«МИССИЯ ДАНСТЕРФОРС»: БРИТАНСКИЙ ЭКСПЕДИЦИОННЫЙ КОРПУС НА КАВКАЗСКОМ ФРОНТЕ В 1918 Г.

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Татьяна ПАНТЮХИНА | 22.01.2015 | 00:00

После заключения Эрзинджанского перемирия в декабре 1917 г. начался вывод русской армии с Кавказского фронта, что вызвало беспокойство английского командования, которое дислоцировалось в Персии. Англичане не были готовы немедленно ввести свои войска в пределы Южного Кавказа, чтобы закрыть брешь на Кавказском фронте. В этих сложных условиях для оказания сопротивления наступающей османской армии основная ставка была сделана на национальные вооруженные формирования на Южном Кавказе. Предполагалось, что перед лицом турецкой угрозы они могут стать серьезной силой, если союзники возьмут на себя задачу их реорганизации. Было принято решение организовать особый контингент для специальной миссии на Кавказе. Цель миссии – закрепить английские позиции в Персии, установить контроль за южным и западным побережьем Каспийского моря, включая персидский порт Энзели, а затем и главный российский порт – Баку. Для решения этой задачи создавалась ограниченная военная группа под командованием генерала Лионелла Данстервиля («Данстерфорс»).

Миссия Данстерфорс практически не изучена в отечественной историографии, хотя тема хорошо обеспечена источниками. Важнейший из них - дневник генерала Данстервиля, который он вел с 1911 по 1922 гг. (1) Часть дневника, относящаяся к периоду Первой мировой войны, оцифрована и находится на сайте архивных документов «Первой мировая война». 

В 1920 г. были опубликованы мемуары генерала под названием «Приключения Данстерфорс» (2). В них содержится множество карт, фотографий и письменных документов. Опубликовано его выступление на заседании королевского географического общества в «Географическом журнале» в форме статьи под названием «От Багдада до Каспия в 1918 г.» (3)

18 января 1918 г. генерал Данстервиль прибыл в Багдад. Ему предстояло сформировать экспедиционный корпус из офицеров и солдат Месопотамского фронта. В распоряжении Данстервиля была колонна из 40 автомобилей «Форд», одного бронеавтомобиля и неограниченный финансовый кредит. Собрав отряд из 12 офицеров, Данстервиль отправился в Энзели – персидский порт на побережье Каспия, откуда намеревался на кораблях добраться до Кавказа. Но революционные власти Энзели (большевики и дженгелийцы – иранские партизаны Кучек-хана) не разрешили англичанам покинуть порт морем, выставив вооруженную охрану на кораблях. Данстервилю пришлось вернуться. Он обосновался в персидском городе Хамадане, ожидая новой возможности отправиться на Кавказ. 

 Экспедиция Данстервиля на Кавказ стала реальностью после политических событий в Баку в июле 1918 г. До конца июля руководство Бакинской коммуной находилось в руках большевистской фракции во главе с С.Шаумяном. В июле 1918 г. город оказался перед угрозой захвата турецкими войсками. 25 июля 1918 г. Совет Бакинской Коммуны на своем заседании большинством голосов проголосовал за приглашение английских частей в Баку для участия их в защите города от турецко-немецкой агрессии. (4) 30 июля было создано новое, коалиционное правительство «Диктатура Центрокаспия» из эсеровской, дашнакской и меньшевистской партий. «Диктатура Центрокаспия» подтвердила решение от 25 июля о приглашении англичан в Баку (5). 

Генерал Данстервиль получил известие о решении Бакинской Коммуны 28 июля 1918 г. (6) К тому времени англичане заняли южное побережье Каспийского моря и приступили к формированию военной флотилии. Они захватили в Энзели несколько русских торговых судов и вооружили их. Один из самых лучших русских кораблей на Каспии – «Президент Крюгер» – оказался в руках англичан (7). Примечательно, что они решили не переименовывать пароход, названный в честь лидера бурской республики. На корабле со «зловещим именем», как его назвал Данстервиль, он разместил свой штаб (8). Впрочем, Данстервиль воспринял ситуацию с юмором. В мемуарах он пишет, что единственным украшением в кают-компании корабля был портрет Крюгера в полный рост. Среди его офицеров было много тех, кто служил в южной Африке и имел медали за англо-бурскую войну. Когда они заходили в кают-компанию и видели в полный рост «дядюшку Пола», как в южной Африке называли Крюгера, выражения их лиц трудно было описать (9). 

4 августа 1918 г. первый английский отряд численностью в 40 солдат высадился в Бакинском порту. В течение августа английские войска переправлялись из Багдада через Энзели в Баку. 17 августа Данстервиль прибыл в Баку на корабле «Президент Крюгер». Он был поражен обстановкой, которую застал в городе. Вместо того, чтобы сражаться, русские и армянские солдаты проводили бесконечные митинги (10). В дневнике Данстервиля много записей о том, что Бакинские ополченцы часто бросали свои позиции и оставляли английские отряды в одиночестве. Например, 1 сентября генерал пишет: «Баку все еще держится, но это затянувшееся чудо, не более того. В войсках нет порядка, дисциплины и организованности. Они уходят с позиций как только враг начинает наступать, и мои люди гибнут, не получив помощи. Я приказал армянскому отряду занять заготовленную для них позицию, а они отказались идти. Они отказались потому, что враг собирался атаковать их! Просто «Алиса в стране чудес»! (11)

В той же записи от 1 сентября Данстервиль описывает событие предыдущего дня, когда одному бакинскому подразделению был отдан приказ идти на фронт. Они устроили митинг и дебатировали – идти или не идти на фронт. В результате голосования 30% одобрили приказ, а 70% проголосовали против. Сторонники приказа открыли огонь по тем, кто был против. Англичанин на бронеавтомобиле, находившийся поблизости, мимо которого летели пули митингующих, связался с главнокомандующим генералом Докучаевым и пригрозил: «Если они не прекратят пальбу, я открою по ним огонь». На что командующий ответил: «Стреляйте!» (12) 

В первых числах сентября наступила краткая передышка в военных действиях. 5 сентября Данстервиль пишет: «Мы всё ещё держим город, не знаю как. Остаётся только верить в чудо». Развал и дезертирство на линии фронта продолжались (13). 4 сентября английский офицер, инспектирующий войска, обнаружил, что на самом опасном участке фронта, там, где наиболее вероятно было нападение противника, не было ни одного бойца. На данном участке должно было находиться 1500 солдат-бакинцев и 2 пулемета. На другом участке фронта, где должен был находиться бакинский батальон, присутствовало только 75 человек (14). В мемуарах Данстервиль сообщает еще один аналогичный случай. Английский командир артиллерии расставил пулеметные расчеты по линии обороны. На следующий день, проверяя расчеты, он обнаружил, что один пулемет отсутствует, из-за чего нарушается возможность перекрестного огня. На вопрос английского офицера, куда исчез пулемет, солдаты ответили, что пулеметчик ушел в увольнительную и забрал его с собой (15). 

Кульминацией обороны Баку стали события 14 сентября. Накануне перебежчик из турецкой армии сообщил о том, что на 14 сентября планируется турецкое наступление. Данстервиль перестроил линию обороны. Он выбрал удобную точку – возвышенность у Волчьего ущелья, где сама местность помогала сдерживать наступление противника. Туда поставили батальон бакинских войск. 14 сентября в 4 часа утра турки атаковали Волчье ущелье, но еще накануне атаки бакинцы покинули свои позиции. Волчье ущелье никто не оборонял. Турки овладели высотами над городом. Для англичан это оказалось катастрофой: их левый и правый фланги оголились. Весь день 14 сентября шли бои, англичане несли тяжелые потери, Данстервиль просил Бакинскую армию прислать подкрепление, но помощи не получил. На следующий день после битвы он пишет в дневнике: «Мои солдаты дрались великолепно. 800 человек с 40 пушками сдерживали основной удар турок, которых было, вероятно, около 7 тысяч чел. Бронеавтомобили тоже сделали своё дело. Казаки Бичеракова и его артиллерия были великолепны. От бакинских отрядов не было никакого толку. Они, как обычно, ретировались» (16). В тот же день Данстервиль приказал своим войскам эвакуироваться из Баку. Ночью того же дня англичане покинули город после 6-недельного пребывания там. На следующий день, 15 сентября, турецкие войска заняли Баку.

В течение всей экспедиции, как, впрочем, и на протяжении всей войны, Данстервиль вел дневниковые записи. Они содержат интересные подробности и наблюдения, сопровождаются его размышлениями по поводу происходивших событий, комментариями о встречах с самыми разными людьми. Война не мешала генералу замечать экзотику местных нравов и обычаев. Так, в записи за 12 февраля он описывает ланч с русскими военными чинами. «Генерал Баратов произнес пространный тост, и я подумал, что на этом все закончилось. Однако генерал Баратов произнес еще одиннадцать тостов. Он поднимал тосты за нас, за британскую армию, за наших жен, наши семьи, наши полки, за Багдадскую армию, за взятие Багдада, союз церквей и многое другое» (17). В дневнике Данстервиля много записей о его встречах с русскими офицерами высоких рангов, с комментариями о том, что они говорят часами без передышки. Данстервиль также жалуется, что приходится много пить (18). 

Интересны его впечатления от общения с революционерами разного толка как в Персии, так и в Баку. В мемуарах он приводит забавный эпизод, произошедший в порту Энзели. Когда англичане забрали пароход «Крюгер» и разместили там свой штаб, они спустили революционный красный флаг и подняли русский бело-сине-красный флаг (19). Не успели они это сделать, как на корабль явилась делегация из местного ревкома. Ревком потребовал объяснений и желал знать, не поддерживают ли англичане контрреволюцию. Данстервиль ответил, что он не контрреволюционер, но и не революционер, поэтому наотрез отказывается ходить в море под красным флагом. Стороны достигли компромисса. Ревком разрешил бело-сине-красный флаг, но только при условии, что он будет висеть «вверх ногами»: как красно-сине-белый. Данстервиль согласился, и в течение всей экспедиции корабль ходил под сербским флагом. Революционеры не подозревали, что перевернутый российский флаг – это флаг Сербии (20). 

Позже, когда экспедиция закончилась, и Данстервиль писал мемуары о ней, история с флагом и пароходом «Крюгер» представилась ему в юмористическом ключе: «Британский генерал на Каспии (единственном море, которое не бороздил британский флот), на борту корабля, названного именем врага - южно-африканского президента, плывущий из персидского порта под сербским флагом спасать от турок армянское население в русском городе» (21). 

Данстервиль уважительно пишет о многих людях, с которыми он встречался в Баку. С большим уважением он отзывается о главнокомандующем Бакинскими войсками генерале Докучаеве. «Он - настоящий русский боевой генерал, который сражался на поле боя под Трабзоном. Это утонченный и приятный в общении джентльмен, но он никак не подходит для роли командира революционной армии, где профессионализм не требуется. Только сильная личность может успешно командовать войсками, в которых нет дисциплины, и для которых не существует ни законов, ни правил, ни наказаний» (22). Положительно Данстервиль отзывается и о начальнике штаба Бакинской армии, полковнике Аветисове, кадровом офицере русской армии: «отличный образец армянского солдата, сильная личность, бесстрашный человек» (23). О пятерке руководителей «Диктатуры Центрокаспия» генерал отзывается сдержанно: «умны и преисполнены рвения» (24). 

Интересно проследить, как со временем Данстервиль менял свои оценки Бакинской армии, в большинстве своём состоявшей из армянского населения города. Дневники его переполнены негодованием и обвинениями их в трусости, неорганизованности и недисциплинированности. И это можно понять: ведь миссия «Данстерфорс» провалилась во многом по этой причине. Однако по прошествии времени, когда эмоции улеглись, генерал сумел проявить понимание и даже некоторое сочувствие. В мемуарах он пишет: «Я далёк от того, чтобы огульно обвинять бакинского армянского солдата в трусости… Он не был солдатом ни по натуре, ни по выучке. Это был просто голодный, тщедушный фабричный рабочий. В руки ему вложили ружьё и приказали идти и воевать. У него не было ни снаряжения, ни инструкторов, ни настоящих офицеров. Никто не заботился о том, чтобы он был накормлен. А он сидел в траншее под свистом пуль и разрывами снарядов и знал, что большинство его боевых товарищей уже сбежали с позиций и в это самое время пили чай со своими девушками. Почему же ему не бежать? … В таких обстоятельствах трудно ожидать доблести и геройства». Далее Данстервиль добавляет, что было много примеров храбрости со стороны отдельных бойцов (25). 

Оборона Баку летом 1918г. была знаменательна, по меньшей мере, по двум причинам: во-первых, она дала возможность значительной части армян и других христиан Баку покинуть город и тем самым спастись от надвигающейся резни; во-вторых, оборона Баку, продолжавшаяся два с половиной месяца, оказала влияние на общий исход Первой мировой войны, в плане снабжения турецких и немецких войск стратегическим сырьём – нефтью. Трудно предположить, чем бы завершилось предпринятое летом 1918 года немецкими войсками наступление на Западном фронте на Париж, если бы так необходимое немецким войскам горючее стало бы поступать из Баку.

Татьяна ПАНТЮХИНА (Северо-Кавказский федеральный университет)

Доклад представлен в ходе международной научно-практической конференции «Кавказ в годы Первой мировой войны» (Пятигорск, 28-30 ноября 2014 г.). Доклады публикуются в авторской редакции.

Примечания

Азербайджан Ближний Восток Великобритания воинское искусство / вооружения Иран историография политика и право

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: