Интенсивное насыщение бронетанковой техникой армий потенциальных врагов Советского Союза в тридцатых годах двадцатого столетия и ее активное использование во всех видах общевойскового боя создали условия, при которых возникла настоятельная необходимость вооружения советской пехоты адекватными средствами борьбы с бронетехникой противника.
В середине 1930-х годов перед высшим командованием Красной Армии совершенно неожиданно возникла серьезная проблема – уже после первых боев в Испании, где советские добровольцы встретились с немецкими и итальянскими танками, состоявшими на вооружении франкистов, выяснилось, что пехота не может своими средствами в полной мере решить задачу борьбы с вражеской бронетехникой. Мощность штатного оружия оказалась совершенно недостаточной для пробивания танковой брони, толщина и качество которой постоянно росли. В связи с этим в Красной Армии очень остро встал вопрос создания для пехоты достаточно мощного и в то же время простого и относительно дешевого образца этого оружия, которое имело бы целый ряд преимуществ перед противотанковой артиллерией: малую массу, высокую маневренность на поле боя и возможность хорошей маскировки применительно к местности. Как позже вспоминал в своих мемуарах бывший нарком вооружения СССР Б.Л. Ванников: «ПТР не получило до начала Второй Мировой войны должного признания не только у нас, но и в других странах, хотя необходимость в таком специальном стрелковом оружии возникла еще в Первую мировую войну с момента появления танков.
Первым специальным средством против танков стали созданные в конце Первой Мировой войны ружья и пулеметы крупного калибра, представлявшие собой всего лишь укрупненные образцы имевшегося вооружения. Так, германское противотанковое ружье образца 1918 года представляло собою увеличенную копию винтовки Маузера образца 1898 года… Вообще же при создании противотанкового оружия стремились прежде всего получить соответствующий пулемет; считалось, что его можно будет использовать для борьбы и с танками, и с самолетами. Атак как для стрельбы по самолетам важное значение имеет и высокий ее темп, обеспечиваемый только автоматическим оружием, то на первых этапах противотанковые и зенитные средства и совместили в крупнокалиберных пулеметах, как правило, переделываемых из конструкций среднего калибра.
После окончания Первой Мировой войны работы по конструированию противотанкового стрелкового оружия во всех крупных западных государствах продолжались в тех же направлениях, что, по существу, ограничивало возможности получить хорошие тактико-технические показатели противотанковых средств. Увеличение калибра пулеметов, веса пули и ее начальной скорости при сохранении необходимых для зенитной стрельбы качеств (в частности темпа стрельбы) потребовало настолько увеличить тяжесть и габариты конструкций, что сделало их непригодными в качестве пехотного противотанкового средства. Оружейники пришли к заключению, что по мере увеличения брони танков пробивная способность крупнокалиберных пулеметов уже не может считаться достаточной и эти пулеметы мало-помалу теряют свое прежнее значение как противотанковое средство.
Тогда усмотрели дальнейшее развитие противотанковых средств в переходе от стрелкового оружия к малокалиберной артиллерии. Получалось, что пуля в состязании с броней уступила».
В середине 1930-х годов перед высшим командованием Красной Армии совершенно неожиданно возникает серьезная проблема с принятием крупнокалиберных пулеметов ДК на вооружение, не удалось полностью решить задачу борьбы пехоты с танками противника. Мощность новых крупнокалиберных пулеметов оказалась совершенно недостаточной для пробивания танковой брони, толщина и качество которой постоянно росли. В связи с этим возникла острая необходимость развивать более мощные средства борьбы с ними. Наряду с противотанковой артиллерией, которая обладала высокой бронепробиваемостью, но была недостаточно маневренна, большое внимание уделялось созданию для пехоты достаточно мощного и в то же время простого и относительно дешевого противотанкового ружья (ПТР), которое должно было иметь целый ряд преимуществ перед противотанковой артиллерией: малую массу, высокую маневренность на поле боя и возможность хорошей маскировки применительно к местности, а также способность всюду следовать непосредственно в боевых порядках пехоты. Предполагалось, что противотанковые ружья будут просты в освоении, эксплуатации, производстве и потребуют всего двух человек расчета. Отсутствие в системе противотанковой обороны противотанковых ружей снижало эффективность обороны при массовом применении противником легких танков, которые он мог бросать в значительно больших количествах по сравнению со средними и тяжелыми боевыми машинами.
В нашей стране еще в 1931 году конструктор Л.В. Курчевский разработал два варианта 37-мм динамореактивных противотанковых ружей (фактически являвшихся безоткатными орудиями). В июле 1932 года несколько ружей Курчевского проходили испытания в частях Московской Пролетарской стрелковой дивизии и 4-й кавалерийской дивизии.
Ружье малой мощности массой 28 кг на расстоянии 400 м пробивало 20-мм цементированную броню снарядом массой 0,5 кг с начальной скоростью 475 м/с.
Ружье большой мощности массой 32 кг 20-мм цементированную броню пробивало на расстоянии 500 м снарядом массой 0,6 кг с начальной скоростью 530 м/с. Оба ружья испытывались 250 выстрелами.
В феврале 1933 года 37-мм противотанковые ружья Курчевского были приняты на вооружение РККА и запущены в малосерийное производство. Однако в процессе их эксплуатации выяснилось, что они небезопасны в действии; из-за достаточно большой массы имеют низкую маневренность; не удовлетворяют требованиям бронепробиваемости, вследствие чего эти ружья были сняты с вооружения. По сути дела, пехота Красной Армии оставалась без надежного средства противотанковой обороны.
Опасность такого положения очень хорошо понимали многие советские военачальники, поэтому уже 13 марта 1936 года был объявлен конкурс на проектирование противотанковых ружей калибра 20-25 мм и массой до 35 кг.
Уже в 1936 году конструктор М.Н. Блюм с участием С.В. Владимирова разрабатывали два варианта 20-мм «ротного противотанкового ружья ИНЗ-10» – на сошках и на колесном лафете. В начале 1937 года ТОЗ передал на полигонные испытания 20-мм самозарядное противотанковое ружье (пушку) ЦКБ СВ-51 С.А. Коровина – на треноге и с оптическим прицелом, массой 47,2 кг. В том же году все конструкторские бюро получают указание «свыше» разработать противотанковые ружья под новый проектируемый «сверхмощный» патрон калибра 12,7 мм. Однако этот патрон так и не был создан, в связи с чем Артиллерийский комитет АУ РККА рекомендовал вести проектирование ружья под разработанный научно-исследовательским институтом стрелкового вооружения патрон калибра 14,5 мм. Но поскольку не имелось достаточно жестких спецификаций на новое оружие, то ни одно из этих ПТР не удовлетворяло требованиям армии. В 1938 году начальник ОКБ-15 Б.Г. Шпитальный предложил свою новую систему – 37-мм противотанковую пушку и переделанную 20-мм автоматическую пушку ШВАК в «зенитно-противотанковое оружие» на универсальном треножном станке. Но все эти образцы были признаны не соответствующими предъявленным требованиям.
В августе 1938 года на Научно-исследовательский полигон стрелкового вооружения (НИПСВО) в поселке Щурово Московской области проходили полигонные испытания восемь образцов противотанковых ружей (пушек) для ротного звена.
Все они имели неудовлетворительную бронепробиваемость, низкую боевую скорострельность, невысокую кучность, малую живучесть деталей при достаточно большой энергии отдачи. Опытные образцы большинства противотанковых ружей имели массу в боевом положении от 41,9 до 83,3 кг.
Отдельно в ряду опытных образцов стояло одно из наиболее совершенных по тем временам противотанковое магазинное ружье НИПСВО под штатный крупнокалиберный 12,7Х108 патрон к пулемету ДШК. В.Н. Шолохов сконструировал его по типу германского противотанкового ружья «Маузер» М.1918, что являлось наиболее приемлемым, пусть и паллиативным, выходом из сложившейся ситуации. ПТР Шолохова относилось к магазинным винтовкам с механическим перезаряжанием продольно-скользящего затвора, с постоянным магазином с шахматным расположением 5 патронов.
На стволе для поглощения отдачи был смонтирован однокамерный дульный тормоз активного типа, а на затылке приклада появился кожаный амортизатор. Его оружие обладало неплохими боевыми качествами, при стрельбе на 300 м пробивая 15 мм броню, а на дистанции 400 м при угле встречи 20° они не пробивали 20-мм броню, а делали в ней углубление на 12 – 15 мм, т. е. могло успешно противостоять практически всем легким танкам и бронеавтомобилям противника. Простота изготовления этого ружья не требовала особо больших финансовых затрат на его освоение в массовом производстве, которое можно было организовать в короткие сроки. Однако его явное несоответствие предъявленным требованиям ГАУ заставили армию отказаться от этого ружья, и только полное отсутствие столь необходимого оружия в начальный период войны заставило вновь вспомнить о нем.
В протоколе заседания Артиллерийского комитета Артиллерийского управления РККА от 9 ноября 1938 года отмечалось, что «непрерывно возрастающее оснащение армий танками и бронемашинами, приводит к численному и могущественному увеличению противотанковых средств.
В будущей войне танки чаще всего будут появляться большими массами неожиданно, пользуясь всякими благоприятными условиями. Можно предполагать, что действия противотанковых орудий и артиллерии обороняющегося не всегда смогут оказать своевременную поддержку пехоте. В зависимости от условий боя и местности пехота может быть предоставлена сама себе, не имея средств вывести танк из строя. При наступлении громоздкие орудия не сумеют сопровождать отдельные стрелковые части, и танки обороняющегося могут безнаказанно расстреливать их. В силу этих соображений является необходимостью иметь на вооружении роты противотанковые средства, которые могли бы находиться при ней при любых условиях боя и местности. Таким средством является противотанковое ружье, посильное по весу и обслуживанию в бою двум человекам. Это ружье может быть использовано с успехом и против других целей, а именно против пулеметных гнезд, противотанковых орудий и т. п.».
После анализа результатов конкурса 1936-1938 годов Артиллерийский комитет ГАУ в ноябре 1938 года разработал основные критерии противотанкового ружья, отвечающего всем требованиям современного маневренного боя. При высоких служебно-эксплуатационных качествах ПТР должно было поражать 20-мм броню легких танков на дистанциях до 500 м при угле встречи 30°, при этом ружье должно иметь малую массу, хорошую маневренность и легко маскироваться.
Однако созданию действительно совершенного противотанкового оружия препятствовало отсутствие патрона с высокими поражающими качествами. В том же году специалисты НИПСВО создают первый образец нового 14,5-мм патрона бронебойно-зажигательной пули (массой 63,6 г) со стальным каленым сердечником, с высокой начальной скоростью 1012 м/с и латунной гильзой, что обеспечивало бронепробиваемость любого в те времена бронеобъекта. На дальности 500 м эта пуля пробивала 20-мм цементированную броню под углом встречи 20 градусов. В 1939-1940 годах этот патрон был доработан совместно с одним из заводов оборонной промышленности. Доработка патрона состояла в уточнении размеров толщины стенок гильзы и в выборе головной части сердечника пули. 16 июля 1941 года доработанный с бронебойно-зажигательной пулей со стальным каленым сердечником был принят на вооружение РККА под обозначением «14,5-мм патрон Б-32». Колоссальное значение в повышении боевых свойств противотанковых ружей имело создание в 1941 году нового 14,5-мм патрона увеличенной бронепробиваемости с бронебойно-зажигательной пулей с твердосплавным (металлокерамическим) сердечником Московским комбинатом твердых сплавов (МКТС). Во время сравнительных полигонных испытаний он показал значительное превосходство по бронепробиваемости над стандартным патроном с пулей «Б-32» и 15 августа 1941 года был принят на вооружение под обозначением «14,5-мм патрон с пулей БС-41». Эти патроны составили базу, на которой проектировалось большинство советских противотанковых ружей.
Уже в середине следующего, 1939 года на том же полигоне НИПСВО проводились испытания противотанковых ружей только калибра 14,5 мм (еще до официального утверждения этого патрона), разработанных Рукавишниковым, Шпитальным и Владимировым в соответствии с новыми требованиями.
Рукавишников представил самозарядное противотанковое ружье. Его автоматика работала по принципу отвода пороховых газов из канала ствола, запирание осуществлялось поворотом затвора. Ударный механизм ударникового типа. Капсюль патрона разбивал массивный ударник под действием боевой пружины, смонтированной в ударнике. Спусковой механизм имел предохранитель флажкового типа, расположенный с правой стороны спусковой скобы. Экстракция и отражение стреляной гильзы осуществлялись с помощью экстрактора, смонтированного на затворе, и отражателя, жестко закрепленного в задней части ствольной коробки. Питание производилось из отъемного коробчатого магазина емкостью 5 патронов, крепившегося елевой стороны ствольной коробки. Прицельные приспособления состояли из открытого прицела секторного типа, рассчитанного на дальность до 1000 м, и мушки. Для уменьшения значительной силы отдачи от мощных боеприпасов на стволе монтировался трехкамерный дульный тормоз, а на затыльнике деревянного приклада – подушка из губчатой резины. Наведение оружия на цель осуществлялось с помощью рукоятки управления огнем пистолетного типа. На деревянном прикладе для смягчения отдачи при стрельбе имелась кожаная подушка и откидной наплечник. На противотанковом ружье Рукавишникова были смонтированы складные сошки и рукоятка для переноски. Это оружие оказалось удачным, помимо достаточно высоких боевых качеств (при скорострельности 15 выстр./мин пробивало 20 мм цементированную броню на дальности до 500 м под углом 20 градусов), ПТР оказалось достаточно удачным и легким в обращении и эксплуатации. Имея небольшие габариты оно легко переносилось двумя солдатами на поле боя с помощью наплечных ремней, прикрепленных к передней и задней рукояткам, предназначенным для переноски на короткие дистанции.
Противотанковое ружье Шпитального относилось к однозарядным ружьям с ручным перезаряжанием и автоматическим открыванием затвора для увеличения практической скорострельности и облегчения экстракции. Автоматика ружья работала по принципу использования отдачи с коротким ходом ствола. Запирание канала ствола осуществлялось перекосом шарнирно закрепленного затвора качающегося типа, оборудованного специальным рычагом. Ударный механизм куркового типа взводится при отпирании затвора. К особенностям противотанкового ружья Шпитального относится спусковой механизм, в котором не было предусмотрено предохранителя. Отражение стреляной гильзы производилось подвижным экстрактором, закрепленным в ствольной коробке. Прицел открытый секторного типа на высоком основании, рассчитанный на дальность стрельбы до 1500 м. На дульной части ствола был смонтирован удлиненный пламегаситель. Ружье снабжалось складными сошками и деревянным прикладом.
Владимиров представил противотанковое ружье, конструктивно аналогичное разработанному им ранее ружью калибра 12,7 мм. Его автоматика работала по принципу отдачи ствола при длинном ходе (330 мм). Под воздействием отдачи ствол вместе с вращающимся поршневым затвором откатывались в заднее положение, где затвор становился на шептало, а ствол под действием своей пружины возвращался в исходное положение. При этом из него извлекалась стреляная гильза, отражавшаяся вниз. При нажатии на спусковой крючок затвор под действием возвратной пружины перемещался вперед, извлекая очередной патрон из магазина и досылая его в патронник ствола. В переднем положении происходило запирание канала ствола поворотом боевой личинки затвора и разбитие капсюля патрона. Ружье имело постоянный пятизарядный магазин, расположенный наклонно справа. Ружье снаряжалось обоймой с пятью патронами, которые вставлялись в магазин со стороны стрелка. Механические прицельные приспособления отсутствовали. Прицельная стрельба велась с оптическим прицелом. Масса ПТР Владимирова образца 1939 года составляла 21 кг при общей длине 2000 мм. Оно разбивалось на две части массой 8,55 и 9,5 кг и могло переноситься бойцами в любых условиях. Скорострельность достигала 15 выстрелов в минуту.
По результатам полигонных испытаний проходивших в августе 1939 года было признано лучшим самозарядное противотанковое ружье системы Рукавишникова.
7 октября того же года Комитет обороны при Совнаркоме СССР принял постановление о принятии на вооружение ружья системы Рукавишникова под наименованием «14,5-мм противотанковое ружье образца 1939 года». Наркомату вооружения СССР предлагалось хвоить его производство и в следующем, 1940 году довести выпуск ружей до 15 000 штук. Для организации подготовки производства на Ковровском оружейном заводе было создано специальное проектное бюро.
Однако дальнейшие события развивались совершенно иначе, чем планировалось. В процессе постановки противотанкового ружья на ковровском заводе в производство выявились многочисленные недоработки в его конструкции, это было связано с тем, что впервые в оружии применялись столь мощные патроны, создающие высокое давление в канале ствола, что приводило к тугой экстракции гильз. Это усугублялось тем, что с целью облегчения производства появились гильзы с более толстым дном и стенками, что значительно ухудшало условия экстракции. Требовались специальные меры для обеспечения надежной работы механизмов узла запирания. Обнаружились также и некоторые другие недостатки. Ружье не обеспечивало безотказности работы автоматики при запылении и угле возвышения выше 50°. Заряжание ружья требовало большого усилия на рукоятку перезаряжания. Вовремя выстрела большой выхлоп дульного пламени демаскировал расчет. Данные обстоятельства отсрочили начало производства противотанкового ружья Рукавишникова.
Вместе с тем возобладавшее у руководства Наркомата обороны СССР ошибочное мнение о том, что танки противника будут иметь броню толщиной не менее 60-80 мм, против которой не только наша противотанковая артиллерия калибра 45-76 мм окажется неэффективной, но и все вновь создаваемые противотанковые ружья также практически будут бессильны, сыграло свою решающую роль в судьбе столь необходимого пехоте оружия. Такое пренебрежительное отношение к новому оружию пехоты сыграло свою роль, и 26 августа 1940 года по настоянию начальника ГАУ Красной Армии Маршала Советского Союза Г.И. Кулика противотанковое ружье Рукавишникова образца 1939 года, так еще и не поступившие в массовое производство, вместе с 45-мм противотанковыми пушками образца 1937 года снимают с вооружения. Вместо них планировалось создание для Красной Армии 107-мм противотанковой и танковой пушек. В результате этого советская пехота накануне войны осталась без эффективного противотанкового средства ближнего боя – противотанковых ружей.
Подобная недооценка возможностей противотанковых ружей нанесла колоссальный ущерб Красной Армии в начальный период Великой Отечественной войны, из системы вооружения которой произвольно изъяли столь мощное по тем временам оружие. И хотя уже первые дни войны доказали порочность такого положения, время, необходимое для развертывания массового производства противотанковых ружей, было упущено. Ведение советскими вооруженными силами интенсивных боевых действий выявило летом 1941 года кризис классических противотанковых средств пехоты ближнего боя (артиллерийских орудий и противотанковых гранат). Советская пехота не имела действенного средства противотанковой обороны для борьбы с фашистским танковым тараном. Срочная потребность немедленного насыщения более совершенными противотанковыми средствами могла быть удовлетворена всей оборонной промышленностью Советского Союза только частично. Красноармейцам пришлось в первых, самых тяжелых боях бороться с многочисленными танками противника связками ручных противопехотных гранат и самодельными бутылками с зажигательной смесью. Фронту срочно, как воздух, требовалось противотанковое оружие пехоты ближнего боя.
Полностью свернуть в Советском Союзе работы по конструированию и производству противотанковых ружей помешала решительная защита и поддержка этого хорошего, простого и дешевого оружия наиболее дальновидными нашими военачальниками, и особенно твердая позиция зам. наркома обороны СССР генерал-полковника Н.Н. Воронова. Поэтому с первых дней войны стали приниматься активные меры по исправлению сложившегося положения. Уже 23 июня 1941 года противотанковое ружье системы Рукавишникова проходило повторные испытания, в результате которых НИПСВО рекомендовал принять на вооружение Красной Армии его усовершенствованный образец «как ружье, удовлетворяющее всем требованиям, предъявляемым к современным противотанковым ружьям». 8 июля 1941 года Главный военный совет вторично рассмотрел вопрос о принятии на вооружение 14,5-мм противотанкового ружья Рукавишникова образца 1939 года. По сравнению с аналогичными иностранными образцами оно имело значительные преимущества по боевым и эксплуатационным качествам, однако в связи с большим количеством задержек при стрельбе, что требовало времени для его доводки, и сложностью его конструкции оказалось невозможным быстро наладить производство этого противотанкового ружья в условиях военного времени, и поэтому оно было отклонено.
Учитывая сложность ситуации в качестве временной меры, командование Вооруженных сил совместно с руководством Наркомата вооружения СССР предприняло попытку наладить летом 1941 года в Москве малосерийное производство, официально так и не принятого на вооружение 12,7-мм противотанкового ружья системы Шолохова образца 1939 года. К нему были подключены маломощные московские производства: механические мастерские МВТУ им. Баумана и мастерские ОКБ-16. С налаживанием выпуска более совершенного оружия их производство в начале 1942 года прекращается. Всего армия получила за это время несколько тысяч подобных ПТР.
В Туле на пулеметном заводе было запущено в производство противотанковое ружье, скопированное с 7,92-мм германского ПТР PzB.39. Его изготовление было освоено в течение 10 дней. Но если оружие Шолохова оказалхь хоть какой-то альтернативой проектируемым противотанковым ружьям, то с ПТР, изготовленными по немецкому образцу, дело обстояло много хуже. В их опытных образцах практически сразу же были выявлены многочисленные технические и конструктивные недостатки, в том числе: не экстракция стрелянной гильзы после выстрела; пробитие капсюля во время выстрела, в результате чего ружья выходили из строя после 30-40 выстрелов (кроме того, это привело к ранению двух стрелков; поломка деталей из-за затрудненного отпирания затвора; невысокая бронепробиваемостъ. Это было связано с тем, что в немецких противотанковых ружьях начальная скорость 1175 м/с обеспечивалась давлением пороховых пазов 2600-2800 кг/кв-см, а в советских 7,92-мм патронах, изготовленных кунцевским заводом, такая скорость достигалась при давлении в канале ствола, превышающем 3000 кг/кв.см, в то же время не обеспечивая нормальной работы, живучести и должной безопасности ружья. В августе – сентябре 1941 года тульские оружейники изготовили примерно 1000 таких противотанковых ружей, но вынужденная эвакуация завода заставила большую часть из этих ружей, полностью еще неукомплектованных, отправить с основным производством в Златоуст, где их впоследствии уничтожили, когда было налажено изготовление более совершенного оружия.
Уже в начале июля 1941 года Сталин ставит перед Наркоматом вооружения СССР задачу скорейшего создания эффективного, простого и дешевого образца ПТР под полностью отработанный патрон калибра 14,5 мм. К этой работе привлекаются Рукавишников, Дегтярев и Симонов. Перед ними был поставлен очень жесткий срок исполнения заказа – один месяц.
Рукавишников на полигоне НИПСВО в срочном порядке начал дорабатывать свой образец противотанкового ружья образца 1939 года.
В Ковровском КБ-2 по указанию Дегтярева в бригаду конструкторов вошли Бугров, Крекин, Дементьев и Гаранин. К эскизному проекту ковровские конструкторы приступили 4 июля, а рабочие чертежи были запущены в производство уже через 10 дней – 14 июля, таким образом, основная работа по проектированию противотанкового ружья была выполнена в сжатые сроки.
Проект противотанкового ружья Дегтярева предварительно рассматривался 28 июля 1941 года совместно с представителями Наркомата вооружения в Управлении стрелкового вооружения ГАУ Красной Армии. Решением совещания рекомендовалось закончить изготовление ружья и направить его на полигон для испытаний и выдачи заключения.
Дегтярев представил 14,5-мм полуавтоматическое магазинное противотанковое ружье. Его автоматика работала по принципу использования отдачи ствола с длинным ходом, при этом производилось отпирание затвора и экстрагирование стреляных гильз.
В ходе обсуждения конструкции нового противотанкового ружья Дегтярева были отмечены его следующие недостатки:
а) при сильном дульном тормозе система будет давать неполные отходы назад, при слабом дульном тормозе и сильной пружине неизбежен сильный удар вперед при возвращении подвижных частей в переднее положение; при слабой пружине – неизбежен сильный удар в крайнем заднем положении;
б) при большой двигающейся назад массе стрелок будет невольно откидывать голову назад;
в) расположение магазина снизу препятствует приданию углов возвышения и склонения и вызывает большие неудобства при перезаряжании ружья. Следует располагать магазин сверху;
г) прицел сложен. Прицел следует рассчитать только на две дистанции – 200 и 400 метров.
Эти замечания Управления стрелкового вооружения ГАУ были учтены в КБ-2 при дальнейших работах по противотанковому ружью, однако еще до этого рассмотрения группа конструкторов под руководством В. А. Дегтярева начала разработку второго варианта 14,5-мм полуавтоматического магазинного противотанкового ружья – упрощенной конструкции. Вместо ложи новая модель ПТР имела подвижный приклад с амортизирующей пружиной внутри. Приклад состоял из двух телескопически расположенных труб, из которых одна (наружная) соединялась с плечевым упором, а снаружи к ней прикреплялся копир, поворачивающий затвор при отдаче оружия после выстрела. Вторая труба имела спусковую рукоятку со спусковым механизмом, соединенные со ствольной коробкой. К стволу крепились складные сошки и рукоятка для переноски ружья. Питание противотанкового ружья осуществлялось из несъемного пятизарядного магазина, расположенного теперь сверху ствольной коробки.
Уже через 22 дня после начала проектирования опытные образцы двух противотанковых ружей Дегтярева были готовы, опробованы стрельбой и 24 августа 1941 года направлены на полигонные испытания. По результатам испытаний первый вариант ружья был отклонен из-за невозможности ведения стрельбы в каске и неудовлетворительной работы магазина. Противотанковое ружье второй модели при стрельбе несмазанными патронами из-за тугой экстракции гильз также давало отказы и не обеспечивало нормальной работы при запылении и густой смазке, перезаряжания без отрыва плеча от приклада, стрельбы с упора, имели неустойчивые сошки. Однако именно это противотанковое ружье Дегтярева второй модели было признано наиболее перспективным, благодаря простоте конструкции и технологии изготовления. Общая масса противотанкового ружья Дегтярева КБ-П-105 составляла 26 кг. В бою ружье обслуживалось двумя солдатами: наводчиком-стрелком и помощником наводчика, являвшимся одновременно и заряжающим.
Одновременно проводились испытания и 14,5-мм магазинного самозарядного противотанкового ружья конструкции Симонова. При проектировании ружья Симонов взял за основу многие удачные конструктивные решения, впервые осуществленные в 7,62-мм самозарядной винтовке СВС-38. Отдельным изменениям подвергся только ударно-спусковой механизм.
При стрельбе ружье Симонова удерживалось правой рукой за пистолетную рукоятку управления огнем, а левой рукой за шейку деревянного приклада. Складные сошки крепились на стволе.
В середине августа 1941 года состоялись полигонные испытания двух самозарядных противотанковых ружей Рукавишникова и Симонова,
а также однозарядного конструкции Дегтярева КБ-П-105. В лидеры сразу вышло однозарядное противотанковое ружье Дегтярева, которое при той же бронепробиваемости по своей массе оказалось гораздо легче, чем самозарядные ружья. Основная борьба развернулась между самозарядными противотанковыми ружьями Симонова и Рукавишникова. По бронепробиваемости, емкости магазина, баллистическим, массогабаритным характеристикам ружья оказались равноценными. Однако ПТР Симонова имело более высокую живучесть, а также было проще в эксплуатации и обслуживании. Немаловажную роль сыграл и тот факт, что количество деталей в ружье Симонова было на треть меньше, чем в ружье Рукавишникова и на изготовление ПТРС требовалось на 60 процентов меньше станко-часов и на 30 % – общего времени. Противотанковое ружье Рукавишникова имело общую трудоемкость производства – 173 и количество станко-часов – 145 часов (расчетно). Предпочтение было отдано противотанковому ружью Симонова, как более оптимальному варианту.
БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ
Итак, 29 августа 1941 года на основании положительных результатов полигонных испытаний Государственный комитет обороны принял постановление о принятии на вооружение Красной Армии 14,5-мм противотанковых ружей системы Дегтярева (ПТРД) и Симонова (ПТРС) образца 1941 года. Оба ружья обладали большой мощностью огня, благодаря чему была достигнута высокая бронепробиваемость. Большая начальная скорость в сочетании со значительным весом пули обеспечили оружию хорошую настильность и меткость стрельбы по быстродвижущимся целям.
Эти ружья обладали хорошими тактическо-техническими характеристиками: были простыми по конструкции, удобными; с приемлемой массой и размерами – в походе двое солдат без особого напряжения могли нести это оружие; стрелкам были обеспечены хорошая маневренность, возможность тщательной маскировки. По своим боевым и эксплутационным качествам новое противотанковое оружие Красной Армии на тот момент превосходило практически все подобные иностранные системы.
В.А. Дегтярев в своих мемуарах писал: «Когда ПТР было окончательно отрегулировано, его отправили в Кремль. Туда же несколькими днями позже вызвали и меня. На большом столе, вокруг которого собрались члены правительства, рядом с моим ружьем лежало противотанковое ружье Симонова. Симонов начал свою творческую работу в нашей опытной мастерской, и я был очень обрадован, что он так далеко шагнул. Ружье Симонова оказалось… тяжелее моего – и это было его недостатком, но оно имело и серьезные преимущества перед моим – оно было пятизарядным. Оба ружья показали хорошие боевые качества и были приняты на вооружение».
Вслед за принятием противотанковых ружей на вооружение Сталин отдал приказ о начале выпуска ПТРД на Ковровском заводе, а ПТРС – на Тульском пулеметном. Высокие технико-экономические показатели обоих образцов оружия позволили в сжатые сроки хвоить оружейными заводами их производство и нашли самое широкое применение в Красной Армии на фронтах Великой Отечественной войны.
В первую очередь изготовление более простого и технологичного однозарядного противотанкового ружья системы Дегтярева было налажено в Коврове. Одновременно отрабатывались чертежи и готовилось развертывание производства магазинных противотанковых ружей системы Симонова в Туле.
Для организации работ по выпуску противотанковых ружей ПТРД по указанию наркома вооружения СССР Д.Ф. Устинова в Ковров был командирован заместитель наркома вооружения И. А. Барсуков, который помог заводскому коллективу в кратчайшие сроки ликвидировать все непредвиденные трудности. Результаты не замедлили сказаться. Цех опытных работ отдела главного конструктора Ковровского оружейного завода начал собирать первые образцы ружей уже 22 сентября, а в начале октября в цехе уже были на сборке все 50 ружей первой партии. В начале ноября на заводе было организовано полностью специализированное производство ПТР, начальником которого был назначен инженер М.В. Горячий. Уже в октябре Ковровский завод выпустил первую партию противотанковых ружей Дегтярева в количестве 5212 штук.
Гораздо сложнее обстояло дело с организацией производства противотанковых ружей Симонова. Первоначально их производство должен был освоить Тульский оружейный завод, которому был установлен срок в 14 дней от момента получения задания до сборки образцов на конвейере из деталей, изготовленных по полностью оснащенной технологии. По воспоминаниям главного конструктора ТОЗа А.А. Троненкова, за это время, необходимо было разработать технологический процесс, спроектировать и изготовить инструмент, калибры и приспособления для каждой операции технологической цепочки изготовления деталей, хвоить изготовление деталей на каждой операции и осуществить сборку ПТРС на конвейере. В установленные сроки детали этого ружья стали поступать на сборку, но их массовый выпуск в Туле начать не удалось, так как Тульский оружейный завод начал эвакуацию производства ружья Симонова в Саратов, что задержало его изготовление на два тяжких военных месяца, когда на фронте каждое противотанковое ружье ценилось на вес золота. Выпуск противотанковых ружей в Саратове был развернут на одном из заводов, никогда ранее изготовлением военной продукции не занимавшимся. Кардинальное изменение профиля предприятия было связано с большими трудностями, особенно в условиях военного времени, при нехватке квалифицированных специалистов. Однако благодаря усилиям всего коллектива предприятия и здесь в короткие сроки удалось освоить выпуск нового изделия. Уже в конце декабря саратовские оружейники передали военпреду первые 77 ПТРС валового выпуска. В том же месяце филиал Ижевского машиностроительного завода № 74, через несколько месяцев выделившийся в отдельный механический завод № 622, начал серийное изготовление ПТРД.
Применение противотанковых ружей в Красной Армии дало в руки наших солдат новое мощное огневое средство, значительно улучшило моральное состояние обороняющихся. С этим оружием легко управлялся один боец-бронебойщик, но расчет противотанкового ружья составляли два солдата: наводчик и помощник наводчика. Помощник подавал наводчику патроны; помогал переносить ружье и боекомплект к нему; отрывать окопы; вести наблюдение за противником, а при необходимости и сам вел стрельбу из ПТР.
В условиях сложной обстановки боя, когда на солдат, находящихся в окопах, накатываются лязгающие и ведущие интенсивный огонь бронированные машины противника, необходимо иметь большую смелость, чтобы не поддаться панике, тщательно прицелиться, выждать, когда танк подойдет на наиболее выгодную дистанцию, и произвести поражающий выстрел. Бой на коротких дистанциях, отсутствие времени для производства нескольких прицельных выстрелов в течение времени, за которое танк проходит 100-200 метров, необходимых для поражения, приводили в ряде случаев к гибели истребителей танков. Поэтому наряду с оружием солдату требовалось большое личное мужество, и только при наличии двух этих факторов было возможно эффективное использование противотанковых ружей. Основной заповедью бронебойщиков являлось: «Терпение, выдержка, глазомер – залог успеха. Подпусти вражеский танк поближе и точным выстрелом порази его».
Первые 300 противотанковых ружей Дегтярева по директиве командующего Западным фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова от 26 октября 1941 года прямо с Ковровского завода были направлены в 16-ю армию генерал-майора К.К. Рокоссовского, защищавшую оборонительные рубежи к северо-западу от столицы, на волоколамском направлении. Против нее противник в то время сосредоточил основную массу своих танков. Им противостояли растянувшиеся тонкой линией, измотанные предыдущими боями наши войска. Советское командование делало все, чтобы укрепить противотанковую оборону, особенно на танкоопасных направлениях. Командующий армией К. К. Рокоссовский приказал передать противотанковые ружья на самый ответственный участок фронта, который защищала 316-я стрелковая дивизия генерал-майора Панфилова. Расчеты противотанковых ружей должны были «выбрать огневую позицию, оборудовать и замаскировать ее; быстро изготовиться к стрельбе и метко поражать танки (бронемашины) противника; быстро и скрытно менять огневую позицию в ходе боя». Уже в первом же бою новые противотанковые ружья показали высокую надежность и эффективность в борьбе с вражескими танками.
После окончания Великой Отечественной войны немецкий генерал Эрих Шнейдер писал: «Еще в начале войны русские имели на вооружении противотанковое ружье калибра 14,5 мм с начальной скоростью полета пули 1000 м/сек, которое доставляло много хлопот немецким танкам и появившимся позднее легким бронетранспортерам».
Опыт боевого применения противотанковых ружей Дегтярева зимой 1941 – весной 1942 года выявил, что если зимой оружие работало практически безотказно, весной участились случаи задержек при стрельбе из-за тугой экстракции стреляных гильз и их поперечные разрывы, особенно в неблагоприятных условиях эксплуатации. Это объяснялось как отдельными конструктивными недоработками, которые из-за крайне ограниченных сроков не были ликвидированы в процессе организации производства, а также неправильными условиями эксплуатации ружей в войсках.
3 июня 1942 года ГАУ направляет директиву войскам по вопросу правильного использования противотанковых ружей, в которой были указаны способы подготовки ружей и патронов к стрельбе и отладки ружей для облегчения экстракции гильз. Воинам-бронебойщикам было предложено улучшить изучение материальной части своего оружия. С этой целью была издана специальная памятка по устройству и боевому применению противотанковых ружей.
Учитывая, что выполнение всех этих требований не устраняло тугой экстракции гильз, а только облегчало условия экстракции, нарком вооружения СССР Д.Ф. Устинов и начальник ГАУ Н.Д. Яковлев 10 июня 1942 года издали совместный приказ о конструктивной доработке противотанковых ружей и оказании помощи войсковым частям по их отладке и приведению к боевой готовности.
Исследования, проведенные в КБ-2 и в ОГК Ковровского завода, выявили, что это происходит из-за малого принудительного сдвига гильзы при открывании затвора и, главным образом, от повышенной деформации ствола. Ствол противотанкового ружья Дегтярева не имел значительных запасов прочности. Поэтому в условиях массового производства в военное время, когда приходилось применять заменители ствольных сталей, а также при упрощенной технологии изготовления, зачастую допускавшей значительные погрешности при обработке подвижных частей затвора и патронника, тугая экстракция гильз являлась вполне объяснимым явлением. Для ее устранения вводится напрессовка дополнительной скрепляющей муфты, насаживаемой с натягом 0,1 -0,2 мм на казенную часть ствола; повышается чистота обработки деталей затворного узла и патронника; уточняются размеры скоса, обеспечивающего открывание затвора.
Постановка противотанковых ружей на валовое производство сказалась и на снижении трудозатрат и себестоимости оружия. Так, общая трудоемкость производства ПТРД (с сошками и принадлежностью) составляла около 40 часов, количество станко-часов – 27,17, а себестоимость ПТРС снизилась во втором полугодии 1943 года практически вдвое, составляя 52,6 % по сравнению с январем 1942 года.
В то же время рост выпуска противотанковых ружей советскими оружейными заводами в сжатые сроки был непосредственно связан с повышением производительности труда за счет широкого внедрения изобретений и рационализаторских предложений, направленных на улучшение технологии изготовления изделий, применение высокопроизводительных методов изготовления и сборки.
Значительное увеличение выпуска противотанковых ружей позволило уже осенью 1942 году сформировать взводы противотанковых ружей в батальонах (18 ПТР), роты противотанковых ружей в стрелковых полках и истребительно-противотанковых дивизионах.
Противотанковое ружье Дегтярева очень высоко оценивали на фронте. Многие воины-бронебойщики писали письма Дегтяреву, сообщая о своих боевых успехах, одновременно с этим просили совета, как наиболее эффективно использовать в бою противотанковое ружье.
В ответ на многочисленные запросы с фронта Дегтярев написал свои известные «Пять советов бронебойщикам», опубликованные во многих фронтовых изданиях:
«1. Противотанковое ружье дает наибольший эффект при стрельбе по танкам на дистанциях, не превышающих 250 – 300 м.
2. Ружье работает безотказно при нормальном уходе за ним и нормальной смазке трущихся частей.
3. Ствол ружья при нормальной чистке – протирке после стрельбы обладает большой живучестью и дает лишь очень небольшое снижение начальной скорости пули даже после 500 выстрелов. Кучность боя по мере настрела ухудшается незначительно и при малых дистанциях (200-300 м) мало отличается от кучности боя нового ствола.
4. Амортизатор хорошо поглощает энергию отдачи, если трубки спусковой коробки и плечевого упора смазаны и не загрязнены крупной пылью или песком. Песок удаляется легко, для этого нужно только несколько раз сжать пружину амортизатора.
5. Хорошая меткость боя ПТРД достигается, с одной стороны, правильной постановкой мушки и пригонкой упора для щеки и, с другой стороны, правильной прикладкой ружья к плечу и упором на сошки. Последнее обстоятельство имеет немаловажное значение, учитывая, что при стрельбе ружье откатывается назад, так как, если сошки наклонены назад, ружье при отдаче резко снижается с более сильным толчком в плечо».
За создание противотанкового ружья В.А. Дегтярев в 1942 году был удостоен Сталинской премии.
Противотанковые ружья оказались достаточно мощным противотанковым средством, позволявшим советским пехотинцам успешно бороться с бронемашинами и бронетранспортерами, легкими и средними танками противника, БТРами. Их бронебойные пули поражали броню толщиной 40 мм на дистанциях 100 м по нормали, а на 300 м – 35-мм броню. Кроме того, это оружие успешно использовалось для стрельбы по дотам и дзотам, пулеметным и другим огневым средствам, по орудиям, автотранспорту и низколетящим самолетам противника.
О том, какое значение придавало советское военное командование противотанковым ружьям, свидетельствует опыт их использования в частях Красной Армии в период Курской битвы и июле 1943 года. На фронте шириной в 1 км, использовалось в среднем 7-10 противотанковых орудия и 10 противотанковых ружей, а в батальонных опорных пунктах противотанковой обороны – даже до 10-12 орудий и 50-70 противотанковых ружей. В этих боях активно участвовали отдельные батальоны ПТО, состоящие из 3 – 4 рот, каждая из которых имела на вооружении 27 противотанковых ружей.
В 1943 году в связи со значительным насыщением советских войск противотанковыми ружьями Ижевский завод № 622 прекращает выпуск ПТРД, оставив в производстве только более действенное ПТРС. Также существенно сократили выпуск противотанковых ружей и заводы в Коврове и Саратове. А в конце того же года Ковровский завод полностью прекратил выпуск противотанковых ружей Дегтярева, передав всю документацию и незавершенное производство на завод в г. Златоусте.
К этому времени опыт использования этого оружия убедительно доказал, что наибольший эффект применение противотанковых ружей давало в начальный период войны, когда противник широко использовал легкие и средние танки со слабым бронированием. Но уже с конца 1942 года немцы стали усиливать броню своих танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV, а также применять большие массы новых тяжелых танков Pz.Kpfw.V «Пантера», Pz.Kpfw.V1 «Тигр» и САУ, что сразу снизило действенность огня из ПТР. Такое положение требовало принятия срочных мер. Наиболее радикальным могло стать увеличение производства противотанковых орудий, которые начинали играть все большую роль в борьбе с танками противника, но наиболее верным, и что самое главное простым и дешевым выходом из положения считалось создание более эффективного противотанкового ружья с бронепробиваемостью по нормали 75-80 мм на 100 м, а под углом встречи 20-25 градусов броню толщиной 50-55 мм.
В связи с тем что использование немцами против Красной Армии новых танков с повышенной броневой защитой и экранирование брони привели к снижению эффективности противотанковых ружей ПТРД и ПТРС, имевших начальную скорость пули около 1000 м/сек, советские коллективы конструкторов-оружейников продолжали работать над ствольными противотанковыми средствами с повышенной начальной скоростью пули.
Работы над усовершенствованием противотанковых ружей были продолжены уже в начале 1942 года, когда Н.В.Рукавишников разработал 12,7-мм однозарядное противотанковое ружье оригинальной конструкции с затвором поршневого типа с пятью секторами, который запирался поворотом рукоятки, снабженной эксцентриком. После отпирания затвор с помощью рукоятки отклонялся вниз на шарнире, расположенном в приливе ствольной коробки; при этом подпружиненный экстрактор, смонтированный в затворе, извлекал стреляную гильзу. В это же время задняя часть затвора осуществляла взвод курка, удерживавшегося шепталом в крайнем заднем положении. Производству выстрела при незапертом затворе препятствовала вертикально стоящая рукоятка заряжания, мешающая прицеливанию. Ружье имело металлический приклад и складные сошки. Для удобства прикладки и смягчения отдачи при выстреле приклад был обшит кожей и снабжен мягким плечевым упором. ПТР Рукавишникова весило 10,8 кг; при общей длине 1500 мм, а практическая скорострельность составляла 12-15 выстр//мин. По своим массогабаритным характеристикам и технико-экономическим показателям оно оказалось гораздо лучше, чем штатное ПТРД. Причем для его изготовления требовалось в три раза меньше времени, чем на ружье Дегтярева, но из-за применения штатного 12,7-мм крупнокалиберного патрона противотанковое ружье Рукавишникова значительно уступало своим конкурентам. Хотя была предусмотрена возможность путем замены ствола и выбрасывателя при полном сохранении всех остальных деталей ружья его можно было переделать в ПТР калибра 14,5 мм.
28 февраля 1942 года противотанковое ружье системы Рукавишникова проходило полигонные испытания. В отчете полигона было зафиксировано: «По весу и габаритам 12,7-мм ПТР Рукавишникова является лучшим из существующих отечественных образцов. Ружье в работе удобное и надежное. Полигонные испытания выдержало. Может быть рекомендовано для постановки на серийное производство». Однако, несмотря на свои положительные качества, ружье системы Рукавишникова уступало противотанковым ружьям ПТРД и ПТРС по основному показателю для этого вида оружия – бронепробиваемости.
Анализ использования средств противотанковой обороны в ходе весенне-летней кампании 1943 года послужил основной причиной выводов, которые были изложены в журнале Артиллерийского комитета от 27 октября 1943 года: «Повышение броневых покрытий танков и установка дополнительных экранов к ним требует повышения бронепробиваемости противотанковых ружей. Отечественные 14,5-мм ПТРС и ГТТРД при стрельбе на 100 м по нормали пробивают 40-мм, а на 300 м – 35-мм броню. Большинство танков, состоявших на вооружении германской армии, это средние танки типа Pz.Kpfw.lll и Pz.Kpfw.IV, имеющие в основном 50-мм (лоб и корма) и 30-мм (борт и башня) броню и дополнительный экран. Из этого следует, что ПТРД и ПТРС не всегда, то есть не при всяком попадании, могут пробить броню германского среднего танка и остановить его.
В связи с этим необходимо создать противотанковое ружье, пробивающее на 100 м броню порядка 75-80 мм, а под углом 20-25° – 50-55 мм, с тем, чтобы на ближних дистанциях можно было с одного выстрела остановить танк».
В том же году руководство Наркомата вооружения СССР объявило новый конкурс на создание высокоэффективного противотанкового ружья с бронепробиваемостью не менее 80 мм на расстоянии 100 м. В нем приняли участие многие как известные, так и молодые конструкторы.
В том числе коллектив одного из московских КБ в составе С.Н. Рашкова, С.И. Ермолаева и В.Е. Сухоц-кого разработал 20-мм однозарядное противотанковое ружье РЕС (Рашков, Ермолаев, Сухоцкий) с горизонтально движущимся клиновым затвором. Ружье было рассчитано на использование 20-мм унитарного выстрела со снарядом с бронебойным сердечником. Это противотанковое ружье пробивало броню до 70 мм на расстоянии 100 м, а на 200-300 м – броню толщиной до 50 мм. Испытания ружья РЕС проводились в апреле 1943 года на полигоне ГБТУ, где при обстреле трофейного тяжелого танка T-VI «Тиф» была поражена его бортовая броня толщиной 82 мм на дальности до 100 м. Изготовление противотанкового ружья РЕС было поручено Ковровскому заводу № 2, который провел его технологическую и конструкторскую отработку, а цех опытных работ выпустил в 1942 году 28 ружей, в 1943 году – 27 ружей РЕС для проведения полигонных и войсковых испытаний.
Одновременно с созданием ПТР увеличенного калибра, практически перераставшего в артиллерийское орудие, советские конструкторы-оружейники предприняли ряд попыток добиться увеличения бронепробиваемости противотанковых ружей за счет повышения начальной скорости пули, что достигалось применением большего порохового заряда.
Так, в 1942-1943 годах появляются три конструкции: два противотанковых ружья с увеличенной начальной скоростью, созданных конструкторами тульского ЦКБ-14 – М.Н. Блюмом; Г.И. Никитиным и, модифицированное ковровское противотанковое ружье ПТРД – БНС (большой начальной скорости), спроектированные под новый, специальный патрон калибра 14,5/23 мм, представлявший собой бронебойно-зажигательную пулю с металлокерамическим сердечником, вставленную в гильзу от 23-мм авиационной пушки ВЯ-23 или 25-мм зенитной пушки образца 1940 года. При применении гильзы от патрона калибра 23 мм, переобжатой под пулю калибра 14,5 мм, удавалось получить начальную скорость пули порядка 1200-1300 м/сек, а при гильзе от патрона калибра 25 мм – до 1600 м/сек. Поэтому намного больший пороховой заряд, чем в штатном 14,5-мм патроне, позволил добиться увеличения начальной скорости от 1250 м/с в противотанковом ружье Никитина до 1600 м/с – в ПТР-БНС с 25-мм гильзой.
Противотанковые ружья систем РЕС и Блюма проходили испытания 10 августа 1943 года на Краснознаменных курсах «Выстрел». В отчете по результатам испытаний отмечалось: «По мощности и бронепробивному действию оба испытываемые образца ПТР РЕС и ПР Блюма значительно превосходят состоящие на вооружении ПТРД и ПТРС и представляют безусловно надежное средство борьбы со средними танками типа Pz.Kpfw.IV и даже с более мощными бронированными машинами врага». Однако несмотря на высокие характеристики патроны БНС не обеспечивали стабильности полета пули». Предпринятые советскими конструкторами-оружейниками меры не помогли добиться резкого перелома ситуации. Так, даже в одном из наиболее лучших образцов – противотанковом ружье Блюма – бронепробиваемость не превысила 55 мм на дистанции 100 м, и 50 мм – на 200-300 м, а РЕС -70 мм – на 300 м. Конкурс 1943 года окончился безрезультатно, и работы по это теме были прекращены.
Становилось все более ясным, что в противоборстве брони и пули явно выигрывает броня. Для борьбы со все более совершенными типами германских танков и САУ требовалось средство более мощное и эффективное, чем противотанковые ружья.
Опыт использования ПТР за время Отечественной войны показывает, что наибольший эффект они имели в период до июля 1943 года, когда противник применял легкие и средние танки, а боевые порядки наших войск были сравнительно слабо насыщены противотанковой артиллерией. Начиная со второй половины 1943 года, когда противник начал применять тяжелые танки и самоходные орудия, имеющие мощную броневую защиту, эффективность ПТР значительно снизилась. Основная роль в борьбе с танками с этого времени целиком выполняется артиллерией, ПТР, обладающие хорошей меткостью огня, используются теперь главным образом против огневых точек, бронемашин и бронетранспортеров противника.
Кризис противотанковых средств пехоты приводит к поиску принципиально новых путей, отражением чего являются ружья, применяющие кумулятивные снаряды, но оформленные портативно.
Последняя отрасль стрелкового оружия требует дальнейшей разработки (меткость выстрела, повышение дальности и удобство эксплуатации). В ноябре 1944 года советские оружейные заводы, производящие противотанковые ружья, получили сводку отзывов с фронтов Великой Отечественной войны об использовании противотанковых ружей, которую есть смысл привести полностью:
«I. Отдельные эпизоды из материалов Артуправления 192-й сд:
1. Под деревней Будвесь (Польша) нашу наступающую пехоту контратаковало 6 тяжелых танков. По ним вместе с орудиями ПТО открыли огонь 12 ружей ПТР. Наблюдались несколько прямых попаданий в танки из ружей, но без эффекта, так как при стрельбе бронебойными пулями пули от танка рикошетировали, а при стрельбе по гусеницам небронебойными пулями – гусениц не рвут.
2. Под деревней Концево (Литовская ССР) наш передний край атаковало 2 самоходных орудия типа «Фердинанд» и 4 средних танка. Огнем ружей ПТР от прямого попадания в бензобак был зажжен один танк, несмотря на то, что было отмечено несколько попаданий в остальные танки.
3. В районе г. Шатеша (Смоленская обл.) нашей наступающей пехоте мешал огонь орудия. Для подавления этого орудия нужно было выдвинуть нашу противотанковую пушку по открытой местности на 400 метров, чему препятствовал сильный минометный огонь противника и перекрестный огонь станковых пулеметов. Для подавления этой цели было выдвинуто ПТ ружье, которое заняло ОП в 250 метрах от пушки. После четырех выстрелов ружье ПТ свою задачу выполнило.
II. Отдельные эпизоды из материалов штаба артиллерии 5-го гвард. стр. корпуса от 23.09.44 года.
Осенью 1943 года в боях восточнее г. Витебск наши строевые части, выполняя приказ, вырвались вперед. Сильная грязь и бездорожье в это время вызвали естественное отставание нашей артиллерии на мехтяге от стрелковых подразделений.
Учтя это, противник решил отрезать наши выдвинувшиеся вперед стрелковые части и с этой целью овладел деревней Деребище при помощи своих танков. Намерение противника было своевременно разгадано нашим командованием, и для отражения атак противника в район Деребище была направлена рота ПТР истребительно-противотанкового дивизиона 91-й гв. сд. Рота заняла рубеж, прикрыла основные танкоопасные направления, окопалась и приготовилась к отражению танков противника.
После артподготовки противник пустил по двум направлениям три средних танка. Бронебойщики подпустили танки на 200-300 метров и сосредоточенным огнем двух отделений подбили один из наступающих танков. Следовавший за подбитым второй танк противника повернул обратно.
Третий танк противника, следовавший по другому направлению, бронебойщики пропустили через свои боевые порядки, укрывшись в щелях,
и массированным огнем ПТ ружей по задней моторной части танка подожгли его. Так умелым действием противотанковых ружей была сорвана немецкая атака и сожжено два средних немецких танка.
III. Из материалов войск 5-й армии:
1. Самозарядное противотанковое ружье требует к себе исключительного внимания и выполнения всех требований правил ухода и эксплуатации, и только в этих случаях оно может обеспечить нормальную безотказную работу.
2. Высокая чувствительность ко всякому виду загрязнений, особенно в механизме перезаряжания, часто лишает ружье Симонова его преимущества в скорострельности. К сожалению, в условиях боя и в первую очередь наступательного боя, возможность содержать ружье в полном порядке ограничена. Неизбежное попадание снега и песка в затвор, ствольную коробку, газовые отверстия при часто встречающемся износе частей приводит к нарушению нормальной работы механизмов ружья и задержкам. Таких случаев задержек и поломок у противотанкового ружья Дегтярева значительно меньше, и поэтому в войсках оно считается более надежным и безотказным оружием.
IV. Из материалов 3-го Белорусского фронта от 2.Х.44г.
1. Ружье ПТР системы Дегтярева является грозным оружием в борьбе с легкими и средними
танками, бронемашинами, бронетранспортерами, автомашинами и автотягачами противника. Как исключение, ружья ПТР могут поражать и тяжелые танки типа «Тигр», и самоходные орудия типа «Фердинанд».
2. Ружья системы Симонова могут решать те же задачи, но при условии тщательного ухода за их материальной частью.
3. ПТР в бою необходимо. При ведении огня по самолетам эффект был бы больше, если бы ПТР имело оптический прицел и специальную установку для крепления ружья при ведении огня по самолетам.
4. Дальнейшее совершенствование ПТР должно идти по линии повышения пробивного действия пули…»
Поэтому наиболее перспективным средством борьбы пехоты с бронированной техникой противника в Советском Союзе было признано реактивное оружие, в том числе ручные противотанковые реактивные и динамореактивные гранатометы, которые с 1943 года в крупных масштабах использовались в пехоте вермахта. Дальнейшие поиски наших конструкторов были сосредоточены на создании ручных и станковых противотанковых гранатометов, использующих кумулятивные гранаты.
Рост бронезащиты германских танков и самоходок в конце войны не позволял теперь использовать непосредственно против них все менее эффективные противотанковые ружья. Эти функции в результате достигнутого превосходства Красной Армии в бронетанковой технике и артиллерии, в том числе противотанковой, полностью перешли теперь к танкистам и артиллеристам. А противотанковые ружья применялись в основном для борьбы с автотранспортом, легкобронированными бронемашинами и бронеавтомобилями, а также для подавления огневых точек и других объектов противника, в том числе – низколетящих самолетов.
Однако такое «разделение труда», несмотря на достигнутое превосходство советской бронетанковой техники над врагом и максимальное насыщение наших войск противотанковой артиллерией, не раз выходило боком красноармейцам, остававшимся в самые напряженные моменты боя без огневого танкового или артиллерийского прикрытия, как это случалось в боях сорок пятого года на Балатоне, в Кенигсберге и в Берлине. В результате чего в самом конце войны советская пехота часто вновь оставалась без надежного противотанкового средства ближнего боя и была вынуждена снабжать себя подручными средствами, но на этот раз не бутылками с горючей смесью (хотя и они также широко использовались), а эффективными трофейными противотанковыми гранатометами «Фаустпатрон» и «Офенрор» («Панцершрек»).
В начале января 1945 года советские оружейные заводы полностью прекратили производство противотанковых ружей.
Советские противотанковые ружья появились в самый напряженный период Великой Отечественной войны. Наши бронебойщики в неравных поединках сожгли не одну тысячу немецких танков, самоходных установок и бронетранспортеров. Особо важную роль противотанковые ружья сыграли в самый тяжелый начальный период войны, в 1941–1942 годах, когда превосходство советского оружия над германской техникой еще нужно было только завоевывать. Благодаря своим высоким боевым и эксплуатационным качествам, очень мощные средства ближнего боя, какими являлись противотанковые ружья, успешно выдержали суровые испытания, выпавшие на их долю во время Великой Отечественной, в полной мере оправдав свое предназначение, и в дальнейшем были заменены более мощными принципиально новыми средствами борьбы пехоты с танками противника.
