ДОЛГИЙ «АРМЕЙСКИЙ» ВЕК И БЕЗОПАСНОСТЬ БОЛЬШОГО КАВКАЗА
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Леонид САВИН | 10.06.2014 | 00:00
В современной политологии есть понятие «долгого века». Этот век не укладывается в рамки календарного столетия, и связан, скорее с определенными точками бифуркации в мировой истории. Британский ученый с марксистскими взглядами Эрик Хобсбаум назвал «долгим XIX веком» период от Французской революции до Первой мировой войны. А Джованни Арриги в своей работе «Долгий двадцатый век» указывает на истоки богатства некоторых стран и пытается спрогнозировать будущее мировой экономики и финансов.
Ряд других исследователей также проводят параллели с предыдущими эпохами. Теория экономических циклов тоже часто рассматривается в контексте долгого века или смены таковых.
Однако есть подобное понятие, применимое к военной и геополитической мощи государства. И, более того, этот «долгий военный век» бывает нюансирован определенными деталями, которые помогают лучше понять происходящие международные процессы. Когда адмирал Альфред Тайер Мэхэн внедрял свою морскую стратегию в США, Панамский канал еще даже не был в планах, тем не менее, именно Мэхэн настаивал на необходимости его создания, так как он связал бы Атлантику и Тихий океан, и позволил бы американскому военному флоту оперативно перемещаться вдоль своих берегов.
В публикации под названием «Новая стратегическая география завершает долгий армейский век» (1) отставной офицер ВМС США Стивен Уиллс показывает, когда начался этот период и почему он может завершиться. Именно может, так как кризис в Украине и объявление Вашингтоном новой холодной войны России, похоже, умышленно спровоцированы с целью его продления со стороны определенных военно-политических кругов США.
Итак, из названия видно, что основным действующим субъектом этого периода является армия США. Именно армия, а не ВМС и ВВС, которые на слуху в первую очередь. Этот «долгий армейский век» предположительно начался в 1904 году в связи с реформами министра войны Элиу Рута (занимал этот пост с 1899 по 1904 гг.). Рут являлся воплощением успешного комбинатора, так как был связан одновременно с высшими эшелонами власти в Вашингтоне и частными адвокатскими кругами в Нью-Йорке. Именно Рут являлся вдохновителем экспансионистской политики США в отношении Кубы и Филиппин, а также лоббировал строительство Панамского канала. Но в историю США он вошел и как один из ведущих модернизаторов армии этой страны, реструктуризовав Национальную гвардию, основав Военный колледж Армии США. Рут, кстати, посещал Россию в 1917 г. по поручению президента Вудро Вильсона, где пытался поддержать власть Временного правительства во главе с А.Ф. Керенским, конечно же, с дальнейшим подписанием выгодных для Вашингтона соглашений.
В общем, Рут заложил основы для создания новой военно-политической элиты. Как пишет Уиллс, это были будущие влиятельные лидеры, включая Джорджа Маршалла, Дуайта Д. Эйзенхауэр, Джорджа Паттона и многих других. При этом некоторые играли важную роль в гражданском правительстве, как генерал Лесли Гровс, который курировал Манхэттенский проект. А в результате «соревнования» сухопутных войск с ВМС была заложена основа для объединенного командования штабов и проведения совместных операций.
Тем не менее, в ходе последних изменений международной конъюнктуры в США стало очевидно, что роль армии может значительно снизиться, так как возможный театр будущих военных действий сместится в Тихоокеанский регион, где нужны будут в первую очередь ВМС и ВВС. Иными словами, для адекватного функционирования сухопутных сил нужен соответствующий ландшафт. А кормить всю эту военную машину тоже необходимо, подкрепив соответствующими законами Конгресса.
Очевидно, что армейские лоббисты не ждали, пока вооруженные силы США будут реструктурированы с ущербом для них. Как пример такой работы можно привести специальный доклад, изданный Национальным Университетом Обороны еще в 2009 г. (2) В нем на основе статистических данных, анализа политических рисков и т.п. разработаны схемы вторжения в разные страны, дипломатично именуемые «комплексными операциями». (3) И одной из таких стран обозначена… Украина! Иными словами, в 2009 г. уже был запланирован ввод воинского контингента США в эту страну! А кроме нее, в списке значатся Сирия, Афганистан, Ирак, Северная Корея, Бирма и Колумбия. Такие разные страны со своими специфическими проблемами – но, оказывается, их объединяет горячее желание США ввести туда (или в соседнее государство) ограниченный воинский контингент вперемешку с «гражданскими» специалистами! Кстати, директива Пентагона 3000.05, изданная в 2005 г., указывает, что подобные операции будут приоритетом для будущих американских военных миссий. (4)
И этот процесс обоснования сохранения сухопутных сил проходил под вывеской концепций операций по установлению стабильности, контрповстанческих акций и иррегулярной войны – в противовес доктрине превентивной войны, ставшей дойной коровой ВМС и ВВС США. А гражданские службы, работающие вместе с военными, создают впечатление действительно гуманитарной миссии, хотя современные методы ведения сетевых войн могут проходить вообще без участия военных. (5)
Интересный факт заключается еще и в том, что Украина включена вместе с Мьянмой (Бирмой) и Северной Кореей в одну группу. (6) Подобная логика объединения совершенно разных по политической системе, размеру и местоположению государств, видимо, известна самим разработчикам планов по проведению подобных операций.
В контексте последних событий следует обратить внимание на то, что спровоцированный США кризис на Украине привел к переброске в Центральную Европу группы военнослужащих США. Это пока небольшой по численности контингент, ведь несколько сот солдат и офицеров, направленные для участия в маневрах, вряд ли могут сравниться с широкомасштабными боевыми действиями армии США в Афганистане, откуда сейчас выводятся войска. Но уже ведутся переговоры с Польшей о размещении там более крупного воинского контингента на постоянной основе (7). А премьер-министр этой страны Дональд Туск вообще призвал к расширению НАТО (конечно же, при основном участии Пентагона) в Восточной Европе. (8) Добавим, что корпоративными западными СМИ постоянно раздувается тема конфликта Приднестровья (под протекцией России) и Молдовы, а также высказывается озабоченность уязвимости Финляндии и Швеции от возможной агрессии Москвы. Эти две североевропейские страны не входят в НАТО, и под сурдинку истерики вокруг возвращения Крыма в состав России и прочих выпадах, очевидны попытки втягивания в Североатлантический альянс этих стран с соответствующей «помощью» со стороны США, хорошо известной по периоду Холодной войны.
Однако возрождение стратегии сдерживания, которая может помочь сохранить военное статус-кво США, относится не только к Восточной Европе.
На Кавказе оказывается политическое давление на руководство Грузии – в попытке в очередной раз привлечь эту страну к более тесной интеграции с НАТО и, соответственно, сделать реванш на абхазско-осетинском направлении.
Раздувается тема и карабахского конфликта. Этот участок мог бы стать лакомым куском для армии США, так как после полученного опыта в горах Гиндукуша у проектировщиков новой кавказской войны есть дополнительный опыт (в этой связи напомним, что до своего назначения сопредседателем Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху американский дипломат Джеймс Уорлик работал заместителем спецпредставителя США в Афганистане и Пакистане, был главным переговорщиком по разработке и подписанию двустороннего соглашения по безопасности с Афганистаном).
В контексте исследуемой теме крайне показательно прозвучали слова Генерального консула США в Петербурге Брюса Тернера, который, выступая на открытии российско-американского научного семинара, призвал Россию расформировать военный округ и демилитаризовать свою суверенную территорию, ссылаясь на некую «угрозу» для Украины, которую якобы представляют действующие много лет военные части России. Кстати, до работы в Санкт-Петербурге он работал директором отдела по безопасности и политическим вопросам при бюро по делам Европы и Евразии государственного департамента США, где отвечал за взаимодействие с НАТО, ОБСЕ, отношения между Россией и НАТО и контролем над обычными вооружениями. (9) Следовательно, он имеет представление о целях и задачах армии США по отношению к ландшафту и региону. Южный военный округ (ЮВО) был образован 4 октября 2010 г. в ходе военной реформы 2008-2010 годов на базе Северо-Кавказского военного округа (СКВО). Также в его состав входят Черноморский флот, Каспийская флотилия и 4-е командование ВВС и ПВО. А дислоцируются войска в административных границах двух федеральных округов (Южного и Северо-Кавказского) на территории Республики Адыгея, Республики Дагестан, Республики Ингушетия, Кабардино-Балкарской Республики, Республики Калмыкия, Карачаево-Черкесской Республики, Республики Северная Осетия-Алания, Чеченской Республики, Краснодарском, Ставропольском краях, Астраханской, Волгоградской и Ростовской областях.
Кроме того, в соответствии с международными договорами за пределами России располагаются три военные базы округа: в Южной Осетии, Абхазии (сформированы 1 февраля 2009 г) и Армении. До возвращения Крыма в состав России еще одна «зарубежная» база находилась в Севастополе. В общем, ЮВО непосредственным образом связан с безопасностью Каспийско-Черноморского региона и Большого Кавказа.
Запад рассматривает в целом этот регион как передовой участок «евразийской дуги нестабильности», где конфликты не только сплелись в большой узел исторических, религиозных, гражданских и социальных противоречий, но и сталкиваются интересы крупных геополитических игроков. До сих пор по логике Запада в этом регионе находится три тлеющих (замороженных) конфликта и три непризнанных государства соответственно. Если исключить из взаимодействия США со странами региона виды вооруженных сил, не относящиеся к сухопутным или вспомогательным войскам, то можно заметить следующее. Для Грузии, например, приоритетным являлась американская военная помощь в сфере противотанковой обороны (10), хотя в целом до конфликта 2008 г. и после него Тбилиси получил по контрактам и в рамках иностранной помощи большое количество техники и услуг как со стороны стан НАТО, так и от более экзотических стран, таких как ЮАР. (11) Для Южного Кавказа также характерно, что государства этого региона проводят диаметрально разную политику в вопросах безопасности и примыкания к альянсам и силовым центрам. Военно-политическая среда региона характеризуется наличием стабильных угроз для Армении, обусловленных агрессивно-деструктивным политическим вектором Азербайджана и Турции (12). Турция как важный сосед Южного Кавказа с самой большой армией в НАТО и мощными сухопутными силами также может вызывать определенное беспокойство. В первую очередь, не из-за Сирии, а из-за усиливающегося напряжения внутри турецкого общества, где после скандалов с делом «Эргенекон», протестов в парке Гези, разоблачениями по линии «Нурджулар» Гюлена, направленными против действующего премьер-министра Эрдогана и инциденте на шахте, унесшем жизни сотен людей, ситуация оставляет желать лучшего.
Тем не менее, утихание агрессивной риторики в отношении Ирана показывает и позитивные сдвиги в деэскалации напряжения в регионе.
Иными словами – тлеющие конфликты в вопросе сохранения мощи своих сухопутных войск и в контексте директивы 3000.05. на руку США, и те военно-политические силы, которые лоббируют армейские структуры этой страны, явно попытаются подбросить в эти конфликты новое топливо, чтобы пролонгировать собственное существование. Но даже если перевес будет на стороне других кругов в финансово-политическом истэблишменте США, вопрос о том, каковы будут их планы в отношении Большого Кавказа, остаётся остается открытым. Ведь, этот регион, так или иначе, остается под пристальным вниманием Вашингтона.
(2) Civilian Surge. Key to Complex Operations. Washington. NDU Press, 2009.
(6) Civilian Surge. Key to Complex Operations. Washington. NDU Press, 2009. Р. 26
специально для kavkazoved.info
безопасность воинское искусство / вооружения Кавказ Россия США
