернутся? Тогда зачем их создавали?

Поэтому, когда было принято решение о вооружении кораблей пр.1144 ПКРК «Гранит», нужно было пересмотреть состав их противолодочного оружия и вооружения в сторону ориентации таковых на решение чисто оборонительных (а не активных) противолодочных задач. Но этого, конечно, не сделали.

Главным противолодочным комплексом на пр.1144 явился, естественно, УРПК-3 «Метель» (КБ «Радуга»). Естественно – потому что ничего другого в начале 1970-х гг., т.е. когда «шел» проект, не было.

В состав комплекса входила специально спроектированная для пр.1144 двухконтейнерная наводящаяся в двух плоскостях ПУ МС-82, револьверная система хранения и подачи (горизонтальная) на 10 ракето-торпед, ПЛУР 85-Р с БЧ – малогабаритной противолодочной торпедой на базе авиационной АТ-2У, и радиокомандная СУ «Муссон». Дальность стрельбы составляла 50 км, ракето-торпеда весила 3800 кг (при 7,2 м длины).

И здесь нам приходится упоминать слово «единственный», поскольку УРПК-3 «Метель» во всей серии вооружили только «Киров». На корабли пр.11442 пошел другой ракетный противолодочный комплекс – «Водопад-НК», который был проще «Метели».

Его ракето-торпеда представляла собой неуправляемую твердотопливную ракету с такой же БЧ, что и у ПЛУР 85-Р, но запускаемую из универсальных однотрубных ракето-торпедных ПУ (УРТПУ), похожих на фиксированные однотрубные ТА.

Торпедное вооружение пр.1144 состояло из двух пятитрубных 533-мм аппаратов ПТА-53-1144 – обычное оружие любого БПК. На пр.11442 на месте ПТА-53-1144 разместили УРТПУ (по 5 труб на борт). Таким образом, боекомплект пр.1144 составил 10 ПЛУР и 10 торпед, на пр.11442 – 10 (или ракет, или торпед).

Не забыты были и традиционные РБУ: на «Кирове» и «Фрунзе» установили по одной «старушке» РБУ-6000 и по две РБУ-1000. Для первой боезапас определили в 102 РГБ-60 плюс 20 ГБ-отводителей типа «Магнетит». Для РБУ-1000 боезапас составил 72 РГБ (общий).

Однако и здесь «Фрунзе» сделался жертвой пресловутой нестыковки. Вместо РБУ-6000 на нем предполагалось установить комплекс противоторпедной защиты «Удав» (РБУ-12000), однако последний «дозрел» только для «Калинина» и «Андропова».

Все перечисленное и многочисленное ракето-торпедное, торпедное и реактивно-бомбовое «хозяйство» на всех (наконец-то) кораблях пр.1144 и 11442 обеспечивает автоматизированный ГАК «Полином», включающий, кроме соответствующих постов управления, подкильную (в бульбе), противоторпедную (подкильную) и буксируемую антенны. АГАК работает в активном (ЭП) и пассивном (ШП) режимах, обеспечивает обнаружение подводных целей на дистанциях до 40-50 км и по своим возможностям приближается к одному из лучших американских ГАК AN/ SQS-53A, однако имеет воистину жуткие весогабаритные характеристики, которые, впрочем, нивелируются в значительной степени размерами самих АРКР (чего не скажешь про БПК пр.1155).

Значительный вклад в противолодочные возможности КР вносят корабельные вертолеты. На кораблях их имеется по три штуки: Ка-27ПЛ и Ка-25РЦ. Напомним, что более совершенный Ка-252РЦ (рабочий индекс) ОКБ им. Н.И.Камова так и не создало, хотя морочило военным морякам голову лет 18. Ка-27 считаются машинами лучшими, чем самый распространенный американский вертолет аналогичного класса «Sea King», хотя последний был создан на 18 лет раньше нашего. Основным недостатком «камовских» вертолетов с точки зрения базирования на корабле является соосная схема винтов: большая высота машины требует два межпалубных пространства для размещения. Поэтому ангары для хранения большинства проектов наших НК выполнялись наполовину над- и наполовину подпалубными.

РКР пр.1144 явились первыми и единственными в нашем флоте неавианосными кораблями с полностью подпалубными ангарами с подъемником, что позволило решить многие проблемы, связанные с размещением большого количества оружия и вооружения в корме.

В настоящей работе нет возможности более детально описать авиационное вооружение АРКР пр.1144. Здесь следует отметить, что ближнюю навигацию вертолетов на корабле обеспечивает корабельная РЛ-система «Привод-В» с двумя АП, расположенными на фок-мачте.

Основной радиолокационный комплекс (РЛК) пр.1144 – «Флаг» – точно такой же как и на РКР пр.1164 и, как на кораблях этого проекта начиная с 3-го КР его «улучшили» (что делать!) заменой РЛС «Фрегат-М» на «Фрегат-МА». Навигационные задачи и наблюдение за надводной обстановкой на «Кирове» обеспечивали 2 РЛС «Вайгач», на остальных кораблях – «Вайгач-У» (опять-таки «улучшенный»).

На «Андропове» в дополнение к перечисленному РЛ-вооружению были установлены еще 2 РЛС «Подкат», предназначенные специально для обнаружения низколетящих целей. «Зенитчики» уверяют, что «Кинжал» с ними работает лучше, хотя на СКР пр. 11540, вооруженном тем же «Кинжалом», прекрасно обошлись и без «Подката» – реклама ЗРК убеждает, что он полностью автономен.

Это замечание потребовалось для иллюстрации высказанного ранее утверждения, что при создании кораблей, особенно больших, главному конструктору приходится, чаще всего безуспешно, отражать «наезды» многочисленных фирм и ведомств, желающих «пристроить» по возможности все свои шедевры безотносительно их действительной необходимости. Разобраться же в последней очень сложно.

В качестве основной системы активной РЭБ на «Кирове» пришлось установить устаревшие станции «Гурзуф-А» и «Гурзуф-Б». На корабли пр.11442 пошел уже комплекс РЭБ «Кантата-М» – правда, в сокращенном варианте.

Постановку пассивных выстреливаемых помех на всех кораблях обеспечивала система ПК-2 с двумя ПУ ЗиФ-121 с общим боекомплектом 400 снарядов.

Радиосвязное вооружение состояло из комплекса радиосвязи «Тайфун-2» и комплекса космической связи «Цунами-БМ» («Киров» и «Фрунзе») или «Кристалл-БК» («Калинин» и «Андропов»).

И с БИУС «Кирову» повезло меньше, чем остальным: «Аллея-2» – это первенец наших корабельных АСУ. Остальные корабли оснащались БИУС т.н. 2-го поколения – «Лесоруб-44». Правда, флагманские задачи и эта БИУС не решает.

Как видно из изложенного, разбираться в «винегрете» различий, казалось бы, однотипных кораблей довольно сложно. Потому потребовалась специальная табл.3, которая, понятно, отображает далеко не все. Тем не менее, то, что представлено в ней, нашло отражение на схемах общего расположения, т.е. в архитектурных решениях каждого корабля.

 

 

Получив общее представление об атомных крейсерах пр.1144, заглянем за границу.

Пока строился головной «Орлан», американцы в период с 1976 по 1980 г. сдали флоту серию из 4 атомных кораблей типа «Virginia», построенных на одной и той же верфи Newport News. То есть за один и тот же период мы осилили один корабль в 24000 т, они – 4 в сумме свыше 40000 т. Так же как и мы, они произвели переклассификацию ПК. Бывшие фрегаты и большие ЭМ УРО стали КР УРО, бывшие эскортные корабли – фрегатами. Классических КР в боевом составе их флота к тому времени уже не оставалось. Планомерно и довольно ритмично наращивались авианосные силы: АВ строились теперь только атомными и одного типа – «Nimitz».

У нас в этом отношении все происходило наоборот. Начав проектирование большого атомного авианосца пр.1160 («Орел»), «сползли» на более ущербный, хотя тоже атомный АВ пр.1153 и закрыли его, выполнив только эскизный проект. Дальше последовала сумбурная трансформация ТАКР пр.1143 в ТАКР пр.11435 с обычной ЭУ и без катапульт. В итоге АРКР идеологически «повисал в воздухе», поскольку он логически «тяготел» к боевому охранению атомных АВ пр.1160 или 1153. Именно таким образом в тот период обосновывалась целесообразность строительства АРКР, на которые уже неодобрительно косился Генштаб. И было отчего. Не говоря о стоимости и трудоемкости, на которые в те времена, образно выражаясь, мы плевали, существовала другая очень весомая причина побаиваться, что все атомное надводное направление может оказаться представленным одним-единственным кораблем.

В Северодвинске уже строились атомные подводные КР пр.949 с тем же главным оружием – ПКР «Гранит», причем этих ракет на лодках было больше (24), надводное водоизмещение – в 2 раза меньше, а т.н. боевая устойчивость и вероятность решения главной задачи – выше. Конечно, лодки при всем при этом и строить было и дешевле, и проще, и быстрее, особенно учитывая, что СМП – это не Балтийский завод и даже не Newport News.

Но С.Г.Горшков был еще «у руля», Д.Ф.Устинов больше интересовался вопросами, как бы еще лучше изуродовать авианосцы и понастроить побольше экранопланов и КВП, до КР у него руки пока не доходили. Мы же, т.е. те, кто занимался разработкой и обоснованием программ кораблестроения, надежды не теряли и упорно и настойчиво долбили в одну точку и «промывали мозги» начальству: АВ обязательно должен быть большой, атомный и с катапультами. Начальство прямо не возражало, но кряхтя и покачивая головой, тоже упорно двигало АВ «все правее и правее» (по временной оси).

Это, конечно, сильно интегрированное и упрощенное изображение существовавшей обстановки и расклада сил в наших тогдашних департаментах различного уровня и ведомственной принадлежности.

Так или иначе, пока существовала линия на строительство атомных АВ, целесообразность строительства атомных БНК для их сопровождения ревизии не подвергалась. Другое дело – все больше и больше становилось ясным, что «царь-корабли» все же уходят в прошлое. Дошло, наконец. С.Г.Горшков как-то бросил: «Этих (имея ввиду «Орлан» – авт.) много не построим».

В НИИ и КБ продолжались поиски путей создания более простых, в то же время эффективных и серийных атомных НК. Основные проектные усилия в этом направлении сосредоточились на БПК типа «Анчар» (пр.11990), который постепенно эволюционировал в многоцелевой корабль, что было абсолютно правильным, но по этой причине серьезно уменьшенным по сравнению с пр.1144 никак не получался.

Хотя атомная эйфория постепенно проходила, разрабатывались и другие проекты, в т.ч. экзотических атомных НК. Таковым был, например, пр.10210 «Бизон»: атомный БПК на воздушной подушке водоизмещением около 5000 т.

Однако до наступления атомной эры в надводном судостроении и в военном кораблестроении в частности оказалось еще очень далеко (если она вообще когда-либо наступит).

Применительно к разрабатываемой теме 1980 г. оказался этапным, даже знаменательным (правда, это выяснилось гораздо позже). В тот год американцы ввели в состав ВМС последний (как оказалось) атомный БНК – КР УРО CGN-41 «Arkansas». В состав ВМФ СССР в тот же год был передан (именно передан, а не введен) первый атомный БНК – ТАРКР «Киров». В табл.4 представлены основные ТТЭ первого и последнего советских и американских АРКР (с учетом модернизации последних, проведенной в начале 1980-х гг.).

 

Таблица 4 Основные тактико-технические элементы атомных ракетных крейсеров ВМФ СССР и ВМС США
Тип, проект	1144	11442*	CGN-9	CGN-38
Наименование	«Киров»	«Юрий Андропов»	«Long Beach»	«Virginia»
Год сдачи головного	1980	1984*	1961 (1983 мод.)	1976
Кол-во кораблей в серии	1	3	1	4
Водоизмещение, т – стандартное – полное – наибольшее	24100 24300 26190	24300 24500 26190	15100 17530 .	10400 11300 .
Главные размерения, м – длина наибольшая – ширина наибольшая – осадка габаритная	251 28,5 10,33	251 28,5 10,33	220 22,3 9,5	177 19,2 9,6
ГЭУ: – кол-во, тип ППУ – кол-во, мощность ГТЗА, л.с. – кол-во, мощность ТГ, кВт – кол-во, мощность ГТГ, кВт	2 х КН-3 2 х 70000 4 х 3000 4 х 1500	2 х КН-3 2 х 70000 4 х 3000 4 х 1500	4 х C1W 2 х 40000 6 х 2500 (ДГ)	2 х D2G 2 х 50000 4 х 2500 (ДГ)
Скорость хода, уз.: – полного – оперативно-экономического	31 18	31 18	28 20	32 20…24
Экипаж (по проекту), чел. (в т.ч. офицеров)	759 (120)	760 (120)	1226 (ок. 80)	530 (.)
ВООРУЖЕНИЕ
Ударное противокорабельное (боекомплект ПКР)	«Гранит» (20)	«Гранит» (20)	«Tomahawk» (8) «Harpoon» (8)	«Tomahawk» (8) «Harpoon» (8)
Зенитное ракетное (боекомплект ЗУР)	2 х С-300Ф (96) 2 х «Оса-М» (40)	1 х С-300Ф (48) 1 х С-300ФМ (46) 1 х «Кинжал» (64)**	2 х «Terrier» / «Standard» ER (120)	2 х «Terrier» / «Standard» ER (64)
Артиллерийское	2 х 1 – 100-мм 8 х 6 – 30-мм	1 х 2 – 130-мм 6 БМ «Кортик»***	2 х 1 – 127-мм 2 х 6 – 20-мм	2 х 1 – 127-мм 2 х 6 – 20-мм
Противолодочное ракетное (боекомплект ПЛУР)	«Метель» (10)	«Водопад» (10)	ASROC (24)	ASROC (24)
Торпедное	2 х 5 – 533-мм	10 УРТПУ	2 х 3 – 324-мм	2 х 3 – 324-мм
Реактивно-бомбовое	1 х 12 РБУ-6000 2 х 6 РБУ-1000	1 х 10 «Удав»**** 2 х 6 РБУ-1000	–	–
Авиационное (вертолеты)	3 Ка-27	3 Ка-27	–	–
Радиотехническое: – РЛС общего обнаружения – комплекс РЭБ – ГАК – БИУС	РЛК «Флаг» «Гурзуф» «Полином» «Аллея-2М»	РЛК «Флаг» «Кантата» «Полином» «Лесоруб-44»	AN/SPS-48 / -49 AN/SLQ-32V3 AN/SQS-26CX NTDS	AN/SPS-48 / -49 AN/SLQ-32V3 AN/SQS-53A NTDS
Примечания: * – головной «Фрунзе» ** – ЗРК «Кинжал» установлен только на «Андропове» *** – ЗКБР «Кортик» установлен только на «Калинине» и «Андропове» **** – ПТЗ «Удав» установлена только на «Калинине» и «Андропове»

 

Попытаемся ответить на вопрос: почему от привлекательной, на первый взгляд, идеи создания однородных весьма любимых и более эффективных атомных авианосных соединений американцы все же отказались?

Отвечать придется без подсказки, поскольку в зарубежной открытой прессе этот вопрос комментируется или очень туманно, или, чаще всего, не комментируется вовсе.

1. Строительство атомных БНК обходится значительно дороже обычных, что отрицательно сказывается на качественном факторе. Это – аксиома. Что же касается выигрыша в эксплуатации на экономии органического топлива за весь жизненный цикл атомных БНК – тезис спорный. Неизвестно, как и по каким ценам считать за 25 лет (срок службы НК) колебания нефтяного курса. Да и цены на уран тоже далеки от стабильности. Видимо, опыт эксплуатации американских кораблей дал негативный в этом отношении результат.

2. Колоссальная автономность по топливу АБНК таковой по другим видам снабжения не является.

3. Совершенно не исследована боевая (а не эксплуатационная) живучесть атомных БНК, но, предположительно, она будет хуже (почему – см. часть 2).

4. Утилизация атомных БНК представляет собой более сложное и затратное предприятие. Это аксиома, которую можно было бы добавить к изложенному в поз. 1 (По состоянию на 1998 г. в разделке на металл находились «Long Beach», «Bainbridge», «Truxtun», «Virginia» и «Texas». В строю еще остаются оба КР УРО типа «California» и два типа «Virginia» – «Mississippi» и «Arkansas», списание которых уже запланировано).

5. Существовала модель боевого применения смешанных АМГ, в которых в боевом охранении АВ «ходили» и атомные, и обычные БНК. Предполагалось, что присутствие первых сократит наряд вторых. Возможно, что это так, но тогда все другие преимущества атомных БНК утрачиваются, поскольку они становятся связанными общими задачами.

6. При ведении боевых действий с серьезным противником корабли почти неизбежно будут получать повреждения (а то и гибнуть), которые потребуют возвращения в базу для ремонта. В этом случае колоссальная (или как иногда пишут – неограничная) дальность плавания бесполезна. Напомним, что военный корабль строится в первую очередь для боя, хотя и неплохо, если в течение всей своей жизни ему в нем участвовать и не придется («fleet in being»). Такие примеры в истории нередки.

7. Существует противоречие между возможной продолжительностью применения оружия атомным БНК и его автономностью. Иными словами, в обстановке напряженных боевых действий ракетный корабль очень быстро расходует свой боезапас, и в море ему (если уцелеет) делать уже нечего. Указанное противоречие можно смягчить, обеспечивая пополнение боезапаса в море, хотя во время этой довольно длительной операции БНК не боеспособен и особенно уязвим.

Вышеизложенное относится к американскому флоту. В нашем ВМФ это противоречие даже смягчить не представлялось возможным никакими силами и средствами. Действительно, свой боекомплект главного оружия – ПКР «Гранит» – корабль пр.1144 залпом расходует в считанные минуты. Пополнить боезапас этого оружия в море – утопия. И дело даже не в том, что возможности нашего плавучего тыла были более чем скромными. Передавать в море и заряжать в ПУ 7-тонные и 10-метровые «бандуры» не смогли бы и асы этого дела – американцы.

Наши адмиралы этого никак не понимали. К примеру, на одном из Военных советов один из начальников тыла (!) одного из флотов (кажется, ТОФ), не жалея горячих эпитетов в адрес ЦНИИВК и ПКБ (не желающих, по его мнению, заниматься этой важнейшей проблемой), на вопрос «Как Вы себе представляете процесс запихивания фактически самолета на качке в шахту – даже не горизонтально или вертикально, а под углом, близким к 45°?» ответил просто: «Это Ваше дело, для этого Вас и держим!» Ну, вообще-то, последнее справедливо.

Оставаясь без главного оружия, «Орлан», конечно, мог бы заняться другим полезным делом – например, поиском где-нибудь и какой-нибудь ПЛ. Но после неотвратимого, как уверяли ракетчики, ракетного удара им бы самим занялись очень заинтересованно, (см. упрощенную схему атаки авиагруппой с применением оружия различных типов по НК).

Кстати, неотвратимость, как говориться, – «вещь в себе». В свое время очень много трезвонили о потоплении КР израильского ЭМ «Eilath» и английского «Sheffield», но почему-то и наши, и зарубежные апологеты этого «wunderwaffe» помалкивали по поводу того, что в арабо-израильской войне 1973 г. из 54 выпущенных П-15 в цель не попало ни одной (хотя бы ради смеха!). Есть повод для раздумий.

Суммируя вышеизложенное, все-таки можно предположить, что реальные, а не гипотетические преимущества внедрения АЭУ на БНК (напомним: АВ мы не трогаем) все же пока не окупают затратных усилий на их создание и не нейтрализуют минусов. Это утверждение не категорическое и не бесспорное. Возможно, что та эпоха, о которой грезил адмирал К.А.Сталбо (см. часть 2), не наступила и сегодня.

По этому поводу существует и другая точка зрения, причем она относится даже не к БНК, а к атомным АВ, т.е. к кораблям, на которых целесообразность размещения АЭУ, казалось бы, сомнений не вызывает. Так, например, совсем недавно, в 1998 г., очень солидная организация – Главное контрольно-финансовое управление Конгресса США (ОАО) – провела собственный сравнительный анализ боевой эффективности АВ с атомной и обычной ЭУ. Вывод очень интересен.

Оказывается, атомный АВ не имеет существенных преимуществ перед обычным с учетом 50-летнего срока службы (хотя еще ни один атомный АВ столько не прожил). ОАО уверяет, что «в истории флота неизвестны случаи выполнения обычными АВ поставленных задач менее эффективно, чем атомными… В операции против Ирака в 1991 г. США привлекли 5 обычных и 1 атомный АВ. При этом существенных различий в боевой эффективности выполнения ими боевых задач отмечено не было». [«Inside The Navy», 1998, v. 11, №5, p. 18]. Во куда хватили!

Это уже явный перебор. Операция против Ирака или против Боснии – это еще не война. Лучше бы вспомнили Вьетнам, а еще лучше – Вторую мировую, и смоделировали бы, как в известном фильме, что бы получилось, если японскому авианосному соединению адмирала Т.Нагумо противостоял «Nimitz» – не адмирал, а атомный АВ. Надо свои фильмы все же смотреть. Впрочем, что такое информационная война, читатель, вероятно, уже подозревает (см. часть 2).

Надо сказать, что пророки, точнее, оракулы есть и в своем отечестве. Как только в преддверии 300-летнего юбилея Русского флота возможность достройки «Андропова» (тогда уже «Петра Великого») стала вполне реальной, появилась серия зарубежных публикаций на тему: «России в ее нынешнем положении такие корабли не нужны. Это-де – аксессуар рухнувшей империи и т.д…» Некоторые наши «вожди» зашатались. Пошли запросы, вопросы, появились согласные с «ними» и у нас. Короче говоря, пришлось готовить контр-материалы, один из которых автор предлагает читателю почти дословно, поскольку готовил его лично.

Документ открытый и содержит эвристический сравнительный анализ ТТЭ наших и американских АРКР, уже обещанный читателю. Но предварительно, чтобы не возникло возможного недоумения по поводу кажущихся нестыковок с вышеизложенным, проясним позицию по поводу понятия «нужен ли тот или иной корабль или же не нужен». Обозначенный вопрос полезен только на этапе выработки принятия решения, точнее – до начала конкретной материально затратной работы, в данном случае – начала постройки корабля. После – уже поздно, вопрос этот становится деструктивным. Проще говоря, если уж ввязались в постройку, ее надо доводить до конца и строить не уникальный экземпляр, а серию (если, конечно, речь идет не об экспериментальном или опытовом корабле). Как уже известно, «незавершенок» в истории отечественного судостроения было больше, чем у кого-либо в мире. «Раздевать» же страну совершенно понапрасну никто никогда открыто не призывал – даже те, кто этим занимался.

 

---

 

Памятная записка

 

«…Разработка концепции и строительство отечественных атомных БНК типа «Орлан» пр.1144 явилась не только и не столько ответом на вызов, брошенный США, сколько объективной необходимостью, как тогда казалось, создания для нашего ВМФ корабля, способного в первую очередь неограниченное время (в пределах автономности) осуществлять поиск, обнаружение и длительное слежение за ракетные атомные ПЛ противника в любых районах мирового океана.

В процессе проектирования и даже строительства пр.1144 трансформировался из специализированного в универсальный, многоцелевой корабль, явившись (вообще-то, стихийно), по существу, первым отечественным кораблем, должным одинаково эффективно решать противолодочные, противокорабельные и противовоздушные задачи.

Краткое эвристическое сопоставление основных ТТЭ корабля и его лучших американских аналогов (имеются в виду американские серийные АРКР типов «California» и «Virginia») показывает следующее.

1. Наш и американские корабли проектировались примерно в одно и то же время, однако мы проектировали атомный БНК впервые, а американцы уже имели перед этим опыт проектирования, постройки и эксплуатации трех АКР различных типов.

3. По водоизмещению наш корабль значительно больше, чем американские, что, естественно, обеспечивает ему несравнимо лучшую боевую живучесть, отличные мореходные качества, более высокие стандарты обитаемости, что особенно важно для обеспечения большой автономности.

4. Наш корабль оснащен конструктивной надводной защитой погребов боезапаса и ГЭУ от попаданий сравнительно мощных фугасных боеприпасов, американские – защитой из кевлара, обеспечивающей, в основном, противоосколочную защиту. Т.е. наш корабль защищен несравненно лучше.

5. Суммарная (интегральная) живучесть нашего корабля выше американских не менее чем в 4 раза.

6. ЭУ нашего КР – комбинированная, американских – чисто атомная. Это дает нашему кораблю преимущество в живучести и надежности ГЭУ и позволяет иметь режимы «безъядерной» эксплуатации, потребность в которых может возникнуть в целом ряде экологических и политических ситуаций (например, заходы в иностранные порты). Крометого, это играет позитивную роль при решении острой для нас проблемы базирования корабля.

7. Вооружение нашего КР представлено всеми основными видами боевых средств ВМФ, что, в основном, соответствует и номенклатуре вооружения американских КР. Однако на нашем корабле размещено значительно большее суммарное количество ракетного боезапаса (390 ракет и ракето-торпед, у американцев – 104). Три эшелонированные зенитные ракетные системы (у американцев – одна), три огневые системы ПЛО (у американцев – одна). Активные средства ПТЗ у американских КР вообще отсутствуют.

а) Ударные ракетные комплексы по таким характеристикам как дальность стрельбы, могущество БЧ ракет и их боевая устойчивость под воздействием зенитных огневых средств (ЗОС) примерно одинаковы, хотя это достигается разными техническими решениями. Однако наш ударный комплекс «Гранит», в отличие от американского «Tomahawk», дает возможность организовать массированную групповую ракетную атаку с целераспределением и уверенно поражать хорошо защищенные цели (типа АВ) в одном ударе, чему способствует и в 2,5 раза больший боекомплект. Американский комплекс для такой задачи не предназначен.

На американских кораблях «вторым калибром» размещается тактический ракетный комплекс «Harpoon». На наших такого комплекса нет. Однако решение задачи борьбы с небольшими кораблями и катерами, ради которой этот комплекс установлен, на нашем КР может обеспечиваться стрельбой по надводным целям ЗУР комплекса С-300Ф. Кроме того, ничто не мешает довооружению КР аналогичным американскому «Harpoon» комплексом «Уран» (после его принятия на вооружение).

Таким образом, по ударным возможностям наш корабль эффективнее американских не менее чем в 3,5 раза.

б) Зенитное ракетное оружие нашего корабля представлено тремя ЗРК: С-300Ф (С-300ФМ), «Кинжал» и «Кортик». Они создают трехэшелонную систему ПВО-ПРО. На американских КР установлен один ЗРК. Границы зоны поражения у сравниваемых кораблей примерно одинаковы, однако плотность огня и вероятность сбитая большого количества целей в зоне ПВО нашего КР несравненно выше: С-300Ф и «Кинжал» – многоканальные с вертикальным стартом ЗУР сразу из 20 ПУ (не считая ПУ ЗКБР «Кортик»), американский ЗРК «Tartar/Standard» – всего двухканальный, с балочным пуском ЗУР с четырех («Virginia») или с двух («California») направляющих. Иными словами, условный зенитный ракетный залп нашего КР может состоять в ед. времени из 26 ракет, на что американцы (также условно) могут «ответить» лишь четырьмя или только двумя ракетами. В ближней (последней) зоне ПВО-ПРО наш корабль «прикрывается» 12-ю «стволами» 30-мм МЗАК, американские КР – всего двумя 20-мм МЗАК. Боекомплект на нашем корабле – 350 ЗУР всех типов, на американских – 64 («Virginia») либо 80 («California»).

Таким образом, по боевым возможностям ПВО-ПРО наш КР превосходит американские в подавляющей степени, не поддающейся строгой числовой оценке, поскольку при этом необходимо учитывать условия применения и ЛТХ (ТТХ) средств воздушного нападения противников.

в) Артиллерийское вооружение главного калибра нашего КР превосходит американское абсолютно по всем боевым показателям: дальности стрельбы, скорострельности, могуществу снарядов, баллистике. Правда, американские корабли имеют по две АУ, а наш – одну, что не позволяет сформировать круговую диаграмму обстрела и обстреливать поочередно большое количество целей. Однако наша АУ является более универсальной и одинаково эффективна при стрельбе как по морским и береговым, так и по воздушным целям. Американские АУ при стрельбе по ВЦ имеют сильные ограничения из-за «вялой» скорострельности – вчетверо ниже нашей.

г) Противолодочное оружие нашего КР также превосходит американское по всем основным показателям: по дальности (в 4 раза), по глубине поражения ПЛ, по вероятности поражения и т.д. Важнейшим его качеством является возможность применения из УРТПУ не только противолодочных, но и противокорабельных торпед, что расширяет боевые возможности корабля. На американских КР комплексы ПЛУРО и торпедное оружие только одноцелевое – противолодочное.

Противоторпедного и ракетно-бомбового вооружения, установленного на нашем КР, американские корабли вообще не имеют, что лишает их возможности поражения ПЛ в мертвых зонах действия ракетного и торпедного оружия, а эффективность защиты от торпед только имитационными уводящими ловушками, как это предусмотрено в ВМС США, уже не отвечает современным возможностям противокорабельных торпед.

д) Радиотехническое вооружение (РТВ) нашего корабля по своим боевым возможностям в целом не уступает американскому. Технически оно является, бесспорно, более отсталым (хотя и не в такой степени, как это иногда преподносится специалистами общего уровня, особенно зарубежными). Существенным недостатком всех видов РТВ признается их декомплексирование, наличие большого количества индивидуальных антенных устройств, постов, пультов и пр. Однако в боевых условиях это может сыграть серьезную позитивную роль благодаря большей автономности и, следовательно, живучести различных подсистем (хотя следует признать и то, что это создает большие трудности в управлении ими в командном звене).

е) Авиационное вооружение АРКР пр.11442 включает 3 вертолета, тогда как на американских кораблях типа «Virginia» их два, а на КР типа «California» их нет вообще. Вертолеты Ка-27 имеют лучшие ЛТХ и более высокие противолодочные возможности по сравнению с американскими «Sea Hawk». Согласно последним данным, американцы убрали вертолеты и с КР типа «Virginia» из-за необходимости размещения ПКР «Tomahawk». Таким образом, авиационное вооружение нашего КР с американским даже не сопоставимо.

ж) Стоимость постройки сравниваемых кораблей детально оценить очень трудно, поскольку сравнение можно проводить по нашему кораблю в долларовом эквиваленте 1995 г., а по американским – конца 1970-х гг. (что, естественно, учитывая инфляцию $ за этот период, точной картины дать не может). Тем не менее, если условно принять $ 1980 и 1996 гг. одинаковым, то наш корабль дешевле американского как минимум в 2 раза: 500 млн. и ок. 1 млрд. соответственно, а с учетом вдвое большего водоизмещения пр. 1144 – в 4 раза. Однако, если добавить расчеты по критерию «стоимость/эффективность», преимущество нашего корабля станет еще более осязаемым.

Основной причиной «чуда» является, конечно, несравнимо более низкая оплата интеллектуального и рабочего труда на наших предприятиях – как раньше, так и теперь.

Краткий сравнительный анализ показал, что отечественный атомный крейсер пр.11442 «Петр Великий» (заказ №803) значительно превосходит свои зарубежные (хотя и построенные раньше, но спроектированные почти одновременно) аналоги – АРКР типов «Virginia» и «California» – абсолютно по всем основным ТТЭ и военно-экономическим показателям.

Если исключить из рассмотрения совершенно специфичные НК – АВ – и выведенные в резерв на пределе физического возраста (свыше 50 лет) американские линкоры, то без преувеличения можно утверждать, что ТРКР «Петр Великий» является самым мощным и защищенным БНК не только в отечественном флоте, но и в мире. Следует добавить, что в серии из 4 кораблей пр.1144 (11442) «Петр Великий» является самым совершенным.

Уникальность корабля усиливается еще и тем, что на нем установлен единственный в отечественном ВМФ ЗРК С-300ФМ – других кораблей с таким ЗРК во флоте нет, и в ближайшие годы их поступление не предвидится.

Большая боевая, военно-политическая значимость, уникальность и ценность «Петра Великого» объективно обусловлена несколькими аспектами.

1. Военный. ТРКР пр.1144 (11442) наряду с ПЛАРК пр.949 остаются практически единственной потенциальной угрозой зарубежным авианосным группировкам, позволяющий в определенной степени противостоять все возрастающим амбициям «авианосных» ВМС и государств, ими владеющих: США, Великобритании, Франции, Италии, Испании, Индии и (в ближайшие годы) Китая и Японии. Уникальность указанного ударного компонента нашего флота усиливается в связи с утратой ВМФ морской ракетоносной авиации. ТАРКР пр.1144, вооруженные ЗРК коллективной обороны С-300Ф, фактически составляют основу системы ПВО Северного и Тихоокеанского флотов при решении любых задач на удалении от побережья уже на несколько десятков км. Если учесть, что в составе СФ номинально имеется всего три корабля с указанным ЗРК («Адмирал Ушаков», «Адмирал Нахимов» и «Маршал Устинов» пр.1164), а в составе ТОФ – всего два («Адмирал Лазарев» и «Варяг» – бывш. «Червона Украина» пр.1164), то даже без учета реальной боеготовности и технического состояния этих кораблей наличие в составе флота и поддержание в высокой степени боеготовности АРКР «Петр Великий» трудно переоценить.

2. Военно-технический. Внедрение атомной энергетики на НК, кроме преимуществ, указанных выше, обуславливает важный военно-экономический фактор. За 25-летний жизненный цикл эксплуатация атомного корабля обходится дешевле (в наших условиях) такого же корабля с обычной ЭУ на 25-40% даже с учетом роста мировых цен не только на органические энергоносители, но и на уран.

В настоящее время за рубежом с АЭУ из НК строятся только АВ. НК с АЭУ других классов развития пока не получили. Более того, часть своих АРКР американцы вывели из состава ВМС. Однако это означает лишь только то, что время массового внедрения АЭУ на военные, а возможно – и транспортные корабли еще просто не наступило. По прогнозам мировой энергетической ассоциации (МИ-РЭК) кризисное истощение запасов земных органических энергоносителей наступит не позже 40-х гг. XXI в.

Не только это является обоснованием перспективности АЭУ. Военно-научные исследования показали, что без ядерной энергетики в ряде направлений вообще невозможны технические «прорывы» в других смежных областях вооружения и военной техники. Например, морского оружия на новых физических принципах* или создание океанских кораблей большого водоизмещения с динамическими принципами поддержания и т.д.

В связи с этим крайне важным для будущего является бережное сохранение уже созданного задела в области проектирования, создания и эксплуатации АЭУ НК и решение второй, не менее важной задачи – подготовки и накопления профессиональных кадров (не только корабельных энергетиков, но и других специалистов, знакомых с особой спецификой службы и боевого применения атомных БНК). Для этого наши АРКР должны не просто существовать в списках флота, а эксплуатироваться «по полной схеме» и достойным образом обслуживаться.

3. Военно-промышленный. Выше указывалось, что на «Петре Великом» сосредоточена едва ли не вся номенклатура существующих боевых средств нашего надводного флота. При этом необходимо учитывать, что многоканальные ЗРК, аналогичные нашему С-300Ф, могут создавать и производить только США. ЗРК самообороны, подобные типу «Кинжал», еще нигде не созданы (английский «Sea Wolf» – только приближение). За рубежом еще нигде не созданы сверхзвуковые мощные ПКР типа «Гранит» и космическая система целеуказания типа «Легенда». В некоторых странах на вооружении сухопутных войск имеются ЗКБР, подобные нашему «Кортику», но с худшими ТТХ, однако ни в одном флоте на кораблях они еще не установлены. Подобной уникальностью обладает РПК «Водопад», комплекс ПТЗ «Удав» и ряд др. образцов вооружения и военной техники.

4. Моральный и политический. Существовавшая закрытость в военной сфере в СССР в определенной степени наносила вред в вопросах отношения народа к вооруженным силам вообще и к флоту в частности. Другой негативной стороной этого аспекта являлась возможность принятия необоснованного решения, прикрываясь системой сверхсекретности. В результате произошедших изменений, в год празднования 300-летия флота, благодаря большим усилиям СМИ – ТВ, радио, прессы – каждый уважающий себя гражданин страны вольно или невольно знает о своем флоте в десятки раз больше, чем 5 лет назад. О завершении постройки АРКР «Петр Великий» знают все – от президента до школьника. «Петр Великий» по справедливости в их глазах становиться символом не просто морской мощи страны, а символом новой государственности, олицетворением величия таланта русского ученого, инженера и рабочего.

«Петр Великий» нужен нашей стране не только как символ, но и как инструмент внешней политики, олицетворяющий присутствие Андреевского флага там, где он никогда не будет спущен, и военно-технического совершенства.

Есть и внутренний аспект необходимости существования такого корабля. Это – символ укрепления государственности и престижа ВМФ. Подобными комплексными универсальными и сложными системами оружия не располагает ни один другой вид Вооруженных Сил. Еще не все потенциальные возможности этого корабля изучены, для этого требуется время. Подобные мощные НК в мире еще не создавались.

 

* * *

 

Теперь остался постскриптум. Автор не случайно обратил внимание на игру слов «передали», но не «сдали».

Это о «Кирове». Корабль в течение 1981 и 1982 гг. после перехода на Север действительно долго и порой мучительно доводили «до нужной кондиции» – техника с переменным успехом боролась с человеком. Правда, корабль буквально выпихнули на флот практически достроенным и укомплектованным штатным вооружением и техникой.

Создававшийся же одновременно с «Кировым» головной ЭМ пр.956, кем-то по недомыслию названный «Современным» (как будто им можно оставаться всю жизнь), потряс весь мир. Корабль вышел в море под военно-морским флагом без пушек и ракетного оружия, только с РБУ и торпедными аппаратами, что сначала дало повод для подозрений о наличии на корабле какого-то невиданного доселе и невидимого супер-оружия. С последним разобрались довольно быстро, зарубежную прессу читать стало обидно.

То, что наша плановая экономика была больна неизлечимой раковой болезнью, опытный аналитик мог заметить еще в 1970-х гг.: достаточно было проанализировать даже не фактические, а «документальные» сроки сдачи наших крупных кораблей на всех заводах, как обнаруживалась подозрительная общая закономерность: в какой бы месяц года корабль не закладывали, «сдавали» его флоту почти всегда почему-то в декабре и за 1–2 дня до Нового года. Даже когда это происходило в октябре-ноябре, это ровным счетом ничего не значило. Просто нужно было постоять на Неве в парадном строю.

Так было и с «Кировым» (заложен в марте 1974 г., сдан 30 декабря 1980 г.), и с «Фрунзе» (заложен в июле 1978 г., сдан 31 декабря 1984 г.), и с «Калининым» (заложен в марте 1983 г., сдан 30 декабря 1988 г.).

Коль скоро о работе ВПК – квинтэссенции всей промышленности страны – лучше всего судить по самой сложной и престижной продукции – по кораблю, синтезирующему практически все достижения в военной технике, можно было заключить, что дело идет к финалу. А если вспомнить, даже на примере истории создания только АРКР пр.1144, сколько для них создавалось уникальных образцов В и ВТ, к названиям которых чуть ли не систематически добавлялись индексы «М», «У», «МА» и т.п., то можно понять, почему парадные «мундиры генералов промышленности» украшали порой по 7-10 орденов Ленина (у Кожедуба, Покрышкина и даже у Жукова столько не было), а страна в это время (на 65 году советской власти и через 37 лет после войны) стояла в очереди за сливочным маслом (по 200 г на человека в месяц – это в Питере, в Новгороде вообще не стояли).

К чему все эти рассуждения? Конечно, не для политических экскурсов и даже не для экономических. Первые отечественные атомные БНК создавались в очень сложных условиях. Понять феномен их появления на свет не просто. Рекорд долгостроя (13 лет) последнего корабля типа «Орлан» – следствие многих причин, уже известных и еще не совсем известных. Фактом остается одно: мы их все же построили, они у нас есть. Теперь только бы хватило ума сохранить.

Впрочем, относительно последней высказанной надежды существует сильное сомнение. Пока достраивали и сдавали «Петра Великого» сумели довести до полубезжизненного состояния «Адмирала Ушакова» (бывший «Киров») и «Адмирала Лазарева» (бывший «Фрунзе»). Идиотская арифметика: 3 плюс 1 – отнюдь не 4, а всего лишь 2. То есть один крейсер с огромным трудом вводится в состав флота, а два таких же (почти таких же) из него фактически убираются. Это не отдельный пример, а ставшая закономерностью судьба всех серийных кораблей последних проектов – 956, 1155 и др.

Возникает вопрос: зачем и почему ликвидируется корабельный состав флота? Недофинансирование? Отсутствие плановых ремонтов? Неудовлетворительное техобслуживание? Да, конечно, присутствует и это. Но в такой ситуации наиболее логичным, простым и хозяйским решением была бы постановка «больных» кораблей в резерв на консервацию. Расходы содержания в консервации составляют всего 2% от «нормальной» эксплуатации. Однако в предложенном решении есть один «изъян» и, по-видимому, самый существенный. Оно почти исключает возможность расхищать, воровать, наживаться и продавать (причем последнее – опять же с вышеназванными целями).

Неизвестный и невидимый полководец, сумевший сделать то, что не удавалось ни Наполеону, ни Гитлеру, гениально и без выстрелов растлил самые мощные вооруженным силы мира, внедрив в них заразу предпринимательства, стяжательства и личного обогащения любыми способами. Причём тут честь, достоинство, совесть и, наконец, известная, но напрочь забытая формула: «Раньше думай о Родине, а потом о себе»?

Автор сознательно ставит точку, стараясь, по возможности, не переходить за рубеж, на котором закончил свое существование СССР и его действительно могучий ВМФ. При всей преемственности нельзя забывать о том, что мы теперь живем в другой стране, отличающейся от прежней не только политическим строем, экономическим укладом, но и территорией. Да мы и сами – одни во многом, другие совсем – стали иными.

 

---

---