Снайперские дуэли – дело обычное для войны, ведь опытного стрелка может уничтожить только опытной стрелок – и в то же время захватывающее. Ведь это поединок, где нет права на ошибку. Однако силы при этом далеко не всегда равны: горе тому, кто сталкивается с более опытным, более изощренным противником. А встречались ли в поединках асы-снайперы? Да, встречались. В этих случаях речь, как правило, шла лишь об одном выстреле – решающем…
12 апреля 1945 года. Командир 68-го гвардейского стрелкового полка 23-й стрелковой дивизии полковник Виктор Князев вызвал к себе бывшую выпускницу Центральной женской снайперской школы гвардии младшего сержанта Лидию Гудованцеву. К тому времени она с боями прошла от Старой Руссы до Берлина, на се счету значилось 75 уничтоженных гитлеровцев.
Для вызова к себе снайпера у комполка имелась веская причина. Пехотинцы закрепились у шоссе на подступах к столице Германии. По обеим сторонам – стройные ряды деревьев, канавы вдоль дороги мелкие, но довольно широкие. По другую сторону магистрали – противник. Дистанция 700 – 800 метров. В этих условиях работал опытный немецкий снайпер.
– Головой в пекло, солнышко, не лезь, – инструктировал Князев Гудованцеву, – но фрица найди и уничтожь!
Лидия облюбовала себе участок в кювете между двух раздавленных пушек. Пробралась туда, прижалась к земле и начала наблюдать. Утром появился немец и направился к деревьям. Без снайперской винтовки, вообще без оружия. Почему? Там у него огневая точка, ночью уходит к своим, а утром возвращается и щелкает наших бойцов? Гитлеровец тем временем влез на дерево. Странно, ни единого выстрела… А вечером, уже в сумерки, слез и пошел восвояси. Загадка, да и только.
Три дня она вела усиленное наблюдение. Все повторялось, как по расписанию. На четвертый день уставшая, разнервничавшаяся, Лидия решает «снять» его. Как только солдат появился, взяла его на мушку. Однако раздался глухой щелчок выстрела, и она почувствовала во рту привкус крови, а затем на приклад винтовки закапали алые пятна. Прижала подбородок к вороту шинели, чтобы хоть как-то задержать кровотечение. А в голове тревожная мысль: «Неужели конец?!» Но отогнала ее, собрала волю в кулак, замерла у прицела.
Время летело. Еще немного – начнет смеркаться. Лидию начала одолевать тревога. Вдруг левее дерева, куда влезал три дня подряд примелькавшийся ей гитлеровец, с огромной липы спрыгнул немец со снайперской винтовкой. Вот, оказывается, где он был. Гудованцева нажала на спусковой крючок и увидела, как по стволу дерева оседает казавшийся неуловимым снайпер.
С наступлением темноты к Лидии подполз разведчик и помог добраться к своим. На следующий день, уже в медсанбате, Гудованцева узнала, что уничтоженный немец – обер-лейтенант, матерый «волк», проделавший путь до Москвы и обратно к себе, в логово. Конечно, в момент дуэли она не могла знать, насколько опытен ее противник.
«Снайпер – это кочевник…»
А сходились ли снайперы в поединках, когда каждый заранее, еще до дуэли, знал, что перед ним ас? Да, такие схватки в годы Второй Мировой войны были, в том числе и на советско-германском фронте.
Сначала цитата:
«У каждого снайпера своя тактика, свои приемы, собственные выдумки, изобретательность. Но всем начинающим и опытным снайперам необходимо всегда помнить, что перед тобой тактически зрелый, инициативный, находчивый и очень меткий стрелок. Его надо перехитрить, втянуть в сложную борьбу и тем самым привязать к облюбованной позиции. Как этого достигнуть? Придумывай ложные ходы, рассеивай его внимание, запутывай свои следы, раздражай замысловатыми движениями, утомляй его зрительную сосредоточенность. Я против организации фундаментального снайперского поста даже в долговременной системе обороны. Снайпер – это кочевник: появляется внезапно там, где противник его не ждет. За огневую инициативу нужно бороться. Одни разгадки ребусов противника ничего не дадут, если у тебя нет уверенности расплатиться за эти хитрости метким огнем быстро и решительно».
Эти слова принадлежат советскому снайперу Василию Зайцеву. В цифровой табели о рангах у него далеко не первая позиция. На счету меткого стрелка – около 250 уничтоженных вражеских солдат и офицеров, а среди советских асов-снайперов более 20 человек, у кого на счету свыше 300 поражений противника. Однако авторитет среди российских и зарубежных военных историков у Зайцева значителен. И не только потому, что он внес большой вклад в снайперскую науку и искусство. Василий Зайцев знаменит еще и тем, что выиграл поединок у известнейшего аса-снайпера майора Конингса.
Что за поединок? Когда и как он состоялся?
Современное поколение имеет об этом весьма туманное представление, да и то – в искаженном до неузнаваемости американской идеологией виде, показанном в голливудском боевике «Враг у ворот».
Вызов на дуэль
Осень 1942-го. Сражение за Сталинград. Свою лепту в оборону города на Волге вносят снайперы. Вскоре благодаря военным корреспондентам становится известным имя главного старшины Василия Зайцева – снайпера 1047-го стрелкового полка (284-я стрелковая дивизия, 62-я армия), молодого охотника с Урала, сразившего 42 пехотинцев вермахта за 10 дней. Забегая вперед, скажем, что с 10 октября по 17 декабря он уничтожил 225 солдат и офицеров противника.
Молва об успехах снайпера достигает немецкого руководства, рождается мысль уничтожить Зайцева, поднять дух своих встревоженных солдат. Как? Штаб 6-й армии просит перебросить в Сталинград аса-снайпера, чтобы тот расправился с Василием Зайцевым. Выбор падает на майора Конингса – он возглавлял немецкую снайперскую школу в Берлине.
Конец октября. Ночь. Разведчики 284-й стрелковой дивизии притаскивают в мешке «языка». На допросе он сообщает, что немецкое командование серьезно обеспокоено действиями русских снайперов. Из Берлина доставлен на самолете руководитель школы немецких снайперов майор Конингс, который получил задание убить, прежде всего, как выразился пленный, «главного зайца».
Конингс начинает дуэль первым. Он убивает двух советских снайперов, каждого – с первого выстрела… Это был вызов. Конингс тем самым подтвердил информацию о своем прибытии, о том, что обосновался во фронтовом городе и выступает в роли охотника. Причины для этого были – на стороне немецкого снайпера огромнейший опыт боевой деятельности. К тому же он изучил все статьи о своем советском визави Зайцеве, по крайней мере те, что ему были представлены разведкой.
Советская и немецкая армии готовились к решающей битве. Линия фронта, проходящая по городским руинам, была статичной (на позициях часто – затишье, артиллерийский огонь и бомбежки велись время от времени) и, казалось, замерла в ожидании дуэли асов-снайперов, дуэли, где победителем мог быть только один.
У кого нервы крепче
Василий Зайцев и его напарник Николай Куликов изучили линию фронта от Мамаева кургана до завода «Красный октябрь», фиксируя буквально все: улицы, заваленные обломками зданий, еще стоящие стены, сгоревшие машины… У немецкого снайпера тысячи точек, где можно было раствориться. Зайцев знал, что Конингс где-то среди этих развалин. Война для них сузилась до одного выстрела, до одной пули…
Но где конкретно находится фашистский ас? Наверняка он часто менял позиции и так же кропотливо искал «главного зайца», свою основную цель. Зайцев к тому времени научился быстро разгадывать почерк фашистских снайперов: по характеру огня и маскировки без особого труда отличал более опытных стрелков от новичков, трусов – от упрямых и решительных. Но характер руководителя их школы оставался для него загадкой. Ежедневные наблюдения ничего определенного не давали. Переосмысливая и обдумывая свой ответный выстрел, Василий Зайцев вместе с товарищами искал путь к решающему поединку с берлинским гостем, который пока умело переигрывал их.
В один из дней немецкий ас разбил оптический прицел снайперу сержанту Морозову, а другого, сержанта Шайкина, ранил. Оба были опытными стрелками и часто выходили победителями в сложнейших схватках. Сомнений теперь не было – они натолкнулись на фашистского аса-снайпера.
На рассвете Василий Зайцев ушел со своим напарником Николаем Куликовым на те позиции, где еще вечером находились Морозов и Шайкин. Вот он, знакомый, изученный до деталей передний край противника. Медленно текут часы, и все же день подходит к концу. Но тут над фашистским окопом неожиданно приподнимается каска и медленно движется вдоль траншеи. Стрелять? Нет. Это уловка: каска раскачивается неестественно – ее, видимо, несет помощник снайпера, сам же Конингс ждет, чтобы противник выдал себя выстрелом.
Наступает темнота.
– Где же он, проклятый, может маскироваться? – бросает фразу Николай Куликов, когда пара снайперов под покровом наступившей ночи покидает засаду. – А если Конингса здесь нет? Может, ушел давно?
Зайцев был другого мнения. По терпению, которое проявил оппонент, ничем не выдавая себя за целый день, он сделал вывод, что берлинский снайпер здесь. Требовалась особая бдительность. Выиграет тот, у кого нервы окажутся крепче, кто перехитрит, переиграет соперника.
Посторонним здесь не место
В напряжении прошел и второй день. Теперь и напарник Зайцева Николай Куликов уже не сомневался, что матерый противник перед ними.
Третий день поединка. С утра в воздухе зашипели снаряды, линия фронта ожила. Снайперы, припали к оптическим приборам, неотрывно следили за тем, что делалось впереди. Разнообразие внес и политрук Иван Данилов, который пробрался в укрытие к снайперам утром, чтобы проследить за поединком. Зайцев протестовал, однако политрук остался. Когда взошло солнце, Данилов краем глаза, как ему показалось, увидел какое-то движение за бруствером. В возбуждении он вскочил на колени, крича: «Вот он! Вот он! Сейчас покажу!».
Конингс не мог не заметить этого. Он всадил жестикулирующему русскому пулю в плечо, надеясь, что Зайцев обнаружит себя, пытаясь помочь раненому сослуживцу. Данилов пронзительно закричал и сполз вниз с выражением боли и испуга на лице. Зайцев не двинулся, он остался в укрытии, пытаясь определить, откуда был произведен выстрел. За многие дни Василий настолько основательно изучил передний край противника, что сразу замечал новую воронку, появившийся бруствер. Однако тщетно – ничего нового и подозрительного.
Конингс больше не стрелял, молчал даже тогда, когда санитары с носилками ползли через развалины, клали на них Данилова и спешно тащили назад, в тыл.
Все-таки «клюнул»…
Зайцев понял, что может сузить зону контроля, – снайпер где-то перед ним. Максимум внимания. Слева – подбитый танк, справа – дзот. Конингс в танке? Нет, опытный снайпер там не засядет. В дзоте? Тоже нет – амбразура закрыта плотно.
Достал бинокль. Привлек внимание кусок стального листа, опиравшийся на угол дома и присыпанный битым кирпичом. Находился он между танком и дзотом, на ровном месте, перед самой линией обороны немцев. Лист лежит давно, примелькался. Зайцев ставит себя в положение противника: где лучше занять снайперский пост? Не отрыть ли ячейку под листом, не сделать ли ночью к нему скрытые подходы? Мысль работает лихорадочно. Да, по всей видимости, майор Конннгс там, под железным листом, на нейтральной полосе.
Зайцев наводит винтовку на темное пятно в низу листа. Нора под ним могла быть великолепным гнездом для стреляющего. Зная, что политрук Данилов раскрыл их убежище и что Конингс надеется на смену русским снайпером позиции, Зайцев просчитал: немец выстрелит на любое движение.
Василий надел варежку на доску и поднял ее над головой. Тут же раздался выстрел, доску рвануло. «Ага, клюнул, гад», – чертыхнулся Зайцев. Опустил дощечку в таком же положении, в каком приподнимал. Осмотрел пробоину: никакого скоса, прямое попадание. Значит, ас-снайпер под железным листом. Теперь его надо выманить, заставить показать хотя бы краешек головы. Но как? Решили поменять позицию и утром взять немца в оборот с другого направления.
Без права на ошибку
Вечером, под прикрытием темноты, Василий Зайцев и Николай Куликов переползли в другое место. Пост оборудовали ночью, причем Зайцев расположился слева, а Куликов – справа. Гитлеровцы вели беспорядочный огонь. По переправе через Волгу били вражеские минометы. В небо взлетели ракеты. Затем ударила наша артиллерия, и фашистские минометы замолчали. Появились немецкие бомбардировщики.
Наутро солнце светило сквозь развалины города из-за спины немца прямо в глаза Зайцеву. Решили первую половину дня переждать: блеск оптики мог выдать. Имея преимущество, Конингс наблюдал, не проявляя инициативы.
По указанию Зайцева Куликов сделал «слепой» выстрел: немецкого снайпера следовало заинтриговать. Надеялись, что он подумает, будто у русского снайпера сдали нервы и он выстрелил «по призраку». Тщетно. В ответ – молчание…
Никто не высовывался даже на дюйм, чтобы не дать шанса сопернику. «Шахматная партия» со смертью разыгрывалась игроками-асами предельно расчетливо.
После обеда советские снайперы были уже в тени, а на позицию Конингса упали прямые лучи солнца. У края железного листа что-то заблестело. Случайный осколок стекла или снайперский прицел? Время для второго шага, решающего …
Выстрел
Куликов осторожно, как это может сделать только опытный снайпер, стал приподнимать каску, а Зайцев сконцентрировал свое внимание на темном пятне под железным листом среди обломков, где, как предполагалось, находится укрытие немецкого снайпера. Уловка удалась. Конингс не выдержал: скорее всего, ему захотелось закончить дуэль. Прозвучал выстрел. Куликов на мгновение приподнялся, громко вскрикнул и упал…
Что думал в те минуты немецкий ас? Остается только догадываться. «Наконец-то советский снайпер, «главный заяц», убит. Можно расслабиться». Может быть, им владели другие мысли, может быть… Точно известно следующее. Немец высунул из-под листа пол-головы. Зайцев нажал спусковой крючок. Единственный за четыре дня выстрел сделал свое дело, было видно: голова снайпера осела, и только оптический прицел его винтовки все так же блестел на солнце. Пуля, как выяснилось потом, попала Конингсу в лицо и вышла через затылок, пробив каску.
Николай Куликов лежал на дне траншеи и заливался гомерическим смехом от нервного перенапряжения. Его тут же одернул Зайцев: «Меняем позицию, накроют…» Они поползли к запасному посту.
Такие не отступают…
Как только стемнело, подразделения 284-й стрелковой дивизии пошли в наступление. В разгар боя Зайцев с Куликовым вытащили из-под железного листа убитого снайпера, достали его документы. Теперь не оставалось никаких сомнений: поединок был выигран у руководителя немецкой снайперской школы майора Конингса.
– Я был уверен, что вы эту берлинскую птицу подстрелите, – сказал комдив полковник Николай Батюк, когда ему доставили документы убитого немецкого офицера. – Но вам, товарищ Зайцев, предстоит новое дело. Завтра на одном участке ожидается наступление фашистов. Генерал Чуйков приказал отобрать группу лучших снайперов и сорвать атаку. Сколько у вас в строю хлопцев?
– Тринадцать.
Комдив задумался.
– Маловато. Так сумеете выполнить задачу?
– Постараемся, – ответил профессионал. И он вновь постарался…
Василию Зайцеву не довелось вместе с боевыми друзьями отпраздновать день победоносного завершения грандиозной Сталинградской битвы. В январе 1943 года, выполняя приказ комдива по срыву немецкой атаки, Зайцев был тяжело ранен взрывом мины и ослеп. Лишь 10 февраля 1943 после нескольких операций, сделанных в Москве профессором Филатовым, к нему вернулось зрение.
Василий Зайцев с Урала. Родился в 1915-м в селе Елино Челябинской области. Учился в строительном техникуме в Магнитогорске. С 1936 года – в Военно-морском флоте РККА. Окончил Военно-хозяйственную школу, до сентября 1942 года служил на Тихом океане, откуда убыл на фронт – Сталинградский. Именно ему принадлежит крылатая фраза, произнесенная в самые тяжелые дни обороны Сталинграда: «Отступать некуда, за Волгой для нас земли нет».
За свои подвиги Василий Зайцев был награжден медалью «Золотая Звезда» и орденом Ленина с присвоением звания Героя Советского Союза, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1 степени, другими медалями.
Всю войну Василий Зайцев служил в армии, возглавлял школу снайперов, командовал минометным взводом, затем был командиром роты. Он участвовал в освобождении Донбасса, в битве за Днепр, сражался с фашистами под Одессой и на Днестре. Победу в мае 1945 года капитан Василий Зайцев встретил в Киеве – но снова в госпитале.
В военные годы Зайцев написал два учебника для снайперов, а также разработал применяемый до сих пор прием снайперской охоты «шестерками» – когда одну и ту же зону боя перекрывают огнем три пары снайперов (стрелки и наблюдатели).
